Свою лодку ему удалось не только в то же самое время направить на гребень волны, но и вскочить в нее самому.
Нат-ул пыталась стать на колени, громко зовя Ну и пыталась в отчаянии броситься за борт, но Тур крепко держал ее, гребя одной рукой, и когда Ну добежал до воды, они были уже вне пределов досягаемости. Недосягаем был и его челнок. Море, разделявшее его и Нат-ул, кишело хищными рептилиями. Каждую секунду расстояние между ними увеличивалось. Но троглодит не медлил. Быстрым движением он скинул шкуру и вытащил свой топор, бросил его на шкуру, и в одной лишь набедренной повязке и вооруженный только ножом, бросился в бушующий прибой страшного моря.
Когда Нат-ул увидела это, то с удвоенной силой возобновила усилия, чтобы задержать Тура. Встав все же на колени, она ухватилась обеими руками за шею похитителя, тяня его вниз до тех пор, пока он уже не смог грести. Тур старался освободиться. У него не было желания убить или покалечить свою пленницу - она была слишком хороша для этого - он хотел ее во всей ее красе и совершенстве.
Постепенно Ну стал их нагонять. Дважды его атаковали какие-то скользкие чудовища. Один раз он одержал победу, а во второй раз на него напали двое и в конце концов, забыв о нем, вступили в схватку друг с другом. Наконец он добрался и до лодки Тура. Нат-ул с отчаянием изо всех сил старалась воспрепятствовать действиям Тура, повиснув у него на руках. Он не мог ничего делать, а Ну уже схватился за борт и попытался закинуть ногу.
Тур резким движением освободил свою правую руку. Нат-ул попыталась нейтрализовать ее снова, но мелькнул здоровенный кулак и обрушился на ее голову. Все вокруг потемнело, она отпустила Тура и упала без сознания на дно лодки.
Тур мгновенно схватил весло и вскочив на ноги, принялся яростно бить им по голове и рукам Ну. Парень храбро пытался влезть в лодку, не обращая внимания на побои, но они были чересчур зверскими, и оглушенный, он скользнул обратно в воду. Тур схватил весло, направил свою утлую лодчонку к материку.
* * *
Когда Нат-ул пришла в себя, она увидела, что лежит на мохнатых шкурах в тростниковой хижине под пальмовой крышей. Руки и ноги ее были связаны прочной веревкой из воловьих жил. Когда она попыталась освободиться, то жилы впились в ее нежную плоть, причинив жуткую боль. Она вытянулась на спине, глядя на воронкообразный потолок хижины.
Она сразу узнала где она. Это была одна из этих странных пещер, где жили люди, за работой которых со стволами деревьев она следила. Она повернула голову ко входу. Снаружи были видны мужчины и женщины вокруг маленьких костров. Они ели. Было уже темно. Вдали виднелись еще костры, гораздо больше - они предназначались для отпугивания хищников.
За полосой этих больших костров слышалось рычание и кашель во тьме хищники бродили, жаждая крови мужчин, женщин и детей, находившихся под надежной защитой огня.
Малыш случайно подобрав горящую ветку, бросил ее в ночных бродяг. В ответ послышался целый хор сердитых вскриков и низкое, вибрирующее рычание. Звери на какое-то время отошли и сверкающие их глаза исчезли в стигийской тьме ночи.
Как-то один из пещерных львов, расхрабрившись от привычности костров первобытных людей, проник через кольцо предохранительных костров. Он прыгнул прямо в середину кучки людей, сидевших за семейной трапезой, прямо на старика у костерка. Мгновенно полсотни воинов похватали свои копья, и не успел лев со своей добычей направиться обратно во тьму, как его пронзило с полсотни гарпунов. Он свалился в кусты, с ним вместе и его добыча. Воины бросились вперед, размахивая топорами. Что такого, что с дюжину копий попало вместо мародера в старика? Они скакали и вопили в диком восторге, потому что лев умер еще до того, как хоть один топор коснулся его. Старик умер тоже. Его они швырнули зверям за линией костров, а со льва сняли шкуру.
Зрелище было ужасное, но на заре человечества ни для кого, в том числе и для Нат-ул, ничего собой необычного не представляло. Она привыкла к подобному еще с раннего детства. Правда, для ее соплеменников опасность нападения диких зверей по ночам была гораздо меньше: они жили в пещерах, вход в которые нетрудно было заблокировать на ночь от любых хищников. Но ей были знакомы и вечерние костры, которые они разводили у подножья скалы во время пиров или советов, привычна она была и к неожиданным нападениям расхрабрившихся особей.
