И вот, в поисках выхода для своей энергии, вымещая обиду за то, что у
них ничего нет, повзрослевшие ребятишки начали искать приключения в актах
вандализма. Они резали бельевые веревки во дворах, рубили на куски садовые
шланги, неосторожно оставленные на ночь без присмотра, ломали стулья и
столы в патио, чертили по стенкам и штакетнику кусками мела.
Раздраженные домовладельцы начали строить заборы, чтобы оградить свои
дворы от налетов молодежи с собаками, и это сразу было истолковано как
оскорбление и вызов.
И этот первый забор, воздвигнутый много лет назад, стал
предшественником трехметрового электрифицированного ограждения цитадели
Кроуфорда, а маленькие вандалы с кусками мела, с восторженными криками
бившие окна в домах соседей, были предками панков.

Макс выпрямился и пошел к забору, мимо пруда с лилиями и золотыми
рыбками, мимо плещущих струй фонтана, мимо склонившихся плакучих ив.
- Пст! - донеслось с другой стороны забора.
- Это ты, Билли?
- Да, - ответил Билли Уорнер.
- У тебя есть какие-нибудь новости?
- Завтра День Перемирия, и мы придем в гости...
- Да, я это знаю, - ответил Макс.
- Они принесут с собой бомбу с часовым механизмом.
- Но как? - спросил Макс. - Полицейские обыскивают при входе каждого.
- Бомба будет разобрана на части. У каждого будет спрятана под
одеждой одна деталь. Сегодня вечером Стоуни Стаффорд будет раздавать их.
Он подобрал группу, которая тренировалась несколько недель. Они могут
собрать ее даже в темноте, на ощупь.
- Да, пожалуй, - медленно произнес Макс. - Это возможно. А после
того, как ее соберут?
- Подложат под солнечные часы, - сказал Билли.
- Спасибо, - сказал Макс. - Это было бы огромным ударом для мистера
Кроуфорда.
- Мне кажется, я заработал двадцатку.
- Да, - согласился Макс. - Двадцатку ты заработал.
- Если они узнают, что я проболтался тебе, меня убьют.
- Не узнают, - ответил Макс. - От меня не узнают.
Он достал из кармана бумажник, на мгновение включил фонарик и вытащил
две десятки. Сложил их вдвое, вдоль, и просунул между проводами забора.
- Осторожно! - предупредил Макс. - Не касайся проводов, они под
током.
Из темноты появилась рука, схватила деньги и исчезла. Послышался
шорох удаляющихся шагов.

Макс замер прислушиваясь. Ветер по-прежнему шуршал листьями, слышался
плеск фонтана, напоминающий звон серебряных колокольчиков.
Он повернулся и двинулся вдоль забора, завершая вечерний осмотр.
Выйдя из-за гаража, Макс увидел, что у ворот стоит полицейский автомобиль.
- Ты, Чарли? - окликнул он.
- Это я, Макс, - отозвался Чарли Поллард. - Все тихо?
- Как всегда.
Макс подошел к воротам и увидел за забором неясные очертания
коренастой фигуры полицейского.
- Проезжал мимо и решил заглянуть, - сказал Поллард. - Сегодня
вечером тихо. Скоро мы приедем, чтобы убедиться, что у тебя нет ничего
запрещенного. Мне кажется, у тебя солидный запас.
- Только для обороны, - кивнул Макс. - Таков закон.
- Да, таков закон, - согласился Поллард. - Но мне кажется, что иногда
ты проявляешь чрезмерное рвение. К примеру, у тебя в заборе электрический
ток - три тысячи вольт?
- Естественно, - сказал Макс. - Ты считаешь это неправильным?
- Какой-нибудь малыш схватится за провод и будет убит на месте.
- А тебе хочется, чтобы его только чуть-чуть пощекотало?
- И все-таки ты бываешь излишне жестоким.
- Сомневаюсь, - возразил Макс. - Я наблюдал с крыши, что они сделали
с усадьбой Томпсона пять лет назад.
- Тогда я еще служил в Фэйрвью Эйкерс.
- Так вот, они разнесли его на части, - сказал Макс. - По кирпичу,
камень за камнем, бревно за бревном. От дома ничего не осталось, как и от
остальных построек. Они свалили все деревья и затем порубили их. Вырвали с
корнем кусты. Перекопали клумбы. Когда они ушли, за ними осталась пустыня.
Так что пока я здесь, я не позволю, чтобы с домом мистера Кроуфорда
случилось что-то подобное. Человек имеет право посадить и вырастить
дерево, посеять траву. Если ему хочется разбить клумбу, он имеет право и
на это. Я знаю, тебе это покажется странным, но он даже имеет право не
пускать к себе в дом посторонних.
