— Вы что, шутите?
Если сообщить им это, то они сюда не сунутся, по крайней мере, пока не получат результаты дистанционной проверки. А спасательная группа развернется обратно.
— Правильно.
— Тоща что вы городите. Мы и так ждем здесь, словно дохлые рыбы на рынке. Наша единственная надежда — их своевременное появление, чтобы они успели прикончить этого паразита, пока он не разделается с оставшимися в живых. И, может быть, они смогут как-нибудь помочь вам. Вы подумали об этом? Вы так уверены, что это существо справится со всем, что у них есть, но ведь вы же не знаете этого наверняка. Может быть, они смогут заморозить вас и сделать операцию. Вы же сами говорили, что они давно собирают информацию о чужом. Неужели вы полагаете, что они рискнут забрать одного из них, если не в состоянии содержать его. Дьявол, даже мы смогли удержать его, а ведь мы к этому не били готовы.
А у них есть техника.
Рипли оставалась непреклонна.
— Все, что есть у Компании, это умопомрачительная жадность. Я знаю. Я имела дело с Компанией и имела дело с чужими. И, откровенно говоря, не знаю, кто из них представляет собой большую опасность. Я не могу рисковать. Я знаю наверняка, что если одно из этих существ выберется с этой планеты, то оно уничтожит все. Потому что им предназначено одно: убивать и размножаться. Мы не можем допустить прибытия сюда Компании.
Они сделают все, что в их силах, чтобы забрать чужого с тобой.
Она с отвращением фыркнула.
— Для получения прибыли.
— Черт бы вас побрал. Я ужасно сожалею по поводу того, что эта штука забралась в вас, милая леди, но я хочу спастись. Я догадываюсь, что у меня больше оснований доверять Компании, чем у вас. Боюсь, что после случившего вы недостаточно рационально смотрите на ситуацию и, полагаю, у вас есть серьезные причины для этого. Но это не означает, что я полностью согласен с вами.
— Меня не волнуют эти заключенные.
Они могут убивать чужого или прятаться от него, или петь свои молитвы, пока не сдохнут, но у меня есть жена и ребенок. Я женился очень рано, так что несмотря на искривление времени у нас еще многое впереди, после того как я отработаю свой срок. Я предполагал вернуться при очередной смене кадров. Но, благодаря всему случившемуся, я, может быть, смогу отбыть со спасательной группой. Я смогу получить плату за весь срок и, возможно, премию. Если такое случится, то можно будет благодарить за все вашего ксеноморфа.
— Весьма сожалею.
Но послушайте. Я понимаю, что это очень тяжело для вас, — сказала Рипли, пытаясь сдерживать свой тон, — но я должна передать это сообщение. На карту ставится больше, чем ваше благополучие после отставки. Если чужой сбежит на Земле, вашим иллюзиям все равно не будет суждено осуществиться.
— Я верю Компании, — твердо сказал Эрон.
— Да черт бы вас побрал вместе с ней, Эрон! Мне нужно получить код!
Он откинулся на спинку стула.
— Простите, мэм. Он засекречен. Не можете же вы заставить меня нарушить предписания?
Рипли знала, что у нее оставалось мало времени, а она начинала тратить его попусту. Даже здесь она снова столкнулась с позицией Компании, с этим ограниченным миром, где этику и мораль очень удобно было маскировать предписаниями.
— Болван! Вы же можете наплевать на все предписания. Это надо сделать. Дайте мне код!
— Ни под каким видом, леди. Вы получите код только через мой труп.
Она наклонилась к нему, но заставила себя отступить. Она снова почувствовала себя смертельно уставшей. Почему она ведет себя так? Она никому ничего не должна, тем более представителям Компании. В конце концов, что ей до того, если они заберут чужого, и он убьет их всех?
— Я ничего не имею против вас лично, — говоря это, Эрон настороженно следил за Рипли. Он не считал, что она представляет какую-то реальную опасность для него, но за недолгий срок их знакомства он уже насмотрелся на нее в действии и понял, что ее опасно недооценивать.
— Ну вот, я вижу, с вами все в порядке.
— Благодарю, — ответила она равнодушно.
— Значит, все утряслось. И мы снова работаем вместе.
Он был чрезвычайно доволен.
— Есть какие-нибудь идеи?
Она повернулась, и он мгновенно напрягся, но она прошла мимо него к служебному бару и налила стакан воды. Ее все время мучила жажда, и это не было связано с нервным напряжением. Ее тело снабжало жидкостью двоих.
— Чужой не тронет меня, — сказала Рипли, подойдя к Эрону.
