И,
быть может, вторичная жизнь, которая возникнет на новой земле,
увеличенной в размерах и обогащенной пожаром, будет лучше
нашей. В это я также верю. Вот вам все данные. Что же касается
нашего предприятия, - то мы, действительно, несколько приблизим
срок падения осколков луны на землю...
- То-есть, мы это именно и желаем от вас услышать: на
сколько приблизится срок...
- Я подсчитывал: тысяч на десять лет...
- Во всяком случае сорок тысяч лет в нашем распоряжении! -
громогласно крикнул Игнатий Руф и в первый раз за все течение
этого рассказа рассмеялся, откидывая огромную челюсть.
7.
Руф и его компаньоны остались удовлетворенными
объяснениями инженера. В тот же день, 28 мая, были просмотрены
и утверждены списки фабрик, транспортных компаний, нефтяных
приисков и химических заводов, которыми решено было овладеть в
"неделю ужаса".
Во все страны света были посланы агенты - вести переговоры
с намеченными в списке предприятиями. Переговоры были маской.
"Союз пяти", подготовляя ограбление целого мира, - осторожно и
тщательно исследовал состояние биржи и рынка; открывал
онкольные счета; сажал на места своих маклеров; перекупал
газеты и основывал новые; раздавал чудовищные авансы ученым -
популяризаторам и писателям, обладающим хотя бы каплей
фантазии.
На книжный рынок полились потоки астрономических
рассказов, утопий, мрачной мистики, апокалипсических поэм. В
Швейцарии возродилась теософская община. Члены ее разъезжали по
городам, говорили о наступающем дне страшного суда и учреждали
ложи борьбы с антихристом.
В конце июля вышла небольшая заминка: по обыкновению в это
время года с Балкан потянуло трупным запахом, пошли тревожные
слухи, и истерическая стрелка биржевого барометра подвинулась к
"буре".
Тогда Игнатий Руф бросился в Европу, как кабан в
тростники. Он устроил заем Юго-Славии и свалил министерство. С
чудовищной ловкостью, нажимая тайные пружины, созвал
конференцию Малой Антанты. Надавал приятных обещаний
Германскому Союзу. Опубликовал поддельный документ Московского
Совнаркома, чем вызвал в Польше бешеный взрыв ненависти и
отвлек ее внимание от дел на Балканах.
В какие-нибудь пять недель он предотвратил очередную
опасность войны и вернулся на воздушном корабле в Нью-Йорк.
Тогда появилась во всех газетах вторая статья за подписью
астронома Ликской обсерватории:
"Возвращение кометы Биэлы.
"Как известно, ежегодно 30 ноября земля проходит через
орбиту кометы Биэлы. Об этом свидетельствуют потоки падающих
звезд, - малых небесных тел, разбросанных по всему пути кометы.
Каждые двадцать три года Биэла проходит близко от земли, почти
в точке пересечения орбит. Тогда звездные потоки, выходя из
созвездия Льва, огненной метлой раскидываются по всему небу и
представляют восхитительное зрелище.
"Известен в истории случай, когда в 1783 году, вследствие
неточности вычисления, ожидали столкновения земли с Биэлой.
Людей охватил ужас. В Париже были случаи смерти от страха.
Недостойные представители духовенства, предлагая за хорошие
деньги полное отпущение грехов, недурно обделывали свои дела.
Великий геометр Лаплас писал в то время:
"...Действие подобного столкновения не трудно себе
представить: положение оси и характер вращения земли должны
измениться, море покинуло бы свое теперешнее лоно и устремилось
бы к новому экватору, люди и животные погибли бы в этом
всемирном потопе, все народы были бы уничтожены, все памятники
человеческого ума разрушены"...
"Но столкновения не произошло и не могло произойти, так
как земля опаздывает на несколько часов в точку пересечения
орбит и настигает только хвост кометы в виде потоков падающих
звезд.
"Столкновение, однако же, возможно, но лишь тогда, когда
прохождение кометы через перигелий, то-есть ближайшую к солнцу
точку ее орбиты, придется на 28 декабря. Подобный случай бывает
только раз в 2.500 лет. Нынешний 1933 год как раз является этим
годом.
"Но опасаться, как это было раньше, нам не имеет
основания. Масса головы кометы слишком ничтожна и разрежена,
чтобы наделать нам бед, воздушная оболочка земли - слишком
надежная броня. Быть может пронесутся магнитные бури; да, мы
будем свидетелями великолепнейшего из мировых фейерверков.
