А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

В то же время на чьей стороне они выступят, если он попытается разрушить план регента захватить престол Луты?
Питер Бленц уже приблизился к епископу, готовому благословить любого претендента, и дал сигнал, чтобы начинали торжественный вынос короны.
Внезапно из-за стен собора послышался громкий звук трубы. Широкие двери резко распахнулись, и все присутствующие вскочили в едином порыве, когда стражник из королевской конницы провозгласил:
— Король! Король! Дорогу Леопольду Лутскому!
12
КОРОЛЕВСКАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ
При этом возгласе огромная толпа мгновенно стихла. Все повернулись к широким дверям, в которых были видны идущие впереди процессии. Ее нельзя было назвать ни веселой, ни торжественной — особенно тех, кто шел во главе.
Четыре трубача из числа солдат королевской конницы, в военной форме, шагали впереди всех. Далее следовали фанфаристы, по двое с каждой стороны нефа, а между ними шли три человека.
Один — высокий, с серыми глазами и густой каштановой бородой. Он был одет в роскошный наряд, предназначенный для коронации. Справа и слева от него шли лейтенант Бутцов и сероглазый незнакомец с гладко выбритым лицом.
За ними следовали остальные гвардейцы. Когда глаза присутствующих остановились на человеке в парадном одеянии, раздались громкие крики:
— Король! Самозванец! Марионетка фон дер Танна!
— Разоблачите его! — шепнул на ухо Питеру один из его приспешников.
Регент подошел ближе к нефу, чтобы встретить самозванца, стоя на ступенях алтаря. Процессия медленно продвигалась по центральному проходу.
Среди людей фон дер Танна стояла девушка с большими глазами. Она чуть наклонилась вперед, чтобы лучше рассмотреть лицо короля. Когда он приблизился, глаза девушки наполнились ужасом. Потом она перевела взгляд на выбритого незнакомца, шагающего рядом с королем. У него были смелые смеющиеся глаза, и когда его взгляд встретился со взглядом девушки, правда ярко вспыхнула в ее сознании. В этот ужасный миг она поняла, что король Луты и король ее сердца — два разных мужчины.
Наконец процессия подошла к самим ступеням алтаря. Послышался ропот:
— Это не король.
— Кто этот новый самозванец?
Леопольд поискал глазами среди лиц придворных, стоявших у алтаря. Наконец его взгляд остановился на Питере. Молодой человек замер в двух шагах от регента. Тот побледнел, когда взгляд короля пронзил его подлую душонку.
— Питер Бленц! — воскликнул молодой человек. — Бог тебе судья, скажи сегодня правду. Кто я такой?
Ноги Питера задрожали. Он упал на колени и поднял руки, моля о пощаде.
— Простите меня, Ваше Величество! Пощадите! — вскричал он.
— Кто я? — настаивал король.
— Вы Леопольд Рубинрот, сир, милостью Божьей король Луты, — выговорил испуганный регент. — Будьте милосердны к старому человеку, Ваше Величество!
— Подожди! Скажи, я безумен? Я был когда-нибудь сумасшедшим?
— Господь мне судья, сир, — нет, не были.
Леопольд повернулся к Бутцову.
— Уберите предателя с моих глаз, — приказал он. Лейтенант и дюжина стражников схватили дрожащего регента и вышвырнули из собора под улюлюканье и проклятия толпы.
После завершения коронации король остался в личных апартаментах дворца с принцем Людвигом.
— Даже сейчас я не могу понять, как все это произошло, ваше Величество, — говорил старик. — В том, что вы настоящий Леопольд, у меня нет никаких сомнений, тем более что пораженческое поведение Питера достаточно явно подтвердило этот факт. Но кто тогда был тот самозванец, который в течение двух дней правил Лутой от вашего имени, а потом исчез так же таинственно, как и появился? По другой таинственной причине он сохранил Ваше Величество для нас, хотя вполне мог бы сейчас носить вместо вас корону Луты. Теперь, когда Питер Бленц под арестом, нашим следующим шагом должно бы стать немедленное задержание самозванца и суд над ним. Но… — старый принц вздохнул, — он действительно очень храбрый человек и вел себя как истинный благородный король, когда вел в бой ваши войска.
Король улыбнулся, когда фон дер Танн впервые произнес слово «самозванец», но когда тот стал хвалить Барни за смелость, легкий румянец выступил на его щеках, и лицо стало печальным.
— Подождите, — перебил он принца. — Не надо далеко ходить за вашим так называемым самозванцем. — И, подозвав слугу, послал его за лейтенантом Бутцовом и мистером Кастером.
