Возможность такого обмена значительно возросла бы, если бы вам удалось выручить из беды кого-то из товарищей этих существ. Хотя, пожалуй, мне не стоило напоминать о каких-то там взаимных выгодах таким медикам-альтруистам, как вы. Центр связи сейчас сообщит вам координаты аварийного маяка. Вероятность того, что сигнал бедствия послан существами, с которыми мы до сих пор не сталкивались, близка к уверенности.
И еще, Конвей, – добавил О'Мара сухо, – постарайтесь доставить в госпиталь пару-тройку обычных – да хоть и необычных пациентов, а не потенциальную эпидемию.
На этот раз в отличие от предыдущего полета до точки старта в гиперпространство добирались без промедления, поскольку теперь Флетчер уже не сомневался в возможностях своего корабля. Капитан, правда, немного жаловался на то, что и во время первого полета, и сейчас ему приходится тратить так много времени на обучение. Конвею, правда, показалось, что капитан не столько жалуется, сколько извиняется, но это не меняло сути: по идее всем, кто находился на борту неотложки, следовало стать специалистами более широкого профиля и не замыкаться в рамках своей профессии.
Согласно пунктам устава работы корабля-неотложки, Конвей должен был обучить экипаж азам многовидовой физиологии и анатомии. Офицеры должны были познать эти науки настолько, чтобы не убить беспомощных жертв какой-нибудь аварии при попытках оказать им помощь. В то же самое время Флетчер должен был посвятить медиков в основы своей профессии – то бишь в начальные знания о многовидовом звездолетостроении и технике, дабы медики не совершали элементарных ошибок насчет кораблей, внутри которых находились их пациенты.
Флетчер соглашался с Конвеем в том, что во время данного задания на лекции времени не хватит, но что в будущем к ним непременно надо будет вернуться. В результате большую часть полета в гиперпространстве Конвей, Нэйдрад, Мерчисон и Приликла находились на медицинской палубе и размышляли на предмет того, хорошо ли они готовы к приему неизвестного числа пациентов неведомого физиологического типа. Но как раз перед выходом из гиперпространства капитан Флетчер пригласил Конвея в отсек управления.
А через несколько секунд после того, как «Ргабвар» вынырнул в обычное пространство, лейтенант Доддс сообщил:
– Обломок, сэр.
– Не верю!.. – с большим сомнением воскликнул Флетчер и добавил: – Уж больно точна ваша аппаратура, Доддс. Смахивает на чистую удачу.
– Ну уж это я не знаю, сэр… – улыбнулся Доддс. – Расстояние – двенадцать миль. Включаю телескоп. Знаете, сэр, мы рискуем поставить рекорд скорости спасательной операции.
Капитан не ответил. Вид у него был довольный и взволнованный, но его, как и сидевшего рядом Конвея, немного пугала такая удача. Корабль, потерпевший аварию, на экране монитора выглядел быстро вращающейся на черном фоне серой кляксой. Здесь, на краю Галактики, звезд было очень мало, и свет большей частью исходил от длинной, тускло поблескивающей полоски – соседней галактики. Изображение на экране вдруг стало ярче, но расплылось еще сильнее: Доддс включил инфракрасные датчики, и обломок стал виден в собственном тепловом излучении.
– Ну, что там? – спросил капитан.
– Только неорганические материалы, сэр, – ответил Хэслэм. – Атмосферы нет. Температура намного выше средней. Можно предположить, что катастрофа произошла недавно и что скорее всего это был взрыв.
Не дав капитану проговорить ни слова, Доддс добавил:
– Еще обломок, сэр. Более крупный. Расстояние – пятьдесят две мили. Быстро вращается.
– Дайте расчетные параметры приближения к более крупному обломку, – распорядился капитан. – Энергетический отсек, мне нужно максимальное ускорение через пять минут.
– Еще три обломка, – сообщил Доддс. – Крупные, расстояние сто миль с небольшим, окружены более мелкими обломками.
– Покажите схематическое распределение обломков, – быстро проговорил капитан. – Составьте компьютерный график курсов и скоростей всех обломков и постарайтесь определить точку, где произошел взрыв. Хэслэм, вы что-то можете сказать?
– Температура и материал точно такие же, как у других обломков, сэр, – ответил Хэслэм. – Но эти куски – на дальней границе действия датчиков, и я не могу сказать с уверенностью, что там – только металл. Но воздуха нет, даже остатков.
– Следовательно, если там и есть какая-то органика, – заключил Флетчер, – то она уже неживая.
– Еще обломки, – сообщил Доддс.
«Рекорда не получится, – подумал Конвей. – Может быть, и спасательной операции тоже не получится».
Видимо, Флетчер прочел его мысли, поскольку, указав на экран монитора, проговорил:
– Не отчаивайтесь, доктор. Первое впечатление таково: на корабле произошел сильнейший взрыв, и аварийный маяк был выброшен автоматически, а не кем-то из оставшихся в живых. Но посмотрите-ка на этот экран…
Изображение на экране Конвею мало что говорило. Он понимал, что мигающая голубая точка – это «Ргабвар», а белые точки – обломки звездолета, обнаруженные радаром и сенсорными антеннами. Тонкие желтые линии в центре экрана представляли собой вычисленные компьютером траектории обломков относительно предполагаемого места взрыва. Простоте картины немного мешали значки и числа, мигающие, меняющиеся или вспыхивающие то и дело около каждого из обломков.
– …распределение обломков несколько неравномерное для взрыва, – продолжал пояснения Флетчер, – и хотя масштаб на экране невелик, впечатление такое, что куски разлетелись короткой дугой, а не во все стороны. Кроме того, все обломки вращаются с почти одинаковой скоростью, их не так много, и все они довольно крупные. Когда корабль разлетается при взрыве, вызванном чаще всего поломкой ядерного реактора, куски невелики и вращение их ничтожно. Кроме того, температура данных обломков слишком низка для того, чтобы счесть их результатом ядерного взрыва, – тем более что мы знаем: катастрофа произошла менее семи часов назад.
Есть вероятность, – закончил капитан, – что произошел не взрыв, а поломка генератора гипердрайва.
Конвей постарался скрыть раздражение, которое у него вызвал менторский тон капитана, – он понимал, что Флетчер никак не может окончательно забыть о своем научном прошлом. Конвей и сам знал, что если отказывает один из двух спаренных гипергенераторов, второй должен по идее отключиться автоматически, и тогда звездолет выбрасывало в обычное пространство где угодно. Затем корабль вынужден был висеть между звезд, поскольку добраться домой на импульсной тяге не мог, и спасти его могли только починка сломанного генератора либо прибытие помощи. Но бывали случаи, когда система защиты исправного генератора не срабатывала или срабатывала на долю секунды позже, чем нужно, и тогда некая часть корабля продолжала двигаться с гиперскоростью, а другая его часть мгновенно замедлялась до субсветовой. Последствия такой аварии были, пожалуй, лишь самую малость менее катастрофичны, нежели взрыв реактора, но хотя бы при этом не происходило расплавления от высочайшей температуры, не было выброса радиации и прочих осложнений, связанных с ядерным взрывом. Вероятность обнаружения оставшихся в живых при такой аварии немного возрастала.
– Понимаю, – ответил Конвей, нажал клавишу включения интеркома и сказал: – Медицинская палуба, Конвей на связи. Отбой. Еще часа два работы не будет.
– Очень точная оценка, – сухо отметил Флетчер. – С каких это пор вы стали штурманом, доктор? Ну ладно. Доддс, проработайте на компьютере курс, связывающий три самых больших обломка пострадавшего корабля, и передайте все сведения на монитор в энергетический отсек. Чен, через десять минут дайте мне максимальное ускорение. В целях экономии времени я намереваюсь пролететь вблизи тех обломков, где вероятнее всего обнаружить оставшихся в живых, но скорость я сброшу только в том случае, если датчики Хэслэма или эмпатический орган доктора Приликлы скажут нам, что это стоит сделать. Хэслэм, не спускайте глаз с датчиков, и как только мы просмотрим первые три обломка, поищите для нас еще что-нибудь. Кроме того, слушайте радио – вдруг выжившие члены экипажа пытаются с нами связаться на какой-либо частоте – и в телескоп поглядывайте, не будет ли сигналов вспышками.
Когда Конвей уже был у двери, Хэслэм вежливо, уважительно произнес:
– У меня всего два глаза, сэр, и они не способны одновременно смотреть в разные стороны…
Через час и пятьдесят две минуты они прошли головокружительно близко от первого обломка звездолета, потерпевшего крушение. Датчики вновь не дали о нем никаких утешительных сведений: не было обнаружено никаких органических веществ помимо пластика, входившего в состав материала, из которого были изготовлены переборки и мебель. Не нашли датчики и ни одной воздушной капсулы, где могли бы находиться живые существа. Когда была предпринята попытка зацепить обломок гравилучом и прекратить его вращение, он начал разваливаться на куски, и пришлось в срочном порядке отлетать подальше.
Со следующим обломком «Ргабвар» поравнялся через час. Тут пришлось сбросить скорость и развернуться, поскольку датчики показали наличие небольших полостей, наполненных воздухом, а также органического вещества, которое на самом деле вовсе не обязательно являлось чем-то живым. На этот раз рисковать не стали и гравилучевую установку не включили, дабы обломок не развалился и воздух не ушел из тех полостей, где сохранился. «Ргабвар», включив датчики и видеокамеры, медленно и осторожно облетал обломок в непосредственной близости от него. Последнее условие было выполнено ради Приликлы, но эмпат извиняющимся тоном сообщил, что никого живого внутри обломка корабля нет.
Затем три часа было посвящено просмотру видеозаписи, после чего «Ргабвар» направился к третьему обломку корабля – самому крупному и самому многообещающему из обнаруженных. За это время все узнали очень многое о конструкторских принципах инопланетян-кораблестроителей по тому, каким именно образом в результате аварии пострадала обшивка и под каким углом были перекручены относительно друг друга структурные элементы корабля. По измерениям коридоров и кают можно было судить о размерах обитателей корабля. Камеры засняли нечто вроде толстых кусков пышной разноцветной шерсти посреди груд переломанного оборудования и треснувших переборок. В принципе это могли быть обрывки напольного покрытия или одеял – вот только кое-где эти «обрывки» были перехвачены ремнями безопасности или запачканы чем-то красно-бурым, очень похожим на запекшуюся кровь.
– Судя по цвету этих пятен, – сказала Мерчисон, когда медики внимательно рассматривали один из кадров на мониторе, – весьма велика вероятность того, что пострадавшие – теплокровные кислорододышащие существа. Но как вы думаете, мог ли хоть кто-то выжить при такой жуткой аварии?
Конвей покачал головой, но постарался вложить в голос как можно больше оптимизма.
– Пятна на шерсти, на мой взгляд, не вызваны рваными, или колотыми, или ушибленными ранами. Не похоже, чтобы эти существа были травмированы ремнями безопасности при их сильном натяжении. По этим кадрам трудно судить, какие перед нами части тела, и все же впечатление такое, что бурые пятна расположены ближе к одним и тем же частям. Это заставляет задуматься о взрывной декомпрессии и излитии жидких выделений через естественные отверстия, а не о массивных наружных травмах, полученных вследствие резкого снижения скорости корабля или его столкновения с каким-то объектом. Ни на ком из этих существ не было скафандра, но если бы кто-то из них успел облачиться в скафандр, то смог бы уцелеть.
Прежде чем Мерчисон сумела ему ответить, кадр на экране резко сменился изображением нового обломка корабля, а из настенного динамика послышался голос капитана.
– Доктор, – взволнованно проговорил Флетчер, – этот кусочек выглядит чуть получше. Он практически не вращается, поэтому на него легко будет высадиться, если потребуется. Видимая вами дымка – это не только выходящий наружу воздух, Это также испарения из водопроводной и гидравлической систем. А если утечка воздуха имеет место, следовательно, внутри его достаточно. Кроме того, весьма вероятно, внутри этого обломка действует система энергоснабжения – судя по малой мощности, включено только аварийное электрическое освещение. Пожалуй, этот обломок стоит осмотреть. Все готовы?
– Готовы, друг Флетчер, – ответил Приликла.
– Конечно, – буркнула Нэйдрад.
– Будем у люка для приема пострадавших через десять минут, – сказал Конвей.
– С вами пойду я и лейтенант Доддс, – сообщил капитан, – на тот случай, если возникнут технические проблемы. Через десять минут, доктор.
В шлюзовой камере стало тесновато, когда там собрались капитан, Доддс, Конвей, Приликла и Нэйдрад с герметичными носилками – довольно объемистой конструкцией, снабженной пластиковым колпаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
И еще, Конвей, – добавил О'Мара сухо, – постарайтесь доставить в госпиталь пару-тройку обычных – да хоть и необычных пациентов, а не потенциальную эпидемию.
На этот раз в отличие от предыдущего полета до точки старта в гиперпространство добирались без промедления, поскольку теперь Флетчер уже не сомневался в возможностях своего корабля. Капитан, правда, немного жаловался на то, что и во время первого полета, и сейчас ему приходится тратить так много времени на обучение. Конвею, правда, показалось, что капитан не столько жалуется, сколько извиняется, но это не меняло сути: по идее всем, кто находился на борту неотложки, следовало стать специалистами более широкого профиля и не замыкаться в рамках своей профессии.
Согласно пунктам устава работы корабля-неотложки, Конвей должен был обучить экипаж азам многовидовой физиологии и анатомии. Офицеры должны были познать эти науки настолько, чтобы не убить беспомощных жертв какой-нибудь аварии при попытках оказать им помощь. В то же самое время Флетчер должен был посвятить медиков в основы своей профессии – то бишь в начальные знания о многовидовом звездолетостроении и технике, дабы медики не совершали элементарных ошибок насчет кораблей, внутри которых находились их пациенты.
Флетчер соглашался с Конвеем в том, что во время данного задания на лекции времени не хватит, но что в будущем к ним непременно надо будет вернуться. В результате большую часть полета в гиперпространстве Конвей, Нэйдрад, Мерчисон и Приликла находились на медицинской палубе и размышляли на предмет того, хорошо ли они готовы к приему неизвестного числа пациентов неведомого физиологического типа. Но как раз перед выходом из гиперпространства капитан Флетчер пригласил Конвея в отсек управления.
А через несколько секунд после того, как «Ргабвар» вынырнул в обычное пространство, лейтенант Доддс сообщил:
– Обломок, сэр.
– Не верю!.. – с большим сомнением воскликнул Флетчер и добавил: – Уж больно точна ваша аппаратура, Доддс. Смахивает на чистую удачу.
– Ну уж это я не знаю, сэр… – улыбнулся Доддс. – Расстояние – двенадцать миль. Включаю телескоп. Знаете, сэр, мы рискуем поставить рекорд скорости спасательной операции.
Капитан не ответил. Вид у него был довольный и взволнованный, но его, как и сидевшего рядом Конвея, немного пугала такая удача. Корабль, потерпевший аварию, на экране монитора выглядел быстро вращающейся на черном фоне серой кляксой. Здесь, на краю Галактики, звезд было очень мало, и свет большей частью исходил от длинной, тускло поблескивающей полоски – соседней галактики. Изображение на экране вдруг стало ярче, но расплылось еще сильнее: Доддс включил инфракрасные датчики, и обломок стал виден в собственном тепловом излучении.
– Ну, что там? – спросил капитан.
– Только неорганические материалы, сэр, – ответил Хэслэм. – Атмосферы нет. Температура намного выше средней. Можно предположить, что катастрофа произошла недавно и что скорее всего это был взрыв.
Не дав капитану проговорить ни слова, Доддс добавил:
– Еще обломок, сэр. Более крупный. Расстояние – пятьдесят две мили. Быстро вращается.
– Дайте расчетные параметры приближения к более крупному обломку, – распорядился капитан. – Энергетический отсек, мне нужно максимальное ускорение через пять минут.
– Еще три обломка, – сообщил Доддс. – Крупные, расстояние сто миль с небольшим, окружены более мелкими обломками.
– Покажите схематическое распределение обломков, – быстро проговорил капитан. – Составьте компьютерный график курсов и скоростей всех обломков и постарайтесь определить точку, где произошел взрыв. Хэслэм, вы что-то можете сказать?
– Температура и материал точно такие же, как у других обломков, сэр, – ответил Хэслэм. – Но эти куски – на дальней границе действия датчиков, и я не могу сказать с уверенностью, что там – только металл. Но воздуха нет, даже остатков.
– Следовательно, если там и есть какая-то органика, – заключил Флетчер, – то она уже неживая.
– Еще обломки, – сообщил Доддс.
«Рекорда не получится, – подумал Конвей. – Может быть, и спасательной операции тоже не получится».
Видимо, Флетчер прочел его мысли, поскольку, указав на экран монитора, проговорил:
– Не отчаивайтесь, доктор. Первое впечатление таково: на корабле произошел сильнейший взрыв, и аварийный маяк был выброшен автоматически, а не кем-то из оставшихся в живых. Но посмотрите-ка на этот экран…
Изображение на экране Конвею мало что говорило. Он понимал, что мигающая голубая точка – это «Ргабвар», а белые точки – обломки звездолета, обнаруженные радаром и сенсорными антеннами. Тонкие желтые линии в центре экрана представляли собой вычисленные компьютером траектории обломков относительно предполагаемого места взрыва. Простоте картины немного мешали значки и числа, мигающие, меняющиеся или вспыхивающие то и дело около каждого из обломков.
– …распределение обломков несколько неравномерное для взрыва, – продолжал пояснения Флетчер, – и хотя масштаб на экране невелик, впечатление такое, что куски разлетелись короткой дугой, а не во все стороны. Кроме того, все обломки вращаются с почти одинаковой скоростью, их не так много, и все они довольно крупные. Когда корабль разлетается при взрыве, вызванном чаще всего поломкой ядерного реактора, куски невелики и вращение их ничтожно. Кроме того, температура данных обломков слишком низка для того, чтобы счесть их результатом ядерного взрыва, – тем более что мы знаем: катастрофа произошла менее семи часов назад.
Есть вероятность, – закончил капитан, – что произошел не взрыв, а поломка генератора гипердрайва.
Конвей постарался скрыть раздражение, которое у него вызвал менторский тон капитана, – он понимал, что Флетчер никак не может окончательно забыть о своем научном прошлом. Конвей и сам знал, что если отказывает один из двух спаренных гипергенераторов, второй должен по идее отключиться автоматически, и тогда звездолет выбрасывало в обычное пространство где угодно. Затем корабль вынужден был висеть между звезд, поскольку добраться домой на импульсной тяге не мог, и спасти его могли только починка сломанного генератора либо прибытие помощи. Но бывали случаи, когда система защиты исправного генератора не срабатывала или срабатывала на долю секунды позже, чем нужно, и тогда некая часть корабля продолжала двигаться с гиперскоростью, а другая его часть мгновенно замедлялась до субсветовой. Последствия такой аварии были, пожалуй, лишь самую малость менее катастрофичны, нежели взрыв реактора, но хотя бы при этом не происходило расплавления от высочайшей температуры, не было выброса радиации и прочих осложнений, связанных с ядерным взрывом. Вероятность обнаружения оставшихся в живых при такой аварии немного возрастала.
– Понимаю, – ответил Конвей, нажал клавишу включения интеркома и сказал: – Медицинская палуба, Конвей на связи. Отбой. Еще часа два работы не будет.
– Очень точная оценка, – сухо отметил Флетчер. – С каких это пор вы стали штурманом, доктор? Ну ладно. Доддс, проработайте на компьютере курс, связывающий три самых больших обломка пострадавшего корабля, и передайте все сведения на монитор в энергетический отсек. Чен, через десять минут дайте мне максимальное ускорение. В целях экономии времени я намереваюсь пролететь вблизи тех обломков, где вероятнее всего обнаружить оставшихся в живых, но скорость я сброшу только в том случае, если датчики Хэслэма или эмпатический орган доктора Приликлы скажут нам, что это стоит сделать. Хэслэм, не спускайте глаз с датчиков, и как только мы просмотрим первые три обломка, поищите для нас еще что-нибудь. Кроме того, слушайте радио – вдруг выжившие члены экипажа пытаются с нами связаться на какой-либо частоте – и в телескоп поглядывайте, не будет ли сигналов вспышками.
Когда Конвей уже был у двери, Хэслэм вежливо, уважительно произнес:
– У меня всего два глаза, сэр, и они не способны одновременно смотреть в разные стороны…
Через час и пятьдесят две минуты они прошли головокружительно близко от первого обломка звездолета, потерпевшего крушение. Датчики вновь не дали о нем никаких утешительных сведений: не было обнаружено никаких органических веществ помимо пластика, входившего в состав материала, из которого были изготовлены переборки и мебель. Не нашли датчики и ни одной воздушной капсулы, где могли бы находиться живые существа. Когда была предпринята попытка зацепить обломок гравилучом и прекратить его вращение, он начал разваливаться на куски, и пришлось в срочном порядке отлетать подальше.
Со следующим обломком «Ргабвар» поравнялся через час. Тут пришлось сбросить скорость и развернуться, поскольку датчики показали наличие небольших полостей, наполненных воздухом, а также органического вещества, которое на самом деле вовсе не обязательно являлось чем-то живым. На этот раз рисковать не стали и гравилучевую установку не включили, дабы обломок не развалился и воздух не ушел из тех полостей, где сохранился. «Ргабвар», включив датчики и видеокамеры, медленно и осторожно облетал обломок в непосредственной близости от него. Последнее условие было выполнено ради Приликлы, но эмпат извиняющимся тоном сообщил, что никого живого внутри обломка корабля нет.
Затем три часа было посвящено просмотру видеозаписи, после чего «Ргабвар» направился к третьему обломку корабля – самому крупному и самому многообещающему из обнаруженных. За это время все узнали очень многое о конструкторских принципах инопланетян-кораблестроителей по тому, каким именно образом в результате аварии пострадала обшивка и под каким углом были перекручены относительно друг друга структурные элементы корабля. По измерениям коридоров и кают можно было судить о размерах обитателей корабля. Камеры засняли нечто вроде толстых кусков пышной разноцветной шерсти посреди груд переломанного оборудования и треснувших переборок. В принципе это могли быть обрывки напольного покрытия или одеял – вот только кое-где эти «обрывки» были перехвачены ремнями безопасности или запачканы чем-то красно-бурым, очень похожим на запекшуюся кровь.
– Судя по цвету этих пятен, – сказала Мерчисон, когда медики внимательно рассматривали один из кадров на мониторе, – весьма велика вероятность того, что пострадавшие – теплокровные кислорододышащие существа. Но как вы думаете, мог ли хоть кто-то выжить при такой жуткой аварии?
Конвей покачал головой, но постарался вложить в голос как можно больше оптимизма.
– Пятна на шерсти, на мой взгляд, не вызваны рваными, или колотыми, или ушибленными ранами. Не похоже, чтобы эти существа были травмированы ремнями безопасности при их сильном натяжении. По этим кадрам трудно судить, какие перед нами части тела, и все же впечатление такое, что бурые пятна расположены ближе к одним и тем же частям. Это заставляет задуматься о взрывной декомпрессии и излитии жидких выделений через естественные отверстия, а не о массивных наружных травмах, полученных вследствие резкого снижения скорости корабля или его столкновения с каким-то объектом. Ни на ком из этих существ не было скафандра, но если бы кто-то из них успел облачиться в скафандр, то смог бы уцелеть.
Прежде чем Мерчисон сумела ему ответить, кадр на экране резко сменился изображением нового обломка корабля, а из настенного динамика послышался голос капитана.
– Доктор, – взволнованно проговорил Флетчер, – этот кусочек выглядит чуть получше. Он практически не вращается, поэтому на него легко будет высадиться, если потребуется. Видимая вами дымка – это не только выходящий наружу воздух, Это также испарения из водопроводной и гидравлической систем. А если утечка воздуха имеет место, следовательно, внутри его достаточно. Кроме того, весьма вероятно, внутри этого обломка действует система энергоснабжения – судя по малой мощности, включено только аварийное электрическое освещение. Пожалуй, этот обломок стоит осмотреть. Все готовы?
– Готовы, друг Флетчер, – ответил Приликла.
– Конечно, – буркнула Нэйдрад.
– Будем у люка для приема пострадавших через десять минут, – сказал Конвей.
– С вами пойду я и лейтенант Доддс, – сообщил капитан, – на тот случай, если возникнут технические проблемы. Через десять минут, доктор.
В шлюзовой камере стало тесновато, когда там собрались капитан, Доддс, Конвей, Приликла и Нэйдрад с герметичными носилками – довольно объемистой конструкцией, снабженной пластиковым колпаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38