"По-другому ожидаемое столкновение может отозваться на
нашем спутнике. Луна не защищена атмосферой. Шар ее прорезан
трещинами. Бомбардировка луны метеорами Биэлы начнется 29
ноября. На этот раз мы с уверенностью не поручимся за
благополучную судьбу нашего спутника".
Статья произвела нужное впечатление. В Вашингтоне был
сделан парламентский запрос о "безответственной лунной
литературе". Игнатий Руф понял, что биржа на этот раз клюнула.
И действительно, - биржевые ценности испытали ничем не
обоснованное колебание вниз и вверх и повисли в неустойчивом
равновесии.
Наступило время решительных действий.
8.
Утром 28 ноября Игнатий Руф прибыл на стопятидесятитонной
моторной полуподводной лодке в бухту острова и, не сходя на
берег, передал инженеру Корвину приказ от "Союза пяти" начать
сегодня же в ночь бомбардировку лунного шара.
Затем лодка стала на внешнем рейде и опустилась так, что
над волнами виднелась только овальная коробка капитанского
мостика с задранными люками.
Дул сильный ветер порывами. Низко летели тучи над мрачным
морем. Кипели буруны, и океанские волны разбивались о скалы
острова. Дождь, не переставая, лил. Вдали в горах пенились
водопады.
Игнатий Руф стоял один в рубке, поглядывая сквозь
заливаемый зелеными волнами иллюминатор на мотающиеся
общипанные пальмы, на тускнеющие облака, которые рвались и
крутились среди скал над кратером. Наступал вечер. Снизу, из
лодки, погруженной в воду, доносились веселые голоса механиков,
не подозревающих ничего дурного.
Руф близко к глазам поднес хронометр. Сейчас же вытер
рукавом потеющее стекло иллюминатора. Теперь он слушал, как
медленно бьется сердце. 30 секунд оставалось до назначенного
срока.
От качки от масляно-жаркого воздуха закупоренной лодки, от
переутомления последних дней, - в тридцать этих последних
секунд Игнатий Руф почувствовал такой внезапный разлад с самим
собой, что это почти превысило его душевные силы. Горло было
схвачено железной спазмой. Тучное тело ослабело, - он
привалился к железной обшивке. В тридцать секунд, - он это
понял, - он не успеет спуститься в каюту и по радио приказать
инженеру Корвину оставить безумное, непомерное, чудовищное
предприятие...
И вот, наискосок, из-за скал, - он увидел это только, на
мгновение сквозь иллюминатор, - скользнула в рваные облака
овальная тень, - красноватый след от нее погас в небе.
Игнатий Руф налег всею тяжестью на бронзовый анкер люка,
отвинтил, откинул его и до пояса высунулся из лодки. В лицо
хлестнула волна, и ветер, танцуя по пенным гребням, засвистал у
него между крахмальным воротником и ушами. В сумерках слышался
только тяжелый грохот прибоя.
Затем ахнуло, раскатилось где-то в горах и затарактакало,
- чаще, проворнее.... громовые удары слились в рев чудовищной
сирены, и, шипя, из-за зубчатых скал метнулся в небо второй
снаряд.
Игнатий Руф потряс над седой головой кулаками и, вне себя,
закричал:
- Гип, гип, ура!
Но голос его потерялся среди шума волн и ветра, как писк
комара.
9.
Тем временем, на дне кратера, где раскачивались на столбах
электрические фонари, и тени от клубов желтого дыма и от
двигающихся кранов мотались по скалам, - инженер Корвин
распоряжался отправкой снарядов. На лицо у него была надета
свиным рылом противогазовая маска. Несколько десятков отборных
рабочих, - также в противогазах, - одни зацепляли крюком
подъемного крана стальное яйцо, другие - подводили похожий на
виселицу кран с висящим яйцом к полетной площадке, третьи -
осторожно опускали снаряд, жерлом вниз, на стальной, слегка
наклонный диск площадки и спешили отойти подальше.
Инженер Корвин приближался к стоящему дыбом яйцу,
поворачивал массивные винты диска, ставя его на нужный угол, и
ломал взрывной капсюль... Секунду - сыпались искры, затем
раздавался громоподобный удар, гигантское яйцо подскакивало на
несколько метров в воздух, и там, крутясь, как бы начинало
бороться, не взлетая и не падая, все учащеннее стреляя и
взрываясь, - еще секунда, и, подхваченное ураганом взрывов, оно
взвивалось тяжело, - шипящий след от него исчезал за тучами...
Так, один за другим, через промежутки в 2-3 минуты,
снаряды уносились в междупланетное пространство.
Густой и едкий дым наполнял кратер. Настала ночь, а было
отправлено всего еще только 60 яиц. Люди изнемогали. Один,
другой, шатаясь, брели к ручью, чтобы опустить вспухшую голову
в воду. Другие брали из разбитых ящиков бутылки и, отшибив
горлышко, глотали водку.
Корвин торопил, подбегал к изнемогающим, выхватывал из
кармана пачки долларовых бумажек, обещал огромную премию за
каждое отправленное яйцо. В последующий час удалось послать 25
яиц. Но затем несколько человек содрали с себя маски и упали,
задыхаясь. Одно из яиц, подведенное к диску, сорвалось с крана
и откатилось. В ужасе все легли. Но инженер вскочил на клепаную
обшивку снаряда и написал на ней мелом: "Отправка - полторы
минуты - 1.000 долларов"...
Обильный дождь, пролившийся над кратером, освежил
ненадолго воздух, и число "разрушителей луны" перевалило за
сотню. Во втором часу ночи дождевые тучи разорвались на
мгновение, и пролился лунный свет.
В эту ночь население острова, - слишком четыре тысячи
рабочих, - было удалено от места работ в бараки на побережьи.
Люди стояли в темноте толпами. Глядели на взвивающиеся из
кратера огненные хвосты ракет. Никто не знал - для чего
строились эти снаряды и куда улетали они в эту бурную ночь.
Чувствовали только, что делается недоброе дело.
Суеверные шептали молитвы. Озлобленные сговаривались
опубликовать в газетах, - как только получат свободу и вернутся
на материк, - все беззакония и преступления, совершонные на
проклятом острове. Трусливые прятались между приморских скал,
затыкали уши, когда нестерпимый вой снаряда заглушал грохот
прибоя и шум толпы. Немногие из сознательных говорили между
собой, - мрачно и злобно, - что снарядами бомбардируют в эту
ночь через Атлантический океан Москву или другие города
республик России.
В середине ночи зажгли кое-где костры и варили еду. Многие
радовались концу утомительных работ и хорошим деньгам, которые
они привезут домой, на родину.
А в это же время на юго-западе, над океаном, из-под низу
туч, идущих грядами, начал разливаться кровяно-красный неземной
свет. Это хвостом вперед из эфирной ночи над землей восходила
комета Биэла.
10.
Игнатий Руф, как это ни странно, крепко заснул в железной
капитанской рубке. Разбудил его резкий удар над головой по
обшивке. Он прислонил большое лицо к иллюминатору и увидел на
красных гребнях танцующую шлюпку, - в ней стоял человек и
размахивал веслом.
Руф откинул люк. Человек выскочил из шлюпки, проскользнул
сквозь люк, сел рядом с Игнатием Руфом и одним шевелением губ
проговорил:
- Немедленно!.. Полный ход в открытое море!
Это был инженер Корвин. Он взял из ящика сигару и чиркнул
спичкой. Платье его было прожжено, руки, шея, лицо, кроме
белого кружка - следов маски, - черно и обуглено. Когда лодка,
гудя от мощи моторов, двинулась на северо-восток от острова,
Руф вполголоса спросил:
- Дело сделано?
- Нет еще, не все сделано, - у инженера так сверкали
глаза, что Руф отвернулся.
- Что же еще осталось?
- Успокойтесь, осталось то, чего через десять минут не
останется.
- Я не понимаю, Корвин.
- Врете, Руф.
Огромная челюсть у Игнатия Руфа начала отваливаться. В
неясном свете кометы лицо его бледнело, как у утопленника.
Корвин сказал отрывисто, с омерзением:
- Имейте мужество признать, что вы этого хотели, об этом
постоянно мне намекали и сейчас этого ждете.
- Остров?
- Да! Со всеми обитателями. Со всеми следами
преступления...
Корвин быстро взглянул на часы, кинулся к капитанскому
рупору.
- Алло! Полный, самый полный, до отказу! - Он повалился на
кожаную банкетку и закрыл глаза. Руф, сутулясь, глядел в
иллюминатор. Мрачен и дик был океан, изрытый бурей, озаренный
сиянием кометы, раскинутой петушьим хвостом на полнеба.
1 2 3 4 5 6
быть может, вторичная жизнь, которая возникнет на новой земле,
увеличенной в размерах и обогащенной пожаром, будет лучше
нашей. В это я также верю. Вот вам все данные. Что же касается
нашего предприятия, - то мы, действительно, несколько приблизим
срок падения осколков луны на землю...
- То-есть, мы это именно и желаем от вас услышать: на
сколько приблизится срок...
- Я подсчитывал: тысяч на десять лет...
- Во всяком случае сорок тысяч лет в нашем распоряжении! -
громогласно крикнул Игнатий Руф и в первый раз за все течение
этого рассказа рассмеялся, откидывая огромную челюсть.
7.
Руф и его компаньоны остались удовлетворенными
объяснениями инженера. В тот же день, 28 мая, были просмотрены
и утверждены списки фабрик, транспортных компаний, нефтяных
приисков и химических заводов, которыми решено было овладеть в
"неделю ужаса".
Во все страны света были посланы агенты - вести переговоры
с намеченными в списке предприятиями. Переговоры были маской.
"Союз пяти", подготовляя ограбление целого мира, - осторожно и
тщательно исследовал состояние биржи и рынка; открывал
онкольные счета; сажал на места своих маклеров; перекупал
газеты и основывал новые; раздавал чудовищные авансы ученым -
популяризаторам и писателям, обладающим хотя бы каплей
фантазии.
На книжный рынок полились потоки астрономических
рассказов, утопий, мрачной мистики, апокалипсических поэм. В
Швейцарии возродилась теософская община. Члены ее разъезжали по
городам, говорили о наступающем дне страшного суда и учреждали
ложи борьбы с антихристом.
В конце июля вышла небольшая заминка: по обыкновению в это
время года с Балкан потянуло трупным запахом, пошли тревожные
слухи, и истерическая стрелка биржевого барометра подвинулась к
"буре".
Тогда Игнатий Руф бросился в Европу, как кабан в
тростники. Он устроил заем Юго-Славии и свалил министерство. С
чудовищной ловкостью, нажимая тайные пружины, созвал
конференцию Малой Антанты. Надавал приятных обещаний
Германскому Союзу. Опубликовал поддельный документ Московского
Совнаркома, чем вызвал в Польше бешеный взрыв ненависти и
отвлек ее внимание от дел на Балканах.
В какие-нибудь пять недель он предотвратил очередную
опасность войны и вернулся на воздушном корабле в Нью-Йорк.
Тогда появилась во всех газетах вторая статья за подписью
астронома Ликской обсерватории:
"Возвращение кометы Биэлы.
"Как известно, ежегодно 30 ноября земля проходит через
орбиту кометы Биэлы. Об этом свидетельствуют потоки падающих
звезд, - малых небесных тел, разбросанных по всему пути кометы.
Каждые двадцать три года Биэла проходит близко от земли, почти
в точке пересечения орбит. Тогда звездные потоки, выходя из
созвездия Льва, огненной метлой раскидываются по всему небу и
представляют восхитительное зрелище.
"Известен в истории случай, когда в 1783 году, вследствие
неточности вычисления, ожидали столкновения земли с Биэлой.
Людей охватил ужас. В Париже были случаи смерти от страха.
Недостойные представители духовенства, предлагая за хорошие
деньги полное отпущение грехов, недурно обделывали свои дела.
Великий геометр Лаплас писал в то время:
"...Действие подобного столкновения не трудно себе
представить: положение оси и характер вращения земли должны
измениться, море покинуло бы свое теперешнее лоно и устремилось
бы к новому экватору, люди и животные погибли бы в этом
всемирном потопе, все народы были бы уничтожены, все памятники
человеческого ума разрушены"...
"Но столкновения не произошло и не могло произойти, так
как земля опаздывает на несколько часов в точку пересечения
орбит и настигает только хвост кометы в виде потоков падающих
звезд.
"Столкновение, однако же, возможно, но лишь тогда, когда
прохождение кометы через перигелий, то-есть ближайшую к солнцу
точку ее орбиты, придется на 28 декабря. Подобный случай бывает
только раз в 2.500 лет. Нынешний 1933 год как раз является этим
годом.
"Но опасаться, как это было раньше, нам не имеет
основания. Масса головы кометы слишком ничтожна и разрежена,
чтобы наделать нам бед, воздушная оболочка земли - слишком
надежная броня. Быть может пронесутся магнитные бури; да, мы
будем свидетелями великолепнейшего из мировых фейерверков.
