Но — ни одного опыта с нейтринами без моего разрешения! Итак, всем — думать!
Затемнение слева. Освещается правая сторона сцены: кабинет адмирала Брэгга. В нем — Б р э г г, Х е н и ш, К л и н ч е р, Ф р е н к и д-р К е н н е т. В руке у последнего футляр с чертежами. В углу за столом-пультом — а д ъ ю т а н т.
Б р э г г. Почему нет профессора Голдвина?
К л и н ч е р. Я передал ему ваше приглашение, сэр.
Б р э г г (хмурится). Он, по-видимому, считает, что мы здесь занимаемся пустяками! Мне с самого начала не нравился ваш протеже, генерал. Боюсь, что он опасен своими взглядами, своими пацифистскими настроениями... Я не верю, что этот человек успешно доведет работу до конца.
Х е н и ш. Откровенно говоря, я тоже, сэр.
Б р э г г. Не саботирует ли он исследования, генерал? Уже два года — и ничего утешительного. А ведь русские не сидят сложа руки. Они могут нас опередить!
К л и н ч е р. Я не думаю, сэр, но... разумеется, я воздействую на Голдвина. Собственно, он сейчас занимается преимущественно теорией. Экспериментальными же работами руководит доктор Френсис Гарди, которого н хочу вам представить.
Б р э г г. Ах, вот как! (Кивает.) Очень рад, доктор Гарди. Надеюсь, вы не столь пассивны во взглядах и поступках, как ваш шеф?
Ф р е н к. Нет, сэр.
Б р э г г. Рад это слышать. Нам надо быть настоящими американцами, доктор Гарди, а уж потом — учеными, политиками, поенными. Настоящими янки — это главное! Как идет работа, доктор Гарди?
Ф р е н к. Заканчиваем предварительные опыты по исследованию свойств нейтринных и антинейтринных пучков. На днях перейдем к решающим. Установки уже готовы.
Х е н и ш. Надо ли так торопиться? Поспешность в науке не принята. Решающие опыты должны быть поставлены солидно.
Б р э г г. Эта работа — не только наука, сенатор. Она еще и политика, большая военная политика! А в современной политике выигрывает тот, кто держит противника на мушке.
X е н и ш. Но еще неизвестно, дадут ли опыты нужные результаты!
Ф р е н к. Они дадут результаты. (Со сдержанной яро стью.) Мы будем вести их еще и еще, пока не добьемся, чего хотим!
Б р э г г. Вот слова настоящего американца! Хорошо сказано, мистер Гарди. Я вижу, экспериментальные исследования в Центре «Нуль» находятся в надежных руках... Но перейдем к делу. Я поручил доктору Кеннету рассмотреть возможные изменения, которые придется внести в нашу глобальную стратегию при появлении нового оружия. Прошу вас, доктор.
К е н н е т (раскрывает футляр, достает из него сверну тый чертеж. Оглядевшись, привешивает чертеж к крюку, на котором покоится портрет. Достает указку. На чер теже — шар без подробностей, в двух крайних точках выделены области, обозначенные буквами А и В. Они соединены пунктирными кривыми и прямой линией через центр шара. Ниже — несколько формул и чисел. Выде ляется формула t 2 = п R / v ). Итак, джентльмены, рассмотрим простую задачу. На противоположных сторонах шара радиусом «R » имеются противостоящие друг другу объекты А и В. (Указывает.) Каждый из объектов располагает средствами массового уничтожения и средствами доставки их, имеющими скорость «v». Нынешняя ситуация определяется кривизной шара «R», упомянутой уже скоростью средств доставки «v» и временем обнаружения их после старта противной стороной «t1». Как вы догадываетесь, ныне соотношение этих факторов таково, что делает бессмысленной инициативу одного из объектов и нападении на другой. Время доставки средств уничтожения к объекту-противнику «t2» определяется вот этой формулой (указывает) и для ракет составляет 45— 50 минут. Время же обнаружения ракет радиолокационными средствами составляет не более десяти минут. Если учесть, что время «t3» запуска ракет при состоянии непрерывной готовности составляет не более пяти-шести минут, то понятно, что за время «t2» объект-противник успеет ответить равным или большим ударом. Стало быть, эта формула ныне удерживает мир в равновесии...
