- Вы, если можете, извините нас.
- Такая уж ваша работа, - холодно заметил дипломат. - Вы позволите
мне сесть?
- Бога ради, Бога ради! - спохватился Смирнов, вышел из-за стола и
перенес стул с середины комнаты к самому столу. И стал стул местом для
недопрашиваемого собеседника. Дипломат сел и растер свои колени нервными
ладонями. Такая у него была дурная привычка.
- Видимо, сведения об этом кошмарном инциденте проникнут в мировую
прессу? - спросил он, перестав растирать колени. Контролировал себя.
- Видимо, - равнодушно подтвердил Смирнов. Как-то мало его
интересовала реакция мировой прессы. - Вы ведь последний, кто видел
голландца живым?
- Кошмар! - откликнулся дипломат. Понравилось ему слово "кошмар".
Сказал и умолк.
- Я задал вопрос, - напомнил Смирнов.
- Ах да! Прошу меня извинить, но события этого кошмарного дня выбили
меня из колеи. Да, я последним общался с ним. И вообще последним выходил
из самолета.
- Прелестно. А теперь рассказывайте по порядку.
- По какому порядку? О чем? - не понял дипломат.
- По порядку - это с самого начала, - терпеливо объяснил Смирнов. -
Как вы в первый раз увидели его и до самого конца, что напоследок сказали
ему и что он вам.
- Когда он появился в отсеке первого класса, я уже сидел на месте.
Хотя мне казалось, что я, как всегда, вошел в самолет последним. Он, не
раздеваясь и не выпуская из рук кейс...
- Из руки, - перебив, прервал его Смирнов.
- Да, да, из руки, - согласился с ним дипломат. - Он только шляпу
снял, как сразу же сел на то место, где его потом и нашли. Странно, в
самолете сравнительно тепло, а он так и не снял свое довольно теплое
пальто.
- Для того, чтобы снять пальто, ему надо было расстегнуть наручники,
которыми он приковал себя к кейсу. Вы заметили эти наручники?
- Блестело у него что-то на запястье, но я подумал, может быть,
браслет?
- Значит, не заметили, - констатировал Смирнов. - А кейс заметили?
- Да, кейс заметил.
- Этот? - Смирнов вытащил чемодан из громадной командирской сумки и
поставил его на стол.
- Вроде да. Похож.
- Не похож, а да или нет? - жестко нажал Смирнов. - Кейс отнюдь не
стандартный, и спутать его с каким-нибудь другим довольно трудно. Что
скажете, да или нет?
- Да, - решился наконец дипломат. - Послушайте, а вы можете сделать
так, чтобы моя фамилия не появлялась в печати? Ни в нашей, ни в мировой?
- К сожалению, я не репортер уголовной хроники "Вашингтон пост" или
"Комсомольской правды". Поэтому обещать не могу. Дальше.
- Мы молча раскланялись, и все. Я три часа полета внимательно читал и
в связи с этим не заметил чем он занимался. Только когда сели в этой дыре,
перебросились парой слов. Я коньяка хотел выпить, а он - воды. Потом он
лекарство принял и сказал, что в полете спать не любит, а сейчас поспит.
- Кто ему лекарство давал? - перебил Смирнов.
- По-моему, старшая стюардесса... - с сомнением начал дипломат, но
спохватился, - да, старшая стюардесса.
- Ну, а потом?
- Потом он привалился к стенке, я накрыл его пледом и ушел. Все.
- Когда вы вернулись, плед был в том же положении?
- В принципе, да. Только верхняя часть накрывала его лицо. Я думал,
что он сам натянул его...
- Ну, а еще какие-нибудь детали, незначительные подробности? Вы
ничего не упустили? - старался дожать Смирнов.
Дипломат сделал вид, что задумался, и после этого ответил решительно:
- Я рассказал обо всем, что видел и помню. Абсолютно все. - И встал.
- Я могу быть свободен?
- Ну конечно же! - с лучезарной улыбкой разрешил ему удалиться
Смирнов.
Дойдя до двери, дипломат остановился:
- Кошмарный случай. А еще этот никому не нужный шум, который
поднимется...
Дипломат ушел, слава Богу. Командир почесал себе ухо и констатировал
с изумлением:
- Господи, надо же так за свое место трястись!
- Дипломат, - объяснил одним словом Смирнов. - Давай-ка сюда свою
старшую.
Командир вышел, а милиционер, стоявший у дверей, спросил:
- Чего делать, товарищ начальник?
- Александр Иванович, - поправил его Смирнов. - А тебя как зовут?
- Мусалим, товарищ начальник!
- Мусалим, ты угнанной машиной занимался?
- Занимался, товарищ начальник. И в район сообщил. Там розыск
объявили.
- Как ты думаешь, зачем ее угнали?
- Зачем у нас угоняют? По делам съездить - у нас всюду далеко очень,
на запчасти ее распотрошить, хулиганят просто, потом бросают.
- Ты людей опрашивал? Никто не видел как этот "газон" укатил?
- Опрашивал, товарищ начальник, никто не видел.
Галантно пропустив вперед старшую стюардессу, вернулся командир.
- Ты все-таки, Мусалим, шоферюгу этого еще раз допроси как можно
подробнее, - распорядился Смирнов. Подождал, чтобы милиционер ушел, и
ласково спросил у старшей стюардессы: - Что ты ему накапала, дочка?
- Что и всем. Валокордин, - сухо доложила обиженная стюардесса.
- Не перепутали по запарке?
- Вы что, подозреваете, что я его отравила? - с вызовом
поинтересовалась она. - Так ведь говорят, что его удавили, а не отравили.
- Кто говорит? - быстро, взахлест, задал вопрос Смирнов.
- Подумаешь, секрет! Все говорят.
- Брехливый у тебя экипаж, Сергеич, - огорчился за командира Смирнов.
Командир хотел было ответить поядовитее, но не успел: неожиданным
громом прозвучали длинные звонки спецсвязи. Командир поспешно снял трубку.
- Командир корабля Рузаев у аппарата... - начал было он, но замолк,
слушая. Потом, прикрыв микрофон ладонью, зашипел, обращаясь к Смирнову: -
Плохо слышно, но, видимо тебя, твое эмвэдэшное начальство...
- Нет у меня теперь никакого начальства! - громко объявил городу и
миру Смирнов.
- Да не ори ты! Не слышно, - скривился командир. И в трубку: - Да.
Передаю.
- Смирнов слушает. Не слышу я тебя, Сергей Валентинович. Так,
отдельные слова только. А как это делается? Ладно, попробую. - Смирнов
положил трубку на стол, спросил у командира: - Ты не знаешь, как селектор
включается?
- Эх, деревня, деревня, - отыгрался командир за брехливый экипаж,
пощелкал тумблерами, поставил микрофон на подставке Смирнову. - Говори.
- Кажись, включили, - доложил Смирнов, повествуй Сергей Валентинович.
- Посторонние у тебя там имеются? - оглушительно громко спросил
селектор. Командир тотчас убавил звук, и продолжение фразы звучало уже
нормально. - Если есть, пусть выйдут. Мне с тобой, Саня, один на один
говорить надо.
Не дожидаясь особого предложения, командир и старшая стюардесса
покинули кабинет.
- Я один, - сообщил Смирнов.
- Я понимаю, ты там без исходных, как слепой, по углам топчешься. Но
для начала ты ответь на мой вопрос. Кейс этого голландца цел?
- Вроде цел.
- Слава тебе Господи. Теперь по порядку. Слушай внимательно.
Крупнейшая ювелирная амстердамская фирма по контракту должна была
переправить своим сингапурским партнерам партию бриллиантов особой огранки
на общую сумму три с половиной миллиона долларов. Партию намеревались
отправить по обычным каналам, но неделю назад были получены от
осведомителя сведения о готовящемся нападении и похищении этой партии.
Тогда руководство фирмы решило пустить по обычному каналу пышную туфту, а
настоящие бриллианты отправить через Москву с курьером-одиночкой. Нас они
просили проконтролировать его только в Шереметьеве.
- Кто он?
- Опытный детектив, состоявший на работе у фирмы около двадцати лет.
- Сережа, а ты не мог бы проверить, была ли возможность у фирмы
отправить посылку другим, не через Москву, рейсом? Так, чтобы она успела к
сроку?
- Подозреваешь, что путь через Москву - единственный, кроме обычного,
в этот временной отрезок? - догадался, о чем думает Смирнов,
сообразительный Сережа. - Предполагаешь, что специально запустили дезу для
того, чтобы посылка прошла через Москву?
- Ага, - признался Смирнов. - И вот еще что. Сомнения у меня насчет
кейса.
- Излагай.
- Боюсь подмены, старичок.
- Аргументы?
- Покойный наш курьер - левша, и кейс, что вполне естественно, был
прикован к правой руке. А ключики от наручников лежали в правом боковом
кармане.
- Ну и что? - не понял Сережа.
- Как ему левой рукой ключи из правого кармана достать? Очень
неудобно.
- Так, так. Вот что, Саня. Вскрывай этот вонючий кейс к чертовой
бабушке и посмотри, что там. Я даю разрешение.
- А если там образцовая липа? Стразы, которые без специалиста не
определишь? Ни хрена нам это не дает.