Он удивленно поднял брови.
— Да? Это почему же?
Рипли сделала несколько глотков. — Он не сможет схватить меня, не подвергая риску здоровье эмбриона матки чужих. Насколько я знаю, один из них может воспроизводить себе подобных, но он не сможет произвести больше одной матки. Не хватает нужного генетического материала или чего-то еще. Я не могу констатировать это как факт, но доказательством может послужить то, что не так давно он меня не тронул.
— Вы в самом деле считаете эту проклятую тварь настолько разумной?
— Разум здесь может быть не при чем. Это, возможно, чистый инстинкт. Если повредишь телу, то повредишь еще не родившейся матке. Это вполне понятно.
Она встретилась глазами со взглядом Эрона.
— Он уже дважды мог убить меня, но не сделал этого. Он знала, что я вынашиваю.
Рипли задумчиво почесала подбородок.
— Я хочу отыскать его, — неожиданно заявила она. — Посмотрим, насколько он разумен.
— Вы хотите встретиться с ним?
— Да. У меня есть хорошая мысль по поводу того, где он находится. Он как раз над нами на чердаке.
Эрон нахмурился.
— На каком чердаке? У нас нет чердака.
— Это метафора, — она допила воду.
— Ох, — Эрон пристально глядел на нее.
— Не хотите пойти со мной?
Он покачал головой. Она улыбнулась, поставила стакан на место и направилась к выходу из центра связи. Эрон проводил ее глазами.
— Черт меня возьми, — пробормотал он.
Глава 14
Коридор был пуст. Остановившись, она засунула факел, который несла в руке, в щель в стене, и осмотрела старые проеденные коррозией трубы, проходившие вдоль стены. Взявшись за одну из них, Рипли собралась и дернула ее, что было сил. Металл с треском лопнул, вторым рывком она отломила его. Удовлетворенная, она пошла дальше.
Лазарет казался пустынным как никогда. Она остановилась, чтобы оглядеться, словно надеясь увидеть Клеменза, склонившегося над своим рабочим местом, который с улыбкой повернулся бы к ней. Но компьютер молчал, погруженный в темноту. Стул был пуст.
Протиснуться в расположенный наверху вентиляционный проход вместе с пятифутовым обломком трубы и фонарем было трудно. Но ей удалось это сделать. Проход был темным и пустым. Настроив фонарь на более широкий луч, Рипли посветила у себя за спиной, прежде чем направиться в противоположную сторону.
Она не знала точно, сколько проползла, но слабый свет из лазарета уже давно перестал мерцать позади. Она крикнула, сначала приглушенно, но потом громче, и еще громче, по мере того, как страх уступал место злости. Ее судьба уже была решена. Она просто хотела знать. Она хотела встретиться с ним с глазу на глаз.
— Выходи! Я знаю, что ты здесь.
Она продвигалась вперед на локтях и коленях.
— Выходи. Делай то, что ты всегда делаешь.
Вентиляционный проход вдруг резко свернул влево. Она продолжала ползти, то бормоча, то крича:
— Выходи, чертово чучело! Куда ты вдруг запропастился, когда нужен мне?
Кожа на коленях уже начала саднить, когда она наконец остановилась, внимательно вслушиваясь. Шум? Или ее подводит воображение?
— Черт! — она продолжила свое неуклюжее продвижение, повернув за очередной угол.
Перед ней открылась ниша, достаточно большая, чтобы там можно было стоять. Обрадовавшись, она поднялась на ноги, В нише располагалось устройство по очистке использованной, ржавой воды, состоявшее из тысячегаллонного бака и множества груб.
Позади бака бесконечной трубой, уходившей в темноту, тянулся вентиляционный проход. Пока она осматривалась, новый приступ тошноты накатил на нее, заставив опереться рукой о бак.
В этот момент откуда-то появился хвост чужого и выбил фонарь из ее рук.
Тот упал на бетонный пол, крутясь, но продолжая гореть. Рипли резко повернулась, ее вдруг охватило чувство отчаяние.
Из-за паутины труб и переходников на нее смотрел чужой. Он направился к ней.
— Ты, сукин сын, — пробормотала она, собираясь с силами. Затем она резким движением всадила обломок металлической трубы прямо в его грудную клетку.
Со страшным криком, который эхом разнесся вокруг, чужой рванулся из-за труб, разлетевшихся как соломинки. Приблизившись к ней, чудовище внезапно опустилось на пол. Из его раскрытой пасти сочилась густая желатинообразная слюна.
