Ее короткое общение с самкой по имени Умеки дало ей представление о том, насколько тяжело установить с человеком подобные взаимоотношения. Но она чувствовала, что придется на это пойти, потому что не могла до конца познать и понять вид, не пожив с одним из них, не разделив его каждодневный опыт, не пронаблюдав его во взаимодействии не только с представителями других видов, но и со своими сородичами. А это означало, что ей придется не только выходить с этим предложением на свою администрацию, но и непосредственно обратиться к человеческим властям. С последними ей очень кстати придется опыт, пережитый на Тиофе. Они же будут прежде всего обеспокоены, как бы она не понизила боеготовность того, к кому будет прикреплена. Она сомневалась, что тут есть причина для беспокойства. Среди всех разумных существ только человек способен был мирно обсуждать балет, кулинарию, люминесцентную скульптуру – и в следующее же мгновение быть готовым идти в бой и на смерть согласно приказу. Присутствие единственного представителя Вейса в такой компании едва ли сильно повредит.
А если ей повезет, то, может быть, ей удастся вступить в контакт с солдатом, интересующимся Вейсом и культурой Узора. Это гораздо упростило бы ее работу, не говоря уже о том, что гораздо удобнее она бы себя чувствовала в присутствии человека, знакомого с культурой Вейса и не глядящего на нее сверху вниз. Но, если необходимо, она была готова даже и на такое.
Предложение свое она оформила очень тщательно. Ведь был немалый шанс, что все приготовления уйдут впустую и из затеи ничего не получится. В конце концов, какой солдат захочет, чтобы при нем был вейс, традиционно готовый впасть в непредсказуемую кому или забиться в судорогах при первом же осложнении ситуации, в то время как воину необходимо выполнять предписанные военные задачи?
После того как она подала заявку, Лалелеланг места себе не находила от возбуждения и напряженного ожидания. По многим статьям это куда более выходило за рамки, чем ее запрос на посещение поля сражений. Ведь теперь она просила не просто о наблюдении, но о продолжительном по срокам совместном обитании – и не с кем-то, а с солдатом-человеком. Она знала, что попытаться стоит. Как ради доказательства своих спорных теорий, так и ради личных чувств, которые становились все глубже, затрагивали уже саму суть того, во что она верила, – попытаться стоило. И подавая заявку, она надеялась на открытие, но сама стремилась просто к пониманию ради собственного спокойствия.
Среди вейсов мало было таких, кто настолько мощно был бы движим своими идеями.
Но больше всего ей, конечно же, хотелось на личном опыте исследователя убедиться в своей не правоте. Потому что, если ее предположения верны, то основным занятием всех грядущих поколений историков будет простое составление аннотаций и примечаний к страшным катастрофам, которые никто кроме нее не способен был предвидеть. Если, конечно, не победит Амплитур со своим Назначением – в этом случае вся дальнейшая история станет – под чутким руководством этой единственной расы – просто еще одной из хитрых выдумок.
Но более всего ее ужасало то, что чем крепче она убеждалась в правомерности основных положений своей собственной теории, тем меньше у нее оставалось уверенности, что победа Амплитура была бы худшим из двух зол.
Глава 5
Страат-иен со своей возлюбленной плыли в синей дымке, мягко освещенной звездами, как блестки, рассыпанными по черному вельвету неба. Вокруг них плавали белые кучевые облака – будто вата. Вдалеке лежали горные хребты, расцвеченные зеленым и коричневым, с белоснежными шапками вершин, слепящих отсутствием цвета.
Более близкие детали можно было рассмотреть. Странные деревья и лианы оплетали землю, сковывали ее вибрирующей цепью взаимосвязанной жизни. Безвредные огромные насекомые проплывали среди лиан, и переливчатые крылья их казались россыпью мыльных пузырей. Они разлетались с ленивым гудением, как только почти обнаженная пара стала спускаться на них сверху. Именно в нужный момент мужчина и женщина плавно коснулись рубинового песка, образовавшегося в результате миллионов лет, что волны бирюзового моря точили корундовый шлейф, широкий пляж. Прозрачная вода ласково пела в прибрежных рифах, приветствуя радостных путешественников. Потом они легли на спину, женщина не выпускала из руки запястье мужчины. Наоми скосила взгляд в сторону своего спутника. На лбу у нее выступили маленькие капельки пота, светлые волосы ее золотыми жилками прорезали темно-красный песок. Она улыбнулась.
