Ряды атакующих постепенно смешались, они стали пробираться к своим
судам. Перед Сэмом вырос окровавленный фон Рихтгофен и радостно закричал:
- Мы победили! Мы победили!
- Значит, вас ждет впереди ваш летательный аппарат, - спокойно
улыбнулся в ответ Клеменс и повернулся к незнакомцу. - Как вас зовут,
приятель?
- У меня было много имен, но когда мой дед держал меня на руках, он
назвал меня Одиссеем.
Все, что удалось вымолвить потрясенному Сэму, это:
- Нам о многом нужно поговорить.
Неужели это мог быть человек, воспетый Гомером?
Настоящий Улисс, то есть - историческая личность. Улисс, который
сражался у стен Трои, о котором впоследствии было сложено столько песен и
легенд? А почему бы и нет??? Скрывающийся в тени Незнакомец, говоривший с
Сэмом в его хижине, сказал, что он выбрал двенадцать человек из миллиардов
людей, бывших в его распоряжении. С помощью каких средств он сделал свой
выбор, Сэм не знал, но полагал, что причины для этого были благие. Об
одном из таких избранников, Ричарде Френсисе Бартоне, Таинственный
Незнакомец ему рассказал. Неужели вокруг каждого из этих двенадцати была
какая-то аура, позволяющая Отступнику определить, что именно этот человек
в силах воплотить задуманное им? Какая-то определенная окраска души?
Только поздно вечером Сэм, Джо, Лотар и ахеец Одиссей разошлись по
своим хижинам после празднования победы. От разговоров горло Сэма
пересохло. Он пытался выжать из ахейца все, что тот знал об осаде Трои и о
его последующих странствиях. То, что он услышал, не только не разъяснило,
а скорее еще больше все запутало.
Троя, известная Одиссею, вовсе не была городом вблизи Мраморного
моря, руины которого земные археологи называли Троей. Та Троя, которую
осаждали Одиссей, Агамемнон и Диомед, была намного южнее, напротив острова
Лесбос и в глубине Малой Азии. Она была населена этрусками, которые в то
время жили в Малой Азии и впоследствии ушли в Италию под натиском
эллинских завоевателей. Одиссею был известен город, который последующие
поколения считали Троей. Жители этого города имели родственные связи с
Троей, которую штурмовал Одиссей. Он пал за пять лет до Троянской Войны,
уничтоженный варварами с севера.
Через три года после осады настоящей Трои, которая длилась всего два
года, Одиссей участвовал в большом набеге данайцев или ахейцев на Египет,
где в то время правил Рамзес III. Набег окончился плачевно. Одиссей спас
свою жизнь, бежав в открытое море, и провел в странствиях три года,
посетив Мальту, Сицилию и некоторые области Италии - земли, в те времена
совершенно неизвестные грекам. Не было ни листригонов, ни Эола, ни
Калипсо, ни Цирцеи, ни Полифема. Жену его звали действительно Пенелопой,
но соискателей на ее руку не было и ему некого было убивать по возвращении
домой.
Что касается Ахиллеса и Гектора, Одиссей знал о них только
понаслышке, как о героях песен. Он предполагал, что они оба были из
пеласгов - народа, жившего на Эллинском полуострове до того, как с севера
пришли ахейские завоеватели. Ахейцы адаптировали песни пеласгов для своих
собственных целей, а позднее барды, должно быть, включили их в "Илиаду".
Одиссей слышал "Илиаду" и "Одиссею", поскольку ему здесь однажды
повстречался ученый, который мог прочесть обе эти поэмы наизусть.
- А как же деревянный конь? - спросил Сэм, совершенно уверенный, что
и этот вопрос задается впустую. Но к его удивлению Одиссей сказал, что не
только знает об этом, но и что он действительно был инициатором подобной
затеи. Этот обманный трюк был порожден отчаянием и безумием и, по логике,
был обречен на неудачу.
И это для Сэма было самым ошеломляющим из всего, что он услышал. Всех
ученых объединяло единодушное отрицание правдоподобности этой истории, все
они заявляли об очевидной невероятности этого. Было абсолютно нереально,
как они утверждали, что ахейцы были настолько глупы, чтобы построить коня,
а троянцы - настолько глупы, чтобы дать себя обмануть. Но деревянный конь
на самом деле существовал, и ахейцы, спрятавшись внутри него, проникли в
город.