Она выпрямилась во весь рост.
— Ну, давай, сволочь! Убей меня!
Когда чужой не среагировал, она снова огрела его трубой.
Чудовище с криком откинуло трубу в сторону и уставилось на женщину. Она не отрываясь смотрела на него, и пот струился по ее лицу.
Потом чужой развернулся и нырнул в темноту. Рипли тяжело опустилась на пол, глядя ему вслед.
— Подонок.
Диллон нашел лейтенанта в зале для собраний. Она сидела одна в огромном, полутемном помещении, обхватив голову руками. Абсолютно выжатая, абсолютно одинокая. С пожарным топором, висевшим на его правой руке, он подошел и встал рядом. Она, должно быть, заметила его, но внешне это никак не выражалось.
Обычно он уважал ее молчание и уходил, но события складывались далеко не обычным образом.
— С вами все в порядке?
Она не ответила и не взглянула на него.
— Что вы здесь делаете? Вам следует затаиться, как всем остальным. А вдруг он появится?
Ее голова поднялась.
— Он не убьет меня.
— Почему это?
— Потому что один из них во мне. Он не станет убивать своих.
Диллон обалдело уставился на нее.
— Чушь собачья.
— Послушайте, я видела его час назад. Я стояла рядом. Я могла стать его ужином, но он не тронул меня. Он убежал. Он не станет убивать свое будущее.
— А откуда вы знаете, что эта штука в вас находится?
— Я видела это на сканере. Это матка. Она сможет породить тысячи подобных тому, что шляется здесь в округе.
— Вы имеете в виду что-то типа матки у пчел?
— Или у муравьев. Но это просто аналогия. Эти твари не принадлежат к разряду насекомых. Это просто грубые аналога общественных структур. Мы очень мало о них знаем. Как вы наверное, уже успели заметить, они не очень легко поддаются изучению.
— А как вы узнали, что это матка? — он сам не ожидал от себя такого вопроса.
— Во-первых, очень характерная форма черепа. У него имеется нечто вроде широкого жабо. Первичные признаки этого уже отчетливо видны на картинке сканера. Ну, и потом еще один признак. Период созревания аналогов воинов и рабочих очень короткий, в некоторых случаях это всего лишь один день или что-то около этого. Они созревают с неимоверной скоростью.
Она с грустью посмотрела на Диллона: — Очень эффективный путь для выживания.
— Если бы это был обыкновенный рабочий, то он бы уже появился из грудной клетки. А этот вынашивается в утробе, а не в груди. Значит, матка чужих представляет собой более сложный организм. Ей для созревания требуется больше времени и пространства. Иначе бы я уже была мертва.
— Я видела, как они работают. Не очень веселая картина. Взрослая матка огромна, гораздо больше того, с которым мы сражались. Она просто откладывает яйца. Миллионы яиц. Это совсем не такое существо, какое вырвалось от нас на свободу.
Рипли понизила голос:
— Как я уже сказала, до сих пор никому еще не приходилось сталкиваться с личинкой матки. Я не знаю, сколько длится период ее созревания, кроме того, что он значительно больше, чем у обычного рабочего чужого.
Диллон с недоверием посмотрел на нее.
— Какой-то бред. Ну, а если она там, как же она туда забралась?
Рипли рассматривала свои руки.
— Пока я была в глубоком сне. Я догадываюсь, что кошмар, приснившийся мне, был не совсем сном. Меня изнасиловали, хотя это не совсем точный термин. Изнасилование — это акт преднамеренного насилия. А здесь был акт размножения, пусть даже мое участие не было добровольным. Ну, будем называть это изнасилованием. Хотя сомневаюсь, что чудовище с этим согласится. Оно, возможно, сочло бы эту концепцию… ну, чужой.
Она задумалась, вспоминая прошлое.
— Одно из забравшихся на мой корабль «Ностромо» существ готовилось воспроизвести себя, но это тоже была не матка. По крайней мере некоторые из них должны быть гермафродитами. Самооплодотворение, так что даже один изолированный индивид может продолжать род. Рабочий-воин может откладывать яйца, но медленно, по одному, пока не произведет матку, которая возьмет эту работу в свои руки. Именно так одному из них удалось зародить ее во мне. По крайней мере, это лучшая версия, которую я могу предложить. Я не ксенолог. Несколько мгновений она молчала.
— Колоссально, а? Я стану матерью матери апокалипсиса. Но я не смогу сделать то, что я должна сделать. Поэтому вы поможете мне. Вы должны меня убить.
Диллон сделал шаг назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26