Но девушка, похоже, ничего не чувствовала.
— Северо-восток, — задумчиво проговорил Мэт. — В общем, мы так и предполагали, но приятно было удостовериться.
— А еще приятнее было удостовериться в том, что они все еще живы! — взволнованно воскликнула Балкис.
Мэт изумленно взглянул на девушку и увидел в ее глазах тревогу — тревогу, которую она скрывала до тех пор, пока не убедилась в том, что она беспочвенна.
— Верно, — медленно произнес Мэт. — Это очень радостная весть.
Ему вдруг стало нестерпимо жаль, что волшебный перстень не может показать, в какой стороне прячут его похищенных детей. Пока ему и в голову не приходила мысль о том, что они могут быть мертвы, но между тем он отчетливо осознавал, на что способны похитители детей. Он решил, что как только останется один, непременно попытается разыскать Каприна и Алису с помощью какого-нибудь заклинания.
— А что за страны лежат на северо-востоке? — поинтересовалась Балкис. Мэт пожал плечами:
— Родина монголов и местонахождение Арьяспа.
— Нет, наверняка не только это, — покачала головой Балкис. — Понимаешь, когда перстень сиял ярче всего, меня неудержимо влекло в ту сторону.
Мэт устремил на девушку изумленный взгляд и хотел уже было высказать возникшее у него предположение, когда издалека донесся грохот. Обернувшись, Мэт и Балкис увидели, что западные ворота распахнуты настежь и в них на полном скаку влетает варварская конница.
— Они обратились в бегство! — радостно вскричала Балкис. — Калиф победил!
— Это хорошо, — облегченно вздохнул Мэт, — но сейчас не самое удачное время для хорошенькой девушки глазеть на варваров, даже если она накрыта паранджой. Предлагаю уйти в проулок.
— Мудрая мысль, — кивнула Балкис и отступила за угол, а Мэт, попятившись, заслонил ее собой. А через минуту о его лодыжки уже терлась черно-белая кошка. Возбужденно шевеля поднятым хвостом, она наблюдала за тем, как конница варваров галопом мчится по улице. Мэту удалось расслышать обрывки разговоров, щедро приправленных ругательствами.
— Треклятый джинн, предатель подлый! — кричал один из всадников. — И как он только посмел ополчиться против нас в самый разгар боя!
— Его соблазнила эта мерзкая джинна!
— Да нет! — выкрикнул третий. — Он нас начал камнями забрасывать еще до того, как она появилась!
— Будь прокляты вражеские чародеи! — выкрикнул на скаку четвертый варвар, погоняя взмыленного пони. — Это они заставили его изменить нам! Да еще джинну призвали ему на помощь!
— А что же наши-то колдуны? Неужто не могут одолеть арабских чародеев? — проворчал пятый по счету варвар. — Уж могли бы посостязаться с ними!
— Ну уж нет! — гаркнул шестой. — Уж лучше прикончить колдунов стрелами или ятаганами!
— Не нравятся мне эти разговорчики, — шепнул Мэт, обернувшись к кошке. — Если они примутся истреблять чародеев, кто знает, чем это может кончиться?
Балкис согласно мяукнула.
Следующим ехал варвар на лошади, которая была намного выше монгольских пони. Черты лица его, однако, были монголоидными. Доспехи всадника отличались богатством, его шлем был украшен золотом. Видно было, что он с трудом сдерживает переполнявший его гнев.
— Я им головы отрублю! — кричал он на скаку. — Верховный жрец дал мне колдунов-недоучек! Даже со своим собственным джинном управиться не сумели — и это при том, что в их руках была лампа, рабом которой был этот джинн!
— Зато они выпустили на волю еще пять духов, — попытался урезонить полководца ехавший рядом с ним всадник в более скромных доспехах.
— Всего пять! — взревел полководец. — Всего пять слабеньких джиннов против двух могущественных маридов! И как, спрашивается, колдуны думают защитить нас от такой сокрушительной силы?!
Следом за полководцем ехал верхом мужчина в темно-синем балахоне.
— Их заклинания сильнее наших, о хан! — причитал он. — С такими заклинаниями под силу управиться только арабским чародеям!
Конница скрылась в конце улицы, и Мэт только теперь ощутил острую боль в лодыжке. Кошка в страхе впилась коготками в его ногу.
— О-о-о! — вырвалось у Мэта. Он опустил голову, хотел было выругаться, но увидел, что изумруд в перстне на кошачьей лапе светится, но гаснет прямо у него на глазах. Балкис не спускала глаз с Мэта. Она взволнованно мяукнула.
Мэт намек понял и, подняв кошку, усадил себе на плечо. Спрятав лапку с перстнем в складку повязки, которой была обернута голова Мэта, кошка еле слышно прошептала ему в самое ухо:
— Камень засветился, когда мимо нас проезжал колдун! Не может ли он быть переодетым духом?
— Возможно, это так и есть, — неуверенно проговорил Мэт. — Но скорее всего это означает, что он по-прежнему держит в своей власти пятерых джиннов.
— Если он повелевает джиннами, — задумчиво изрекла Балкис, — то, вероятно, он может знать, где искать двоих совсем маленьких джиннчиков.
— Согласен, это не исключено, — кивнул Мэт. — Превосходная догадка, Балкис. Давай-ка последуем за варварами.
С этими словами Мэт зашагал по улице, всеми силами стараясь не торопиться, но это у него получалось неважно. Сообразительность Балкис его просто потрясла. Наверняка она обладала не только способностями к магии.
— Возможно, они направляются к мечети, — высказала предположение Балкис.
— Я тоже так думаю, — кивнул на ходу Мэт. — Если они намереваются разобраться с верховным жрецом, то им имеет смысл разыскать его.
— И они обнаружат, что он мертв.
— Да, зрелище, наверное, будет презабавное, — усмехнулся Мэт. — Давай поторопимся.
Они опоздали всего на несколько минут. Полководец и его адъютанты уехали...
— Он убит! — воскликнул один из адъютантов.
— Никогда не видел столько ран!
— Да... Даже в бою столько ран не получишь, — проворчал полководец. — А его стражники превращены в обугленные головешки! Что же тут могло случиться?
— Колдовство, что же еще, — мрачно заключил один из адъютантов. — Колдовство, оказавшееся намного сильнее магии жреца...Но как же так? Разве это возможно?
Все молчали, думая над его вопросом. Наконец один из воинов робко проговорил:
— Ариман недоволен нами.
— Еще бы — при том, что мы проиграли сражение! — рявкнул полководец, однако вид у него уже был напуганный.
— Не стоит ли нам уйти из этого города? — предложил адъютант. — А перед уходом можно было бы прикончить всех здешних жителей — принести их в жертву Ариману и тем задобрить его.
— Нам надо отступать, у нас нет времени задерживаться, — проворчал полководец. — А уж если окапываться здесь и отбивать осаду, то нам потребуется помощь горожан. Нет, пусть живут. Если калиф и вправду осадит Багдад, его жители станут нашими заложниками.
— Но что же нам делать? Уходить или оставаться в городе?
— Наш колдун пока не вышел из мечети, — угрюмо буркнул полководец. — Наверное, пытается воззвать к Ариману — желает узнать, чего от нас хочет бог. Давайте дождемся его, послушаем, что он скажет.
Мэт отступил в тень, сгустившуюся в проулке, и шепнул Балкис:
— Это значит, что нам нужно увести колдуна черным ходом — если в этой мечети есть черный ход.
— А если его нет, надо его сотворить, — заключила кошка.
Мэт снял ее с плеча и опустил на землю.
— Жди здесь, а я постараюсь вывести его, — распорядился Мэт и, вынув из-под балахона палочку, подал ее кошке. — А если я не появлюсь, поработай волшебной палочкой.
— Сам поработай, — фыркнула кошка. — Если уж ты против верховного жреца не побоялся без меня пойти, то разве тебе стоит страшиться его прислужника?
Мэт вздохнул:
— Ну что тут скажешь... Непременно тебе надо во всем поучаствовать. Ладно. Сейчас мы с тобой направимся вокруг мечети с таким видом, будто идем домой. Готова?
— Иди первым, — отозвалась Балкис.
Мэт вышел из-за угла и зашагал по улице с самым невинным видом. Он очень надеялся на то, что, поджидая колдуна, варвары его не заметят или по крайней мере не обратят на него особого внимания.
Но его окликнули.
Глава 22
Мэт не остановился. По мостовой загрохотали кованые сапоги. Тяжелая рука легла на его плечо и властно развернула.
— Эй ты, араб! Ты что тут делаешь?
Это был один из адъютантов полководца. Еще двое догоняли его. Остальная компания никуда не тронулась от выхода из мечети. Никто даже не смотрел в эту сторону. Мэт изобразил самую идиотскую улыбку, на какую только был способен.
— Да... помолиться пришел, эфенди.
— Вот как? — Татарин подозрительно прищурился. Однако прозорливостью он обладал явно в меньшей мере, чем навыками верховой езды, поскольку, грубо толкнув Мэта, буркнул:
— Не будет нынче никаких молитв! Ступай прочь!
Мэт поспешил исполнить повеление и, отвернувшись, зашагал дальше.
— Зря ты его отпускаешь, — возразил, подойдя, второй адъютант. — Можно было бы немножко развлечься.
Мэт похолодел от страха.
— Ага, это же араб! Его сородичи нас сегодня одолели и унизили! — подхватил третий, догнал Мэта, развернул и врезал ему кулаком в солнечное сплетение. От боли Мэт согнулся, а татарин, хохоча, отступил в сторону и дал дорогу своему товарищу. Тот заставил Мэта выпрямиться апперкотом. У Мэта искры из глаз посыпались от этого удара, в ушах зашумело. Последовал третий удар — на этот раз Мэта стукнули в грудь, но вот от боли почему-то взвыл не он. Как только в глазах у него немного прояснилось, он припал к стене мечети и увидел, что тот татарин, который ударил его последним, все еще жалобно подвывает и трясет рукой, на кисти которой начал проступать уродливый красный ожог. Двое татар шагнули было к Мэту, дабы отомстить за товарища, но тут на поверхности моря боли, в котором тонул Мэт, вдруг появилась мысль. Проворно запустив руку за пазуху, он извлек оттуда волшебную палочку и прокричал:
Ну-ка, палочка-выручалочка,
Защити меня:
Дай скорей огня!
Палочка уподобилась новогоднему бенгальскому огню. Посыпавшиеся во все стороны искры подпалили одежду татар. Мэт, не слишком ожидавший успеха от своего наспех произнесенного заклинания, вытаращил глаза, глядя на то, как татары пытаются погасить горящую одежду. Их подпрыгивания напоминали какой-то странный танец.
— Быстрее за мной! — послышался рядом мяукающий голосок.
Мэт ухитрился выйти из ступора и осознал, кому может принадлежать этот голос. Он развернулся и захромал за Балкис.
Когда они завернули за угол, кошка указала лапкой на небольшую дверь, войти в которую Мэт смог бы только пригнувшись.
— Дверь-то я нашла, — мяукнула она, — но сможешь ли ты ее открыть?
— Попробую. Должно получиться, — отозвался Мэт и, вставив палочку в замочную скважину, быстро проговорил;
В дом со взломом проникать —
Нет такой привычки,
Только как откроешь дверь,
Если нет отмычки?
Ну, а если просто так
Дверь не отопрется,
Я скажу: да будет так,
Пусть замок взорвется!
Послышался негромкий хлопок, а потом наступила тишина — было слышно только, как вскрикивают обожженные татары. Мэт проворно вынул волшебную палочку из замочной скважины.
— Скорее! — поторопила его Балкис. — Татары сейчас бросятся за тобой. От полученных ожогов они только злее станут!
— Вот это и называется «преследование по горячим следам»! — пошутил Мэт и, пригнувшись, переступил порог, после чего плотно закрыл за собой дверь и стал шарить руками в темноте, пытаясь найти стены. За дверью раздались крики и топот, но вскоре все стихло.
— Быстрее! — позвала Мэта обогнавшая его Балкис. — Что ты медлишь?
— Кое-кто из нас плоховато видит в темноте, — проворчал Мэт. Он шел вперед и вел руками по стенам. По обе стороны располагались двери. Мэт гадал, что за помещения могли находиться за ними, существовали ли они изначально или их устроили здесь захватчики.
Но вот он увидел свет в конце коридора, завершавшегося аркой, и вскоре оказался в главном зале мечети, позади трона, на котором восседал убитый волшебством Лакшми старик жрец. Стоя за высокой спинкой трона, Мэт отлично видел лицо молодого колдуна, который стоял перед троном на коленях, старательно посыпал старика каким-то порошком и отчаянно бормотал стихи. У Мэта волосы встали дыбом, поскольку он прекрасно понимал смысл этих стишков. Молодой колдун пытался воскресить старого, вернуть в его тело отлетевшую душу.
И он добился успеха! Воздух около трупа сгустился, на фоне этой дымки возникло лицо старика. Молодой колдун только глянул — и с испуганным криком попятился прочь, заслоняясь руками и как бы пытаясь прогнать им же вызванное видение.
Мэт удивился — почему же молодой колдун так испугался? Но вот видение стало отчетливым, и Мэт увидел, что голова старика окутана пламенем.
— Смотри на меня, Гасим, ведь ты желал этого, — обратился призрак к молодому колдуну утробным голосом. — Полюбуйся на мучения, коими Ариман вознаграждает своих приверженцев! — Призрак запрокинул голову, с губ его сорвался душераздирающий вопль. — О нет, мой повелитель, я не буду, я больше не буду! — выкрикнул он. — Я не стану говорить правду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64