В конце концов люди разошлись по хижинам. Оставались только две девушки, в обязанности которых входило поддерживать сильный и яркий огонь в ночи. Нат-ул было знакомо и это, и она знала утилитарную основу этого явления. Женщины ниже всего ценились среди имущества племени. Лучше всего было терять в ночных набегах именно их, а юношей, из которых получатся со временем воины, нужно беречь. Смерть девушки стоит немного - ее предназначение все равно будет исполнено, если она криками разбудит воинов.
Но почему не использовать старых и ни к чему другому не пригодных женщин? Дело в том, что у молодых инстинкт самосохранения сильней, чем у стариков. Старуха менее ценит свою жизнь, менее внимательна - может уснуть и дать огню погаснуть - ей все равно жить остается недолго, так какая разница, прожить еще несколько лет или несколько месяцев, да и вообще жизнь не слишком ценилась у первобытных людей.
Молодые женщины, напротив, будут ревностно следить за огнем, чтобы сохранить жизнь, а потому и жизнь всего племени. Отсюда, видимо, и получил начало обычай, согласно которому огонь в храмах должны были в последствии поддерживать священные девственницы, но это уже в еще тогда не воздвигнутом и даже еще никому не снившемся Риме.
Сейчас же в хижине, где лежала Нат-ул, потемнело: вход закрыла мужская фигура - это был Тур. Нат-ул узнала его сразу. Он подошел и опустился около нее на колени.
- Я отослал женщин подальше, - сказал он. - Грон готова разорвать тебя на куски, да и другие с удовольствием помогут ей. Но ты не бойся их. Обещай, что не будешь сопротивляться или пробовать убежать, и я освобожу тебя от пут насовсем. Иначе мне придется связывать тебя всякий раз, когда мне надо будет уйти, и тогда нечего говорить, что сможет натворить Грон, потому что ты будешь беспомощна, а меня рядом не будет. Что ты скажешь?
- Я скажу, что как только руки мои будут свободны, я буду сражаться, пока не убью или не буду убита, - ответила девушка, - а когда будут свободны мои ноги, я побегу как только смогу быстро.
Тур пожал плечами.
- Как знаешь. Пользы тебе от этого никакой, разве что придется тебе всегда быть связанной.
Он наклонился и принялся развязывать узлы у нее на ногах. Снаружи у входа в хижину мелькнула какая-то тень. Тур не услышал слабого звука чьих-то легких шагов. Он стоял на коленях спиной ко входу и был занят распутыванием тугих узлов. Путы на лодыжках он уже развязал, теперь трудился над узлами на коленях. Девушка лежала тихо, глядя в сторону входа. Снаружи было еще не так темно, как внутри хижины. Она решила лежать неподвижно, пока он ее не развяжет, а тогда будет драться до тех пор, пока он не будет вынужден ее убить.
Внезапно она заметила тень, закрывшую часть входа. Существо было недостаточно велико для четвероногого, но вполне могла быть гиена или дикая собака. Нат-ул была готова предупредить парня, но потом решила, что для нее это будет не только легкая смерть, но и своего рода месть похитителю.
Она замерла, пока Тур трудился над последним узлом. За его спиной появился молчаливый ночной разбойник. Нат-ул представила себе клыки и мощные челюсти. Сейчас раздастся рычание и тварь кинется на свою добычу.
А может быть она кинется вовсе не на него, а на ее незащищенное горло? Она вздрогнула, ощутив присутствие смерти. Тур распустил последний узел и с удовлетворенным тихим восклицанием размотал веревку, связывавшую ее колени.
Тут Нат-ул увидела, как существо поднялось на задние ноги и прыгнуло на спину Тура. Дикого рычанья не было - ни звука. Молчаливая атака была еще страшнее, чем рычание и звуки, дающие понять породу животного.
Тур покатился, чтобы подмять своего врага. Они схватились в жестокой битве. Нат-ул вскочила на ноги. Руки были еще стянуты путами, но ноги были свободны. Это был шанс! Проскользнув мимо двух озверевших в драке, она выбралась из хижины и помчалась в сторону джунглей.