- Может ты и прав. Ну, ни пуха ни пера. Действуй по обстоятельствам.
Если появится что-нибудь новенькое, я тебе позвоню. - Там, в Москве,
Сережа, видимо, понял вдруг, что оставил Смирнова один на один с делом, и
добавил поспешно: - Впрочем, я буду звонить тебе в любом случае.
Приблизительно минут через сорок, через час...
Смирнов положил трубку на рычаг, выключил селектор. Чтобы
сосредоточиться, подергал себя за нос, пытался думать. Но не получилось.
Встал, прошел к двери, крикнул в щель:
- Ты где там, командир?
- Освободился! - объявился командир, и они уселись у стола. - Да,
начальник просил тебе передать, что опергруппы из района не будет.
- Как не будет! - заорал Смирнов.
- Успокойся, будет группа из республиканского центра. Вот-вот
вылетают или вылетели уже.
- Ну конечно, такое дело должна вести республика. Как же,
международная уголовная сенсация, а важняки из центра ни при чем! Ох и
удружил мне Сергунчик! Мне тщательный профессиональный шмон провести надо,
а они летят! Сколько им оттуда лететь, Сергеич?
- От сорока минут до часа вертолет оттуда летит. В зависимости от
ветра.
- О, Господи! - взвыл Смирнов и встал. - Пойду с Мусалимом побеседую.
Единственный здесь разумный человек.
- Старшая тебе больше не нужна? - осторожно спросил командир.
- Пока не нужна, - рассеянно ответил Смирнов.
Вдвоем они вышли в зал и разошлись в разные стороны: Смирнов - искать
Мусалима, командир - успокаивать старшую.
Мусалим на всякий случай отирался у выхода: не очень-то доверял он
штатской охране из аэродромной администрации.
- Расспрашивал его, Мусалим? - спросил Смирнов, подходя.
- Порасспрашивал, товарищ начальник. Все то же самое говорит.
- Покажи мне его. Я в свое время забыл его разглядеть. Да не пальцем
тыкай, а глазами покажи! - Смирнов криком присек попытку Мусалима указать
на шофера широким жестом. Мусалим сверлящим взглядом уставился на
давным-давно не работающий газетный киоск. Там, полуприсев на прилавок,
находился незаметный гражданин. Смирнов спросил: - Ты его давно знаешь?
- Первый раз сегодня увидел?
- Какой он национальности, по-твоему?
- Не знаю, - подумав, в растерянности признался Мусалим. - Не очень
узбек, но и не русский.
- Задачка на потом, - решил Смирнов. - Пойдем посмотрим место, где
"газон" его стоял.
Преследуемые бдительным оком стража из штатских, они вышли на волю.
Стоянка - неровная полоса щербатого асфальта - была неподалеку. На
ней по порядку стояли два "Жигуленка", старый "Москвич", старая "Волга",
газик-вездеход и два грузовика.
- Вот здесь, за грузовиками, он стоял. Последним, - указал место
Мусалим.
- Так, - Смирнов прикидывал возможности месторасположения газика. -
Из здания за грузовиками его видно не было. И выезд мог остаться
незамеченным. Весьма интересно. Что ж, пойдем обратно в дом, Мусалим.
Занятие себе искать.

18
Начальник занимал свое законное место. Командир маялся, прогуливаясь
по кабинету. Смирнов, войдя, недолго полюбовался на них и сказал:
- Необходимо срочно связаться со всевозможным начальством -
московским, республиканским, районным. Пусть объявят чрезвычайный розыск
автомобиля ГАЗ под номером 19-34 и гражданина в нем. Приметы: рост -
186-190, атлетического телосложения. Одет в серое двубортное пальто. Брюки
и башмаки черные. Действуйте.
- А ты? - в растерянности спросил командир.
- Мне бы умыться. А то весь как в дерьме. Где у вас служебный сортир?
- Направо по коридору и в дверь с надписью "Посторонним вход
воспрещен", - дал ориентиры начальник. - Если можно, повторите номер
машины.
- 19-34, - повторил Смирнов и вышел.
Он аккуратно повесил пиджак на крючок, распустил галстук, снял
рубашку. Казенным мылом вымыл руки, лицо и шею. Руки вытер казенным же
полотенцем, а лицо и шею подолом рубашки. С отвращением посмотрел на себя
в зеркало. На него глядело лицо в морщинах с отвисшими подглазниками. Лицо
старика.
Стыд-то какой! Молодым козлом, как равноправный, прыгал с рокерами,
водку с виски мешая, жрал, как будто в расцвете сил, дамочек глазами
отмечал, вроде бы в будущем их трахать собирался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9