Б р э г г (нетерпеливо). Это известно, док. Переходите к существу.
К е н н е т. Вышесказанное определяет и существо, адмирал. Насколько мне известно, в Центре «Нуль» готовится оружие, представляющее, собственно говоря, направленные пучки нейтрин и антинейтрин, распространяющиеся со скоростью, близкой к скорости света. Я не ошибаюсь, доктор Гарди?
Ф р е н к. Нет, не ошибаетесь.
К е н н е т. Благодарю вас. И действие его будет состоять в том, чтобы вывести из строя ядерные заряды противника, так?
Ф р е н к. Да.
К е н н е т. Благодарю... Итак, в этом случае скорость доставки оружия к цели равна скорости распространения нейтрин сквозь толщу Земли — то есть близка ко все той же скорости света. Подставив ее значение в указанную формулу и заменив коэффициент «пи» двойкой, мы получим значение времени «t2»: четыре сотых секунды. Разумеется, ни обнаружить такое нападение заблаговременно, ни ответить на него противная сторона не успеет...
Ф р е н к. Простите, доктор, почему вы считаете, что распространение пучков нейтрин обязательно есть нападение? Возможны два варианта. По первому нейтринный пучок взрывает ядерный заряд, по второму — нейтрализует его. Тогда это оружие защиты, а не нападения.
К е н н е т. Физически, доктор Гарди. Только по физике действия, но отнюдь не математически. Я как раз намереваюсь это показать... Итак, обратимся к ситуации, когда обе стороны готовят — именно готовят, а не имеют! — такое сверхбыстродействующее оружие, защита от которого ни пассивным способом, ни методом ответного удара невозможна. Легко видеть, что в этом случае для каждой из сторон остается лишь одна логическая функция поведения: опередить противную сторону в нанесении удара — то есть пустить оружие в ход немедленно после его изготовления. При этом важна только скорость нового оружия, а не физический характер его действия. Действительно, если потоки нейтрин от объекта А (водит указкой) достигнут ядерных складов объекта В — они вызовут взрывы всех ядерных запасов противника и приведут к его самоуничтожению. Если же потоки нейтрин, напротив, только нейтрализуют ядерное оружие объекта В, то для завершения победы над ним достаточно выпустить по его целям ядерное оружие объекта А при помощи обычных средств доставки... Других решений данная стратегическая задача не имеет.
Б р э г г. А если... обе стороны пустят оружие в ход одновременно? Что тогда?
К е н н е т. Тогда... все, сэр! (Разводит руками.) Но это математически невероятно. Время доставки нейтрин — доли секунды. А работы по овладению ими длятся уже два года. Невероятно, чтобы и та, и другая стороны завершили исследования в одну и ту же секунду.
Б р э г г. Благодарю вас, док. Скажу, не преувеличивая: я потрясен вашим докладом! (Выходит из-за стола, приближается к чертежу.) Итак, все определяется просто: побеждает тот, кто первый нажмет гашетку. Кто — первый? (Подходит к карте, отдергивает шторы. По конти нентам перемещаются светящиеся пунктиры спутников, в океанах блуждают огоньки патрулирующих подлодок.) Кто? Мы или они? Кто уцелеет?! Прошло время, когда войны объявляли дипломаты. Прошло время, когда войны начинались па полях сражений. Сегодня кончилось и время равновесия... Война с русскими уже начата — в лабораториях! Без дипломатических нот, без решений конгресса. Все законы — гражданские и нравственные — бессильны перед войной умов. Действует только закон логики... (Оборачивается.) Вы слышите, генерал! Слышите, сена тор! Слышите, доктор Гарди! Мы уже воюем с русскими. И единственный способ выиграть: скорее закончить исследования! Первыми!!! Видит бог (поднимает голову), видит бог: мы не хотели этого. Но мы сделаем это! Не из-за разницы экономик и взглядов, не из-за политического соперничества — теперь все это отходит на второй план. Мы сделаем это, чтобы уцелеть!
Ф р е н к. Но, сэр, ведь ее нет...
Б р э г г. Никаких «но», доктор Гардн! Никаких «но»! Идет война. На войне выполняют приказы — без возра жений и колебаний. Я приказываю: ускорить опыты! Работать круглосуточно! Пустить в ход все установки! Генералу Клинчеру — обеспечить работы всем!
К л и н ч е р (сидя вытягивается). Слушаюсь, сэр!
Ф р е н к. Простите, сэр, но природа — не войска. Ей не прикажешь!
Б р э г г. Мы должны подчинить природу. Если этого не будет — мы погибли. (Кричит.) Вы понимаете, что будет, если русские первыми сделают это оружие! (Пере водит дух.) Все. Исполняйте приказы, господа. II да поможет нам бог.
За дверью. Первым выходит Френк.
Ф р е н к. Ну и дела... (Замечает вышедшего Кеннета.) Простите...
К е н н е т. Да, сэр?
Ф р е н к. Скажите, у вас есть дети?
К е н н е т. Да. Двое.
Ф р е н к. Вот как... А я думал: вы — робот.
К е н н е т. Я математик, сэр! Так же, как вы — физик. В функциональном смысле мы с вами мало отличаемся от роботов.
Ф р е н к. Что ж... можно утешать себя и так. (Уходит.)
Выходят Клинчер и Хениш. Клинчер быстро удаляется.
X е и и ш. Спешите, генерал! Вытряхивайте души из яйцеголовых! Ах, какой будет бум! (Замечает Кеннета.) Э, скажите, док: что бы вы сделали, если бы вдруг стали миллиардером?
К е н н е т (мрачно). Построил бы себе атомоубежище, сэр.
В кабинете.
А д ъ ю т а н т (встает из-за пульта, кладет на стол адмирала бланки). Утренние сводки, сэр. (Возвращается к пульту.)
Б р э г г (возбужденно ходит по кабинету). Да-да... Не мы их — так они нас! Не они нас — так мы... Кто? Кто? Мы — или они? (Внезапно останавливается. Смотрит на колышущуюся от сквозняка портьеру. Расстегивает ко буру. Подкрадывается к портьере. Рывком отдергивает ее. Там никого нет.)
Адъютант за пультом невозмутимо переключает кнопки, записывает доклады постов паблюдения. На карте-табло загораются и перемещаются сигнальные огни.
Затемнение
Картина вторая
Освещена левая часть сцены. Кабинет Шардецкого в КБ-12. У стола — Ш а р д е ц к и й, Ш т е р н, Я к у б о в и ч, С е р д ю к.
Ш а р д е ц к и й. Даю простое и короткое задание всем трем экспериментальным отделал!. Первое: привести в готовность все реакторы и генераторы нейтрин...
Ш т е р н. А генераторы антинейтрин тоже?
Ш а р д е ц к и й. Пет. Второе: круглосуточно следить за темпом распада радиоактивных веществ... скажем, по урану-235. Примем его за эталон. Третье: организуйте круглосуточное дежурство у реакторов и генераторов. Вам самим на время моего отсутствия...
Я к у б о в и ч. Вы уезжаете, Иван Иванович?
Ш а р д е ц к и й. Да в Москву и... и может, еще куда-нибудь придется поехать... На время моего отсутствия вам придется разделить всю полноту власти в КБ. (Штер ну) Вы, Исаак Абрамович, — с 8.00 до 16.00. (Якубовичу.) Илья Васильевич — с 16.00 до 24.00. (Сердюку.) Евгений Сергеевич — с 24.00 до 8.00... Полнота вашей власти будет состоять в основном вот в чем: как только обнаружится отклонение темпа распада урана от обычного — отдать приказ о включении всех генераторов нейтрин на полную мощность.
С е р д ю к. Это что же — из-за доктрины Кеннета?
Ш а р д е ц к и й. Да, из-за нее. На случай, как бы чего не вышло...
Ш т е р н. Какой же сволочью надо быть, чтобы сочинить такую доктрину! Так изгадить все...
Я к у б о в и ч. И главное: все может быть совсем но так, как он рассчитал. Совсем не так!
Ш а р д е ц к и й. Все, товарищи. Исполняйте.
Начальники отделов уходят. Минуту спустя быстро входит Макаров.
Здравствуйте, Олег Викторович, с чем прибыли?
М а к а р о в. С вопросом, Иван Иванович, с неприятным вопросом. Здравствуйте. Почему остановили опыты? Именно сейчас, когда все получается, когда надо отрабатывать, проводить испытания... не понимаю!
Ш а р д е ц к и й. Мы идем с опережением заданных правительством сроков, Олег Викторович.
М а к а р о в. Ах, Иван Иванович, о чем вы говорите: какие сейчас могут быть заданные сроки?! Вы же знакомы с этой «доктриной опережения» Кеннета? Понимаете, что это значит?
Ш а р д е ц к и й. Это значит, что американцы теряют голову от страха. Думаю, нам не следует догонять их в этом занятии.
М а к а р о в. Да, но чтобы но терять голову — и, если угодно, головы, — нам надо иметь ваши способы наготове. (Внушительно.) Иван Иванович, я но вмешивался в ход исследований, пока это были просто исследования. Но теперь уж будьте добры отрабатывать способы, проводить испытания. Надо!
Ш а р д е ц к и й. Великое слово «надо»... Послушайте, Олег Викторович, а нельзя ли как-то объясниться с американцами на этот счет? Ну — обменяться информацией о состоянии работ, договориться о координации исследований, может быть, даже вести их совместно. А?
М а к а р о в (всплескивает руками). О чем вы говорите, Иван Иванович! Это же оружие! Хотим мы того или пет! Такая обстановка в мире — будь она неладна! Кто же станет обмениваться информацией со своим потенциальным противником? Какие тут могут быть совместные исследования?! Я настаиваю: надо привести все в готовность.
Ш а р д е ц к и й. И тогда?
М а к а р о в. Ну... это вопрос уже не нашей с вами компетенции, Иван Иванович.
Ш а р д е ц к и й. Сейчас нет вопросов не нашей с вами компетенции, Олег Викторович! Мы затеяли эту работу — и мы отвечаем за нее не только перед вышестоящими инстанциями, но и перед всем человечеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Затемнение слева. Освещается правая сторона сцены: кабинет адмирала Брэгга. В нем — Б р э г г, Х е н и ш, К л и н ч е р, Ф р е н к и д-р К е н н е т. В руке у последнего футляр с чертежами. В углу за столом-пультом — а д ъ ю т а н т.
Б р э г г. Почему нет профессора Голдвина?
К л и н ч е р. Я передал ему ваше приглашение, сэр.
Б р э г г (хмурится). Он, по-видимому, считает, что мы здесь занимаемся пустяками! Мне с самого начала не нравился ваш протеже, генерал. Боюсь, что он опасен своими взглядами, своими пацифистскими настроениями... Я не верю, что этот человек успешно доведет работу до конца.
Х е н и ш. Откровенно говоря, я тоже, сэр.
Б р э г г. Не саботирует ли он исследования, генерал? Уже два года — и ничего утешительного. А ведь русские не сидят сложа руки. Они могут нас опередить!
К л и н ч е р. Я не думаю, сэр, но... разумеется, я воздействую на Голдвина. Собственно, он сейчас занимается преимущественно теорией. Экспериментальными же работами руководит доктор Френсис Гарди, которого н хочу вам представить.
Б р э г г. Ах, вот как! (Кивает.) Очень рад, доктор Гарди. Надеюсь, вы не столь пассивны во взглядах и поступках, как ваш шеф?
Ф р е н к. Нет, сэр.
Б р э г г. Рад это слышать. Нам надо быть настоящими американцами, доктор Гарди, а уж потом — учеными, политиками, поенными. Настоящими янки — это главное! Как идет работа, доктор Гарди?
Ф р е н к. Заканчиваем предварительные опыты по исследованию свойств нейтринных и антинейтринных пучков. На днях перейдем к решающим. Установки уже готовы.
Х е н и ш. Надо ли так торопиться? Поспешность в науке не принята. Решающие опыты должны быть поставлены солидно.
Б р э г г. Эта работа — не только наука, сенатор. Она еще и политика, большая военная политика! А в современной политике выигрывает тот, кто держит противника на мушке.
