А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Теперь, слава Богу, не «Сто лет одиночества», не Маркес – совсем другая эпоха, и как раз то последствие, из-за которого их близость считалась в прежние времена ужасным грехом, теперь просто не произойдет – никакого ребенка с дефектными генами не появится.
Если бы она как следует прислушалась к его словам о переходе на вечерний, если бы вдумалась тогда в другие последствия!
Теперь было поздно себя корить. И оставалось только надеяться, что завтра уж обязательно от Костика придут письма.
Но когда еще два дня прошли без вестей, она решила лететь туда сама. В Чечню. Пусть она устроит в каком-нибудь штабе переполох. Пусть ее незнакомые генералы и полковники поднимут на смех, поставив перед ней живого и здорового Костика. Скорей всего, он в самом деле на задании. Но зато она успокоится. К тому же Костику могут дать отпуск на несколько дней, и они будут эти несколько дней вместе.
Анечка даже позвонила в «Солдатские матери».
В общем-то, улететь было возможно. Но тут она вытащила из ящика очередное гадостное послание от шантажиста.
«Анна Филипповна.
Хватит макароны наматывать. Даю последний срок – неделю. Дальше сами на себя пеняйте».
Денег у нее по-прежнему не прибавилось. Как наскребла с помощью Елки на студии две тысячи – так и все. Где взять еще три тысячи, она не знала. Но ясное дело – надо было что-то срочно предпринимать, а не улетать в Чечню. По крайней мере задержаться на несколько дней.
Достать-таки деньги и лишь потом лететь к Костику.
Та, кого Парамонов назвал ночной бабочкой, находилась в эту минуту поблизости от его дома, всего лишь за углом, в компании дамы с осиной талией, сидящей за рулем, и своего телохранителя богатырского сложения, поместившегося на заднем сиденье «вольво» цвета мокрого асфальта. Сама Наташа тоже сидела впереди.
– Молодец, Наташенька, все исполнено на «отлично», – говорила Пиновская, – и вы, Семен Никифорович, – она повернулась к «Васе», – действовали так естественно! У меня просто колики от смеха начались, когда вы спросили его про череп! Теперь сразу к Ассаргадону, вытряхнем сор, который он в Наташу заправил, и в «Эгиду».
Наташа лишь недавно получила водительские права и теперь невольно оценивала вождение каждого, с кем сидела на пассажирском месте. Эгидовцы-мужчины, по ее мнению, водили чересчур рисково. Зато Пиновской за точность реакции и предусмотрительность она бы поставила «отлично» с плюсом. Их «вольво» ни на одном перекрестке не остановилась с визгом тормозов: Пиновская подкатывалась к перекрестку в то мгновение, когда желтый свет готовился смениться зеленым, поэтому с каждого перекрестка она уходила первой.
– Ваши ощущения от антуража? Говорят, у него очень страшно, – спросила Пиновская, когда они выехали на Приморский.
– Ничего особенного, если не считать нескольких примочек на стенах – ну, там, коряги всякие… – заговорила Наташа. Больше всего в жизни она боялась, что ее кто-нибудь посчитает трусихой.
– Череп в кабинете, – вставил Кефирыч, – явно не человеческого происхождения, потому что раза в полтора крупнее. Скорей всего, крашеный гипс.
– Хорошо, что удалось получить листы с его почерком… – И Пиновская погладила рукой прозрачную голубоватую полиэтиленовую папочку-уголок, где теперь покоилась переписка Наташи с Парамоновым. Ассаргадон очень просил доставить ему что-нибудь в этом духе. Когда идешь к экстрасенсу…
– Если он и экстрасенс, то не такой, чтобы очень, – проговорил Кефирыч. – Я больше всего боялся, что он нас расколет сразу, взглянув на фотомонтаж. Или спросит: «Девушка, голову вашу я вижу, а тело – чужое». Но он даже этого не углядел.
– Как ваше ощущение, Наташа, Парамонов не притворялся?
– По-моему, нет.
– Ну хорошо. Похоже, что первый заход кончился удачно. Теперь Ассаргадон поколдует над его почерком, и будем готовиться ко второму.
Минут через тридцать, вырвавшись из города, «вольво» остановилось у ворот загородной небольшой и хорошо укрываемой от чужих глаз клиники.
В сумеречном свете так и не поднявшегося над горизонтом солнца рядом с санями, которые тащил, разбрасывая снежную крупу, «Буран», бежал господин Фредерик Бэр, директор Международного экологического института из штата Аляска. Кругом были серые слегка холмистые снега. Серыми они казались то ли из-за тумана, то ли из-за сумеречного неба, а небольшие холмики зимой образовывались здесь всегда – так причудливо ветры укладывали сугробы снега между болотистыми мшистыми кочками.