Фон Рихтгофен и Джо молча слушали их беседу. Сэм решил, что несмотря
на предупреждение этика никому о нем не говорить, Джо и Лотару следует все
же о нем знать. Иначе многое из того, что станет затевать Сэм, будет
непонятно даже близким его сообщникам. Кроме того, Сэм чувствовал, что
если он приобщит других к этой тайне, то это покажет этику, что он, Сэм,
действительно управляет ходом событий. Это было, конечно, ребячеством, но
тем не менее Сэм совершил это.
Он пожелал спокойной ночи всем, кроме Джо, и лег на койку. Но
несмотря на сильную усталость, он никак не мог заснуть. Храп Джо,
доносившийся сквозь замочную скважину, был подобен вихрю и вовсе не
способствовал сну. Кроме того, он сильно возбудился в преддверии
завтрашних событий, и его била нервная дрожь и стучало в висках.
Завтрашний день будет историческим, если только этому миру суждено иметь
историю. Вскоре здесь появится бумага и чернила. Будут перья и, возможно,
даже печатный станок. На борту великого речного судна будет еженедельно
выходить журнал. Появится книга, в которой будет рассказано о том, как
благодаря ракете, пущенной с судна Радовича, была углублена яма, из
которой начнется добыча железа. Возможно, что железо будет найдено завтра
же! Оно должно быть найдено.
Кроме того, из головы никак не шел король Джон. Этот коварный плут.
Один Бог знает, что замышляет его хитрый мозг. Вряд ли Джон затеет
какое-нибудь вероломство, пока не будет построен корабль, а для этого
понадобятся годы. Так что пока нет нужды волноваться. Но несмотря ни на
что, беспокойство все же не покидало Сэма.



14

Сэм проснулся неожиданно, сердце его стучало так, будто его схватило
какое-то чудовище из его кошмаров. Влажный воздух проникал внутрь сквозь
щели в бамбуковых стенах и через циновку, прикрывавшую вход в хижину.
Дождь барабанил по покрытой листьями крыше, с гор доносились раскаты
грома. Джо продолжал храпеть, подобно грому.
Сэм потянулся, а затем вскрикнул и сел в своей постели. Его рука
коснулась чьей-то плоти. Через мгновение в свете далекой молнии он увидел
силуэт, присевший на корточки возле его койки.
Послышался знакомый баритон.
- Не стоит звать на помощь Джо Миллера, Клеменс. Он не проснется до
утра.
Сэм понял, что этик может видеть в полной темноте. Он взял с
небольшого складного столика сигару и произнес:
- Не возражаете, если я закурю?
Таинственный Незнакомец не отвечал так долго, что Сэма это удивило.
Свет зажигалки не позволил бы различить черты лица гостя, и к тому же,
скорее всего, на нем была маска или что-то в этом роде. По всей видимости,
Незнакомцу был противен запах сигар, возможно, табака вообще. И все же он
не решался сказать об этом, потому что с помощью такой характерной черты
его можно было бы легко опознать. Но кем? Другими этиками, которые знают,
что среди них есть предатель? Их было двенадцать, так во всяком случае
сказал Незнакомец. Если они узнают, что он, Сэм Клеменс, встречался с
одним из них, и узнают о его отвращении к табаку, то, может быть, они
сразу же поймут, кто из них предатель? Но Клеменс не высказал вслух свои
подозрения. Он оставил их при себе, чтобы воспользоваться ими при случае.
- Курите, - наконец произнес Незнакомец.
И хотя Сэм не мог ни видеть его, ни слышать его движений, у него
сложилось впечатление, что гость немного отодвинулся от него.
- Чем я обязан этому неожиданному визиту? - поинтересовался Сэм.
- Я пришел на встречу, чтобы сказать вам, что в течение долгого
времени не буду с вами видеться. Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я
покинул вас. Меня отзывают отсюда по причине, которой вам все равно не
понять, даже если бы я все подробно объяснил. В течение продолжительного
времени вам придется полагаться только на самого себя. Поэтому запомните,
если даже ваши дела будут очень плохи, я ни малейшим способом не смогу
вмешаться, чтобы что-то изменить.
Однако, пока что у вас есть в наличии все, что вам нужно для работы
на добрый десяток лет. Вам придется употребить свою собственную
изобретательность для решения многих технических проблем, которые
возникнут перед вами. Я больше не смогу снабжать вас сведениями о металлах
или материалах, которые вам понадобятся. Я также не смогу ограждать вас от
завоевателей. Я и так очень сильно рисковал, дав возможность метеориту
упасть вблизи вас и рассказав вам, где находятся месторождения бокситов и
платины.