Глава 8. СМЕРТЬ НА КОСТРЕ
Ну, сыну Ну, наполовину оглушенному веслом Тура, все же удалось продержаться на плаву до тех пор, пока он не пришел в себя. Увидев тщетность своих усилий догнать лодку, в которой бесчувственное тело Нат-ул удалялось к материку, он повернул обратно к берегу острова. Некоторое время он, отдыхая, лежал на горячем песке. Затем поднялся и посмотрел вдаль на море. Далеко впереди была видна точка, приближающаяся к противоположному берегу. Это должна была быть лодка с Нат-ул. Ну заметил место - неподалеку возвышался острый пик высокой скалы.
Ну задумался о лодке, что донесла его до острова. Он принялся разглядывать море, но лодки пропал и след. Тогда он побрел вдоль берега. Позади груды омываемых волнами валунов он нашел что искал. Он был готов закричать от восторга. Перед ним была лодка, да еще и весло лежало по-прежнему на ее дне. Он помчался к ней и вытащил ее на берег, затем поспешил к тому месту, где оставил одежду и топор, захватил их и вернулся к своей долбленке.
Преодоление линии прибоя времени у него заняло немного. Он вскочил в челнок, схватил весло и выгреб подальше. На пути ему пришлось не раз сражаться с обитателями морской стихии и веслом и топором, и каменным ножом. Путешествие было отмечено и дуэлями и битвами, что отняло у человека много времени. Но он не отчаивался. Ничего другого он и не ожидал, он был к этому привычен. Это была его жизнь, а также жизнь любого существа на земле и в пучине морской в эти жуткие дни дикости.
Было уже совсем темно, когда мощный шум прибоя впереди дал Ну понять, что берег близок. Он уже в течение некоторого времени видел впереди огни Строителей Лодок, и к ним-то и направил свое суденышко. Лодка его вонзилась носом в песок в сотне ярдов на север от деревни. Ну выбрался из лодки и оставил ее там. Он сомневался, что придется еще ею воспользоваться, но решил, что если будет жив и вернется к своим, то непременно построит такую же к восторгу людей его отца.
Возле стоянки Строителей Лодок Ну, как и ожидал, увидел обычных спутников человеческого жилья - ночных разбойников - хищных зверей. Но он шел таким образом, что ветер дул со стороны зверей, и незамеченным прошел в джунгли. Там он едва не столкнулся с пещерным медведем, поспешавшим к поселению в поисках добычи, а потом буквально налетел на залегшего в высокой траве здоровенного носорога. Но добравшись до джунглей он предпочел взобраться на дерево, поскольку среди ветвей опасаться кого бы то ни было не приходилось. На нижних ветвях, правда, время от времени можно было встретиться с пантерой, но хотя они в то время были гораздо более могучими, чем современные, Ну их презирал: они редко нападали на охотников, да и к тому же их было легко согнать, да и убить при помощи умело брошенного топора. Рептилии, пожалуй, представляли собой наибольшую опасность для путешествующих по деревьям, потому что там частенько прятались громадные змеи, в объятиях которых любые охотники были беспомощны как дети.
По деревьям Ну зашел в тыл к поселению. Когда же расстояние между деревьями было очень велико, то он соскакивал на землю и преодолевал его быстро и легко, как серна. Наконец он по джунглям добрался до места. Костры были вблизи от того дерева, на котором он засел. Он видел девушек, подкладывавших в них дрова, а позади них были видны и обитатели поселения вокруг своих маленьких семейных костров, грызущие кости или высасывающие из них костный мозг.
Видел он и набег льва на лагерь. Видно ему было и как лев схватил старика, а воины набросились на него с копьями. Заметил он и то, что внимание всех было отвлечено тем что происходит. Даже девушки, поддерживающие костры, побежали через всю деревню посмотреть, как убивают зверя.
Воспользовавшись этой необыкновенной удачей, Ну соскочил на землю и пробежал к хижинам, расположенным кругом внутри круга защитных костров, так что с внутренней стороны они отбрасывали достаточно густую тень. Здесь Ну лег в самом темном месте, что смог найти. Полежав немного неподвижно, он прислушивался и принюхивался. Ничего не обнаружив, он встал на четвереньки и продвинулся на несколько футов дальше в тень хижин. Там он опять залег, слушая и нюхая воздух. В течение получаса он таким образом обследовал внутренний круг пространства, образовываемого хижинами. Все уже улеглись, кроме девушек возле костров.