X е н и ш. Но еще неизвестно, дадут ли опыты нужные результаты!
Ф р е н к. Они дадут результаты. (Со сдержанной яро стью.) Мы будем вести их еще и еще, пока не добьемся, чего хотим!
Б р э г г. Вот слова настоящего американца! Хорошо сказано, мистер Гарди. Я вижу, экспериментальные исследования в Центре «Нуль» находятся в надежных руках... Но перейдем к делу. Я поручил доктору Кеннету рассмотреть возможные изменения, которые придется внести в нашу глобальную стратегию при появлении нового оружия. Прошу вас, доктор.
К е н н е т (раскрывает футляр, достает из него сверну тый чертеж. Оглядевшись, привешивает чертеж к крюку, на котором покоится портрет. Достает указку. На чер теже — шар без подробностей, в двух крайних точках выделены области, обозначенные буквами А и В. Они соединены пунктирными кривыми и прямой линией через центр шара. Ниже — несколько формул и чисел. Выде ляется формула t 2 = п R / v ). Итак, джентльмены, рассмотрим простую задачу. На противоположных сторонах шара радиусом «R » имеются противостоящие друг другу объекты А и В. (Указывает.) Каждый из объектов располагает средствами массового уничтожения и средствами доставки их, имеющими скорость «v». Нынешняя ситуация определяется кривизной шара «R», упомянутой уже скоростью средств доставки «v» и временем обнаружения их после старта противной стороной «t1». Как вы догадываетесь, ныне соотношение этих факторов таково, что делает бессмысленной инициативу одного из объектов и нападении на другой. Время доставки средств уничтожения к объекту-противнику «t2» определяется вот этой формулой (указывает) и для ракет составляет 45— 50 минут. Время же обнаружения ракет радиолокационными средствами составляет не более десяти минут. Если учесть, что время «t3» запуска ракет при состоянии непрерывной готовности составляет не более пяти-шести минут, то понятно, что за время «t2» объект-противник успеет ответить равным или большим ударом. Стало быть, эта формула ныне удерживает мир в равновесии...
Б р э г г (нетерпеливо). Это известно, док. Переходите к существу.
К е н н е т. Вышесказанное определяет и существо, адмирал. Насколько мне известно, в Центре «Нуль» готовится оружие, представляющее, собственно говоря, направленные пучки нейтрин и антинейтрин, распространяющиеся со скоростью, близкой к скорости света. Я не ошибаюсь, доктор Гарди?
Ф р е н к. Нет, не ошибаетесь.
К е н н е т. Благодарю вас. И действие его будет состоять в том, чтобы вывести из строя ядерные заряды противника, так?
Ф р е н к. Да.
К е н н е т. Благодарю... Итак, в этом случае скорость доставки оружия к цели равна скорости распространения нейтрин сквозь толщу Земли — то есть близка ко все той же скорости света. Подставив ее значение в указанную формулу и заменив коэффициент «пи» двойкой, мы получим значение времени «t2»: четыре сотых секунды. Разумеется, ни обнаружить такое нападение заблаговременно, ни ответить на него противная сторона не успеет...
Ф р е н к. Простите, доктор, почему вы считаете, что распространение пучков нейтрин обязательно есть нападение? Возможны два варианта. По первому нейтринный пучок взрывает ядерный заряд, по второму — нейтрализует его. Тогда это оружие защиты, а не нападения.
К е н н е т. Физически, доктор Гарди. Только по физике действия, но отнюдь не математически. Я как раз намереваюсь это показать... Итак, обратимся к ситуации, когда обе стороны готовят — именно готовят, а не имеют! — такое сверхбыстродействующее оружие, защита от которого ни пассивным способом, ни методом ответного удара невозможна. Легко видеть, что в этом случае для каждой из сторон остается лишь одна логическая функция поведения: опередить противную сторону в нанесении удара — то есть пустить оружие в ход немедленно после его изготовления. При этом важна только скорость нового оружия, а не физический характер его действия. Действительно, если потоки нейтрин от объекта А (водит указкой) достигнут ядерных складов объекта В — они вызовут взрывы всех ядерных запасов противника и приведут к его самоуничтожению. Если же потоки нейтрин, напротив, только нейтрализуют ядерное оружие объекта В, то для завершения победы над ним достаточно выпустить по его целям ядерное оружие объекта А при помощи обычных средств доставки... Других решений данная стратегическая задача не имеет.
