По имени врача Гидеона Онерса, первого человека, в котором она поселилась, – резюмировал рассказанное Галерс. – И эти онерсы, насколько я понял, являются эндопаразитами, которые пронизывают своими нитчатыми микроскопическими щупальцами все мягкие ткани «хозяина», как бы опутав его сетью. Они образуют такого же рода плоть, как клетки человеческого мозга. И, подобно нашему мозгу, онерс питается исключительно сахаром из крови.
Эверлейк кивнул. Галерс украдкой взглянул на Дебби и тотчас же отвернулся – в ее остекленевших глазах застыл ужас, кожа стала мертвенно-бледной. Девушка поняла, что все ее тело инфильтровано чуждым организмом, что она является всего лишь каркасом, внутри которого плетет паутину вампир. И его нельзя выгнать никакими средствами, он может заставить ее делать такое, на что она не согласилась бы ни при каких обстоятельствах...
Врач задумался, способна ли будет ее психика выдерживать то чудовищное напряжение, которое постоянно испытывал капитан. Нет, не выдержала бы. Но отец, пока он был еще в здравом уме, не мог...
Он заговорил снова, заговорил быстро, надеясь отвлечь ее внимание.
– Неудивительно, что рентген ничего не показывал. Нити так тонки, что их невозможно обнаружить при обычном просвечивании. Насколько я понял из того, что вы рассказали об исследованиях Онерса на самом себе и других прежде, чем он сошел с ума, паразит разветвляется по телу «хозяина» из крохотной, лишенной мозга головки, располагающейся в желудке. К головке прикреплен мешочек для размножения. Укоренившись, онерс распространяет одну из своих немногих специализированных структур во вполне определенном направлении. Если он находится в теле мужчины, то отращивает трубочку с волосок толщиной из этого мешочка к мужским семенным пузырькам. Если в теле женщины – то к женским органам размножения. И делает все это, разумеется, чисто инстинктивно. Инфильтрованный им организм издает характерный рыбный запах. «Хозяин» испускает его как дыханием, так и кожей. Как только один из «хозяев» приближается к другому настолько, что может ощущать этот запах, органы обоняния онерса также обнаруживают его. Посредством своих контактов с нейронами «хозяина» онерс посылает импульсы, возбуждающие парасимпатическую нервную систему, определяющую чувственные побуждения, и в железы, с нею связанные. Это вызывает непреодолимое влечение, и никакие моральные запреты не имеют уже никакого значения – онерсы способны разрушить их до основания. Насколько я понял, доктор Онерс был одним из первопоселенцев на Мелвилле. Твердый руководитель, высокопорядочный человек, чье поведение было безупречным. Так считали до того дня, когда его застукали с молоденькой девушкой. Расследование показало, что от него уже забеременело немалое количество женщин, все из которых, как выяснилось позже, были поражены паразитом от Онерса или независимо от него – этого так никто не узнал. Тем временем сам Онерс сопоставил феномен появления рыбного запаха и соответствующего ему аморального поведения, и обнаружил, что же собственно поселилось в нем и во многих других. Он рассек тела нескольких известных «хозяев» и отделил соматическую структуру паразита. В течение того долгого года «покаяния» одетый во все черное, Онерс снова и снова становился жертвой непреодолимых желаний паразита. Поэтому его заслали в лесную глушь и поместили в охраняемый лагерь с другими пораженными.
Эверлейк кивнул.
– Туда уходят все, в ком поселился онерс. Их изгоняют на всю оставшуюся жизнь.
– И самое ужасное заключается в том, что им запрещены любые телесные контакты с себе подобными?
– Да, – простонал капитан. – Они обречены всю жизнь испытывать ощущение близкого взрыва и страха, что это вот-вот произойдет. Эта пытка усугубляется еще и тем, что несчастных уверяют, будто они страдают за грехи в этой и других жизнях.
– И вы этому верите? – спросил Галерс.
– Разумеется.
Галерс знал, что человеку с таким образом мышления бессмысленно доказывать, что зараженные онерсами люди страдают главным образом из-за невежества и завесы секретности, которой старейшины ремоитов отгородили общину от внешнего мира. Они прекрасно понимали, что онерсы не что иное, как создания из плоти и крови, которые живут, повинуясь определенным физиологическим побуждениям, называемым инстинктами. И, тем не менее, упорствовали в обвинениях людей, в телах которых поселились онерсы, называя это карой за прегрешения их самих, либо даже их предков.