Наконец возле одной из хижин Ну услышал тихие голоса. Он совсем затих, тесно придвинувшись к жилищу так, чтобы нос приходился на стыке покрытия из шкур и пальмовой крышей. И его великолепный нюх подтвердил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Нат-ул пыталась стать на колени, громко зовя Ну и пыталась в отчаянии броситься за борт, но Тур крепко держал ее, гребя одной рукой, и когда Ну добежал до воды, они были уже вне пределов досягаемости. Недосягаем был и его челнок. Море, разделявшее его и Нат-ул, кишело хищными рептилиями. Каждую секунду расстояние между ними увеличивалось. Но троглодит не медлил. Быстрым движением он скинул шкуру и вытащил свой топор, бросил его на шкуру, и в одной лишь набедренной повязке и вооруженный только ножом, бросился в бушующий прибой страшного моря.
Когда Нат-ул увидела это, то с удвоенной силой возобновила усилия, чтобы задержать Тура. Встав все же на колени, она ухватилась обеими руками за шею похитителя, тяня его вниз до тех пор, пока он уже не смог грести. Тур старался освободиться. У него не было желания убить или покалечить свою пленницу - она была слишком хороша для этого - он хотел ее во всей ее красе и совершенстве.
Постепенно Ну стал их нагонять. Дважды его атаковали какие-то скользкие чудовища. Один раз он одержал победу, а во второй раз на него напали двое и в конце концов, забыв о нем, вступили в схватку друг с другом. Наконец он добрался и до лодки Тура. Нат-ул с отчаянием изо всех сил старалась воспрепятствовать действиям Тура, повиснув у него на руках. Он не мог ничего делать, а Ну уже схватился за борт и попытался закинуть ногу.
Тур резким движением освободил свою правую руку. Нат-ул попыталась нейтрализовать ее снова, но мелькнул здоровенный кулак и обрушился на ее голову. Все вокруг потемнело, она отпустила Тура и упала без сознания на дно лодки.
Тур мгновенно схватил весло и вскочив на ноги, принялся яростно бить им по голове и рукам Ну. Парень храбро пытался влезть в лодку, не обращая внимания на побои, но они были чересчур зверскими, и оглушенный, он скользнул обратно в воду. Тур схватил весло, направил свою утлую лодчонку к материку.
* * *
Когда Нат-ул пришла в себя, она увидела, что лежит на мохнатых шкурах в тростниковой хижине под пальмовой крышей. Руки и ноги ее были связаны прочной веревкой из воловьих жил. Когда она попыталась освободиться, то жилы впились в ее нежную плоть, причинив жуткую боль. Она вытянулась на спине, глядя на воронкообразный потолок хижины.
Она сразу узнала где она. Это была одна из этих странных пещер, где жили люди, за работой которых со стволами деревьев она следила. Она повернула голову ко входу. Снаружи были видны мужчины и женщины вокруг маленьких костров. Они ели. Было уже темно. Вдали виднелись еще костры, гораздо больше - они предназначались для отпугивания хищников.
За полосой этих больших костров слышалось рычание и кашель во тьме хищники бродили, жаждая крови мужчин, женщин и детей, находившихся под надежной защитой огня.
Малыш случайно подобрав горящую ветку, бросил ее в ночных бродяг. В ответ послышался целый хор сердитых вскриков и низкое, вибрирующее рычание. Звери на какое-то время отошли и сверкающие их глаза исчезли в стигийской тьме ночи.
Как-то один из пещерных львов, расхрабрившись от привычности костров первобытных людей, проник через кольцо предохранительных костров. Он прыгнул прямо в середину кучки людей, сидевших за семейной трапезой, прямо на старика у костерка. Мгновенно полсотни воинов похватали свои копья, и не успел лев со своей добычей направиться обратно во тьму, как его пронзило с полсотни гарпунов. Он свалился в кусты, с ним вместе и его добыча. Воины бросились вперед, размахивая топорами. Что такого, что с дюжину копий попало вместо мародера в старика? Они скакали и вопили в диком восторге, потому что лев умер еще до того, как хоть один топор коснулся его. Старик умер тоже. Его они швырнули зверям за линией костров, а со льва сняли шкуру.
Зрелище было ужасное, но на заре человечества ни для кого, в том числе и для Нат-ул, ничего собой необычного не представляло. Она привыкла к подобному еще с раннего детства. Правда, для ее соплеменников опасность нападения диких зверей по ночам была гораздо меньше: они жили в пещерах, вход в которые нетрудно было заблокировать на ночь от любых хищников. Но ей были знакомы и вечерние костры, которые они разводили у подножья скалы во время пиров или советов, привычна она была и к неожиданным нападениям расхрабрившихся особей.
В конце концов люди разошлись по хижинам. Оставались только две девушки, в обязанности которых входило поддерживать сильный и яркий огонь в ночи. Нат-ул было знакомо и это, и она знала утилитарную основу этого явления. Женщины ниже всего ценились среди имущества племени. Лучше всего было терять в ночных набегах именно их, а юношей, из которых получатся со временем воины, нужно беречь. Смерть девушки стоит немного - ее предназначение все равно будет исполнено, если она криками разбудит воинов.
Но почему не использовать старых и ни к чему другому не пригодных женщин? Дело в том, что у молодых инстинкт самосохранения сильней, чем у стариков. Старуха менее ценит свою жизнь, менее внимательна - может уснуть и дать огню погаснуть - ей все равно жить остается недолго, так какая разница, прожить еще несколько лет или несколько месяцев, да и вообще жизнь не слишком ценилась у первобытных людей.
Молодые женщины, напротив, будут ревностно следить за огнем, чтобы сохранить жизнь, а потому и жизнь всего племени. Отсюда, видимо, и получил начало обычай, согласно которому огонь в храмах должны были в последствии поддерживать священные девственницы, но это уже в еще тогда не воздвигнутом и даже еще никому не снившемся Риме.
Сейчас же в хижине, где лежала Нат-ул, потемнело: вход закрыла мужская фигура - это был Тур. Нат-ул узнала его сразу. Он подошел и опустился около нее на колени.
- Я отослал женщин подальше, - сказал он. - Грон готова разорвать тебя на куски, да и другие с удовольствием помогут ей. Но ты не бойся их. Обещай, что не будешь сопротивляться или пробовать убежать, и я освобожу тебя от пут насовсем. Иначе мне придется связывать тебя всякий раз, когда мне надо будет уйти, и тогда нечего говорить, что сможет натворить Грон, потому что ты будешь беспомощна, а меня рядом не будет. Что ты скажешь?
- Я скажу, что как только руки мои будут свободны, я буду сражаться, пока не убью или не буду убита, - ответила девушка, - а когда будут свободны мои ноги, я побегу как только смогу быстро.
Тур пожал плечами.
- Как знаешь. Пользы тебе от этого никакой, разве что придется тебе всегда быть связанной.
Он наклонился и принялся развязывать узлы у нее на ногах. Снаружи у входа в хижину мелькнула какая-то тень. Тур не услышал слабого звука чьих-то легких шагов. Он стоял на коленях спиной ко входу и был занят распутыванием тугих узлов. Путы на лодыжках он уже развязал, теперь трудился над узлами на коленях. Девушка лежала тихо, глядя в сторону входа. Снаружи было еще не так темно, как внутри хижины. Она решила лежать неподвижно, пока он ее не развяжет, а тогда будет драться до тех пор, пока он не будет вынужден ее убить.
Внезапно она заметила тень, закрывшую часть входа. Существо было недостаточно велико для четвероногого, но вполне могла быть гиена или дикая собака. Нат-ул была готова предупредить парня, но потом решила, что для нее это будет не только легкая смерть, но и своего рода месть похитителю.
Она замерла, пока Тур трудился над последним узлом. За его спиной появился молчаливый ночной разбойник. Нат-ул представила себе клыки и мощные челюсти. Сейчас раздастся рычание и тварь кинется на свою добычу.
А может быть она кинется вовсе не на него, а на ее незащищенное горло? Она вздрогнула, ощутив присутствие смерти. Тур распустил последний узел и с удовлетворенным тихим восклицанием размотал веревку, связывавшую ее колени.
Тут Нат-ул увидела, как существо поднялось на задние ноги и прыгнуло на спину Тура. Дикого рычанья не было - ни звука. Молчаливая атака была еще страшнее, чем рычание и звуки, дающие понять породу животного.
Тур покатился, чтобы подмять своего врага. Они схватились в жестокой битве. Нат-ул вскочила на ноги. Руки были еще стянуты путами, но ноги были свободны. Это был шанс! Проскользнув мимо двух озверевших в драке, она выбралась из хижины и помчалась в сторону джунглей.
