Медвежонок исчез.
Мне ничего не оставалось, кроме крика и слез. Привалившись к стене, я громко рыдала, благо что стесняться было некого. Выплакавшись, я утерла ладонями глаза и закрыла от стыда лицо. Убрав наконец ладони, я снова увидела Сынка.
– У нас на борту индеец, - сообщил он. - Большой, черные волосы в трех косичках, - он показал жестом, какая у незнакомца прическа, - хорошая одежда.
– Где он? - хрипло спросила я.
– В месте, которое ты называешь рубкой. Как ты думаешь, это он управляет змеями?
Я поколебалась, потом кивнула.
– Пойдем посмотрим.
Я выпрямилась и пошла следом за медведем. Человек в красном и черном сидел на скамейке, отодвинутой от стены, и ждал нас. Он был очень высок - не меньше двух метров, мускулист; на нем была черная шелковая рубашка с красными отворотами рукавов, черная шапочка, а на плечах распростер крылья красный орел. Он действительно сильно смахивал на индейца: красноватая кожа, аристократический нос, гордо сомкнутые губы.
– Quis la? - спросил он.
– На этом языке я не говорю. Вы владеете английским?
На лице индейца сохранилось прежнее выражение, но он кивнул.
– Я учился в британской школе в Новом Лондоне, - ответил он с оксфордским произношением. - Я продолжил образование в Индонезии, поэтому говорю по-голландски и на разных немецких диалектах, а также на некоторых азиатских языках, в частности на японском. Английским я владею в совершенстве.
– Слава Богу! Вам знакома эта кабина?
– Да, - ответил он. - Я сам ее спланировал. Она для змей.
– Вы знаете, что с нами произошло?
– Мы попали в ад. Преподаватели-иезуиты меня предупреждали.
– Это недалеко от истины, - сказала я. - А вам известно, почему?
– Я не ставлю под вопрос справедливость постигшей меня кары.
– Никто нас не карает - по крайней мере, ни Бог, ни дьяволы здесь ни при чем.
Он пожал плечами. Вопрос действительно казался спорным.
– Я тоже с Земли, - сказала я. - Terre.
– Я знаю, что такое Земля, - произнес индеец с упреком.
– По-моему, это не совсем та же Земля. Из какого вы года? - Он упомянул иезуитов, значит, должен был пользоваться стандартным христианским летосчислением.
– Год Господа нашего 2345, - изрек он. Сынок изящно перекрестился.
– А я из 2290.
Индеец с сомнением покосился на говорящего медведя. Мой год отстоял на шестьдесят лет от даты, названной индейцем, и на пять лет от года Сынка.
– А из какой страны?
– Из Союза Колумбийских Племен. Округ Квебек, Восточное побережье.
– Я с Луны, - сказала я. - Но мои родители - уроженцы Земли, Соединенных Штатов Америки.
Индеец медленно покачал головой: эти координаты были ему незнакомы.
– А где?… - начала было я, но поперхнулась. Как спросить? Где проходит линия деления миров?
– Лучше для начала выяснить, насколько прочен корабль. К рассказам о себе мы вернемся позднее.
Индеец никак не выразил своего отношения к моему предложению.
– Предки моих родителей были выходцами с Западного побережья, из Ванкувера. Из племен квакиуту и кодикин… Кажется, у этого зверя русский акцент?
– Несильный, - сказала я. - Гораздо слабее, чем несколько часов назад.
– У меня есть русские друзья. Они помогли мне соорудить эту кабину.
– Это хорошо, - заметила я, - нам важно понять, способен ли этот корабль куда-то нас доставить.
– Я уже спрашивал, - сообщил он.
– Как? - удивился Сынок. - Через терминал?
– Корабль отвечает, что его окружают непонятные детали. Однако он продолжает функционировать.
– Вы действительно не знаете, что произошло?
– Я отправился на поиск планет для своего народа, захватив с собой змей. Когда я достиг определенной координатной точки на трассе, проложенной внесолнечным вектором, произошло непонятное… - Он поднял руку. - Я подвергся нападению неведомого существа, дьявола. Теперь оно мертво. Есть другие - огромные черные люди в золотых доспехах, с золотым оружием, спрятавшиеся за бронированными люками. Еще есть резиновые стены, за которыми притаились дьяволы другого обличья. А теперь - вы: ты и этот… - Он указал на медведя.
– Я не «этот», - возразил Сынок. - Я - «наш».
– Маленький «наш», - сказал индеец. Сынок ощетинился и отвернулся.
– Довольно! - прикрикнула я. - Вы не провалились в ад, разве что в переносном смысле. По нам ударил так называемый Разрыватель . Именно Разрыв выхватил нас из разных вселенных и снова собрал, ориентируясь по признаку близости.
Индеец высокомерно улыбнулся.
– Вы обязаны понять, что все это - сплошное безумие! - крикнула я в отчаянии. - Я должна устранить недомолвки, прежде чем у меня иссякнет терпение. В моей Вселенной тех, кто это вытворяет, зовут «эйгорами». Вы что-нибудь о них знаете?
Он покачал головой.
– Мне известно лишь о жителях Земли. Я отправился на поиски других миров.
– Ваш корабль пронзает пространство?
– Да, - ответил он. - Он не совпадает по фазе с вершиной Звездного Моря, но проскальзывает мимо пространств, где пришлось бы подчиняться законам природы.
Так он объяснил переход от статичной геометрии нашей Вселенной к высшей геометрии. В его объяснении было больше поэзии, нежели науки, однако я видела ясные доказательства его правоты.
– И давно ваш народ научился таким путешествиям?
– Десять лет назад. А твой?
– Триста лет назад. Он уважительно кивнул.
– В таком случае ты должна понимать, о чем говоришь. Наверное, дьяволов действительно нет, и мы не в аду.
– Как вы пользуетесь своими приборами?
– Ими пользуются змеи. Если тебе не противно, могу показать. Я взглянула на Сынка.
– Ты не боишься змей? Он покрутил головой.
– Сейчас - нет. Кстати, не пора ли познакомиться?
– Джин Фробиш, - представился индеец.
Я тоже назвала свое имя.
Змеи вползли по его свистку и собрались посередине кабины, образовав два клубка по полсотни особей в каждом. Фробиш отдал какую-то команду на немыслимом птичьем языке. Змеи повиновались немедленно. Прильнув к приборам, они приступили к делу, рапортуя шипением и чавканьем. Джин кивнул, и змеи расползлись.
– Особая порода? - осведомилась я.
– Техтоногенная селекция, - сказал он. - Отличные работники, не обладающие собственной волей ввиду отсутствия центральной нервной системы. Они умеют запоминать и размышлять - коллективно, но никак не самостоятельно. Понимаешь? - Он позволил себе легкую улыбку, гордый своими слугами.
– Кажется, понимаю. Ты, Сынок, тоже плод особой селекции?
– Я служил талисманом, - ответил плюшевый медведь. - Я могу размножаться самостоятельно - были бы условия.
Тема оказалась щекотливой, и я поспешила увести разговор в сторону.
– Скажите, Джин, вы управляете отсюда всем кораблем?
– Теми частями, которые откликаются.
– Ваши компьютеры могут подсчитать, какая часть корабля находится под контролем?
– То, что осталось от корабля, отзывается отлично. Остальное барахлит или вообще молчит. Я как раз пытался определить степень поражения, когда появились вы.
– Вы встречали людей, ушедших за бронированные люки?
– Да. Они крупнее масаев.
У меня уже появилось объяснение многому из того, что я увидела. Кое-чему я даже могла найти земные аналоги. Джин и его змеи действовали вполне разумно, Сынок - тем более. Бронированные люки тоже утратили прежнюю загадочность. Но как быть с убитой собакой в комбинезоне? Я поморщилась. Видимо, это и есть застреленный Фробишем демон. А что за нечисть населяет прозрачный аквариум?
– Нам предстоит еще многое понять, - предупредила я.
– Ты и медведь - из одного мира? - спросил Фробиш. Я покачала головой. - Ты прилетела одна? Я кивнула.
– Без вооруженной охраны? Вот оно что!
– Совсем одна.
– Хорошо. - Он встал и подошел к стене у серого столба. - У нас немного голодных ртов, разве что те, в золотых латах, позарятся на нашу еду. - Он прижал ладонь к столбу. Образовалось круглое отверстие, внутри которого сверкнули две пары глаз.
– Мои жены, - объяснил Фробиш.
Одна оказалась стройной брюнеткой лет пятнадцати-шестнадцати.
Она вышла первой и опасливо покосилась на меня. Второй, более полной и круглолицей шатенке, было лет двадцать.
– Жаворонок, - сказал Фробиш, указывая на молодую. - А это Мышь. Жены, познакомьтесь с Фрэнсис Женевой.
Жены встали справа и слева от мужа и, взяв его за локти, уставились на меня.
Значит, людей на корабле четверо - или больше, если воины в золоте окажутся людьми. Слияние миров прошло поразительно удачно.
– Вы сказали, Джин, что приборы сохраняют контроль над уцелевшими системами корабля. Если это действительно так, то мы можем попытаться возвратиться на Землю.
– На какую? - спросил Сынок. - Какая из них ждет нас?
– О чем говорит медведь? - спросил Фробиш.