"По-другому ожидаемое столкновение может отозваться на
нашем спутнике. Луна не защищена атмосферой. Шар ее прорезан
трещинами. Бомбардировка луны метеорами Биэлы начнется 29
ноября. На этот раз мы с уверенностью не поручимся за
благополучную судьбу нашего спутника".
Статья произвела нужное впечатление. В Вашингтоне был
сделан парламентский запрос о "безответственной лунной
литературе". Игнатий Руф понял, что биржа на этот раз клюнула.
И действительно, - биржевые ценности испытали ничем не
обоснованное колебание вниз и вверх и повисли в неустойчивом
равновесии.
Наступило время решительных действий.
8.
Утром 28 ноября Игнатий Руф прибыл на стопятидесятитонной
моторной полуподводной лодке в бухту острова и, не сходя на
берег, передал инженеру Корвину приказ от "Союза пяти" начать
сегодня же в ночь бомбардировку лунного шара.
Затем лодка стала на внешнем рейде и опустилась так, что
над волнами виднелась только овальная коробка капитанского
мостика с задранными люками.
Дул сильный ветер порывами. Низко летели тучи над мрачным
морем. Кипели буруны, и океанские волны разбивались о скалы
острова. Дождь, не переставая, лил. Вдали в горах пенились
водопады.
Игнатий Руф стоял один в рубке, поглядывая сквозь
заливаемый зелеными волнами иллюминатор на мотающиеся
общипанные пальмы, на тускнеющие облака, которые рвались и
крутились среди скал над кратером. Наступал вечер. Снизу, из
лодки, погруженной в воду, доносились веселые голоса механиков,
не подозревающих ничего дурного.
Руф близко к глазам поднес хронометр. Сейчас же вытер
рукавом потеющее стекло иллюминатора. Теперь он слушал, как
медленно бьется сердце. 30 секунд оставалось до назначенного
срока.
От качки от масляно-жаркого воздуха закупоренной лодки, от
переутомления последних дней, - в тридцать этих последних
секунд Игнатий Руф почувствовал такой внезапный разлад с самим
собой, что это почти превысило его душевные силы. Горло было
схвачено железной спазмой. Тучное тело ослабело, - он
привалился к железной обшивке. В тридцать секунд, - он это
понял, - он не успеет спуститься в каюту и по радио приказать
инженеру Корвину оставить безумное, непомерное, чудовищное
предприятие...
И вот, наискосок, из-за скал, - он увидел это только, на
мгновение сквозь иллюминатор, - скользнула в рваные облака
овальная тень, - красноватый след от нее погас в небе.
Игнатий Руф налег всею тяжестью на бронзовый анкер люка,
отвинтил, откинул его и до пояса высунулся из лодки. В лицо
хлестнула волна, и ветер, танцуя по пенным гребням, засвистал у
него между крахмальным воротником и ушами. В сумерках слышался
только тяжелый грохот прибоя.
Затем ахнуло, раскатилось где-то в горах и затарактакало,
- чаще, проворнее.... громовые удары слились в рев чудовищной
сирены, и, шипя, из-за зубчатых скал метнулся в небо второй
снаряд.
Игнатий Руф потряс над седой головой кулаками и, вне себя,
закричал:
- Гип, гип, ура!
Но голос его потерялся среди шума волн и ветра, как писк
комара.
9.
Тем временем, на дне кратера, где раскачивались на столбах
электрические фонари, и тени от клубов желтого дыма и от
двигающихся кранов мотались по скалам, - инженер Корвин
распоряжался отправкой снарядов. На лицо у него была надета
свиным рылом противогазовая маска. Несколько десятков отборных
рабочих, - также в противогазах, - одни зацепляли крюком
подъемного крана стальное яйцо, другие - подводили похожий на
виселицу кран с висящим яйцом к полетной площадке, третьи -
осторожно опускали снаряд, жерлом вниз, на стальной, слегка
наклонный диск площадки и спешили отойти подальше.
Инженер Корвин приближался к стоящему дыбом яйцу,
поворачивал массивные винты диска, ставя его на нужный угол, и
ломал взрывной капсюль... Секунду - сыпались искры, затем
раздавался громоподобный удар, гигантское яйцо подскакивало на
несколько метров в воздух, и там, крутясь, как бы начинало
бороться, не взлетая и не падая, все учащеннее стреляя и
взрываясь, - еще секунда, и, подхваченное ураганом взрывов, оно
взвивалось тяжело, - шипящий след от него исчезал за тучами...