Глава 8. СМЕРТЬ НА КОСТРЕ
Ну, сыну Ну, наполовину оглушенному веслом Тура, все же удалось продержаться на плаву до тех пор, пока он не пришел в себя. Увидев тщетность своих усилий догнать лодку, в которой бесчувственное тело Нат-ул удалялось к материку, он повернул обратно к берегу острова. Некоторое время он, отдыхая, лежал на горячем песке. Затем поднялся и посмотрел вдаль на море. Далеко впереди была видна точка, приближающаяся к противоположному берегу. Это должна была быть лодка с Нат-ул. Ну заметил место - неподалеку возвышался острый пик высокой скалы.
Ну задумался о лодке, что донесла его до острова. Он принялся разглядывать море, но лодки пропал и след. Тогда он побрел вдоль берега. Позади груды омываемых волнами валунов он нашел что искал. Он был готов закричать от восторга. Перед ним была лодка, да еще и весло лежало по-прежнему на ее дне. Он помчался к ней и вытащил ее на берег, затем поспешил к тому месту, где оставил одежду и топор, захватил их и вернулся к своей долбленке.
Преодоление линии прибоя времени у него заняло немного. Он вскочил в челнок, схватил весло и выгреб подальше. На пути ему пришлось не раз сражаться с обитателями морской стихии и веслом и топором, и каменным ножом. Путешествие было отмечено и дуэлями и битвами, что отняло у человека много времени. Но он не отчаивался. Ничего другого он и не ожидал, он был к этому привычен. Это была его жизнь, а также жизнь любого существа на земле и в пучине морской в эти жуткие дни дикости.
Было уже совсем темно, когда мощный шум прибоя впереди дал Ну понять, что берег близок. Он уже в течение некоторого времени видел впереди огни Строителей Лодок, и к ним-то и направил свое суденышко. Лодка его вонзилась носом в песок в сотне ярдов на север от деревни. Ну выбрался из лодки и оставил ее там. Он сомневался, что придется еще ею воспользоваться, но решил, что если будет жив и вернется к своим, то непременно построит такую же к восторгу людей его отца.
Возле стоянки Строителей Лодок Ну, как и ожидал, увидел обычных спутников человеческого жилья - ночных разбойников - хищных зверей. Но он шел таким образом, что ветер дул со стороны зверей, и незамеченным прошел в джунгли. Там он едва не столкнулся с пещерным медведем, поспешавшим к поселению в поисках добычи, а потом буквально налетел на залегшего в высокой траве здоровенного носорога. Но добравшись до джунглей он предпочел взобраться на дерево, поскольку среди ветвей опасаться кого бы то ни было не приходилось. На нижних ветвях, правда, время от времени можно было встретиться с пантерой, но хотя они в то время были гораздо более могучими, чем современные, Ну их презирал: они редко нападали на охотников, да и к тому же их было легко согнать, да и убить при помощи умело брошенного топора. Рептилии, пожалуй, представляли собой наибольшую опасность для путешествующих по деревьям, потому что там частенько прятались громадные змеи, в объятиях которых любые охотники были беспомощны как дети.
По деревьям Ну зашел в тыл к поселению. Когда же расстояние между деревьями было очень велико, то он соскакивал на землю и преодолевал его быстро и легко, как серна. Наконец он по джунглям добрался до места. Костры были вблизи от того дерева, на котором он засел. Он видел девушек, подкладывавших в них дрова, а позади них были видны и обитатели поселения вокруг своих маленьких семейных костров, грызущие кости или высасывающие из них костный мозг.
Видел он и набег льва на лагерь. Видно ему было и как лев схватил старика, а воины набросились на него с копьями. Заметил он и то, что внимание всех было отвлечено тем что происходит. Даже девушки, поддерживающие костры, побежали через всю деревню посмотреть, как убивают зверя.
Воспользовавшись этой необыкновенной удачей, Ну соскочил на землю и пробежал к хижинам, расположенным кругом внутри круга защитных костров, так что с внутренней стороны они отбрасывали достаточно густую тень. Здесь Ну лег в самом темном месте, что смог найти. Полежав немного неподвижно, он прислушивался и принюхивался. Ничего не обнаружив, он встал на четвереньки и продвинулся на несколько футов дальше в тень хижин. Там он опять залег, слушая и нюхая воздух. В течение получаса он таким образом обследовал внутренний круг пространства, образовываемого хижинами. Все уже улеглись, кроме девушек возле костров.
Наконец возле одной из хижин Ну услышал тихие голоса. Он совсем затих, тесно придвинувшись к жилищу так, чтобы нос приходился на стыке покрытия из шкур и пальмовой крышей. И его великолепный нюх подтвердил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17