Поистине, весь звездный мир, планеты и их регенты - древние боги языческой поэзии - солнце, луна, стихии и все огромное множество бесчисленных миров, - по крайней мере те из них, о которых было известно отцам церкви, - всех их постигла та же самая судьба. Все они были оклеветаны и извращены из-за одного и того же ненасытного желания доказать, что одна маленькая система теологии - построенная и сконструированная из старого языческого материала - является единственно верной и святой, а все остальные, которые предшествовали ей или возникли после нее, - совершенно ложными. Нас просят поверить в то, что солнце и звезды, да и сам воздух, стал чистым и "искупленным" от первоначального греха и сатанинского элемента язычества только после 1 года н. э. Схоластики и комментаторы, дух которых "отвергал с презрением тщательные исследования и неторопливые выводы", показали, для удовлетворения непогрешимой церкви, что весь Космос находился во власти Сатаны вплоть до Рождества - плохой комплимент Богу; и христиане должны были либо поверить в это, либо подвергнуться проклятию. Однако нигде их тонкая софистика и казуистика не обнаружили себя столь явственно в своем истинном свете, как в вопросах об экс-сатанизме и последующем спасении различных небесных тел. Бедная прекрасная Венера потерпела поражение в этой войне так называемых божественных доказательств в большей степени, чем какие-либо из ее небесных собратьев. В то время как история остальных шести планет и их постепенного преобразования из греко-арийских богов в семитических дьяволов, и наконец - в "божественные атрибуты семи глаз Господа", известна лишь образованным людям, история о Венере-Люцифере стала семейной сказкой даже в наиболее неграмотных римско-католических странах.
Эта история должна быть рассказана и сегодня для пользы тех, кто склонен не обращать внимания на свою астральную мифологию.
Венера, охарактеризованная Пифагором как sol alter, второе Солнце, из-за своего величественного сияния - равного которому нет ни у кого из небесных тел - первой должна была привлечь внимание древних теогонистов. До того, как ее стали называть Венерой, она была известна в до-гесиодовой теогонии как Эосфор (или Фосфор) и Геспер, дитя рассвета и сумерек. Кроме того, у Гесиода эта планета разделяется на два божественных существа, два брата - Эосфор (Люцифер, на латыни), утреннюю, и Геспер, вечернюю звезду. Они были детьми Астрея и Эос, так же как и Кефала и Эос (Theog: 381, Hyg. Poet. Astron. 11, 42). Преллер, которого цитирует Декхарм, показывает, что Фаэтон идентичен с Фосфором, или Люцифером (Греческая мифология, I, 365). И, ссылаясь на авторитет Гесиода, он также рассматривает Фаэтона как сына двух последних божеств - Кефала и Эос.
Фаэтон, или Фосфор, "светящееся утреннее небесное тело", был унесен в ранней юности Афродитой (Венерой), которая сделала из него ночного стража своего святилища (Theog. 987-991). Он является "прекрасной утренней звездой" (см. Откровение Иоанна, XXII. 16), и его полюбила за лучезарное сияние богиня рассвета, Аврора, которая, постепенно затмевая свет своего возлюбленного, таким образом, выглядит похитительницей звезды, вновь выпускающей ее на вечерний небесный горизонт, где она служит смотрителем небесных врат. Ранним утром Фосфор "появляется из вод Океана, поднимает в небеса свою священную голову, чтобы возвестить о приближении божественного света" (Илиада, XXIII. 226; Одиссея, XIII. 93; Виргилий, Энеида, VIII. 589; Mythol. de la Grece Anticue: 247). Он держит в своих руках факел и летит через пространство, так как он предшествует колеснице Авроры. Вечером он становится Геспером, "самой великолепной из звезд, сверкающих на небесном своде" (Илиада, XXII. 317). Он отец гесперид, хранительниц золотых яблок вместе с драконом (Ладоном); прекрасный дух с золотыми вьющимися локонами, которого воспевали и прославляли во всех древних эпиталамах (свадебных песнях как у ранних христиан, так и у языческих греков); тот, кто на исходе ночи правит свадебным кортежем и доставляет невесту в объятия жениха. (Carmen Nuptiale. См. Декхарм, "Mythol. de la Grece Antique").