Минуту спустя двое вызванных вошли в комнату. Барни заметил, что теперь, когда Леопольд стал королем, окружив себя комфортом и надежной охраной, он при этом превратился в совсем другого человека, чем тот затравленный беглец. Его безжизненное и слабовольное лицо приобрело черты упрямства, хотя он разговаривал с американцем очень любезно.
— Вот, фон дер Танн, ваш самозванец, — сказал Леопольд. — Если б не он, то я без всякого сомнения был бы сейчас мертв либо, в лучшем случае, снова стал бы узником замка Бленц.
Барни и Бутцову пришлось повторить свою историю несколько раз, прежде чем старик наконец уяснил все, что происходило у него прямо под носом и о чем он не имел ни малейшего понятия. Когда же он наконец понял, что ему говорят чистую правду, то протянул руку американцу:
— Однажды я встал перед вами на колени, молодой человек, — проговорил он, — и поцеловал вашу руку. Теперь я должен бы негодовать и выступать против вас — но, наоборот, чувствую гордость, что служил в свите такого самозванца, как вы, ибо вы не уронили чести дома Рубинротов на поле брани. И хотя у вас была возможность получить корону, вы отказались от нее и возвели на трон истинного короля.
Леопольд сидел, положив ноги на ковер. Нет, было правильно, что он, король, похвалил американца, но то, что старый фон дер Танн захваливает его сверх меры, — это уже лишнее! Королю это не понравилось, более того, он испытывал ревность к человеку, который возвел его на трон.
— Только одного не могу я вам простить, — продолжал принц Людвиг. — За час до коронации вы обманули меня, заявив, что вы из рода Рубинрот.
— Я сказал вам, принц, — поправил его Барни, — что в моих жилах течет кровь рода Рубинрот, — но так ведь оно и есть. Я сын сбежавшей принцессы Виктории Лутской.
Леопольд и Людвиг удивленно переглянулись, и в глазах короля мелькнул страх. Если в жилах этого человека есть королевская кровь, то что, если в один прекрасный день он превратится в претендента на королевский трон, от которого однажды отказался? Леопольд знал, что иногда людям свойственно меняться резко и необъяснимо.
— Бутцов, — неожиданно обратился он к лейтенанту конницы, — как ты думаешь, сколько людей твердо знает, что тот, кто правил Лутой два дня, и тот, кто сегодня был коронован в соборе, — не одно и то же лицо?
— Очень немногие, кроме тех, кто в этой комнате, Ваше Величество, — ответил Бутцов. — Питер и Коблич знали это все время с самого начала. Затем Крамер, ваш верный старый подданный из Тафельберга. Это он преследовал Коблича и Менка всю ночь и еще полдня, когда они тащили вас в тайное место, где мы и нашли вас. Кроме них, кое-кто еще мог догадаться о правде, но они ничего не знают наверняка.
Некоторое время король пребывал в задумчивости, потом поднялся и стал ходить из угла в угол.
— А откуда им знать? — сказал он наконец, остановившись перед тремя собеседниками. — Во имя Луты они не смогут и подумать, что кто-то, кроме истинного короля, сидел на троне хотя бы час.
Леопольд сопоставлял героическую фигуру американца и свою бесцветную роль в событиях, которые привели его к коронации. Он сердцем почувствовал, что старый фон дер Танн сожалеет, что королем оказался не американец, и поэтому возненавидел старика, а теперь начал ненавидеть и самого американца.
Принц Людвиг стоял, опустив голову, пока король говорил. Его здравый смысл подсказывал ему, что предположения короля вполне обоснованны, но он сожалел, что столь мудрая мысль пришла в голову не ему, а королю. Выражение же лица Бутцова показывало, что он недоволен неблагодарностью короля.
Первым заговорил Барни:
— Полагаю, что Его Величество правы. Сегодня же я уеду из дворца под покровом темноты и пересеку границу завтра вечером. Так люди никогда не узнают правды.
Леопольд вздохнул с облегчением.
— Мы должны наградить вас, мистер Кастер, — сказал он. — Назовите то, что в наших силах осуществить, и это будет вашим.
Барни подумал о девушке, которую любил, — но не стал упоминать ее имени: он знал, что теперь она не для него.
— Я ничего не желаю, Ваше Величество, — наконец ответил он.
— Денежная награда? — предложил Леопольд, и тут Барни не сдержался. Его лицо вспыхнуло, подбородок вздернулся, и с языка чуть не слетели горькие обидные слова. Однако он не произнес их, повернулся спиной к королю, расправил плечи и медленно вышел из комнаты.