– Послушайте, капитан, – сказал Галерс. – Вы – человек умный, одаренный. Иначе вам не доверили бы командование «Королем Эльфов». Почему вы, черт побери, не обратились к земным медикам, почему не попросили их обследовать вас? Или вы думаете, что нет лекарства? Да вы просто лишили себя возможности излечиться из-за страха и невежества! А Дебби? Неужели вы не понимаете, что обрекаете свою дочь на пожизненное заключение внутри «Короля Эльфов», где она не сможет познать радость любви и счастье? Что ждет ее? Муки одиночества?
Только теперь Галерсу стало понятно, почему отец не разрешил ей покинуть борт корабля во время Празднества Жертвоприношения. Дебби могли бы тайно похитить и увезти в один из лагерей. А Эверлейк, как верноподданный член своей общины, не стал бы протестовать против этого. Ему самому приходилось избегать тесных контактов с соплеменниками из страха, что и его упекут в такой же лагерь. Какую же одинокую жизнь приходилось вести этому несчастному!
Теперь Марк понимал, какие именно соображения руководили поведением Эверлейка. Но дальше так продолжаться не могло. Сама природа онерсов и способы, с помощью которых они маскировались, делали неизбежным их широкое распространение не только на Мелвилле, но и по всей Галактике. Для борьбы с ними необходимо было привлечь возможности всех цивилизованных планет. Ему стало не по себе при мысли, что уже сейчас сотни или тысячи мужчин и женщин, разбросанных по многим планетам, разносят эту чудовищную заразу.
– Послушайте, капитан, – попробовал Галерс еще раз воззвать к рассудку Эверлейка. – Вы должны рассказать мне все, что вам самому известно по этому вопросу, чтобы я мог как можно скорее приступить к работе. Мое правительство, разумеется, будет поставлено в известность, чтобы можно было объявить всегалактическую тревогу. Естественно, ваши соплеменники не желают разоблачения. По вполне понятным причинам. Во-первых, онерсы могут стать таким же клеймом, как когда-то проказа или сифилис. Однако эти две болезни давным-давно искоренены, и также можно уничтожить онерсов. Во-вторых, вы осознавали, что на Мелвилл будет наложен карантин, а это сократит доходы общины, поступающие от ушедших в космос ваших мужчин, что лишит вас возможности приобретать вакцину для омолаживания. Но приходило ли вам в голову, что перед человечеством вы гораздо в большем долгу, чем перед своей небольшой группой людей!
– В своей жизни я достаточно наслушался поучений! – рявкнул Эверлейк. – И больше не желаю, тем более от посторонних!
– Ладно, – произнес после некоторой паузы Галерс. – Но вы еще не объяснили мне, почему вам пришлось убить Джинаса.
– Он стал излишне подозрителен. Пришел ко мне, задавал вопросы, но я отделался от него. А когда мы остановились здесь в прошлый раз – это было во время Праздника Коронации, – он исчез и не показывался три дня. А потом пришел ко мне и рассказал, что побывал в каком-то захолустье, где беседовал с женщиной, мужа которой забрали куда-то в глубь страны. Сделано это было, разумеется, по приказу Старейшин, так как в нем поселился онерс. Не знаю, каким образом ему удалось выудить это признание. Возможно, он соблазнил ее. Эти женщины вероломные дуры!
Последние несколько слов он буквально выплюнул.
– Джинас заявил, что всего этого достаточно, чтобы разоблачить создавшееся здесь положение. Сказал, что знает: во мне тоже сидит онерс, и если я думаю, что виной тому мои прегрешения, то глубоко заблуждаюсь. Спросил, действительно ли моя жена была поражена паразитом и отправлена в лагерь. Я подтвердил, хотя дочь считает, что она умерла.
У Дебби вырвался стон, но отец даже не взглянул в ее сторону.