Кажется, что до сих пор здесь не было никакой возможности для rapprochement (сближения) или какой-либо аналогии между этими поэтическими персонификациями звезды, чисто астрономического мифа, и сатанизмом христианской теологии. На самом деле, тесная взаимосвязь между этой планетой как Геспером, вечерней звездой, и греческим Садом Эдемом с его драконом и золотыми яблоками, может при наличии некоторого полета фантазии навести на мысль о некоем мучительном сходстве с третьей главой Книги Бытия. Но этого недостаточно для того, чтобы оправдать воздвижение теологической стены для защиты от язычества, стены, сложенной из клеветы и ложных толкований.
Но из всех греческих эвгемеризаций, Люцифер-Эосфор является, однако, наиболее сложной и запутанной. Эта планета стала у римлян Венерой, или Афродитой-Анадиоменой, богиней, появившейся в море, "Божественной Матерью", одинаковой с финикийской Астартой, или еврейской Астарот. Все они назывались "Утренней Звездой", и Девами Моря, или Maр (отсюда - Мария), бездонной Синью, - имена, которые ныне дает Деве Марии римско-католическая церковь. Все они были связаны с луной и полумесяцем, с драконом и планетой Венерой, так же как и мать Христа была соотнесена со всеми этими атрибутами. Если финикийские мореплаватели путешествовали, укрепив на носу своих судов изображение богини Астарты (или Афродиты, Венеры Эруцины) и рассматривая вечернюю и утреннюю звезду как свою путеводную звезду, "глаз своей богини-матери", то же самое делают римско-католические моряки и по сей день. Они выставляют на носах своих кораблей Мадонну, и благословенная Дева Мария называется тогда "Морской Девой". Признанная покровительница христианских моряков, их звезда, "Stella Del Mar", и т. д., она устанавливается на лунном серпе. Подобно древним языческим богиням, она есть "Королева Небес" и "Утренняя Звезда", каковыми были и они.
Если из всего этого можно получить какие-либо объяснения, то предоставим это проницательности читателя. Между тем, Люцифер-Венера не имеет ничего общего с тьмой, и имеет много общего - со светом. Когда она называется Люцифером, это означает - "носитель света", первый сияющий луч, который разрушает мертвящую темноту ночи. Когда ее именуют Венерой, планета-звезда становится символом рассвета, целомудренной Авророй. Профессор Макс Мюллер сделал правильное предположение о том, что Афродита, рожденная в море, является персонификацией рассвета дня, и самым любимым из всех зрелищ в природе ("Наука о языке"), ибо до своей натурализации греками Афродита была олицетворением Природы, жизнью и светом языческого мира, как это показано в прекрасном обращении к Венере у Лукреция, которое цитирует Декхарм. Она есть божественная Природа во всей ее полноте, Адити-Пракрити до того, как она стала Лакшми. Она есть та Природа, перед величественным и прекрасным ликом которой "ветры удаляются прочь, спокойное небо изливает потоки света, и утихают морские волны" (Лукреций). Если рассматривать ее как сирийскую богиню Астарту, Астарот Гиеропольскую, где отождествлением сверкающей планеты была величественная женщина, держащая в одной вытянутой руке факел, а в другой - изогнутый жезл в форме креста. (См. "De Dea Syrie" Лукиана, и "De Nat. Deorum" Цицерона, 3, стр. 23). Наконец, астрономически эта планета представляется как шар, парящий над крестом - символ, с которым не захотел бы быть отождествленным никакой дьявол - в то время как Земля является шаром с крестом над собой.

crux ansata         Венера        Земля.

Но в данном случае эти кресты означают не символ христианства, а египетский crux ansata, атрибут Изиды (которая есть Венера, а также Афродита и Природа); является фактом то, что Земля была перевернутым crux ansata, имеющим огромное оккультное значение, в которое нет необходимости вдаваться в данном случае.
Теперь о том, что говорит церковь и как она объясняет эту "ужасную связь"? Конечно, церковь верит в дьявола, и не могла бы позволить себе утратить его. "Дьявол является главной опорой церкви", - беззастенчиво уверяет один защитник* Ecclesia Militans (воинствующей церкви). "Все александрийские гностики говорят нам о падении Эонов и их Плеромы, и все они приписывают это падение желанию знать", - пишет другой волонтер из той же самой армии, как обычно, возводя напраслину на гностиков и отождествляя желание знать, или оккультизм и магию - с сатанизмом.* И далее он немедленно приводит цитату из "Философии истории" Шлегеля, чтобы показать, что семь ректоров (планет) Пимандера, "уполномоченные Богом содержать феноменальный мир внутри своих семи кругов, углубились в любовь к своей собственной красоте** и стали восхищаться сами собой с такой силой, что из-за этого высокомерного эгоистичного низкопоклонства они в конце концов пали".
Таким образом, своенравие и порочность проложили свой путь среди ангелов, наиболее прекрасных созданий Бога, "обернувшихся против своего Творца". Таким созданием в теологическом воображении является Венера-Люцифер, или скорее наполняющий ее Дух, или Регент этой планеты. Это учение основывается на следующем соображении. Три главных героя великой небесной катастрофы, упоминаемой в Откровении, - это, согласно доказательствам отцов церкви, - "Verbum [Слово], Люцифер, его узурпатор, и великий Архангел, который побеждает его", и их "дворцами" (астрология называет их "домами") являются: Солнце, Венера-Люцифер и Меркурий. Это совершенно очевидно, поскольку позиция этих небесных тел в солнечной системе соответствует в их иерархическом порядке позиции "героев" XII-ой главы Откровения, и "их имена и судьбы (?) тесно связаны в теологической (экзотерической) системой с этими тремя великими метафизическими именами". ("Записки" де Мирвиля для Французской Академии о духах-похитителях и демонах).
Результатом всего этого было то, что теологическая легенда сделала Венеру-Люцифера сферой и владением падшего Архангела, или Сатаны, до его отступничества. Призванные согласовать это утверждение с тем фактом, что метафора "утренней звезды" относилась и к Иисусу, и к его Деве-матери, и что планета Венера-Люцифер кроме того была включена в число "звезд" семи планетарных духов, которым под новыми именами поклонялись римские католики,* защитники католических догм и верований отвечали на это следующим образом:
Люцифер, ревнивый сосед Солнца (Христа), сказал ему, переполненный своей великой гордыней: "Я поднимусь столь же высоко, как и ты!" Его намерению помешал Меркурий, хотя яркость последнего (который был св. Михаилом) столь же терялась в обжигающем пламени солнечного светила, как и он сам, и хотя Меркурий, подобно Люциферу, был лишь советником и хранителем славы Солнца (там же).
Скорее уж хранители "бесчестия", если учения теологического христианства были правы. Но здесь появляется раздвоенное копыто иезуита. Ревностный защитник римско-католической демонолатрии и культа семи планетарных духов, в то же самое время притворно удивляется совпадениям между языческими и христанскими легендами, между басней о Меркурии и Венере и исторической правдой рассказа о св. Михаиле - "ангеле предстоящем" - земном двойнике, или придатке Христа. Он показывает их, говоря: "подобно Меркурию, архангел Михаил - это друг Солнца, вероятно, его Митра, ибо Михаил - это психопомпный гений, который ведет отделившиеся от тела души к предназначенным для них жилищам, и подобно Митре, он является общеизвестным врагом демонов". Это демонстрирует недавно открытая Хвольсоном книга "Набатеев", в которой зороастрийский Митра называется "великим врагом планеты Венера"* (там же, стр. 160).
Есть что-то во всем этом. На этот раз - это искренняя уверенность в совершенной идентичности персонажей небесных и заимствованных из языческих источников. Это любопытно, если все же не чересчур беззастенчиво. Если в древних аллегориях маздеистов Митра побеждает планету Венеру, то в христианской традиции Михаил наносит поражение Люциферу, и оба они получают в качестве вознаграждения планету побежденного божества.
Митра, - говорит Доллингер, - владел в древности звездой Меркурием, находившейся между солнцем и луной, но ему была дана планета побежденного, и со времени этой победы его всегда отождествляют с Венерой ("Иудаизм и язычество", том 2, стр. 109 во французском переводе).
В христианской традиции, - добавляет ученый маркиз, - Святой Михаил наделяется на небесах троном и дворцом врага, которого он победил. Кроме того, подобно Меркурию, этому демону-богу, которому во времена расцвета язычества посвящались все мысы на земле, Архангел является покровителем мысов и в нашей религии.
Означает ли это, если вообще во всем этом есть какой-либо смысл, что сегодня, во всяком случае, Люцифер-Венера является священной планетой, а не синонимом сатаны, поскольку св. Михаил стал ее законным наследником?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66