Если представить, что мистер Бэр явился в мурманский край за экзотикой, то ее он получил в полную меру. Это в древние застойные времена, когда ведро солярки стоило примерно столько же, сколько ведро воды из водопроводного крана, в Беленцы шастали туда-сюда на вездеходах, которые в просторечии называли гэтээсками, что означало «гусеничный тягач средний». Гэтээски, с кузовом, крытым толстым брезентом, создавали особый уют из тепла и запахов топливных газов.
Пассажиры чувствовали себя там защищенными от полярных просторов и климатических передряг. Легкое потряхивание да покачивание вводило в полудрему еще быстрей, чем искусные гипнотизеры.
Теперь же пассажиры, если так можно назвать человека, то запрыгивающего на груженые сани во время быстрого хода, то толкающего их при движении через преграды, были предоставлены всем ветрам и метелям.
Зато снегоходы могли спрямить путь, что и предложил сделать водитель первого «Бурана» Витя.
– Чего нам озеро огибать, когда по льду за пять минут проскочим, – предложил он.
Витя был лихой мужичок лет сорока. На мурманской базе он появился года полтора назад, а прежде работал механиком на полярках. Говорили, что на одной из станций – то ли на Югорском Шаре, то ли на Вайгаче – он доблестно загнал под лед вездеход с ценным оборудованием, сам, правда, чудом успев выскочить. После чего полярную станцию пришлось законсервировать: держать людей без транспортного средства нельзя, а другого по причине бедности не дождешься. Опять же без того самого ценного научного оборудования в работе на полярке не было никакого смысла. Зато, один из немногих, Витя отправлялся в поездки в настоящей непродуваемой малице – ненецкой шубе с капюшоном. Шуба эта, или, точнее, балахон с капюшоном, была пошита оленьим мехом наружу и надевалась через голову. Витя любил в ней покрасоваться перед молодыми научными дамами, изображая гордого покорителя Арктики.
Николай Николаевич знал, что он большой понтила, однако и ему издалека лед на озере показался вполне качественным для езды – гладким, слегка присыпанным снегом. Называя озером, эту громаднейшую лужу, разлившуюся на десяток квадратных километров, конечно повышали уровнем. В самом глубоком месте вода там едва доходила Николаю Николаевичу до плеч. Правда, кое-где посередине этого озера били ключи и в теплые зимы это место полагалось аккуратно объезжать. А так, чем пилить лишнюю пятерку километров, конечно, было быстрей пересечь его по льду.
Все же Николай немного посопротивлялся этому соблазну:
– А не просядет под нами? Настоящих морозов так и не было.
– Не бзди, чего ему проседать?! – И водитель Витя, смачно плюнув, с презрением взглянул на Николая Николаевича. – Неделю назад тут при плюсе пролетели насквозь, никто моргнуть не успел. А сейчас во – плевок на лету мерзнет и снег скрипит!
Снег хотя и не скрипел, но минус два термометры показывали.
– Он предлагает ехать по льду озера? – спросил Бэр. – Это очень интересно.
– Не столько интересно, сколько опасно, – объяснил Николай Николаевич.
Надо было все-таки отказаться, но уж очень не хотелось выглядеть трусом, тем более что второй водитель молчаливо соглашался с Витей.
– Если водитель уверен, почему бы не поехать? В таких местах обычно доверяются чувству водителя.
Был бы мистер Бэр человеком русским, знал бы, какое и на что у водилы Виталия было главное чувство. Запах спиртяги он распознавал так же быстро, как акула – кровь.
Озеро было шириной метров шестьсот, пологий берег плавно переходил в болота. Лишь со стороны моря возвышалось несколько холмиков, и на одном за частично повалившейся оградой стояли строения метеостанции. С этого берега они были не видны, лишь крохотной точкой там светил огонек.
Водитель Витя смело спустился вниз по отлогому берегу на лед, потопал подшитым валенком и крикнул:
– Крепче камня! Поехали. – И поволок сани с восседающим на них задом наперед Николаем Николаевичем по заснеженному льду.
Успокаивало то, что, как правильно отметил мистер Бэр, большой глубины в таком озере быть не могло. Говорили, что в жуткие морозы это место и вовсе промерзало насквозь, до дна. Правда, жутких морозов при Николае так ни разу и не было.
