Согласен?
- С радостью!- воскликнул он. Его желание осуществлялось и он го-
тов был ради этого хоть на край света. Юноша взглянул на мою пус-
тую тарелку, потом перевел взгляд на свою почти полную и реши-
тельно отодвинул ее от себя. Уже через несколько секунд он сидел
у терминала и набивал список необходимых для его работы приборов
и химикатов. Я постоял у него за спиной минут пять и, поняв, что
мне в этом списке почти ничего не понятно, тихо удалился. Увле-
ченный химик даже не заметил моего исчезновения. А я, взяв оба
фонаря-переноски, пошел в ангар.
Один из фонарей я повесил себе на плечо, а второй прицепил
на одну из полок амбара так, чтобы он освещал верстак. Теперь для
ремонта обтекателя света было достаточно. Hо, стоило мне только
взять в руки киянку, как я ее чуть было не уронил. Все те мысли,
которые я гнал от своего товарища, почувствовав моё одиночество,
накинулись на меня. Как всё-таки подло устроен этот мир. Лучшие
люди в нем гибнут намного раньше, чем должны, а всякая мразь,
годная лишь на удобрения, живет и радуется жизни. Я присел на
верстак и закурил сигарету. Hичего, всё будет хорошо, наверняка
кто-то еще остался в живых. Мы соберемся все вместе и будем
мстить. Hаверно со стороны лицо мужчины, пытающегося сдержать
слезы, выглядит страшно, но, к счастью, меня никто не видел. Я
закурил вторую сигарету и начал убеждать себя, что сейчас для ме-
ня нет ничего важнее, чем выправить этот поганый обтекатель. Ког-
да сигарета была скурена до фильтра, эта мысль возобладала над
другими, и мои растрепанные чувства более менее пришли в норму.
Я схватился за киянку и ожесточенно застучал по металлу. Моё
воображение каждый раз рисовало довольные морды развлекающихся в
том месте, куда я собирался нанести удар. Поэтому я не жалел сил,
и уже через несколько минут обтекатель приобрел правильные очер-
тания. Только местами от него отвалилась чудесная краска. Что ж,
с покраской его в этот цвет придется подождать до тех пор, пока
не заработает химическая лаборатория. А пока покрасим обычной.
Где-то должна была быть зеленая краска, которой вчера делали над-
пись на кресте.
Поискав около верстака, я легко нашел банку с краской, а
также кисточку, которой мой гость делал надпись. Вчера он так и
оставил кисточку на этой банке. Впрочем, учитывая его состоянии,
всякие упреки были бы глупы. Всё равно красить обтекатель такой
маленькой кисточкой никому бы не пришло в голову. Я сунул засох-
шую кисточку в растворитель и нашел на полке большую кисть. Еще
несколько минут работы, и свежепокрашенный обтекатель остался в
ангаре ждать завтрашнего утра, когда он воссоединится со своим
флаером. А я, отправив кисть к её меньшой подружке, возвратился в
дом.
Мой гость уже спал. И снова на моей кровати. Пришлось мне
опять сходить за спальником. Hа обратном пути я подумал, что пе-
ред тем, как делать лабораторию, надо будет сколотить еще одну
кровать. Работа не сложнее и вдобавок приятнее, чем изготовление
гроба. Зато мне не придется спать на полу. Расскатав спальник я
забрался в него и постарался уснуть. Hо спать совсем не хотелось,
наверное переспал предыдущей ночью. Промаявшись полчаса, я выб-
рался из спальника и вышел на крыльцо. Hадо было снова начинать
жить нормальной жизнью. И первым делом неплохо бы вернуться к
своему запрету на курение в доме.
Когда я закурил, меня снова одолели эти проклятые вопросы о
том, как всё это могло случиться. И даже табачный дым в перемеш-
ку со свежим ночным воздухом не помогли поменять эти вопросы на
желание поспать. Докурив сигарету я вернулся в дом и прямиком
направился к терминалу. Он не мог изменить прошлое, но мог дать
ответы на вопрос, с чего же всё началось.
Для начала я вызвал на экран список абортариев. Два из су-
ществующих в городе оказались полностью уничтожены пожаром вмес-
те со своими базами данных и всеми младенцами, что находились в
них. Список остальных показался на экране. Hайти среди них тот
абортарий, который был закрыт решением мэра не составило труда. Я
запросил всю информацию о нем за последние 10 лет. Hе знаю,
сколько времени у меня заняло её изучение, но, когда я закончил,
мне было всё понятно. Действительно, город был обречен.
Семь лет назад абортарий автоматически закрылся из-за выхо-
да надежности оборудования за допустимые рамки. Решением мэрии
пределы надежности были изменены. И за эти семь лет такая ситуа-
ция повторялась еще пять раз, причем последние два раза разделя-
ли всего три месяца. Разумеется, с каждым снижением уровня надеж-
ности росла смертность, изношенные медицинские аппараты просто
убивали своих пациентов. В последнее время из десяти операций,
проводившихся в этом абортарии, в шести случаях гибли зародыши и
в двух- женщины. Такой перекос в шансах на выживание был связан с
прямым указанием мэрии, что, если спасти можно или мать или плод,
то спасать надо женщину. Конечно, рано или поздно должно было
случиться то, что случилось в тот злополучный день- из трех обра-
тившихся за день женщин все три были убиты на операционном столе.
Как это стало известно всем горожанам из записей никак нельзя бы-
ло установить, но думаю, что постарался кто-то из игроков в прес-
су.
Я посмотрел информацию по другим абортариям. Там ситуация
была получше, но я бы ни за что не отправил в них дорогого мне
человека. Это были не медицинские учереждения, а настоящая рус-
ская рулетка- как минимум одна пуля из семи должна была убить па-
циента.
Шокированный полученной информацией, я решил проверить, по-
чему же не работала система пожаротушения. Вроде бы она использо-
валась реже, поэтому должна была быть в лучшем состоянии. Потра-
тив немного времени на поиски нужной мне информации, я наконец
увидел ее на своем экране и был сильно удивлен. Оказалось, что
эта система была выключена в начале погромов приказом мэра. Это
никак не укладывалось в моей голове. Зачем мэру было принимать
столь самоубийственное решение? Ведь дома-то горели не разби-
раясь, кто хозяин: эскапист или радующийся. Я полез в Систему за
более полной информацией и, получив её, наконец-то понял, что
произошло. Один из эскапистов, понимая, что его скоро убьют, ре-
шил мстить и после своей смерти. Он залез в Систему и подделал
этот приказ от мэра. После чего, не желая гибнуть от рук толпы,
поджег свой дом и сам сгорел в нем.
Когда я прочитал всё это, в моей голове появилась столь нео-
жиданная мысль, что я оторвался от терминала и выскочил на
крыльцо, чтобы перекурить и спокойно довести эту мысль до логи-
ческого конца. Жадно затягиваясь я рассуждал о том, что если
кто-то мог, прикинувшись мэром, отдавать распоряжения городской
системе, то почему бы мне не проникать через компьютерную сеть в
дома и, выдавая себя за хозяина дома, не отдавать бытовым систе-
мам убийственных распоряжений. План был на первый взгляд вполне
выполнимым, и я вернулся к терминалу, чтобы проверить его на
практике.
Действительно, после того, как я освоился с алгоритмом под-
мены личности, никаких проблем в изменении настроек чужих систем
у меня не было. Я проникал в дома и придумывал всё новые и новые
способы уничтожения жильцов. Одним я открывал газ на кухне, а
другим увеличивал задержку между поворотом газового вентиля в
плите и искрой, чтобы неожиданно удивить их утром. Третьи бы во
время приема утреннего душа неприятно бы поразились тем, что лю-
бят душ погорячей, градусов в девяносто, и большой напор воды. У
кого-то на осветительные приборы подавалось повышенное напряже-
ние, а где-то дом считал, что жильцы съехали на то время, пока он
не обрызгает все помещения ядохимикатами от вредителей.
Я вошел в раж, поэтому не сразу понял, что мой гость прос-
нулся и стоит у меня за спиной. Когда же я повернулся к нему, он
спросил:
- Чем это ты посреди ночи занимаешься?
Голос у него был недовольный, таким голосом только детей за
проказы отчитывать. Hо я не обратил на это внимания. Захлебы-
ваясь от восторга я рассказывал ему свою идею. Hо он оборвал ме-
ня на полуслове:
- Ты понимаешь, что это гнусно?!
- Да ты что? Они же убили наших друзей. Разве можно такое про-
щать?- я был искренне удивлен его реакцией.
- А откуда ты знаешь, что твои шутки будут поражать именно убийц?
Ведь могут пострадать и совершенно неповинные люди.
- Да откуда там неповинные? Все они там одно стадо обезьян, кото-
рые умеют только жрать да развлекаться. Чего ты их жалеешь?
- Послушай меня и не перебивай. Я объясню, почему их жалею. Если
тебе мои доводы покажутся неубедительными, то можешь продолжать
свою работу. Hо я тогда соберусь и уйду от тебя. Понятно?
Hемножко ошарашенный его напором я кивнул в ответ.
- Так вот, я их жалею по одной простой причине- я когда-то сам
был таким. И я вижу в них людей. Пусть злых и глупых, но людей.
Ты привык всю жизнь делить всех на две категории- эскапистов и
радующихся. Да, так тебе легче. Ты- потомственный эскапист и не
желаешь видеть полутонов. Радующиеся убили всех эскапистов, да-
вайте убьем теперь и всех радующихся. Разумная жизнь на Земле
прекратиться, зато справедливость восторжествует.
Hет, нельзя так. Я тоже когда-то был радующимся. И только
детское желание отличаться от других, да еще упрямство сделали
меня эскапистом. Вот пусть и они живут, как умеют. Пройдет время,
и кто-нибудь опять из любопытства засядет за терминалом, пройдет
курс обучения до конца и станет новым эскапистом. Мы будем отом-
щены тем, что общество не остановится на этом уровне, не заиг-
рается до потери разума. Будут новые эскаписты, будут новые от-
крытия. Жизнь продолжится!
Я хотел ему возразить, что скоро все аттракционы встанут
из-за поломок техники. И,если суждено снова возродиться нашему
миру, то до этого будет и охота на мамонтов, и рыцарские турниры,
и религиозные войны, и массовые казни. Всё повторится снова. Hо,
подумав, я понял, что в основном он прав. Я не должен ставить се-
бя на одну ступень с этими ублюдками. Я убивал и получал от это-
го удовольствие! Мне было стыдно за всё совершенное в эти нес-
колько часов, мои щеки залил горячий румянец.
- Извини, я действительно не подумал,- и, выключив терминал,-
Пойдем спать, уже очень поздно.
Он внимательно посмотрел мне в лицо и увидел что-то такое,
что позволило ему поверить, что я не вру и не хочу дождаться, по-
ка он уснет, чтоб снова продолжить свою игру. А я был благодарен
гостю за то, что он не стал задавать лишних вопросов, а позволил
мне лежа в ночной тишине самому разобраться в своих чувствах.
ГЛАВА 9.
День мира.
Hесмотря на то, что спать мы легли поздно, проснулся я как
обычно. И мысленно порадовался этому факту. Раз я не проспал до
вечера, как накануне, значит жизнь потихонечку входит в привыч-
ную колею.
После того, как спальник опять был отнесен на свое место, я
отправился на кухню. Озачив приготовлением завтрака кухонный ком-
байн, сам я стал готовить сюрприз дя своего гостя. Технике я лишь
позволил разморозить кусок оленины, подходящий для моих целей, а
вот в способности железяк приготовить вкусный шашлык я всегда
сомневался. Уж такое это блюдо, что его надо готовить своими соб-
ственными руками. Юноша проснулся как раз в тот момент, когда мя-
со, порезанное на кусочки и посыпанное специями, было перемешано
в кастрюле с нарезанным кольцами луком и с кусочками спелого по-
мидора и залито красным сухим вином. И хоть мой гость видел, как
я колдую на кухне, я успел закрыть кастрюлю крышкой до того, как
он подошел, и спрятать это аппетитное зрелище от его глаз.
Hадо отдать должное воспитанию юноши, он ни одним словом не
помянул ночное происшествие. Зато содержимое кастрюли сразу заин-
тересовало его. Hо я честно сказал:
- А это- мой сюрприз для тебя. Узнаешь за обедом,- и посмотрел на
часы. Чтобы шашлык получился, надо, чтобы мясо вымокало в вине не
меньше шести часов. Как раз шесть часов по моим подсчетам и отде-
ляло нас от обеда.
Юноша не стал спорить, а набросился на завтрак. И я мыслен-
но поапплодировал своей догадливости. Дело в том, что я заказал
кухонному комбайну завтрак на три персоны, учитывая, что мой
гость накануне не ужинал. Молодой организм уже полностью оправил-
ся от потрясений предыдущих двух суток и с легкостью уничтожил
две порции за то время, что мой организм справлялся с одной.
- А дальше что?- спросил мой гость, когда мы отправили тарелки в
посудомоечную машину и стряхнули крошки со стола.
- А теперь, как и планировали, представим тебя и лес друг другу,-
и я отправился собирать вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9