Так, один за другим, через промежутки в 2-3 минуты,
снаряды уносились в междупланетное пространство.
Густой и едкий дым наполнял кратер. Настала ночь, а было
отправлено всего еще только 60 яиц. Люди изнемогали. Один,
другой, шатаясь, брели к ручью, чтобы опустить вспухшую голову
в воду. Другие брали из разбитых ящиков бутылки и, отшибив
горлышко, глотали водку.
Корвин торопил, подбегал к изнемогающим, выхватывал из
кармана пачки долларовых бумажек, обещал огромную премию за
каждое отправленное яйцо. В последующий час удалось послать 25
яиц. Но затем несколько человек содрали с себя маски и упали,
задыхаясь. Одно из яиц, подведенное к диску, сорвалось с крана
и откатилось. В ужасе все легли. Но инженер вскочил на клепаную
обшивку снаряда и написал на ней мелом: "Отправка - полторы
минуты - 1.000 долларов"...
Обильный дождь, пролившийся над кратером, освежил
ненадолго воздух, и число "разрушителей луны" перевалило за
сотню. Во втором часу ночи дождевые тучи разорвались на
мгновение, и пролился лунный свет.
В эту ночь население острова, - слишком четыре тысячи
рабочих, - было удалено от места работ в бараки на побережьи.
Люди стояли в темноте толпами. Глядели на взвивающиеся из
кратера огненные хвосты ракет. Никто не знал - для чего
строились эти снаряды и куда улетали они в эту бурную ночь.
Чувствовали только, что делается недоброе дело.
Суеверные шептали молитвы. Озлобленные сговаривались
опубликовать в газетах, - как только получат свободу и вернутся
на материк, - все беззакония и преступления, совершонные на
проклятом острове. Трусливые прятались между приморских скал,
затыкали уши, когда нестерпимый вой снаряда заглушал грохот
прибоя и шум толпы. Немногие из сознательных говорили между
собой, - мрачно и злобно, - что снарядами бомбардируют в эту
ночь через Атлантический океан Москву или другие города
республик России.
В середине ночи зажгли кое-где костры и варили еду. Многие
радовались концу утомительных работ и хорошим деньгам, которые
они привезут домой, на родину.
А в это же время на юго-западе, над океаном, из-под низу
туч, идущих грядами, начал разливаться кровяно-красный неземной
свет. Это хвостом вперед из эфирной ночи над землей восходила
комета Биэла.
10.
Игнатий Руф, как это ни странно, крепко заснул в железной
капитанской рубке. Разбудил его резкий удар над головой по
обшивке. Он прислонил большое лицо к иллюминатору и увидел на
красных гребнях танцующую шлюпку, - в ней стоял человек и
размахивал веслом.
Руф откинул люк. Человек выскочил из шлюпки, проскользнул
сквозь люк, сел рядом с Игнатием Руфом и одним шевелением губ
проговорил:
- Немедленно!.. Полный ход в открытое море!
Это был инженер Корвин. Он взял из ящика сигару и чиркнул
спичкой. Платье его было прожжено, руки, шея, лицо, кроме
белого кружка - следов маски, - черно и обуглено. Когда лодка,
гудя от мощи моторов, двинулась на северо-восток от острова,
Руф вполголоса спросил:
- Дело сделано?
- Нет еще, не все сделано, - у инженера так сверкали
глаза, что Руф отвернулся.
- Что же еще осталось?
- Успокойтесь, осталось то, чего через десять минут не
останется.
- Я не понимаю, Корвин.
- Врете, Руф.
Огромная челюсть у Игнатия Руфа начала отваливаться. В
неясном свете кометы лицо его бледнело, как у утопленника.
Корвин сказал отрывисто, с омерзением:
- Имейте мужество признать, что вы этого хотели, об этом
постоянно мне намекали и сейчас этого ждете.
- Остров?
- Да! Со всеми обитателями. Со всеми следами
преступления...
Корвин быстро взглянул на часы, кинулся к капитанскому
рупору.
- Алло! Полный, самый полный, до отказу! - Он повалился на
кожаную банкетку и закрыл глаза. Руф, сутулясь, глядел в
иллюминатор. Мрачен и дик был океан, изрытый бурей, озаренный
сиянием кометы, раскинутой петушьим хвостом на полнеба.
1 2 3 4 5 6