- Да, - согласился полицейский, - все это верно. Но ведь ты имеешь
дело с детьми. Ты должен уступить им. Они твои соседи. Если бы ты и они
проявили добрую волю, все было бы в порядке.
- Мы не можем себе этого позволить, - сказал Макс. - В нашей стране
соседские отношения, о которых ты говоришь, означают отказ от всех прав.
Добрососедские отношения нарушились давным-давно, когда ребятишки начали
ходить по твоей лужайке к школьному автобусу, а ты не решился возразить,
чтобы тебя не обругали. Они нарушились тогда, когда твой сосед попросил на
часок газонокосилку и забыл вернуть ее, а когда ты зашел за ней,
оказалось, что она сломана. Но сосед притворился, что он ничего не знает,
и ради сохранения добрососедских отношений ты не осмелился потребовать,
чтобы он заплатил за ремонт.
- Может быть, и так, - сказал Поллард, - но сейчас все это вышло
из-под контроля. События зашли слишком далеко. Вы ведете себя слишком уж
высокомерно.
- Есть простой выход, - заметил Макс. - Пусть панки оставят нас в
покое, и мы тут же уберем забор и все остальное.
Поллард покачал головой.
- Слишком поздно. Ничего нельзя сделать. - Он пошел к машине, затем
повернул голову: - Чуть не забыл, - сказал он. - Завтра - День Перемирия.
Я и двое полицейских приедем рано утром.
Макс промолчал. Машина тронулась с места и исчезла вдали.
Он повернулся и пошел к дому.
Нора приготовила ему ужин. Макс тяжело опустился на стул. Каждый
вечер он уставал все больше и больше. Раньше он был помоложе, и жизнь
казалась куда более простой.
- Что-то ты поздно сегодня, - сказала Нора, ставя перед ним тарелку.
- Все в порядке?
- Пожалуй. Все тихо. Но завтра могут быть неприятности. Они принесут
с собой мину.
- Мину! - воскликнула Нора. - Нужно сообщить в полицию.
Макс покачал головой.
- Нет, это бессмысленно. Полиция на их стороне. Полицейские будут
утверждать, что мы вели себя настолько вызывающе, что у панков не было
другого выхода. К тому же я не должен выдать парня, сообщившего мне об
этом. Однако уже то, что я знаю о мине, очень важно. Теперь я буду
настороже.
И все-таки его тревожило что-то. Может быть, не сама мина, а что-то
другое, связанное с ней.
Макс закончил ужин и отодвинул тарелку. Нора налила ему кружку кофе и
села напротив.
- Ты знаешь, Макс, мне иногда делается страшно, - сказала она.
Он кивнул.
- Я не понимаю, почему Кроуфорды так цепляются за свою усадьбу. Они
могли бы переехать в город. Там куда безопаснее. Конечно, и в городе
орудуют банды, но там они в основном воюют между собой.
- Гордость, Нора, - ответил Макс. - Они не хотят сдаваться. Это
сильные и гордые люди.
Нора вздохнула.
- Пожалуй, ты прав. Но все равно жаль. В городе они могли бы жить в
комфорте и безопасности, не то что здесь.
- Спасибо, Нора, - Макс встал из-за стола. - Ты так вкусно готовишь.
- Кончай льстить, - ответила довольная Нора.
Макс спустился в подвал и сел перед коротковолновым передатчиком.
Одну за другой он вызвал все усадьбы, еще оставшиеся в округе. У них тоже
все было тихо. Вот уже несколько дней.
Макс снял наушники и откинулся на спинку стула. Он никак не мог
забыть о мине и о том, что завтра ее подложат под солнечные часы. Здесь
что-то не так, но что?
Он вышел во двор. Высоко в небе сияла луна. Макс направился к
солнечным часам. Откуда панки могли узнать, что солнечные часы так дороги
мистеру Кроуфорду? Каким образом это стало им известно?
Ответ был прост. Они не знают об этом. И даже если бы знали,
разрушение солнечных часов - мелочь. Мину можно использовать с гораздо
большим эффектом.
Стоуни Стаффорд, босс панков, далеко не дурак. Он походил на хорька -
хитрого и злобного. Нет, он не станет взрывать солнечные часы.
И вдруг Макс понял, куда бы он подложил мину, будь он на месте
Стаффорда.
Под корни древнего дуба, склонившегося в сторону забора.
Значит, Билли обманул его? Вполне возможно, что нет. Скорее, Стаффорд
начал подозревать, что среди его людей таится осведомитель, и намеренно
дезинформировал его. В последнюю минуту, когда будет уже слишком поздно,
он переменит место.
