— Унис не моя родина, Величайший из Великих.
— Да, я слышал. Ты утверждаешь, будто прибыл к нам из другого мира, из иной солнечной системы. Это правда?
— Да, Величайший из Великих, — ответил я.
— Достаточно один раз за разговор назвать вождя Величайшим из Великих, — недовольно цыкнул на меня второй офицер.
Канарский этикет давался мне явно с трудом.
Пом Да в течение некоторого времени расспрашивал меня о Земле и о нашей солнечной системе, а также о том, откуда я знаю, на каком расстоянии от Полоды она находится. Я старался исчерпывающе ответить на все его вопросы и объяснить все в меру своих способностей. Сомневаюсь, однако, что Величайший из Великих понял хотя бы половину из рассказанного мною. Капары вообще не отличаются особой образованностью. Первый Пом Да уничтожил в свое время большую часть интеллигенции в стране, а его последователи добили остальных, оставив на размножение одних подонков.
— Кем ты был в том странном мире, из которого, как утверждаешь, попал сюда? — поинтересовался Пом Да.
— Я был летчиком вооруженных сил в своей стране, а также занимался изобретательской деятельностью. Я пытался сконструировать корабль, на котором собирался совершить путешествие на другую планету нашей солнечной системы.
— Как далеко от Земли находится эта планета? — спросил он.
— На расстоянии примерно 48 миллионов миль, — ответил я.
— Это очень далеко, — заметил Великий I. — И ты думаешь, что смог бы осуществить свой проект?
— Во всяком случае, я очень на это надеялся, — сказал я. — Работа была уже в стадии завершения, когда началась война и меня призвали в армию.
— Тонас находится на расстоянии менее 600 тысяч миль от Полоды, — задумчиво отозвался он.
Было видно, что у него зреет в голове какой-то план, и я даже догадывался какой. Мне очень хотелось не обмануться в своих догадках.
Мы проговорили с ним больше получаса, и перед тем, как попрощаться, я попросил его распорядиться, чтобы мне возвратили мое золото и драгоценности.
Пом Да повернулся к стоявшему возле стола офицеру и велел тому проследить, чтобы мне немедленно вернули все принадлежащие мне вещи. Затем я, сопровождаемый все теми же двумя офицерами, вышел из кабинета. В продолжение всей аудиенции я оставался на ногах, сесть мне так и не предложили, да я и не особенно удивился тому, что в апартаментах Величайшего из Великих оказался один-единственный стул — тот, на котором восседал он сам.
Зеленая машина Забо доставила меня домой. Сопровождавшие меня офицеры всячески заискивали передо мной, и, когда Лотар Канл, открыв дверь, увидел, как они кланяются и называют меня Великим, он аж просиял от счастья. «Какой дурак!» — подумал я про себя.
Вскоре появилась и Морга Сагра. Она буквально упивалась оказанной мне честью. Уже одно то, что сам Пом Да принял меня, вызвало у нее неописуемый восторг, а известие о том, что наша беседа длилась более получаса, привело ее в совершенное неистовство.
Теперь нас стали еще активнее приглашать в дома высокопоставленных особ. После того, как на следующий день после встречи с Пом Да, мне возвратили золото и драгоценные камни, я и Морга Сагра могли себе позволить кое-какие излишества. Так что мы довольно весело проводили время в столице Капары, где только высшие чины имеют возможность развлекаться и есть всласть.
Среди наших знакомых была некая женщина по имени Гиммель Гора, с которой Морга Сагра близко сошлась, пока я находился в лагере. Она и ее муж Гранж проводили в общении с нами довольно много времени. Они не были женаты — в Капаре вообще не заключали браков, с этим глупым сентиментальным обычаем здесь покончили еще лет сто назад. Ни Гиммель Гора, ни ее сожитель не вызывали у меня ни малейшей симпатии, как, впрочем, и все остальные Капары, с которыми за это время свела меня судьба. Пожалуй, исключение составлял лишь мой слуга Лотар Канл, хотя, признаться, я и подозревал, что он агент Забо.
Обобщая свои наблюдения и впечатления от встреч с Капарами, я пришел к выводу, что это высокомерные, нагловатые, весьма ограниченные и грубые люди. Именно таким был и Гранж. Мне не было известно, на какие средства он живет, чем занимается, и я никогда не проявлял ни малейшего любопытства по этому поводу. Я твердо усвоил: если незнакомый человек в Капаре задает слишком много вопросов, он рискует потерять голову. Причем, не в переносном, а в буквальном смысле. Здесь это самый распространенный вид казни, ибо он позволяет, уничтожая человека, сохранить в целости его обмундирование.
Несмотря на то, что мы обзавелись множеством знакомых, я нисколько не преуспел в выполнении своего задания. О супердвигателе мне было известно не больше, чем до моего приезда в Капару. Я повсюду заводил разговор о корабле, который якобы изобретал на Земле, надеясь, что это заставит кого-нибудь из моих собеседников проболтаться и навести меня на нужный след. Но все оказалось безуспешно — ни малейшего намека! Создавалось впечатление, будто никакого супердвигателя вообще не существует, и я уже начал подумывать о том, что, возможно, Уполномоченный по военным делам был просто неверно информирован.
В один прекрасный день зеленая машина Забо затормозила перед домом, в котором находилась моя квартира. Лотар Канл, стоявший как раз у окна, первым увидел ее, и, когда вышедшие из автомобиля люди подошли к нашей двери, он бросил на меня выразительный взгляд.
— Надеюсь, вы не совершили никакого опрометчивого поступка, — произнес он, направляясь к двери, чтобы впустить непрошенных посетителей.
Говоря по правде, мне тоже очень хотелось на это надеяться, так как я знал, что эти свирепые парни в зеленых униформах никогда не появляются просто так и если уж увозят человека, то совсем не для того, чтобы с ним шутки шутить.
— Корван Дан? — спросил один из пришельцев, сверля меня глазами.
Я кивнул в ответ.
— Да.
— Пойдемте с нами.
Больше они ничего не сказали, только одну фразу — и никаких объяснений. Но это «Пойдемте с нами» прозвучало так зловеще, что мне стало не по себе, хоть я от природы и не робкого десятка. Однако вступать в пререкания не имело никакого смысла. Я подчинился.
Машина быстро домчала нас к знакомому уже мне зловещему зданию с разукрашенным фасадом. Меня отвели прямо в кабинет Гуррула.
Гуррул не спешил начинать беседу. Наверное, с полминуты он ядовито разглядывал меня, прежде чем открыл рот.
— Тебе, должно быть, известно, как поступают с теми, кто, зная о государственных преступлениях, не сообщает о них властям? — наконец произнес он.
— Догадываюсь, — ответил я.
— Так вот, четыре человека совершили побег из того самого лагеря, в котором ты сидел.
— Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, — сказал я, изо всех сил стараясь изобразить недоумение.
Он указал рукой на толстую папку с бумагами, лежавшую перед ним на столе.
— Из этих документов, — грозно проговорил он, — я узнал, что ты несколько раз о чем-то разговаривал с Хандоном Гаром и Тунзо Бором. Не просто разговаривал, а шептался!
— В лагере только шепотом и можно было разговаривать, — попытался оправдаться я.
Гуррул снова указал на папку.
— Похоже, ты близко сошелся с этим Тунзо Бором за то время, что находился в лагере, — заметил он. — Очевидно, ты был хорошо знаком с обоими этими людьми, хотя, правда, нет никаких фактов, подтверждающих твою связь с другими двумя. Так вот, — он повысил голос, и в словах его снова зазвучали угрожающие нотки, — расскажи, о чем это вы шептались?
— Я расспрашивал их, — ответил я.
— Зачем? — не унимался Гуррул.
— Я пытался расспрашивать всякого, кого мог, чтобы собрать какую-нибудь полезную информацию. Сами понимаете, оказавшись в тайной полиции в своей собственной стране, я не мог не воспользоваться случаем, чтобы выведать какие-нибудь сведения у врагов.
— Ну и как, узнал ты что-нибудь?
— Я был почти у цели, но после того, как ко мне на свидание приехала Морга Сагра, они больше не захотели разговаривать со мной.
— Перед побегом из лагеря Хандон Гар сообщил кое-кому из заключенных, что ты шпион из Униса.
Прорычав это, Гуррул уставился на меня с таким видом, словно хотел сделать из меня отбивную.
Я засмеялся.
— Ну, об этом я сам ему сказал, — заметил я. — Вероятно, мне удалось до такой степени одурачить их, что они уже готовы были посвятить меня в свои планы.
Гуррул кивнул в ответ.
— Порядочный агент на твоем месте именно так бы и поступил, — согласился он. — Мне отрадно, что ты сумел рассеять мои сомнения, тем более что это первое и до сих пор единственное донесение, бросающее на тебя тень.