Б р э г г. А если... обе стороны пустят оружие в ход одновременно? Что тогда?
К е н н е т. Тогда... все, сэр! (Разводит руками.) Но это математически невероятно. Время доставки нейтрин — доли секунды. А работы по овладению ими длятся уже два года. Невероятно, чтобы и та, и другая стороны завершили исследования в одну и ту же секунду.
Б р э г г. Благодарю вас, док. Скажу, не преувеличивая: я потрясен вашим докладом! (Выходит из-за стола, приближается к чертежу.) Итак, все определяется просто: побеждает тот, кто первый нажмет гашетку. Кто — первый? (Подходит к карте, отдергивает шторы. По конти нентам перемещаются светящиеся пунктиры спутников, в океанах блуждают огоньки патрулирующих подлодок.) Кто? Мы или они? Кто уцелеет?! Прошло время, когда войны объявляли дипломаты. Прошло время, когда войны начинались па полях сражений. Сегодня кончилось и время равновесия... Война с русскими уже начата — в лабораториях! Без дипломатических нот, без решений конгресса. Все законы — гражданские и нравственные — бессильны перед войной умов. Действует только закон логики... (Оборачивается.) Вы слышите, генерал! Слышите, сена тор! Слышите, доктор Гарди! Мы уже воюем с русскими. И единственный способ выиграть: скорее закончить исследования! Первыми!!! Видит бог (поднимает голову), видит бог: мы не хотели этого. Но мы сделаем это! Не из-за разницы экономик и взглядов, не из-за политического соперничества — теперь все это отходит на второй план. Мы сделаем это, чтобы уцелеть!
Ф р е н к. Но, сэр, ведь ее нет...
Б р э г г. Никаких «но», доктор Гардн! Никаких «но»! Идет война. На войне выполняют приказы — без возра жений и колебаний. Я приказываю: ускорить опыты! Работать круглосуточно! Пустить в ход все установки! Генералу Клинчеру — обеспечить работы всем!
К л и н ч е р (сидя вытягивается). Слушаюсь, сэр!
Ф р е н к. Простите, сэр, но природа — не войска. Ей не прикажешь!
Б р э г г. Мы должны подчинить природу. Если этого не будет — мы погибли. (Кричит.) Вы понимаете, что будет, если русские первыми сделают это оружие! (Пере водит дух.) Все. Исполняйте приказы, господа. II да поможет нам бог.
За дверью. Первым выходит Френк.
Ф р е н к. Ну и дела... (Замечает вышедшего Кеннета.) Простите...
К е н н е т. Да, сэр?
Ф р е н к. Скажите, у вас есть дети?
К е н н е т. Да. Двое.
Ф р е н к. Вот как... А я думал: вы — робот.
К е н н е т. Я математик, сэр! Так же, как вы — физик. В функциональном смысле мы с вами мало отличаемся от роботов.
Ф р е н к. Что ж... можно утешать себя и так. (Уходит.)
Выходят Клинчер и Хениш. Клинчер быстро удаляется.
X е и и ш. Спешите, генерал! Вытряхивайте души из яйцеголовых! Ах, какой будет бум! (Замечает Кеннета.) Э, скажите, док: что бы вы сделали, если бы вдруг стали миллиардером?
К е н н е т (мрачно). Построил бы себе атомоубежище, сэр.
В кабинете.
А д ъ ю т а н т (встает из-за пульта, кладет на стол адмирала бланки). Утренние сводки, сэр. (Возвращается к пульту.)
Б р э г г (возбужденно ходит по кабинету). Да-да... Не мы их — так они нас! Не они нас — так мы... Кто? Кто? Мы — или они? (Внезапно останавливается. Смотрит на колышущуюся от сквозняка портьеру. Расстегивает ко буру. Подкрадывается к портьере. Рывком отдергивает ее. Там никого нет.)
Адъютант за пультом невозмутимо переключает кнопки, записывает доклады постов паблюдения. На карте-табло загораются и перемещаются сигнальные огни.
Затемнение
Картина вторая
Освещена левая часть сцены. Кабинет Шардецкого в КБ-12. У стола — Ш а р д е ц к и й, Ш т е р н, Я к у б о в и ч, С е р д ю к.
Ш а р д е ц к и й. Даю простое и короткое задание всем трем экспериментальным отделал!. Первое: привести в готовность все реакторы и генераторы нейтрин...
Ш т е р н. А генераторы антинейтрин тоже?
Ш а р д е ц к и й. Пет. Второе: круглосуточно следить за темпом распада радиоактивных веществ... скажем, по урану-235. Примем его за эталон. Третье: организуйте круглосуточное дежурство у реакторов и генераторов. Вам самим на время моего отсутствия...
Я к у б о в и ч. Вы уезжаете, Иван Иванович?
Ш а р д е ц к и й. Да в Москву и... и может, еще куда-нибудь придется поехать... На время моего отсутствия вам придется разделить всю полноту власти в КБ. (Штер ну) Вы, Исаак Абрамович, — с 8.00 до 16.00. (Якубовичу.) Илья Васильевич — с 16.00 до 24.00. (Сердюку.) Евгений Сергеевич — с 24.00 до 8.00... Полнота вашей власти будет состоять в основном вот в чем: как только обнаружится отклонение темпа распада урана от обычного — отдать приказ о включении всех генераторов нейтрин на полную мощность.
С е р д ю к. Это что же — из-за доктрины Кеннета?
Ш а р д е ц к и й. Да, из-за нее. На случай, как бы чего не вышло...
Ш т е р н. Какой же сволочью надо быть, чтобы сочинить такую доктрину! Так изгадить все...
Я к у б о в и ч. И главное: все может быть совсем но так, как он рассчитал. Совсем не так!
Ш а р д е ц к и й. Все, товарищи. Исполняйте.
Начальники отделов уходят. Минуту спустя быстро входит Макаров.
Здравствуйте, Олег Викторович, с чем прибыли?
М а к а р о в. С вопросом, Иван Иванович, с неприятным вопросом. Здравствуйте. Почему остановили опыты? Именно сейчас, когда все получается, когда надо отрабатывать, проводить испытания... не понимаю!
Ш а р д е ц к и й. Мы идем с опережением заданных правительством сроков, Олег Викторович.
М а к а р о в. Ах, Иван Иванович, о чем вы говорите: какие сейчас могут быть заданные сроки?! Вы же знакомы с этой «доктриной опережения» Кеннета? Понимаете, что это значит?
Ш а р д е ц к и й. Это значит, что американцы теряют голову от страха. Думаю, нам не следует догонять их в этом занятии.
М а к а р о в. Да, но чтобы но терять голову — и, если угодно, головы, — нам надо иметь ваши способы наготове. (Внушительно.) Иван Иванович, я но вмешивался в ход исследований, пока это были просто исследования. Но теперь уж будьте добры отрабатывать способы, проводить испытания. Надо!
Ш а р д е ц к и й. Великое слово «надо»... Послушайте, Олег Викторович, а нельзя ли как-то объясниться с американцами на этот счет? Ну — обменяться информацией о состоянии работ, договориться о координации исследований, может быть, даже вести их совместно. А?
М а к а р о в (всплескивает руками). О чем вы говорите, Иван Иванович! Это же оружие! Хотим мы того или пет! Такая обстановка в мире — будь она неладна! Кто же станет обмениваться информацией со своим потенциальным противником? Какие тут могут быть совместные исследования?! Я настаиваю: надо привести все в готовность.
Ш а р д е ц к и й. И тогда?
М а к а р о в. Ну... это вопрос уже не нашей с вами компетенции, Иван Иванович.
Ш а р д е ц к и й. Сейчас нет вопросов не нашей с вами компетенции, Олег Викторович! Мы затеяли эту работу — и мы отвечаем за нее не только перед вышестоящими инстанциями, но и перед всем человечеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12