– Когда это случилось, я старался позабыть ее, потому что обвинял в неверности. Однако через год онерс поселился и во мне. Только тогда я понял, в какое положение попала моя жена. Ведь я сам, давший приют этому грязному паразиту, был абсолютно невинным перед собственной совестью и не совершил ничего предосудительного. С тех пор, как это произошло, «Король Эльфов» очень редко бывал на Мелвилле – я пытался изолировать от этой планеты Дебби. К несчастью кто-то из старейшин пронюхал о ее красоте, и она была избрана Девой Озера на тот год. В то же самое время ко мне пришел Джинас и стал объяснять, как можно заразиться онерсом, не вступая с кем-либо в телесные контакты. Оказывается, у каждого онерса в мешочке для размножения имеются и мужские, и женские клетки, но соединиться, чтобы возник зародыш, они не могут. Оплодотворение происходит во время сексуальных контактов между «хозяевами», когда онерс, находящийся в теле мужчины, избавляется от своих половых клеток одновременно с ним. После этого, они соединяются с половыми клетками онерса, живущего в теле женщины. Так образуется зародыш, который некоторое время живет в организме одного из «хозяев», пока не появится возможность обзавестись собственным. Вам ясен механизм? Джинас сказал, что это весьма сложный метод размножения, не гарантирующий выживания большого количества онерсов. Наверное, поэтому паразит распространяется не очень быстро. По его оценке, онерсы поселились в организмах не более, чем пяти процентов от общего числа ремоитов. Поэтому, скорее всего, знает о существовании паразитов не более пятнадцати процентов населения. Старейшины, как только могут, скрывают это. Надо учитывать и тот факт, что ремоиты практически не имеют контактов с обитателями других планет, ограничиваясь только агентами космофлота и представителями Земного Правительства.
Голос Эверлейка был на удивление спокойным и монотонным.
– Джинас считал, что эмбрионы или половые клетки онерсов довольно быстро погибают, если не вступают в контакт с человеческим телом. Однако, согласно его гипотезе, во время церемонии очищения, в которой принимает участие вся община ремоитов, те из пораженных онерсом, которых еще не выявили, выделяют в воду как мужские, так и женские половые клетки паразита. Это, по-видимому, объясняется тем, что некоторые реакции организма, сопутствующие религиозному экстазу, в чем-то сродни половому возбуждению. Вполне вероятно, что эти микроскопические твари могут некоторое время оставаться живыми в теплой воде. Он сказал, что онерса можно сравнить с недоразвитой личинкой рачка. Более того, аналогичное животное имеется на Земле.
Галерс удивленно поднял брови.
– Да, – продолжал Эверлейк. – Джинас утверждал, что земное ракообразное, называемое саккулиной, являющееся близким родственником морской уточке, прикрепляется к телу краба карцинуса. Саккулина проникает сквозь его хитин, теряет обычную свою структуру и проникает в ткани краба, пока не образует сеть из тончайших нитей по всему телу «хозяина». Устроившись таким образом, рачок питается продуктами пищеварения краба. У него тоже имеется мешочек для размножения, который торчит из отверстия в брюшке краба. Основное различие между земной саккулиной и мелвиллским онерсом заключается в том, что жертвой последнего является человек, и что он имеет более сложное строение и большую специализацию органов. Джинас доказывал, что онерсы распространяются так же во время культовых омовений. Он был намерен уведомить обо всем этом земные власти. Я убил бы его еще тогда, но доктор собирался взять пробы воды в озере, и мне пришла неплохая мысль.
– Вы вошли в озеро с поросшего лесом берега, – перебил его Галерс. – На вас был скафандр. Вы перевернули лодку и затащили его на глубину с помощью реактивных двигателей, которыми оснащен скафандр. То есть, сделали с ним то же самое, что собирались сделать и со мной.
– Я не собираюсь защищаться, – надменно ответил Эверлейк. – Это было сделано ради веры Ремо.
Тут в разговор вклинилась Дебби.
– Все мы – отец, Пит и я, должно быть, заразились во время церемонии. А через неделю я почувствовала недомогание и стала налегать на шоколад. Как раз тогда ты стал сурово обращаться со мной, избегать меня. И велел мне держаться подальше от Пита.
– Да, дитя мое, – произнес капитан, и в голосе его прозвучала непривычная ласка. Я не мог рассказать тебе, в чем заключается болезнь. Полагал, что сумею сохранить тебя в безопасном неведении. Но оставаться подле тебя не мог. Думаю, теперь ты понимаешь, почему?
– Да. Только зачем тебе понадобилось убивать Пита?
– Один из членов экипажа доложил мне, что Клакстон вошел в твою каюту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9