Макс повернулся и пошел к дому. Поднялся по лестнице к себе в комнату
и лег спать. Засыпая, он подумал, что события развиваются не так уж плохо.

3
Полицейские приехали в восемь утра. Потом прибыли плотники и
сколотили настил для танцев. Музыканты начали настраивать инструменты. Из
ресторана приехали официанты, накрыли столы и уставили их пищей. В центре
каждого стола стояла огромная чаша с пуншем.
После девяти начали подходить панки со своими девушками. Полицейские
обыскивали их при входе и не нашли ни дубинок, ни кастетов, ни
велосипедных цепей.
Заиграл оркестр. Панки начали танцевать с девушками. Некоторые
бродили по двору и восхищались цветами. Они сидели на траве, беседовали
друг с другом и смеялись. Молодежь веселилась, и все было хорошо.
- Ну, что я тебе говорил? - сказал Максу Поллард. - Это самые
обыкновенные ребята. Не надо только дразнить их и не надо ссориться.
Конечно, некоторые из них без царя в голове, но это еще не значит, что они
преступники. Просто вы сами ведете себя вызывающе.
- Да, - сказал Макс. Он кивнул полицейскому и пошел внутрь двора,
стараясь казаться незаметным. Ему так хотелось не спускать с дуба глаз, но
он понимал, что не может рисковать. Даже смотреть в сторону дуба было
опасно, не то что подходить к нему. Иначе они подложат мину куда-нибудь
еще, и тогда ему придется лихорадочно ее искать в кромешной мгле.
Скамейка под цветущим миндальным деревом была пустой, и Макс улегся
на ней. День был теплым, и он задремал.
Когда он проснулся, рядом, на дорожке, стоял мужчина.
- Привет, Макс, - сказал Стоуни Стаффорд.
- А ты чего не танцуешь, Стоуни?
- Я ждал, когда ты проснешься, - ответил Стоуни. - Слишком уж крепко
ты спишь. Я мог бы сломать тебе шею.
Макс сел и потер лицо.
- Только не в День Перемирия, Стоуни. Сегодня мы все друзья.
Стоуни презрительно плюнул на дорожку.
- Скоро, - пообещал он.
- Послушай, - сказал Макс, - почему бы тебе не забыть о нас? Не
старайся, можешь надорваться. Поищи что-нибудь полегче.
- Когда-нибудь придет и ваш час, - ответил Стоуни. - Эта усадьба не
может стоять вечно.
- Ничего у тебя не выйдет.
- Может быть, - ответил Стоуни. - Но я думаю иначе. И мне хочется вот
что тебе сказать. Ты считаешь, наверно, что с тобой ничего не случится,
даже если мы и разрушим дом Кроуфорда. Но ты ошибаешься. С Кроуфордами и
Норой мы поступим так, как этого требует закон. Мы их и пальцем не тронем.
Но вот ты отсюда никуда не уйдешь. Если нам запрещено носить ножи и
револьверы, это совсем не значит, что мы бессильны. На тебя может, скажем,
упасть камень. Или ты споткнешься и упадешь в огонь. Есть немало способов,
и мы обязательно прикончим тебя.
- Ты хочешь сказать, - уточнил Макс, - что я тебе не нравлюсь?
- Два моих парня погибли, - сказал Стоуни, - и несколько искалечено.
- С ними ничего бы не случилось, но ведь ты сам послал их через
забор.
Макс поднял глаза и увидел ненависть во взгляде Стоуни Стаффорда,
ненависть и торжество.
- Прощай, труп, - сказал Стоуни.
Он повернулся и пошел прочь.
Макс сидел на скамейке, вспоминая триумф во взгляде Стоуни. Значит,
он не ошибся. Мина уже лежала под корнями старого дуба.
Поллард был прав. Ситуация действительно вышла из-под контроля. Ни
одна сторона не хотела уступать.
Было время, когда полиция могла положить этому конец. Много лет
назад, когда еще можно было пресечь хулиганство и вандализм. Да и родители
тоже могли повлиять на развитие событий, если бы обратили больше внимания
на воспитание детей, проводили с ними больше времени, вместо того чтобы
предоставить их улице. Наконец, общество могло спасти положение, построив
для молодежи залы, стадионы и места для развлечений.
Но никто не подумал об этом. Никто даже и не пытался.
А теперь остановить вражду было невозможно. И Макс знал, кто одержит
в ней верх.
Наступило шесть вечера, и панки начали расходиться. В половине
седьмого ушел последний. Музыканты уложили инструменты и уехали. Официанты
собрали посуду, остатки пищи, скатерти и умчались в своем грузовике.
Появились плотники и забрали доски. Макс подошел к воротам и проверил
замок.
1 2 3