Я наугад выбрала одну из сделок: корпорация “Городская недвижимость” выкупает закладную на землю у “Первого Банка Кассиопеи”, и начала поиск.
Я открыла счет в этом банке, купила одну их акцию и затребовала ревизии операций за интересующий меня день для проверки защищенности моих сбережений. У меня есть программа, которая делает подобные вещи автоматически и дает правильные ответы на все вопросы банковской системы защиты. Тем временем я занялась некоторыми незаконными манипуляциями, чтобы перехватить нужную информацию. В результате через двадцать минут у меня была копия лицевого счета корпорации “Городская недвижимость” в “Коммерческом Банке Эпиметея”.
Эта информация представляет большой интерес, так как мне точно известно, что “КБЭ” не занимается внутрибанковским перемещением денег с одного счета на другой. А это, в свою очередь, означает, что счета фиктивных корпораций открыты в разных банках.
Если у вас есть номер интересующего лицевого счета, дальше все пойдет гораздо легче. Мне потребовалось всего десять минут, чтобы выйти на записи операций по нужному счету в “КБЭ”.
Естественно, это – абсолютно незаконные действия.
Большинство банковских систем защиты информации просто жалки. Они производят так много межбанковских операций, что всегда есть дюжина способов, чтобы пройти сквозь них. Кроме того, существует десяток законных оснований на доступ к информации: банкротство, судебные разбирательства, – да что угодно, поэтому банки и не заботятся об особой секретности. Это, естественно, касается только информации. Попробуйте, троньте их деньги без уполномоченного и вы сразу почувствуете разницу.
Итак, я получила доступ к перечню операций по интересующему меня счету. У “Городской недвижимости” оказался бездействующий счет – его баланс равнялся нулю. Счет существовал в течение тридцати двух дней. За это время деньги три раза депонировались и три раза снимались в соответственно равных суммах. Короче говоря, некто переводил деньги за пару часов до начала покупки недвижимости, и каждый раз времени хватало на весь процесс совершения сделки: от самого вклада до регистрации заключительного договора.
Возникает вопрос: откуда поступали эти депозиты?
Работать становилось все сложнее. Мне показалось, что за мной следит одна из банковских программ. Система защиты, в которую я внедрилась, не будет вечно бездействовать, но я продолжала поиск.
Третий вклад поступил с личного счета Поли Орчида в “Первом Банке Кассиопеи”. Это весьма интересно, но не очень-то полезно, пока я, в конце концов, не начну за ним настоящей погони. Я лишь внесла номер счета в свой компьютер и продолжила поиск.
Два других вклада поступили с закодированного счета в “Городской Трастовой Компании”. Я зарегистрировала и это, а потом быстро отключилась. Подождав минуту, чтобы дать системе возможность очиститься и оторваться от преследователей, снова подключилась, но на этот раз уже при помощи электронной системы, встроенной мне в мозг: закодированные лицевые счета обычно имеют мощную систему защиты.
Я понимала, что не смогу узнать имени вкладчика: оно содержится в особо скрытых и хорошо охраняемых файлах, и чтобы прорваться через блок защиты, мне пришлось пойти на большой риск. Именно это большинство людей и сделало бы, поэтому программы особенно старательно охраняют имена вкладчиков.
Я поступила проницательно: мой подход был не слишком сложным, просто менее очевидным. Я прочитала отчеты о сделках, копии которых пересылаются клиентам, пытаясь найти адрес, где приняли один из отчетов с интересующего меня счета.
Мне удалось найти компьютерный адрес, а не обычный. Я занесла его в свой банк данных и, спустя немного времени, получила название улицы.
Я подумала, что мне придется все же выйти из дома и поработать сыщиком, потому что обычно нельзя узнать точно номер комнаты или квартиры, не заходя в дом. Но на этот раз я ошиблась.
Это оказался дом в Ист-Сайде, в котором жила одна семья. Имена владельцев дома не значились ни в одном справочнике. Видимо, они не хотели, чтобы кто-нибудь без ведома нарушал их покой.
Да, работенка не из легких. Однако я нашла решение: проверила этот адрес в записях управления по налогам и, наконец, получила имя.
Это была Сейури Накада. Я очень долго смотрела на экран, остро ощущая присутствие болтавшегося за окном наблюдателя. Надеюсь, никто еще не изобрел нового способа проникать сквозь оконные щиты. Если мне придется иметь дело с Сейури Накадой, нежелательно, чтобы это происходило на виду у всех.
Конечно, я упоминала имя Накада раньше, когда говорила о казино “Нью-Йорк”, но не думала, что след приведет прямо к ней. Даже если вы никогда не слышали о “Нью-Йорке”, имя Накада должно вызвать сигнал в вашей памяти, а Сейури Накада была единственной Накадой в городе. Эта женщина представляла свой семейный клан на Эпиметее и руководила всем, что делала ее семья на этой планете. Она живет здесь не так уж давно, но, несомненно, относится к городской элите.
Ну, что ж, кажется, я теперь знаю, кто скупает Уэст-Энд. Во всяком случае, это объясняет связь с “Нью-Йорком”. А вот чего не объясняет, так это: какого черта ей нужно в Уэст-Энде?
Я знаю – кто, но не знаю – зачем. А это важнее.
Глава 8
После минутного раздумья мои вопросы стали множиться с невероятной скоростью.
На самом ли деле Сейури Накада скупает Уэст-Энд или кто-нибудь из живущих у нее в доме?
Если она, то действует самостоятельно или как представитель своей семьи? Каким образом со всем этим связан Поли Орчид? Зачем пользоваться его услугами, а не нанять кого-нибудь посолиднее?
Зачем, черт возьми, держать все в тайне? Почему это началось именно шесть недель назад? Что побудило ее скупать земли? И, подобно детской игрушке “Ванька-встанька”, я снова возвращалась к одному и тому же: зачем покупать землю в УэстЭнде? Что Накада планирует делать с ней?
Я нажала клавишу “остановка программы для размышления”, откинулась на спинку стула и принялась наблюдать за гуманоидами, причудливо кривляющимися в танце на огромном настенном объемом экране; Это мой компьютер пытается синтезировать музыкальные образы, которые, по его мнению, могут помочь мне думать. Танцоры двигались в неровном ритме, их ноги поднимались, вытягивались, становились все тоньше и, наконец, совсем исчезали, а руки были вытянуты в стороны и оставались неподвижными.
Кое о чем я догадалась. Землю скупает, скорее всего, сама Сейури Накада. У кого еще есть столько денег? Кто осмелится действовать из ее дома? И, полагаю, это не семейный бизнес. Тогда объясняется секретность, с которой производятся все операции, и использование такой мелкой сошки в качестве вице-президента, как Орчид, вместо кого-нибудь значительнее. Последний мог бы доложить обо всем дедушке Накаде на Прометей.
Предположим, она начала претворять свой проект в жизнь, как только обдумала его, или как только ее убедили, что это стоящее дело. Вот почему все началось так неожиданно.
У меня все еще нет ответа на один простой вопрос: зачем понадобилось скупать землю в УэстЭнде? Ну, что ж, этого я не узнаю, пока не пойму, чем же она все-таки занимается.
Меня наняли, чтобы не позволить покупающему Уэст-Энд выселить оттуда бродяг. Теперь я абсолютно уверена, что знаю, кто это, хотя для законного обвинения недостаточно улик. Чтобы остановить Накаду, я должна прежде всего узнать причину ее действий. На явное мошенничество это не похоже. Сейури Накада действительно скупает недвижимость. При совершении сделок и при их оплате не было никакого обмана. По крайней мере, я не заметила ничего подозрительного. Да и зачем Накаде обманывать кого-то при ее средствах? Она действительно купила эти здания. У меня нет законного способа остановить выселение. Она имела право поднять плату. Если я хочу получить причитающуюся мне вторую половину гонорара, то должна каким-то образом уговорить ее не взыскивать плату за жилье с бродяг.
На экране продолжали свои невероятные танцы две фигурки: красная и синяя.
Если я хочу убедить Накаду не взимать плату, необходимо прежде всего узнать, что она собирается делать с этой недвижимостью.
Мне никогда не приходилось встречаться с Сейури Накадой. Я почти ничего о ней не знаю.
Она богата, влиятельна и ведет уединенный образ жизни. Дальше ставлю прочерк. Что ей понадобилось от обреченных строений?
Очевидно, мне надо позвонить и спросить ее, но я не могла. Думаю, в данном случае это не сработает. На самом деле я просто убеждена, что это будет иметь абсолютно противоположный эффект.
Судя по всему, Сейури Накада не захочет, чтобы я лезла в ее дела. А как только узнает, что уже в них лезу, она может намного усложнить мою задачу. Поэтому я не хотела, чтобы мой интерес был настолько очевиден.
Таким образом, у меня есть три направления расследования: Накада, Орчид и сам Уэст-Энд. Вот три составляющих этого дела, которые мне пока удалось раскрыть. Связь с “Нью-Йорком” состоит, вероятно, только в том, что оно принадлежит семье Накады и находится под ее личным контролем. Я не нашла больше ничего, что связывало бы казино с моим делом. Деньги привели меня к Накаде и Орчиду, и это не очень-то мне помогло.
Я вдруг вспомнила, что не проверила каждую сделку. Возможно, другие платежи привели бы меня еще к кому-нибудь. Хотя это маловероятно.
Но буду держать этот вариант в качестве резервного. Все-таки я не в восторге от того, что потеряла свою поисковую программу, и поэтому мне не очень хотелось пользоваться своей системой. Во всяком случае, не сейчас.
Накада и Орчид охраняют свои секреты и не позволяют совать нос в их дела, но ведь Уэст-Энду все равно. Возможно, мне удастся что-нибудь узнать, если я взгляну на то, что покупает Накада.
Может быть, сами бродяги что-то видели или слышали, о чем разговаривали сборщики арендной платы.
Я нажала на клавишу, и танцоры исчезли с экрана. Наполнив свои карманы кое-какими полезными вещами, вызвала такси. Когда я вышла из дома, наблюдатель Мичимы, как метеор, свалился с высоты своего НП и проводил меня до такси. Я не оглядывалась, но знала, что он следует за машиной.
Такси не представляло из себя ничего особенного и принадлежало все той же “ТКК”. Оно не пустилось в светскую беседу, а просто оставило меня наедине с моими мыслями и высадило без всяких комментариев в Уэст-Энде.
Наблюдатель, естественно, по-прежнему был рядом. Выходя из машины, я плюнула в его сторону.
Разговаривая с бродягами Уэст-Энда, я потеряла три часа и, черт возьми, с самого начала догадывалась, что это пустая трата времени. Было ясно, что им нечего сказать мне. Любой, кто жил в этих краях, должен быть не просто невезучим и даже не просто глупым, а и тем, и другим одновременно, так что я могла узнать от них?
Некоторые бедолаги, увидев наблюдателя, занервничали. Воздушное пространство в этом районе пустует, так как никому не придет в голову посылать сюда какие-нибудь сообщения, тратить деньги на рекламу своей продукции или за кемнибудь шпионить. Наблюдатель Мичимы был здесь единственным флоутэром, и даже последнему дураку было ясно, что он следит за мной. Робот постоянно висел где-нибудь неподалеку. Я разговаривала с людьми только в квартирах, в самых дальних комнатах, но все равно, мне кажется, некоторые думали, что наблюдатель нас подслушивает.
Черт возьми, возможно, это и так, но даже если Мичима узнает, что я интересуюсь сборщиками арендной платы, то не догадается, зачем мне это нужно. Точно так же, как я не имею представления, зачем Накада их сюда послала.
Но даже если бы наблюдателя там и не было, не думаю, что бродягам было что сообщить мне.
Конечно, я получила описание сборщиков арендной платы, ну и что из того? Эта информация недорого стоит. Здесь нет ни одной приличной компьютерной системы. Все оборудование изношено на нет или разобрано на части. Это как раз одна из причин, почему мне пришлось приехать сюда лично.
Щиты на окнах от роботов-наблюдателей? Нет, только не на этих зданиях. У меня в кармане лежала портативная станция умышленных помех, пользоваться которой запрещено в Трэпе и пригородах, если рядом находятся электронные организмы, которые достаточно развиты, чтобы иметь гражданские права. Но здесь, в Уэст-Энде? Никаких проблем. Не думаю, что помехи нанесли бы наблюдателю серьезные повреждения, просто в период работы станции проклятая штуковина была бы глуха и нема. Но я не услышала ничего стоящего, чтобы пустить ее в ход. Она спокойно пролежала у меня в кармане, пока я внимала рассказам о сборщиках арендной платы.
Их было двое. У того, что поменьше, – гладкие, блестящие волосы и все лицо в проводках.
По-мнению жильцов, этот самовлюбленный тип считает, что лучше него самого может быть только секс, и убежден, что женщины во всех населенных людьми мирах только и мечтают об этом занятии, не исключая жалких созданий, населяющих Уэст-Энд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29