Я объяснила ситуацию так доходчиво, как сумела. Фробиш был опытным инженером и астронавигатором, но мало что смыслил в теории и практике множественных континуумов. Он поджал губы и нахмурился, не желая признавать своего невежества. Я вздохнула и в поисках поддержки оглянулась на Жаворонка и Мышь. Но обе были воплощением покорности и не смели поколебать авторитет Фробиша.
– Женщина говорит, что мы должны решить, куда возвращаться, - вмешался Сынок. - Определить наугад, понравится ли нам Земля, которая нас встретит.
– Моя Земля вам понравится, - произнес Фробиш.
– Не никакой гарантии, что это будет ваша Земля.
– Бессмыслица! - отмахнулся Фробиш. - Но я принял решение. Мы попытаемся вернуться. Я пожала плечами:
– Хорошо.
– Змеи займутся машинами. Ты, Фрэнсис, посмотришь на убитое мною животное.
Я согласилась. Он что-то прочирикал, обрисовывая змеям задачу, и поднял панель, под которой обнаружилась клавиатура для человеческих рук. Запрограммировав компьютеры, он еще пообщался со змеями. Они исполняли его команды безупречно, как совершенные инструменты в руках опытного мастера. О возражениях не могло идти речи. Змеи были всего лишь механизмами, откликающимися на голос. Я бы не удивилась, если бы жены Фробиша проявили такую же покорность.
– Мышь найдет корм для медведя, Жаворонок будет нести караул. Понятно?
Женщины кивнули. Жаворонок достала из тайника ружье.
– Мы вернемся и утолим голод.
– Я дождусь вас, - сказал Сынок, подойдя ко мне. Фробиш холодно глянул на медведя.
– Мы не едим со зверями! - произнес он высокомерно, совсем как британский офицер, указывающий слуге его место. - Но тебе дадут то же самое, что и нам.
Сынок возмущенно растопырил лапы.
– Со мной всегда обращались только по-человечески, - заявил он. - Либо я ем со всеми, либо остаюсь голодным. - Устремив на меня взгляд своих золотых глазок, он спросил по-русски: - Ты пойдешь с ним?
– У нас нет выбора, - ответила я на его языке.
– Что ты мне посоветуешь?
– Временно смирись. Я на твоей стороне. - Мне было трудно понять его настроение по выражению черной с белыми крапинами мордочки. На его месте я бы не успокоилась. Но учить медведя дипломатии не оставалось времени.
Фробиш открыл люк, ведущий в кабину с трупом, пропустил меня вперед, после чего задраил люк изнутри.
– Я уже видела тело, - сообщила я. - Что вы хотите узнать?
– Мне нужен твой совет, - ответил он.
Я не приняла его слова на веру, но наклонилась над неподвижным существом, зажатым между креслами.
– Он вам угрожал?
– Он бросился на меня. Я решил, что это демон, и выстрелил. Он умер.
– Чем вызван весь этот разгром?
– Я выпустил много очередей, - признался он. - Я был очень напуган. Теперь я успокоился.
– Это существо могло бы нам помочь…
– Оно похоже на пса. Какой толк от собаки?
– Послушайте, - обратилась я к нему, отойдя от трупа, - вы, кажется, не понимаете, что здесь происходит. Постарайтесь вникнуть, иначе мы все погибнем. Я не собираюсь расставаться с жизнью из-за глупости одного человека!
У него расширились глаза.
– Женщины не разговаривают в таком тоне с мужчинами!
– Эта женщина разговаривает, дружище! Не знаю, что за порядки в вашем обществе, но тебе придется привыкнуть к сотрудничеству с другим полом, не говоря уже о других видах! В противном случае тебя постигнет судьба этого бедняги. Ты не дал ему шанса обозначить намерения: запаниковал и давай палить! Это не должно повториться.
Я с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на крик.
Фробиш через силу улыбнулся и шагнул к люку. Он старался держать себя в руках. Сама я сомневалась, хорошо ли работает моя голова. Этот человек выглядел понятным, но я никак не могла его разгадать. Я барахталась в пучине, и резкие движения могли только ускорить исход.
– Что это за пес? - спросил Фробиш, тяжело дыша. - Что за кабина?
Я схватила труп за ногу и выволокла его на свет.
– Возможно, это разумное существо. Вот и все, что я могу сейчас сказать. При нем нет никаких вещей. - Я отвернулась и соскребла с ладоней запекшуюся кровь. Я еле держалась на ногах от усталости, голова раскалывалась от боли. - Я не инженер. Не знаю, пригодится ли нам все это оборудование, и не могу определить, возможно ли его наладить. А ты?
Фробиш огляделся и приподнял одну бровь.
– Невозможно.
– Ты уверен?
1 2 3 4 5 6