Фон дер Танн, Бутцов и Леопольд Лутский стояли молча, когда американец прошел мимо них. То, как Барни вышел из комнаты, было оскорбительно для короля. Он покраснел от гнева.
— Бутцов, — крикнул он, — верни этого парня назад. Он должен получить урок, как вести себя в присутствии королей.
Бутцов заколебался:
— Он рисковал жизнью ради Вашего Величества десятки раз, — упрекнул его лейтенант.
Леопольд рассердился еще больше.
— Не унижайте его, сир, — посоветовал фон дер Танн. — Он заслужил от вас лучшую награду… чем вот это.
Король вновь начал мерить комнату шагами и снова остановился.
— Мы не станем обращать внимания на его дерзость, — решил он, — и это будет нашей королевской наградой за его верную службу. Я бы сказал — это больше, чем он заслуживает.
Когда Барни торопливо шел через дворец в свои новые апартаменты, чтобы получить оружие и приказать оседлать ему лошадь, он неожиданно столкнулся с девушкой, которая стояла у окна и печально разглядывала невеселый ноябрьский пейзаж. На сердце у нее было так же тоскливо, как и за окном.
На звук шагов Барни она обернулась — и на нее посмотрели серые глаза ее короля. Секунду они молчали.
— Простит ли меня ваша светлость? — спросил американец.
Вместо ответа девушка закрыла лицо руками и опустилась в кресло у окна. Барни подошел ближе и встал перед ней на колени.
— Не надо, — попросил он, увидев, что девушка отчаянно рыдает. — Прошу вас, не надо. — Он думал, что Эмма плачет от обиды на то, что целовала не короля, а другого мужчину. — Никто, кроме вас и меня, не знает о том, что было между нами, — продолжил Барни, — никто и не должен знать. Я пытался объяснить вам, что я не Леопольд, но вы не верили мне. И в том нет моей вины, что я люблю вас и всегда буду любить. Скажите, что вы прощаете меня за цепочку странных обстоятельств, которая обманула вас и заставила отдать свою любовь не тому, кому она предназначена. Простите меня, Эмма!
В конце коридора за их спиной внезапно и бесшумно возникла фигура высокого человека. Увидев Барни и девушку в кресле, человек остановился. Это был король.
Девушка заглянула в глаза американца, низко склонившегося над ней.
— Я никогда не прощу вас, — воскликнула она. — Никогда — потому что люблю вас, хоть и помолвлена с королем.
Барни Кастер пылко обнял ее. Эмма сначала попыталась сделать вид, что избегает его объятий, но потом утихла, тоже обняла Барни за шею, и ее губы ответили на его поцелуй. Она подняла взгляд выше плеч Барни — и вдруг в ее глазах мелькнул страх. Она мгновенно вырвалась из объятий американца.
— Отпустите меня! — прошептала она. — Отпустите! Там король!
Барни вскочил на ноги, обернулся и увидел Леопольда. Король приблизился.
— Ты пытался лишить меня короны, — воскликнул он дрожащим голосом, — а теперь вознамерился отнять у меня законную невесту! Эмма, немедленно ступай к своему отцу! А что до тебя, ты еще узнаешь, что значит вмешиваться в дела королей!
Барни окончательно понял, в какое положение поставила его любовь принцессу Эмму. Все помыслы американца теперь были только о ней. Наклонившись к девушке так, чтобы король мог слышать, он сказал ей:
— Теперь ваша светлость знает всю правду и то, что я не король. Единственное, о чем я прошу, — простить мой обман. А теперь идите к отцу, как приказал король.
Девушка медленно повернулась. Ее сердце разрывалось между любовью к этому человеку и долгом перед тем, с кем была помолвлена в детстве. Но ее унаследованный инстинкт подчиняться самодержцу был очень силен, и приверженность традициям и законам общества накрепко сковала ее.
Она с рыданиями побежала по коридору, не забыв, однако, сделать реверанс королю.
Когда она ушла, Леопольд повернулся к Кастеру. В узких серых глазах монарха светилась злоба.
— Можешь идти своим путем, — холодно проговорил он. — Мы даем тебе сорок восемь часов на отъезд из Луты. Если же ты вернешься, то лишишься жизни.
Американец еле удержал гневные обвинительные слова. Он должен покориться судьбе — ради Эммы. Чуть наклонив голову в сторону Леопольда, Барни повернулся и зашагал в свои апартаменты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов