Компьютеры Вана работали – все три. Локалка после некоторых усилий тоже заработала. Аккумуляторы работали, пока заряд не кончался. «Космобэнд» делал вид, будто прилетел из далекой-далекой галактики.
«Космобэнд», как большинство коммерческих сателлитных компаний, перебивался с хлеба на воду. К несказанному изумлению наивных вкладчиков, фирма успела потерять несколько сот миллионов долларов. Эскадрилья второсортных спутников едва удерживалась на краю атмосферы, побираясь по вторичным рынкам и подрабатывая метрологией и слежением за большегрузными автомобилями.
Компанию-подранка «Мондиаль» захватил в одном из легендарных приступов корпоративной жадности. Проблем от этого не убавилось. Руководство «Мондиаля» свое новое приобретение игнорировало, поскольку курс акций «Космобэнда» расти не собирался. Первоначальный состав технического отдела разбежался. Осталась лишь горстка дешевых прохиндеев. Свой так называемый «Интерпланетарный Интернет» они рекламировали крошечными объявлениями на задних страницах обложек «Популярной механики» и «В мире науки». Гарантий на «Космобэнд» не давали, на звонки в сервисный отдел не отвечал никто и никогда, а написанные левой ногой старые драйвера плохо совмещались с новыми продуктами от «Майкрософта».
Ван поначалу собрался пробить в крыше «ровера» здоровенную дыру, чтобы установить тарелку «Космобэнда» на штативе. Дотти, которой машина нравилась, наложила вето, и не зря – идея была бестолковая. В движущейся машине спутниковая антенна всё равно была бесполезна. Малейшая выбоина или камушек на дороге сбивали ориентацию тарелки.
Поражаясь собственной дурости, Ван принялся изучать справочник пользователя, скверно отпечатанный в далекой Корее. Малыш Тед пачкал подгузники и визжал так, что сотрясались дверцы. Никто не мог объяснить бедолаге, с какой стати он должен провести сорок четыре часа и тридцать девять минут пристегнутым к патентованно безопасному креслицу. Из благополучного дитяти малыш превратился в жертву садистских игрищ с бондажом и орал по этому поводу во всё горло.
На темной бензозаправке близ Спрингфилда Дотти накачивала арабский бензин в столитровое брюхо «ровера», стиснув хрупкими руками ребристый пистолет. Ван с некоторым испугом ступил на асфальт штата Миссури. Он пролетал над этими местами десятки раз и ни единожды не коснулся земли. Но даже в Миссури имелись кока-кола и бензин. И придорожный супермаркет с отличным видом на горизонт. А на задней стене супермаркета имелись заземлённые розетки. Никто не приглядывал за желающими отсосать немного электричества. Так что и в Миссури была жизнь.
Капризный малыш, хмурая Дотти и сонная Хельга скрылись внутри в поисках уборной, вяленой говядины и шоколадных батончиков. Ван загнал «ровер» в дальний угол бетонированной стоянки между ржавым мусоровозом и канализационным люком, выволок из машины пластиковую сателлитную антенну и клубок разноцветных проводов, включил адаптер в розетку и нацелил «тарелку» в облако мошкары вокруг уличного фонаря.
Проезжающие мимо машины сигналили – скептически настроенные жители Миссури посмеивались над Ваном и его нелепой штуковиной. Переносная интернет-антенна «Космобэнда» была похожа на полурастаявшую доску для сёрфинга на хромированной табуретке. Взрослый человек, бороду отрастил, а мучает реквизит из «Звездных войн».
Трясущимися с отвычки руками Ван включил наводку. Антенна застонала и неохотно зашевелилась. А потом с тупой механической неохотой дала коннект.
Мишень антенны была пыльной, старомодной и недоиспользованной. «Рейнджровер» Вана превосходил ее размерами раз в пять. И болталась она в двадцати трех тысячах миль над Землей.
Ван торжествующе вытянул с небосвода первое письмо.
Появилась Дотти.
– Милый, шербету не хочешь?
– Не-а.
Она глянула на сплетение кабелей.
– Уже можно подключаться?
– Aгa. Прямо по локалке.
Дотти просияла:
– Дерек, это же замечательно!
Покуда «ровер» мчался дальше, Ван прочитал свежую почту. Потом они остановились ещё раз, он выволок антенну и скачал с нескольких внутренних веб-сайтов «Мондиаля» материал для работы. Сражался с глючным кодом маршрутизатора. Плюнул в небо потоком электронных писем. И всё по новой. И по новой. Под звёздами и на заре. Подремал на футоне. И по новой.
Когда они добрались до Бербанка, за рулем сидел Ван – единственный, кого не сморил сон. График они обогнали на шесть часов, пересекли четыре часовых пояса и превысили допустимую скорость в восьми штатах.
ГЛАВА 3
Бербанк, штат Калифорния, 14 сентября 2001 года
Найти дорогу через Бербанк Вану удалось без всяких проблем, если не считать цепенящей усталости и нестихающего зуда под пропотевшим бельем. Он немало времени провёл здесь с дедом – на каникулах и по выходным.
В свое время – после женитьбы на второй бабушке – Элмер Вандевеер, более известный как Чак, купил загородный дом в предгорьях, невдалеке от поместья Рональда Рейгана. С этим маленьким ранчо связаны были самые счастливые детские воспоминания Вана. Он с восторгом падал с лошади, поджигал тюки сена и постреливал по крысам и кроликам из мелкашки.
Дед Чак принадлежал к числу ведущих специалистов по аэродинамике. К своему игрушечному ранчо он относился точно к важному проекту: лихорадочно вкапывал столбы, деловито колол дрова. Настоящим домом для деда, предметом глубочайшей его страсти, местом, где он проводил всё своё свободное время, был двухэтажный бетонный бункер без окон на окраине городского аэродрома. Туда, в обитые свинцовым листом комнаты, часто заглядывали высокие чины ЦРУ и ВВС.
Дед работал в локхидовской «шарашке».
Со времен Ванова детства, которое пришлось на семидесятые, городок Бербанк разросся, пожрав окрестные апельсиновые рощи и распростёршись на соседних холмах, но обсаженные пальмами улицы близ аэропорта ещё казались смутно знакомыми. Ван подозревал, что сам он изменился ещё более радикально, нежели город. Из косноязычного мальчишки с леденцом, жуткой аллергией и моделькой «крестокрыла» из «Звёздных войн» он превратился в молчаливого, рослого, бородатого, изрядно пропотевшего программера в черных очках.
Что-то было не так. Ван растерянно потыкал пальцем в блок GPS. Адрес он ввел правильный, но совершенно не узнавал окрестностей. Ничего похожего на дом престарелых рядом не наблюдалось.
В истерическом неистовстве дот-комовского бума Ван почти перестал навещать деда они не виделись чуть не с тех времён, когда Ван покинул Стэнфорд. Дом престарелых – место безрадостное. Звонки, е-мейлы, цифровые открытки на Рождество, оцифрованные фотографии малыша – вот, собственно, и всё, что связывало его с дедом Чаком. Но теперь блок спутниковой навигации привел его в совершенно неведомые края на крыльцо частного дома-двухсемейки с наскоро оштукатуренным фасадом.
Хуже того – по местному времени было только 6.17 утра. Ван затормозил у нестриженного газона на обочине, выбрался из машины и тихонько, чтобы не разбудить дремлющих домочадцев, прихлопнул дверь. Потом потянулся. Скрюченный позвоночник хрустнул в трех местах. Перетянутые сухожилия на запястьях ныли.
Чувствуя себя нелепо и неуместно, Ван подошел к калитке. Квартира А принадлежала «С. Чану», жильцом квартиры В значился «Дж. Шринивасан». Выходило, что Ван примчался сломя голову в Калифорнию, чтобы вместо деда столкнуться с двумя иммигрантами. А другого адреса у Элмера Вандевеера не было.
Ван уныло обдумывал следующий свой шаг. На Восточном побережье уже начало девятого: можно было позвонить матери в Джорджию и спросить, не знает ли она чего-нибудь о таинственном дедовом исчезновении. С отцом Вана мать давным-давно развелась и нашла свое счастье в лице благородного южанина, дантиста по профессии, от которого ей не приходилось претерпевать несказуемого обхождения, как от Ванова отца.
Объясняться с матерью Ван никогда не любил – но телефону или без. Ван и его родительница жили в разных мирах. Ван – в своём, основательном и серьёзном, она же – в каком-то безалаберном. Даже если она старалась выслушать сына с самыми лучшими намерениями, то почему-то всегда обижалась.
Звонить отцу было совершенно немыслимо. Ван не знал не только его номера – он не знал даже, есть ли у отца телефон или дом. Они не просто не общались – им нечего было сказать друг другу.
Во всяком случае, Ван не собирался обращаться в отдел пропавших городского управления полиции. Копы начнут с того, что обратятся к базе данных Национального управления картографии, а инженер, который проектировал секретные самолёты-шпионы, пускай даже двадцать лет тому назад, не тот человек, которому позволят просто так пропасть. Начнется кавардак.
Можно было попросить о помощи Джеба. В мире федеральных баз данных Джеб знал каждую собаку. Джеб в буквальном смысле слова закладывал для них фундамент. Но Джеб будет вне себя, что его звездный протеже потерял собственного дедушку и не смог найти.
В конце концов Ван решился на взлом. Рискованно и, скорей всего, глупо, но хотя бы практично. Угрызений совести он при этом испытывал не больше, чем когда вламывался в дом к мирно дрыхнущему семейству очередного малолетнего хакера. Вставало солнце, щебетали птицы, в округе царили тишина и покой.
Ван приоткрыл увитую бугенвиллеями ржавую железную калитку и на цыпочках прокрался по узкой, заросшей сорняками дорожке мимо влажных от росы розовых клумб. Может, найдётся незапертая дверь в этом доме? Или окно, открытое свежему калифорнийскому ветерку. Хоть какой-нибудь вход. Любая системная уязвимость, которая поможет близорукому толстеющему программисту шести футов ростом незаконно вломиться в дом к совершенно незнакомым людям. Да что он – совсем ума лишился? Каким местом он думал только что? В любой момент Ван ожидал белой вспышки датчика движения. Заполошного лая добермана. Щелчка, с каким взводят курок.
Он осторожно заглянул в зарешёченное окно через раздвинутые шторы. В квартире Шринивасанов можно было наблюдать пёстрые ковры, ширму сандалового дерева, плетёную кушетку и пышные разноцветные подушки на ней, выключенный телевизор. На дальней стене висел портрет покойного хозяина дома в рамке, обрамлённой пыльными желтыми гирляндами.
Пытаясь справиться с отчаянием, Ван протёр солнечные очки полою рубашки и пополз вдоль стены к следующему окну.
И тут он услышал голос.
Ван подлез поближе и заглянул в другое окно, замызганное и отпотевшее. Железная решётка заржавела, дешевый дюралевый подоконник погнулся. Комната за окном принадлежала ребенку – мальчишке, судя по небесно-голубому потолку и весёленьким обоям. С потолка на черных бечёвках свисал десяток запылившихся самолётиков – модельки истребителей Второй мировой: тут оскалившийся Р-51 «Мустанг», там «мессершмитт» с черным крестом и алые точки на бортах «Зеро».
На столе красовался полный набор инструментов моделиста-конструктора: краски, кисточки, плоскогубцы, здоровенная лампа с увеличительным стеклом и клеевой пистолет странного вида. На угловатой стальной раме зажимами крепилась незаконченная модель.
Разговаривал леденцового цвета «макинтош». Ван недолюбливал «маки»: во-первых, потому что «Эппл» выпускал не серьёзные компьютеры, а красивые игрушки для художников, а во-вторых, потому что женский голос, которым «макинтоши» зачитывали сообщения, звучал до жути похоже на голос Дотти. Не обычный её голос, а тот, которым она, очень-очень недовольная, разъясняла мужу что-нибудь на пальцах.
«Макинтош» читал вслух текстовый файл. Вдоль стен, оклеенных выцветшими жёлтыми обоями в мелкую гоночную машинку, громоздились ряды белых каталожных ящиков. Многие порвались по швам, роняя па иол груды чертёжных синек.
Из ванной, шаркая затёртыми розовыми тапками, вышел Элмер Вандевеер, закутанный в голубенький махровый халат. С мучительной осторожностью он опустился на хромированный табурет и щёлкнул карамельной расцветки однокнопочной «маковской» мышкой.
– Этап первый, – произнес «мак» женским голосом. – Прикрепить С-1 – приборную панель Г, и С-2 – приборную панель Я к А-1, верхней части фюзеляжа.
Дед поправил лампу, чтобы свет падал на рабочее пространство. Кусочки модели из серого пластика вытянулись густыми тенями.
Ван постучал в окно.
Без толку. Слух у старика совсем сдал. Как и зрение. От шевелюры остались редкие, нестриженые седые клочья. Тощие ноги ослабли. Могучая когда-то шея исхудала, согнулась; лицо, некогда круглое и румяное, побледнело, покрылось морщинами и печёночными пятнами. Ван смотрел не в окно, а на экран машины времени, обещавший ему мучительное будущее, полное коронарных шунтов, болей и таблеток от облысения.
Пошарив но вместительным карманам, Ван нашел лазерную указку и посветил алым лучиком в окно.
Старик заметил. Поднявшись с табурета, он проковылял к забранному решеткой окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43