Ты был... Я не могу найти достаточно грязного слова для тебя! Мне никогда не приходило в голову, что ты из тех садистов, что получают удовольствие от унижения людей!
— Но, Мэвис, ты слышала, как он обращался со мной, его тон...
— Он глупый, выживший из ума старикашка, — сказала Мэвис. — Таким я тебя не считала.
— Он заявил...
— Не имеет значения. Главное — ты наслаждался собой!
— Ну хорошо, пожалуй, ты права, — согласился Кордл. — Но я объясню.
— Не мне. Все. Пожалуйста, уходи, Говард. Навсегда.
Будущая мать его двоих детей стала уходить из его жизни. Кордл поспешил за ней.
— Мэвис!
— Я позову полицейского, Говард, честное слово, позову!
— Мэвис, я люблю тебя!
Она, вероятно, слышала его; но продолжала идти. Это была милая девушка и определенно, неизменяемо — луковица.
Кордл так и не сумел рассказать Мэвис о Похлебке и о необходимости испытать поведение, прежде чем осуждать его. Он лишь заставил ее поверить, что то был какой-то шок, случай, совершенно немыслимый, и... рядом с ней... такое никогда не повторится.
Сейчас они женаты, растят девочку и мальчика, живут в собственном доме в Нью-Джерси и вполне счастливы. Кордла оттирают и задевают чиновники, официанты и прислуга.
Но...
Кордл регулярно отдыхает в одиночку. В прошлом голу он сделал себе имя в Гонолулу. В этом — он едет в Буэнос-Айрес.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10