– В этом Гивистаму не откажешь. Для расы с таким чертовски прозаичным отношением к занятию любовью они на самом деле знают, как создать головокружительную экообстановку для нас, не рептилий. Неван Страат-иен не видел причин не согласиться. Лежа на спине, он рассматривал искусственное небо. Небо было идеальным, совершенно не загрязненным, и облаков на нем было ровно столько, сколько хотелось бы. Сколько было заказано. Скорость их воображаемого спуска на пляж контролировалась в зависимости от степени их взаимного возбуждения, все управлялось и проецировалось дистанционно при помощи изощренной гивистамской электроники и подобрано было так, чтобы пышного песка они коснулись в самое нужное мгновение.
Жаловаться не приходилось.
Другие имитации позволяли им скатиться по обледеневшему горному склону или побывать в морских глубинах в окружении танцующих подводных обитателей. Погружения в экообстановки служили для отвлечения сознания участников от находящейся в самом разгаре битвы за Чемадию, куда им вскоре предстояло вернуться.
База Атилла была самой удаленной из трех укрепленных бастионов, которые удалось создать экспедиционным силам Узора на спорной планете Чемадии. Волей случая, база располагалась на западном побережье, которое было куда более блеклым и менее вдохновляющим, чем то, которое воссоздала гивистамская сенсорика. Песок на пляже позади военного комплекса был грязно-белого цвета и весь изгажен гниющими морскими водорослями, а температура окружающей среды бывала какой-угодно, но только не тропической.
Как только тонкий металлический обруч на его голове зафиксировал соответствующие гормональные изменения, небо над ними потускнело, песок под ними поблек. Они лежали на функциональной платформе под четырехметровым куполом молочного цвета. Отовсюду лился мерцающий рассеянный свет. Он заморгал и сел, обняв руками колени. Сеанс сенсорики был окончен.
– Какой стыд, что, изобретя такую красотищу, эти гиви не могут как следует насладиться ей сами, – высказалась она.
– Они от этого тоже что-то испытывают, – ответил он. – Просто у них гормональная система не такая активная. – Воспоминания о разноцветных насекомых и рубиновых песках уже начинали тускнеть. В Наоми, тем не менее, не было ничего искусственного. Она лежала рядом с ним обнаженная и не смущалась. Длинные волосы моментально выдавали, что в боях она участия не принимает. Она проходила службу в войсках снабжения и резерва, и это подразделение служило им объектом многочисленных забав.
Они не торопились из-под купола, потому что на следующий день кончалась его увольнительная. И впервые со времени знакомства у них было больше, чем два дня подряд, которые они могли провести вместе вдвоем. Так хотелось взять от них все, что можно, и им это удавалось. Он знал, что в штабе его не хватает. Чемадия была одним из пограничных миров, на котором Амплитур и его союзники успели за последнее время накопить в самом деле большие силы. В таком месте нечего было рассчитывать на скорую и решительную победу. Враг глубоко окопался и по настоящее время признаков ослабления не подавал. Что только придаст дополнительную убедительность триумфу, когда отборные войска Назначения будут, наконец, вышвырнуты с планеты, мечтал он. А после этого, после взятия Чемадии, будет новый мир, новый бой. Таковы военные правила. Может быть, Узор попытается взять еще одну укрепленную планету со смешанным населением – или даже расположенную неподалеку важную сельскохозяйственную систему Диво, заселенную в основном сегунианами. Он слышал разговоры. А к слухам у офицеров иммунитета не больше, чем у солдат.
Впрочем, какая разница? Он отправился туда, куда его пошлют, и будет жить от битвы к битве, от планеты к планете. Именно так и идет война уже много веков.
Он почувствовал у себя на пояснице ласковое прикосновение женских пальцев. Его отношения с Наоми вышли уже за грань развлечения. Он этого не планировал, но такие вещи редко случаются в плановом порядке. Гораздо проще разрабатывать стратегические планы в отношении врага. Она была умна и привлекательна, внимательна и глубокомысленна. По ширине охвата разум ее уступал его, но зато не давал осечек. Кое в чем она проявляла даже лучшую восприимчивость. К примеру, она лучше него ладила с людьми. Она прижалась к нему, и он почувствовал тепло ее тела.
– Опять планируешь… У нас осталось так немного времени. Неужели ты не можешь просто расслабиться?
– Извини. Ничего не могу с собой поделать.
– Так уж и не можешь, – усмехнулась она. – А по-моему, непосредственно перед этим ты вовсе ничего не планировал. Ты импровизировал, как ненормальный.
Он улыбнулся мальчишеской, даже хулиганской улыбкой, которая, похоже, так мила была женщинам. Это была его, пожалуй, единственная невинная штучка.
Ростом он был невысок, даже чуть ниже Наоми, но проблем это у него не вызывало. В сочетании с гладким, без труда депилируемым лицом, это создавало впечатление, что он лет на десять моложе своих приблизительно сорока. У него было тело гимнаста – стройное и гибкое, но излишне накачанное. Это было результатом игры генов и тяжелой работы. Темно-русые волосы были стрижены коротким ежиком, и над ушами было пробрито по узкой полоске с каждой стороны. Такую прическу он находил удобной и исчерпывающей.
Внешний вид и габариты иногда доставляли ему немало хлопот, поскольку он был похож скорее на адъютанта, чем на полковника. Не раз и не два приходилось ему предъявлять как людям, так и инопланетянам доказательства, что он действительно состоит в таком чине. В молодости он терпеть не мог, что ему дают меньше лет, чем на самом деле, зато теперь он в полной мере оценил все преимущества этого и больше не поносил последними словами свою наследственность.
И хотя ему, как и всякому человеку, не хватало остроты ощущений настоящей схватки, он посвятил себя штабному планированию. У него, похоже, был талант к обнаружению слабых мест противника, и это позволило ему быстро продвинуться по службе, если уж не самореализоваться. Очень скоро он понял, что штаб – идеальное место, откуда можно наилучшим образом применить и другой свои талант, о котором никто из сослуживцев даже и не подозревал. Эта позиция позволяла ему навязывать неожиданные изменения в тактике даже самым опытным офицерам Массуда.
Свои гены Неван унаследовал от родителей-коссуутов. Он был одним из Ядра.
Как и любой нормальный человек, Наоми ничего не подозревала. Его способности никоим образом не оказывали влияния на людей, и она ни разу не видела его в деле. Для нее он был просто Нев, ее милый и любимый. Теперь же ему приходилось считаться с вероятностью того, что их отношения пойдут еще дальше. И этого он одновременно хотел и страшился. Брак за пределами Ядра был допустим, но в высшей степени труден. Держать великую тайну в секрете от друзей и знакомых было сравнительно легко. Сокрыть же ее навек от глаз жены, спутника жизни – совсем другое дело. Они друг другу искренне нравились. Она хорошо умела рассказывать, а он любил слушать. Ее энтузиазм прекрасно компенсировал его природную замкнутость. Они друг другу подходили.
Он никогда не был женат, и почти уже смирился с тем, что так и останется холостяком, хотя Ядро всячески поощряло браки между своими. Но не внешние. Поддержание генофонда Ядра было превыше даже любви. Муж Наоми погиб на войне. Детей у них не было, и некому было поддержать ее, в случае…
Он оборвал себя, удивляясь, как далеко уже зашел по трудному пути.
– Ты выглядишь счастливым. – Она села рядом с ним.
– Так и есть. Просто меня ждет работа.
Она вздохнула.
– Вечно эта работа.. Иногда меня так и тянет накачать тебя, но я не уверена, что от этого что-нибудь изменится. Он слез с платформы и стал одеваться.
– Буду давать о себе знать. Вернусь, как только удастся отпроситься с боевого дежурства. Может, через пару недель. – Он стал натягивать спортивный костюм.
Она снова откинулась на постели и стала рассматривать его, любуясь игрой четко очерченных мускулов его спины и ног.
– У тебя гипертрофированное чувство ответственности. Вот бы удалить его хирургическим путем.
– Следующие два месяца – критические. – Он повернулся лицом к лежанке и провел пальцем вверх по костюму, запечатывая его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46