На этом мы и расстались.
Медленно бредя домой, я всю дорогу (а от управления Забо до моей квартиры примерно с полмили) мысленно возвращался к нашей беседе с Гуррулом. Еще и еще раз прокручивая в памяти все подробности нашего разговора, я пришел к выводу, что шеф тайной полиции слишком уж легко и даже с какой-то поспешностью согласился с теми доводами, которые я привел в свое оправдание. Это не было похоже на него. Я не мог отделаться от чувства, что он по-прежнему не доверяет мне, а сегодняшняя «реабилитация» подстроена специально. Видно, Гуррулу хочется усыпить мою бдительность, чтобы поскорее загнать меня в ловушку, если я действительно неприятельский шпион.
Пока я возвращался домой, это предположение еще больше усилилось, и, наконец, превратилось в твердое убеждение. Дело в том, что по пути я случайно заглянул в пару магазинов, и оба раза, выходя, замечал одного и того же человека, слонявшегося возле входа. Сомнений не оставалось: за мной велась слежка — причем, весьма грубо и непрофессионально. Я подумал, что, если и все остальные агенты Забо такие же неумехи, то мне нечего особенно опасаться их, однако, как бы там ни было, соблюдать осторожность в любом случае не помешает.
Возле самого дома я повстречал Гранжа, прогуливающегося с незнакомым мужчиной. Он представил своего спутника как Хортала Уэнда. Это был мужчина средних лет с довольно доброжелательным выражением лица, отличающим его от прочих Капаров, с которыми мне доводилось встречаться.
Они пригласили меня опрокинуть по стаканчику в одном из близлежащих питейных заведений. Я согласился, не раздумывая, так как подозревал, что Гранж каким-то образом связан с Забо. Основания для таких предположений у меня были. Ничем не занимаясь, он всегда имел достаточно денег. Одного этого было вполне достаточно, чтобы заподозрить в нем сотрудника или осведомителя тайной полиции. Я надеялся, что мое сближение с людьми такого рода, особенно если в их обществе я буду тщательно взвешивать и контролировать все свои слова и поступки, произведет благоприятное впечатление на Гуррула. А в том, что информация об этом непременно до него дойдет, я нисколько не сомневался. Я также дал себе зарок по возможности никогда и ни с кем не оставаться наедине и не шептаться, ибо для агентов Забо не существует, кажется, ничего более подозрительного, чем разговоры шепотом.
Гранж и Хортал Уэнд заказали вина. Чтобы получить заказ, Гранжу пришлось показать карточку на алкоголь, и это еще больше укрепило мои подозрения в том, что он связан с Забо, поскольку подобные карточки имели только те, у кого были особенно хорошие отношения с властями.
Себе я заказал безалкогольный напиток, и хотя Гранж принялся убеждать меня выпить вина, я отказался. Не в моих правилах было баловаться спиртным при выполнении важного задания.
Гранж выглядел явно раздраженным из-за моего отказа выпить с ним за компанию. По всей видимости, решил я, он надеялся, что алкоголь развяжет мне язык. Об этом старом приеме тайной полиции мне было хорошо известно. Что касается Хортала Уэнда, то первое впечатление не обмануло меня: он действительно оказался очень доброжетальным и приветливым в общении, и наш недолгий разговор только укрепил во мне чувство симпатии к этому человеку. Он ни за что не хотел расстаться со мной, пока я твердо не пообещал вместе с Моргой Сагрой нанести визит к нему и его супруге.
Тогда я и представить себе не мог, что будет означать для меня смерть этого человека.
VI
На следующий вечер Сагра и я обедали вместе с Гранжем и Гиммель Горой. За разговором я упомянул имя Хортала Уэнда и заметил, что он показался мне весьма образованным и дружелюбным человеком.
— Может, он и впрямь достаточно образован, не знаю, — отозвался на мою реплику Гранж, — но лично мне он не слишком симпатичен. Больно уж он сентиментален и мягок, а по мне, эти качества не к лицу мужчинам Капары. Тем не менее, у него хорошие отношения с Пом Да, а наш обожаемый Пом Да никогда не ошибается в людях, оценивая их по заслугам. Впрочем, Пом Да ни в чем не ошибается. Так что Хортал Уэнд — вполне надежный человек, с которым можно иметь дело.
Я невольно подумал, что, коли чувствительность и мягкость истинному Капару не к лицу, то Гранж, в таком случае, — просто образцовый Капар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20