До середины озера они дошли благополучно. Николай Николаевич по-прежнему сидел задом наперед, что было не очень удобно. При хорошем рывке можно было запросто слететь с нарт и ткнуться носом в лед. Но так уж он решил, чтобы всматриваться в следующий за ними экипаж и, в случае чего, немедленно помочь Бэру. Перед собой он держал замотанный в тонкое одеяло компьютерный системный блок, который удалось апгрейдить в Мурманске.
Сам Бэр, удерживая другой системный блок, тоже обвязанный детским одеялом, продолжал сидеть на своих нартах прямо, как штык, но потом неожиданно поднял руку и что-то прокричал. Что он крикнул, Николай Николаевич не расслышал, тем более сам хотел как-нибудь просигналить второму водителю, чтобы тот не устраивал гонки и не приближался к ним вплотную. Через минуту он уже понял, о чем кричал Бэр. Лед вокруг стал заметно прогибаться, и по присыпанной снегом поверхности помчалась крохотная волна воды, ее стала обгонять волна покрупнее, а уже через несколько секунд нарты окружила мелкая зыбь.
Николай, подхватив имущество, успел соскочить в сторону на сухое место, и облегченный «Буран» помчал скорее. Бэр хотел сделать то же самое, но было уже поздно. Лед под вторым экипажем прогнулся еще сильнее, не выдержав груза, взломался, и одеревеневший на мгновение от ужаса Николай увидел, как «Буран», нарты с грузом и люди погружаются в глубину. В следующее мгновение он бросился к пролому, чтобы подать руку старику Бэру, который стоял в ледяной воде, удерживая на весу системный блок, и вытащить его на лед. Но тут же остановил себя, – вытащить их было не так просто. К счастью, вода, как и полагал Николай, доходила до колен или чуть выше. Однако это утешало не слишком: замокший двигатель «Бурана» заглох. И его теперь было возможно поднять на лед только с помощью первого снегохода.
– Мистер Бэр! Мистер Бэр! – закричал Николай в отчаянии. – Бросайте, к черту, компьютер, сейчас мы вас вытянем!
Так как ни длинных досок, ни фанерин поблизости не было, то оставалось пользоваться лишь подручными средствами. И у него сразу появился план. Похоже, что остальные подумали о том же.
– Думаю, вам ходить ко мне было бы излишним, – проговорил Бэр так, словно стоял в своей ванне или в тазу с подогретой водицей. – Лучше один сухой, чем оба мокрых.
Извернувшись и прижав компьютер левой рукой, старик Бэр стал отцеплять правой рукой в ледяной воде трос, удерживающий его рюкзак на затопленных нартах. Ему это наконец удалось. Он даже сумел приподнять свой промокший рюкзак и бросить в сторону Николая.
Николай, лежа на упруго прогибающемся льду, перехватил его рюкзак, с которого стекали струи воды, и оттащил ближе к берегу.
А потом стал изо всех сил сигналить водиле Виталию, который резво домчал до берега и копался, отсоединяя первые нарты с грузом.
Ситуация требовала особой осторожности: стоило Вите провалить под лед и свой «Буран» тоже, а к вечеру ударить морозу – прощай их единственный транспорт, связывающий зимой Беленцы с городом.
Сзади и спереди в серой мгле брезжили пологие берега заливчика. Где-то справа в туманной дали за холмами плескалось незамерзающее море. Мистер Бэр стоял в стылой воде ровно посередине между берегами и что-то доставал из нагрудного кармана куртки.
Николай Николаевич подполз ближе и понял: у Бэра звонил сотовый телефон.
– Йес, – проговорил всемирно известный ученый, достав игрушечных размеров телефонную трубочку.
Он вгляделся в плавающие чуть выше колен льдинки и ответил кому-то излишне бодрым голосом, который никак не соответствовал их ситуации:
– Спасибо, дорогая! У меня все прекрасно!.. Нет, белых медведей здесь нет и киллеров – тоже. Главное – чтобы тебя больше не обижал этот твой громила. Условия жизни? – переспросил Бэр и оглядел ближнее пространство. – Условия – прекрасные! И пожалуйста, не забывай поливать орхидеи!
Лихой водила Витя, не догадываясь о беседе мистера Бэра с другим континентом, мчал к ним, громко газуя на своем снегоходе.
Николай снова замахал ему, и тот, сообразив, заглушил двигатель на достаточном расстоянии. Но мистер Бэр уже закончил разговор и убирал телефонную трубочку назад в нагрудный карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов