Рекомендуем вам познакомиться с отличной работой Милтона Эриксона, в которой подробно описаны примеры полного использования поведения пациента во всех его деталях:
(Advanced Tehniques of Hipnosis and Therapy I J. Holey ed Grune and Siraiton. 1967; Bandler R., Grinder J. Patterns of Hipnotic Techniques of Milton Н. Erickson, M.F. 1975).
6. Более подробная и тщательно разработанная модель идентификации и использования поведения пациента, основывающаяся на полушарных асимметриях, описана нами в работе «Patterns of the Hypnotic Tehniques of Milton Erickson – M.P. 1975) Это одна из областей прямого пересечения психотерапии и гипноза.
7. Внимательно наблюдая за пациентом в процессе создания им образа, психотерапевт получает в свое распоряжение отличный источник подсказок для пациентов, касающихся того, что еще следует ввести в его образ. Так, если, строя свой образ, пациент закусывает губу, причем закусывание губы представляет собой пара-сообщение, конгруэнтное с пара-сообщениями, имеющимися в образе, психотерапевту остается лишь подсказать пациенту включить пара-сообщение закусывания губы в свой образ. Это поможет пациенту построить конгруэнтно воображаемую полярность.
8. Отметим, что в приведенном примере у пациента отсутствуют сопутствующие кинестетические репрезентации полярностей. Мы заметили для себя, что, создавая зрительные и слуховые вымышленные образы, пациенты часто изменяют положение тела, а жесты лучше согласуются с их описаниями в воображаемых репрезентациях. Мы решили не поощрять этого, а почему мы так решили, объясняется в части III «Нечеткие функции».
9. Сейтер-категория 4, «иррелевантный, выступающий не по делу», представляет собой обычно быструю последовательность других Сейтер-категорий, так что данный индивид общается инконгруэнтно как симультанно, так и секвенциально. Поэтому Сейтер-категория 4, будучи сама ин конгруэнтной, бесполезна в качестве принципа рассортировки инконгруэнтностей на полярности.
10. Особенно мы рекомендуем вам сборник статей Heinisperic Function in the Human Brain (Dimond and Beaumont, ed.N-V, John B. Willey and Sons, 1974).
11. Термин «противоположная полярность» мы применяем для идентификации комплекса пара-сообщений, конституирующих такие модели мира пациента, которые в максимальной степени противоречат исходной полярности. Какое именно множество пара-сообщений представляет собой полярную противоположность той или иной конкретной полярности, зависит от конкретного человека, от его конкретной модели мира. Способы, посредством которых полярности сменяют друг друга, служат важным индикатором для понимания способов моделирования мира пациентом. К рассмотрению этого вопроса мы вернемся в другой работе. 12. Обобщить и распространить на вопросы Метамодели.
Часть 3. НЕЧЕТКИЕ ФУНКЦИИ
В данном разделе мы хотели бы сосредоточить ваше внимание на одном из самых важных, на наш взгляд, аспектов Метамодели, представленной в «Структуре магии I»; на семантической неправильности. Две основные формы семантической неправильности, описанные в «Структуре магии I», – это:
Причина-следствие Джордж заставил Мэри весить сорок фунтов. Ты сердишь меня. Она вызывает во мне чувство подавленности.
Чтение мыслей Я знаю, о чем ты думаешь. Она не любит меня. Все меня ненавидят. Он думает, что я – урод.
Чтобы освежить память, напомним кратко об этих формах. Семантическая неправильность причина-следствие – это такая ситуация, когда референтный индекс ответственности располагается вне говорящего. Ты сердишь меня.
У говорящего Х нет выбора, быть или не быть сердитым, так как Y рассердил его, заставил быть сердитым. Итак, утверждение вроде:
«Y каузативный глагол Х почувствовать какую-либо эмоцию» считается семантически неправильным. В предложениях подобного типа описывается, фактически, ситуация, когда одно лицо совершает какое-либо действие, а другое реагирует, испытывая те или иные чувства. Суть здесь в том, что, хотя два события происходят одно после другого, необходимой связи между действиями первого лица и реакцией на него второго – нет. Следовательно, в предложениях подобного типа утверждается модель, в которой пациент приписывает ответственность за свои эмоции не подконтрольным ему людям и силам. Сам акт не причиняет эмоции, эмоция – это реакция, порожденная моделью, в которой пациент не берет на себя ответственность за то, что он сам мог бы контролировать.
Задача психотерапевта состоит в том, чтобы так или иначе поставить модель пациента под вопрос, так, чтобы помочь пациенту взять ответственность за свои реакции на себя.
В последующем изложении мы предполагаем более тщательно исследовать это явление, рассмотрев различные виды опыта, которые, как правило, лежат в основе этой формы репрезентации.
Чтение мыслей представляет собой любую ситуацию, когда одно лицо Х утверждает, что знает мысли и чувства другого лица Y. Я знаю, что она несчастлива
– это один из примеров, иллюстрирующий это явление.
Способ постановки обоих типов этой семантической неправильности под вопрос, принятый в Метамодели, лучше всего суммируется процессуальным вопросом «как?». В главе 3 «Структуры магии I» мы следующим образом описали психотерапевтическую задачу, возникающую при работе с семантической неправильностью Причина-Следствие. Утверждение пациента: (а) Мой муж жутко злит меня. (б) Мой муж несчастлив.
Задача психотерапевта, состоящая в том, чтобы помочь пациенту представить семантически неправильные репрезентации, имеет два очень важных измерения. Во-первых, надо понять, каким образом создаются семантически правильные репрезентации, а во-вторых, помочь пациенту изменить процесс, посредством которого они создают семантически неправильные репрезентации.
СЕМАНТИЧЕСКАЯ НЕПРАВИЛЬНОСТЬ И НЕЧЕТКИЕ ФУНКЦИИ Причина-Следствие
Многие исследователи детской психологии указывали на то, что дети неспособны отличать себя от окружающего мира. Они не выработали в себе механизма, который бы позволял им как опускать поступающие сигналы из внешнего мира, так и различать стимулы, поступающие из внешнего мира, от стимулов, источник которых располагается в их собственном теле. Сенсорные стимулы, поступающие по каждому из входных каналов, репрезентируются в новорожденном кинестетическими репрезентациями. Если, например, вы создадите вблизи ребенка громкий звук, ребенок заплачет, причем не только от самого шума, но и от того, что он репрезентировал этот шум, как телесное ощущение (Ребенок, как, впрочем, и большинство взрослых, вздрогнет). Таким образом, ведущие процессы репрезентации у ребенка заключаются в том, что он берет информацию, поступающую к нему по всем входным каналам, и репрезентирует эту сенсорную информацию как телесное ощущение. Ребенок видит, как вы улыбаетесь, и чувствует себя хорошо; он видит, как у вас на лице появляется насмешливая ехидная улыбка, и чувствует себя плохо. Кто-то незнакомый улыбается, его большое лицо медленно приближается к ребенку: ребенок чувствует страх и плачет.
Таким образом, под нечеткой функцией мы имеем в виду любое моделирование, в котором участвует какая-либо репрезентативная система и какой-либо входной или выходной канал, причем модальность вводного или выходного канала отличается от модальности репрезентативной системы, вместе с которой он применяется. В традиционной психофизике этому термину – «нечеткая функция» – наиболее точно соответствует термин «синестезия». Как будет показано в данном разделе, нечеткие функции не представляют собой ничего плохого, ненормального или болезненного, поэтому в результате эффективной психотерапии вовсе не должно быть устранения этих функций. Скорее, следует понять, что эти функции могут представлять собой основу как творческой деятельности человека, так и источник его страдания и боли. Как подсказывает опыт, в результате эффективной психотерапии у пациента должен появиться выбор: работать ему с нечеткими функциями или, наоборот, с четкими.
Из сказанного психотерапевт должен сделать два вывода. Во-первых, множество случаев так называемого импритинга, случающегося с детьми младшего возраста, является результатом того, что родители и другие люди не сумели с должным вниманием отнестись к этим характерным для детей видео-кинестетическим, аудио-кинестетическим и кино-кинестетическим процессам, которые вопреки намерениям взрослого, могут привести к возникновению у детей травматических, связанных со страхом переживаний.
Во-вторых, надо понять, что физическая основа этих переживаний репрезентацией создается в нас, когда мы находимся в раннем детском возрасте. Эти схемы, подобные схемам ЭВМ, не растворяются в нас по мере того, как мы становимся взрослыми. У многих взрослых используются те же процессы репрезентации, когда они видят кровь и чувствуют слабость, слышат резкий обвинительный ток голоса и чувствуют страх. Особенно часто эти процессы происходят во время стрессов. Стресс по самому своему определению (англ.– давление, БАРС. т.2,стр. 554 – Прим. перев.) – это телесное ощущение, являющееся результатом какого-либо множества событий, источник которых располагается либо внутри организма, либо вне его. Мы не хотим сказать, что эта форма репрезентации плоха, неверна или неполезна, мы просто указываем на одну очень часто встречающуюся составную часть опыта, связанного с переживанием стресса. Когда пациент произносит семантически неправильное предложение, утверждение, такое как: Мой отец заставляет меня сердиться, чувствовать себя сердитым. Мой отец сердит меня.
Мы в ответ спрашиваем его, каким образом конкретно он это делает. Ответ пациента почти неизбежно будет представлять собой описание чего-либо такого, что он видел или слышал (или то и другое), причем источником виденного и слышанного был отец. Пациент, высказывающий семантически неправильное утверждение формы Причина-Следствие, либо видит-чувствует, либо слышит-чувствует, либо одновременно и то и другое. Поэтому, когда наш пациент описывает свою репрезентацию опыта:
Когда мой отец смотрит на меня таким образом (кривит лицо), я сержусь (досл. – я чувствую сердитым), он фактически описывает свой опыт видения-чувствования. Таким образом, когда мы говорили, ссылаясь на «Структуру магии I», что реакция пациента порождена его моделью мира, что ощущаемая в результате эмоция – это реакция основывающаяся на модели этого пациента, и что в репрезентации Причина-Следствие референтный индекс ответственности возлагается на мир, – мы фактически описывали результат функционирования неконтролируемых схем видения-чувствования или слышания-чувствования.
Когда мы говорим, что эти пациенты не берут на себя ответственности за эмоции, которые они могли бы контролировать, мы тем самым не утверждаем, что каждый должен быть всегда рассудочным и рациональным. Мы хотим, скорее, сказать, что люди могут располагать выборами относительно того, когда и где применять процессы видения-чувствования и слышания-чувствования 2).
Чтение мыслей
Чтение мыслей оказывается часто результатом переворачивания обращения (reversal) процесса, связанного с семантической неправильностью Причина-Следствие. Пациент воспринимает информацию через визуальные или аудиальные каналы и представляет ее как телесные ощущения – кинестетическую репрезентацию. В случае чтения мыслей мы обнаруживаем, что пациент берет свои телесные ощущения – свою кинестетическую репрезентацию – и искажает информацию, поступающую к нему извне аудиально и визуально, таким образом, что она согласуется с его телесными ощущениями. Пусть, например, пациент подавлен и чувствует свою никчемность во взаимоотношениях с человеком, который для него очень много значит. Этот человек, совершенно не подозревая о чувствах нашего пациента, приходит домой, сильно устав после рабочего дня. Она входит в комнату, где находится наш пациент, едва машет рукой и тяжело вздыхает. Основываясь на своих чувствах подавленности и никчемности, пациент истолковывает самый слабый жест и тяжелый вздох, как реакцию на его присутствие в комнате, и, обращаясь к психотерапевту, заявляет:
Вы видите, я же говорил вам, что она думает, будто я совсем никудышный, как она вздохнула?
Мы наблюдаем в данном случае пример того, как пациент читает мысли своей подруги – он интерпретирует (или, пользуясь классическими психологическими терминами, – проецирует) определенные аналоговые сообщения своей подруги (слабый взмах рукой и вздох) в качестве визуальной и аудиальной информации о том, что подруга считает, что он ни на что не годен, ибо это чувство он сам испытывает в данный момент.
Таким образом, пациент искажает воспринимаемые им визуальные и аудиальные части информации таким образом, чтобы она согласовывалась с его чувствами. Способ, посредством которого каждый из нас искажает информацию, которую мы получаем визуально и аудиально, не случаен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
(Advanced Tehniques of Hipnosis and Therapy I J. Holey ed Grune and Siraiton. 1967; Bandler R., Grinder J. Patterns of Hipnotic Techniques of Milton Н. Erickson, M.F. 1975).
6. Более подробная и тщательно разработанная модель идентификации и использования поведения пациента, основывающаяся на полушарных асимметриях, описана нами в работе «Patterns of the Hypnotic Tehniques of Milton Erickson – M.P. 1975) Это одна из областей прямого пересечения психотерапии и гипноза.
7. Внимательно наблюдая за пациентом в процессе создания им образа, психотерапевт получает в свое распоряжение отличный источник подсказок для пациентов, касающихся того, что еще следует ввести в его образ. Так, если, строя свой образ, пациент закусывает губу, причем закусывание губы представляет собой пара-сообщение, конгруэнтное с пара-сообщениями, имеющимися в образе, психотерапевту остается лишь подсказать пациенту включить пара-сообщение закусывания губы в свой образ. Это поможет пациенту построить конгруэнтно воображаемую полярность.
8. Отметим, что в приведенном примере у пациента отсутствуют сопутствующие кинестетические репрезентации полярностей. Мы заметили для себя, что, создавая зрительные и слуховые вымышленные образы, пациенты часто изменяют положение тела, а жесты лучше согласуются с их описаниями в воображаемых репрезентациях. Мы решили не поощрять этого, а почему мы так решили, объясняется в части III «Нечеткие функции».
9. Сейтер-категория 4, «иррелевантный, выступающий не по делу», представляет собой обычно быструю последовательность других Сейтер-категорий, так что данный индивид общается инконгруэнтно как симультанно, так и секвенциально. Поэтому Сейтер-категория 4, будучи сама ин конгруэнтной, бесполезна в качестве принципа рассортировки инконгруэнтностей на полярности.
10. Особенно мы рекомендуем вам сборник статей Heinisperic Function in the Human Brain (Dimond and Beaumont, ed.N-V, John B. Willey and Sons, 1974).
11. Термин «противоположная полярность» мы применяем для идентификации комплекса пара-сообщений, конституирующих такие модели мира пациента, которые в максимальной степени противоречат исходной полярности. Какое именно множество пара-сообщений представляет собой полярную противоположность той или иной конкретной полярности, зависит от конкретного человека, от его конкретной модели мира. Способы, посредством которых полярности сменяют друг друга, служат важным индикатором для понимания способов моделирования мира пациентом. К рассмотрению этого вопроса мы вернемся в другой работе. 12. Обобщить и распространить на вопросы Метамодели.
Часть 3. НЕЧЕТКИЕ ФУНКЦИИ
В данном разделе мы хотели бы сосредоточить ваше внимание на одном из самых важных, на наш взгляд, аспектов Метамодели, представленной в «Структуре магии I»; на семантической неправильности. Две основные формы семантической неправильности, описанные в «Структуре магии I», – это:
Причина-следствие Джордж заставил Мэри весить сорок фунтов. Ты сердишь меня. Она вызывает во мне чувство подавленности.
Чтение мыслей Я знаю, о чем ты думаешь. Она не любит меня. Все меня ненавидят. Он думает, что я – урод.
Чтобы освежить память, напомним кратко об этих формах. Семантическая неправильность причина-следствие – это такая ситуация, когда референтный индекс ответственности располагается вне говорящего. Ты сердишь меня.
У говорящего Х нет выбора, быть или не быть сердитым, так как Y рассердил его, заставил быть сердитым. Итак, утверждение вроде:
«Y каузативный глагол Х почувствовать какую-либо эмоцию» считается семантически неправильным. В предложениях подобного типа описывается, фактически, ситуация, когда одно лицо совершает какое-либо действие, а другое реагирует, испытывая те или иные чувства. Суть здесь в том, что, хотя два события происходят одно после другого, необходимой связи между действиями первого лица и реакцией на него второго – нет. Следовательно, в предложениях подобного типа утверждается модель, в которой пациент приписывает ответственность за свои эмоции не подконтрольным ему людям и силам. Сам акт не причиняет эмоции, эмоция – это реакция, порожденная моделью, в которой пациент не берет на себя ответственность за то, что он сам мог бы контролировать.
Задача психотерапевта состоит в том, чтобы так или иначе поставить модель пациента под вопрос, так, чтобы помочь пациенту взять ответственность за свои реакции на себя.
В последующем изложении мы предполагаем более тщательно исследовать это явление, рассмотрев различные виды опыта, которые, как правило, лежат в основе этой формы репрезентации.
Чтение мыслей представляет собой любую ситуацию, когда одно лицо Х утверждает, что знает мысли и чувства другого лица Y. Я знаю, что она несчастлива
– это один из примеров, иллюстрирующий это явление.
Способ постановки обоих типов этой семантической неправильности под вопрос, принятый в Метамодели, лучше всего суммируется процессуальным вопросом «как?». В главе 3 «Структуры магии I» мы следующим образом описали психотерапевтическую задачу, возникающую при работе с семантической неправильностью Причина-Следствие. Утверждение пациента: (а) Мой муж жутко злит меня. (б) Мой муж несчастлив.
Задача психотерапевта, состоящая в том, чтобы помочь пациенту представить семантически неправильные репрезентации, имеет два очень важных измерения. Во-первых, надо понять, каким образом создаются семантически правильные репрезентации, а во-вторых, помочь пациенту изменить процесс, посредством которого они создают семантически неправильные репрезентации.
СЕМАНТИЧЕСКАЯ НЕПРАВИЛЬНОСТЬ И НЕЧЕТКИЕ ФУНКЦИИ Причина-Следствие
Многие исследователи детской психологии указывали на то, что дети неспособны отличать себя от окружающего мира. Они не выработали в себе механизма, который бы позволял им как опускать поступающие сигналы из внешнего мира, так и различать стимулы, поступающие из внешнего мира, от стимулов, источник которых располагается в их собственном теле. Сенсорные стимулы, поступающие по каждому из входных каналов, репрезентируются в новорожденном кинестетическими репрезентациями. Если, например, вы создадите вблизи ребенка громкий звук, ребенок заплачет, причем не только от самого шума, но и от того, что он репрезентировал этот шум, как телесное ощущение (Ребенок, как, впрочем, и большинство взрослых, вздрогнет). Таким образом, ведущие процессы репрезентации у ребенка заключаются в том, что он берет информацию, поступающую к нему по всем входным каналам, и репрезентирует эту сенсорную информацию как телесное ощущение. Ребенок видит, как вы улыбаетесь, и чувствует себя хорошо; он видит, как у вас на лице появляется насмешливая ехидная улыбка, и чувствует себя плохо. Кто-то незнакомый улыбается, его большое лицо медленно приближается к ребенку: ребенок чувствует страх и плачет.
Таким образом, под нечеткой функцией мы имеем в виду любое моделирование, в котором участвует какая-либо репрезентативная система и какой-либо входной или выходной канал, причем модальность вводного или выходного канала отличается от модальности репрезентативной системы, вместе с которой он применяется. В традиционной психофизике этому термину – «нечеткая функция» – наиболее точно соответствует термин «синестезия». Как будет показано в данном разделе, нечеткие функции не представляют собой ничего плохого, ненормального или болезненного, поэтому в результате эффективной психотерапии вовсе не должно быть устранения этих функций. Скорее, следует понять, что эти функции могут представлять собой основу как творческой деятельности человека, так и источник его страдания и боли. Как подсказывает опыт, в результате эффективной психотерапии у пациента должен появиться выбор: работать ему с нечеткими функциями или, наоборот, с четкими.
Из сказанного психотерапевт должен сделать два вывода. Во-первых, множество случаев так называемого импритинга, случающегося с детьми младшего возраста, является результатом того, что родители и другие люди не сумели с должным вниманием отнестись к этим характерным для детей видео-кинестетическим, аудио-кинестетическим и кино-кинестетическим процессам, которые вопреки намерениям взрослого, могут привести к возникновению у детей травматических, связанных со страхом переживаний.
Во-вторых, надо понять, что физическая основа этих переживаний репрезентацией создается в нас, когда мы находимся в раннем детском возрасте. Эти схемы, подобные схемам ЭВМ, не растворяются в нас по мере того, как мы становимся взрослыми. У многих взрослых используются те же процессы репрезентации, когда они видят кровь и чувствуют слабость, слышат резкий обвинительный ток голоса и чувствуют страх. Особенно часто эти процессы происходят во время стрессов. Стресс по самому своему определению (англ.– давление, БАРС. т.2,стр. 554 – Прим. перев.) – это телесное ощущение, являющееся результатом какого-либо множества событий, источник которых располагается либо внутри организма, либо вне его. Мы не хотим сказать, что эта форма репрезентации плоха, неверна или неполезна, мы просто указываем на одну очень часто встречающуюся составную часть опыта, связанного с переживанием стресса. Когда пациент произносит семантически неправильное предложение, утверждение, такое как: Мой отец заставляет меня сердиться, чувствовать себя сердитым. Мой отец сердит меня.
Мы в ответ спрашиваем его, каким образом конкретно он это делает. Ответ пациента почти неизбежно будет представлять собой описание чего-либо такого, что он видел или слышал (или то и другое), причем источником виденного и слышанного был отец. Пациент, высказывающий семантически неправильное утверждение формы Причина-Следствие, либо видит-чувствует, либо слышит-чувствует, либо одновременно и то и другое. Поэтому, когда наш пациент описывает свою репрезентацию опыта:
Когда мой отец смотрит на меня таким образом (кривит лицо), я сержусь (досл. – я чувствую сердитым), он фактически описывает свой опыт видения-чувствования. Таким образом, когда мы говорили, ссылаясь на «Структуру магии I», что реакция пациента порождена его моделью мира, что ощущаемая в результате эмоция – это реакция основывающаяся на модели этого пациента, и что в репрезентации Причина-Следствие референтный индекс ответственности возлагается на мир, – мы фактически описывали результат функционирования неконтролируемых схем видения-чувствования или слышания-чувствования.
Когда мы говорим, что эти пациенты не берут на себя ответственности за эмоции, которые они могли бы контролировать, мы тем самым не утверждаем, что каждый должен быть всегда рассудочным и рациональным. Мы хотим, скорее, сказать, что люди могут располагать выборами относительно того, когда и где применять процессы видения-чувствования и слышания-чувствования 2).
Чтение мыслей
Чтение мыслей оказывается часто результатом переворачивания обращения (reversal) процесса, связанного с семантической неправильностью Причина-Следствие. Пациент воспринимает информацию через визуальные или аудиальные каналы и представляет ее как телесные ощущения – кинестетическую репрезентацию. В случае чтения мыслей мы обнаруживаем, что пациент берет свои телесные ощущения – свою кинестетическую репрезентацию – и искажает информацию, поступающую к нему извне аудиально и визуально, таким образом, что она согласуется с его телесными ощущениями. Пусть, например, пациент подавлен и чувствует свою никчемность во взаимоотношениях с человеком, который для него очень много значит. Этот человек, совершенно не подозревая о чувствах нашего пациента, приходит домой, сильно устав после рабочего дня. Она входит в комнату, где находится наш пациент, едва машет рукой и тяжело вздыхает. Основываясь на своих чувствах подавленности и никчемности, пациент истолковывает самый слабый жест и тяжелый вздох, как реакцию на его присутствие в комнате, и, обращаясь к психотерапевту, заявляет:
Вы видите, я же говорил вам, что она думает, будто я совсем никудышный, как она вздохнула?
Мы наблюдаем в данном случае пример того, как пациент читает мысли своей подруги – он интерпретирует (или, пользуясь классическими психологическими терминами, – проецирует) определенные аналоговые сообщения своей подруги (слабый взмах рукой и вздох) в качестве визуальной и аудиальной информации о том, что подруга считает, что он ни на что не годен, ибо это чувство он сам испытывает в данный момент.
Таким образом, пациент искажает воспринимаемые им визуальные и аудиальные части информации таким образом, чтобы она согласовывалась с его чувствами. Способ, посредством которого каждый из нас искажает информацию, которую мы получаем визуально и аудиально, не случаен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66