За вами будут следить другие этики - не из Двенадцати, нет, а ниже
рангом, - но вмешиваться в ваши дела они не будут. Они не думают, что ваш
корабль может представлять опасность для реализации их Плана. Хотя, думаю,
им очень не понравится тот факт, что у вас будет железо. И думаю, что они
совсем расстроятся, когда вы "наткнетесь" на бокситы и платину. Они хотят,
чтобы вы, земляне, были заняты только психическим совершенствованием, а
отнюдь не развитием технологии. Но они не будут совать свой нос в ваши
дела.
Сэм ощутил, что его постепенно охватывает паника. Впервые он понял,
что как бы он ни ненавидел этика, он очень сильно зависит от его моральной
и материальной поддержки.
- Надеюсь, что ничего плохого не произойдет за ваше отсутствие, -
спокойно произнес Сэм. - Сегодня я почти потерял всякую надежду найти
железо. Если бы не Джо и не этот парень Одиссей... Постойте! Одиссей
сказал мне, что этик, который говорил с ним, был женщиной!
В темноте раздался смешок.
- А какое это имеет значение?
- Или вы не единственный изменник, или вы можете менять свой голос.
Или, может быть, вы вообще не говорите мне правду! Может быть, мы все
вовлечены в какой-то план и вы ради своих целей кормите нас всякой ложью!
Может быть, мы просто орудия в ваших руках!
- Нет, я не лгу! Я ничего не могу сказать относительно других ваших
предположений. Если вас или кого-нибудь из тех, кого я выбрал, разоблачат
и подвергнут допросу, то ваши показания легко запутают моих коллег.
Послышался какой-то шорох.
- Я должен уходить. Теперь вам придется полагаться только на самого
себя. Желаю удачи, мистер Клеменс.
- Подождите! А что если у меня ничего не получится?
- Корабль построит кто-нибудь другой. Но у меня немало причин
надеяться на то, что вам все же удастся ваша затея.
- Значит, я просто инструмент в ваших руках. Если инструмент
ломается, его выбрасывают и достают новый.
- Я не могу гарантировать вам успех вашего начинания. Я не Бог.
- Черт бы вас всех побрал! - воскликнул Сэм. - Почему бы вам не
оставить все, как было на Земле? У нас был вечный покой смерти. Конец всем
мучениям и печалям. Окончание никогда не прекращающегося тяжелого труда и
всех забот. Все это мы оставляли позади. Мы были свободны от цепей плоти.
Но вы надели на нас новые цепи и сделали так, что мы не можем даже убить
себя. Вы отодвинули смерть за пределы нашей досягаемости. Вы будто навеки
поместили нас в ад!
- Но здесь не так уж и плохо, - возразил этик. - Большинству из вас
здесь гораздо лучше, чем когда бы то ни было. Или, по крайней мере, не
хуже. Увечные, слепые, больные, голодные - здесь все они здоровы и молоды.
Вам не нужно потеть, беспокоиться о хлебе насущном. Большинство из вас
питается здесь гораздо лучше, чем на Земле. Однако по большому счету я
согласен с вами. Ваше Воскрешение - это преступление, величайшее из всех
преступлений. Поэтому...
- Я хочу, чтобы мне вернули Ливи! - воскликнул Сэм. - И я хочу видеть
своих дочерей. Не все ли равно, умерли ли мы друг для друга или разлучены
навеки? По мне так уж лучше, чтобы они умерли! По крайней мере, я не
мучился бы все это время, терзаясь от того, что они могут страдать, причем
от самых жутких мучений. Как мне узнать, что их не насилуют, не бьют, не
пытают? На этой планете чересчур много зла. Это неизбежно, ибо здесь живут
все, кто когда-либо жил на Земле!
- Я мог бы вам помочь, - произнес этик. - Но мне, возможно,
потребуются годы, чтобы разыскать их. Я не буду объяснять, как я смогу это
сделать, потому что это очень сложно, а кроме того, я должен покинуть вас,
пока не прекратился дождь.
Сэм поднялся и, вытянув руки, сделал несколько шагов вперед.
- Стойте! - приказал этик. - Ко мне не стоит прикасаться!
Сэм остановился.
- Так вы могли бы разыскать мне Ливи? И моих девочек?
- Я сделаю это, обещаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41