Мы
читали ему сказки и учили его стихам и песням. Я прошла специальный курс
по работе в детском саду, чтобы занять ребенка, и должна признать, что это
также развлекало и меня! - добавила бабушка Тима, улыбаясь воспоминанию. -
Мы делали дома из зубочисток, в углах которого помещали шарики из клея.
Его дедушка брал его с собой на прогулки и в поездки. У нас больше нет
автомобиля, потому что зрение у моего мужа стало немного ухудшаться, так
что сейчас гараж - это мастерская Тима. Мы сделали в нем окна и дверь, а
ворота заколотили гвоздями.
Вскоре стало ясно, что жизнь Тима, каким бы то ни было образом, не
была такой уж суровой. У него была своя собственная мастерская, а наверху,
рядом со спальной, была своя собственная библиотека и кабинет.
- Он держит свои книги и ценные предметы здесь, - сообщила бабушка, -
его собственный маленький приемник и его учебники, и его пишущая машинка.
Когда ему было всего лишь семь лет, он попросил у нас пишущую машинку. Он
старательный мальчик, доктор Уэллес, совсем ничего не ломает. А я читала,
во многих школах пользуются пишущими машинками при обучении детей чтению и
письму, и правописанию. Вы понимаете, что слова выглядят также, как
напечатано в книгах, затрачивается меньше мышечных усилий. Поэтому его
дедушка приобрел для него прекрасную бесшумную пишущую машинку, которую
Тим очень полюбил. Я часто слышу ее мягкий стук, когда прохожу через холл.
Тимоти содержит свои комнаты в порядке, а также свою мастерскую. Это его
собственное желание. Вы знаете, каковы ребята - они терпеть не могут,
когда другие суют свой нос в их вещи. "Очень хорошо, Тимоти, - сказала я
ему, - если я увижу, что ты сам со всем хорошо справляешься, никто не
будет входить в твои комнаты; но их следует содержать в чистоте". И он
делает так в течение нескольких лет. Тимоти очень аккуратный мальчик.
- Тимоти ничего не говорил о сортировке газет, - заметил Уэллес. - Он
сказал только о том, что после школы играет с другими мальчиками.
- О да, он играет, - сказала миссис Дэвис. - Он играет до пяти часов,
а затем разносит свои газеты. Если он задерживается, дедушка идет и зовет
его. Школа расположена не очень далеко отсюда, и м-р Дэвис часто
спускается и наблюдает за игрой мальчишек. Разноска газет - это способ
Тимоти зарабатывать деньги для кормления своих кошек. Интересуетесь ли вы
кошками, доктор Уэллес?
- Да, мне очень нравятся кошки, - ответил психиатр. - Многие ребята
больше предпочитают собак.
- Когда Тимоти был еще совсем маленьким, у него была собака, колли, -
ее глаза увлажнились. - Мы все горячо любили Раффа. Но я уже немолода,
выращивать и дрессировать собаку трудно. Тимоти то в школе, то в лагере
бойскаутов ["Бойскауты Америки" - военизированная организация для
мальчиков (создана в 1910 году); делится на несколько групп], то он занят
еще чем-то важным, и я подумала, что будет лучше, если у него не будет
другой собаки. Но вы хотели узнать о наших кошках, доктор Уэллес. Я
развожу сиамских кошек.
- Интересные домашние животные, - сердечно произнес Уэллес. - Моя
тетя разводила их одно время.
- Тимоти нежно любит их. Три года назад он попросил меня о том, чтобы
иметь пару черных персидских кошек. Сначала я решила нет, но нам нравится
делать приятное ребенку, и он обещал сам смастерить для них клетки. В
школе выходного дня он прошел курс плотницких работ. Поэтому ему разрешили
завести пару красивых черных персидских кошек. Однако, самый первый помет
оказался короткошерстным и Тимоти признался, что скрестил свою кошку с
моим сиамским котом, чтобы посмотреть, что получится. И еще хуже, он
спарил своего кота с одной из моих сиамских кошечек. Я едва удержался от
того, чтобы наказать его. Но в конце концов, я могла видеть, что ему
интересен результат такого скрещивания. И конечно, я сказала, что этих
котят надо уничтожить. Второй помет был точно такой же, как первый - все
котята черные с короткой шерстью. Но вы знаете, каковы дети. Тимоти
упросил меня оставить их в живых, ведь это были его первые котята. Три
котенка в одном помете и два - в другом. Я сказала ему, что он может
сохранить их, если он будет полностью о них заботиться и будет
ответственным за все расходы. Он подстригал газоны, бегал по поручениям,
мастерил небольшие скамеечки для ног и книжные полки на продажу, делал
всевозможное другое, и, вероятно, тратил также свои карманные деньги. Но
сохранил котят, у него был целый ряд клеток во дворе рядом с его
мастерской.
- А их детище? - поинтересовался Уэллес, который не мог понять, какое
отношение все это могло иметь к главному вопросу. Однако он охотно слушал
все, что могло бы дать хоть какую-то информацию.
- Одни котята казались чисто персидскими, другие - чисто сиамскими.
Он настаивал на выращивании последних, хотя, как я уже объяснила ему, было
бы нечестно их продавать, так как они были нечистой породы. Порядочное
количество котят - черных с короткой шерстью, и этих мы уничтожим. Но
довольно о кошках, доктор Уэллес. Боюсь, что я слишком много говорю о
своем внуке.
- Я могу видеть, что вы очень гордитесь им, - сказал Уэллес.
- Должна признаться, что очень. Ведь он умный мальчик. Когда он
разговаривает с дедушкой, а также и со мной, он задает очень умные
вопросы. Мы не поощряем его высказывать свое мнение, я ненавижу
самоуверенность и наглость в маленьких мальчишках, и тем не менее я
считаю, что это очень хорошее мнение для ребенка его возраста.
- Со здоровьем у него всегда было все в порядке? - задал вопрос
Уэллес.
- В целом да, в порядке. Я говорила ему о важности упражнений, игр,
здоровой пище и разумном отдыхе. У него было несколько обычных детских
болезней, ничего серьезного. Он никогда не простужался. Конечно, он, как и
мы, принимает уколы от простудных заболеваний дважды в год.
- Волнуется ли он из-за уколов? - спросил Уэллес так небрежно, как
мог.
- Ничуть. Я всегда утверждаю, что он, несмотря на свой юный возраст,
показывает пример, которому мне трудно следовать. Я до сих пор отступаю и
на самом деле немного боюсь тяжелых испытаний.
Уэллес взглянул в сторону двери при внезапном легком шорохе.
Тимоти стоял там и он слышал. И вновь страх был запечатлен на его
лице, а в глазах светился ужас.
- Тимоти, - сказала его бабушка, - не пяль глаза.
- Извините, сэр, - удалось произнести парнишке.
- Ты разнес все газеты? Я и не представляла себе, что мы беседуем в
течение часа, доктор Уэллес. Не хотели бы вы посмотреть на кошечек Тимоти?
- любезно поинтересовалась миссис Дэвис. - Тимоти, проводи доктора Уэллеса
посмотреть твоих зверушек. Мы столько говорили о них.
Уэллес вывел Тима из комнаты так быстро, как только мог. Подросток
повел по дороге вокруг дома в боковой дворик, где стоял бывший гараж.
Здесь ученый остановился.
- Тим, - сказал он, - ты можешь не показывать мне своих кошек, если
ты не хочешь этого.
- О, с этим все в порядке.
- Является ли это частью того, что ты скрываешь? Если это так, то я
не хочу их видеть до тех пор, пока ты не будешь готов показать их мне.
Тим взглянул на него при этих словах.
- Спасибо, - произнес он. - Я не возражаю против того, чтобы показать
вам кошек. Я совсем не против этого, если вы действительно любите кошек.
- Я действительно люблю их. Но, Тим, вот что мне бы хотелось узнать:
Ты ведь не боишься иглы. Не мог бы ты сказать мне, почему ты испугался...
почему ты сказал, что испугался... моего укола? Того укола, который я
обещал не делать тебе в конце концов?
Их глаза встретились.
- Вы не расскажете? - спросил Тим.
- Не расскажу.
- Потому что это был пентотал. Так ведь?
Уэллес слегка ущипнул себя. Да, он не спал. Да, вот он, этот малыш,
спрашивающий его о пентотале. Малыш, который... Да, определенно, этот
малыш знал об этом лекарстве.
- Да, это был он, - ответил Уэллес. - Очень малая доза. Ты знаешь,
что это такое?
- Да, сэр. Я... Я читал об этом где-то. В газетах.
- Оставим это. У тебя есть секрет - что-то такое, что ты хочешь
скрыть. Это то, чего ты боишься, не так ли?
Мальчик кивнул, не говоря ни слова.
- Если что-то не так или могло быть не так, возможно я мог бы помочь
тебе. Прежде всего, ты захочешь узнать меня получше. Ты захочешь
удостовериться в том, что можешь доверять мне. Я буду рад тебе помочь, в
любое время, когда ты попросишь, Тим. Но я могу столкнуться с такими
вещами, как только что. Одно бесспорно - я никогда не разглашаю секретов.
- Никогда?
- Никогда. Врачи и священники не раскрывают тайн. Врачи редко,
священники никогда. Думаю, что я больше похож на священника из-за рода
моей деятельности.
Он опустил глаза на склоненную мальчишескую голову.
- Помогаю тем, кто напуган до смерти, - очень мягко проговорил
психиатр. - Помогаю попавшим в беду, вновь привожу дела в порядок,
устраняю разногласия, разбираю путаницу. Это то, что я делаю, когда могу.
И я ничего никому не рассказываю. Это только между этим человеком и мною.
"Но, - добавил он про себя, - я должен узнать. Я должен узнать то,
что мучает этого ребенка. Миссис Пейдж права - он нуждается во мне".
Они отправились смотреть кошек.
Там были сиамские кошки в своих клетках и были персидские в своих
клетках, и были там, в нескольких маленьких клетках, короткошерстные кошки
со своим гибридным пометом.
- Мы возьмем их в дом или выпустим их в эту большую клетку, чтобы они
поупражнялись, - объяснил Тим. - Я беру своих иногда в свою мастерскую.
Это все мои. Бабушка держит своих в солярии.
- Никогда бы не сказал, что они не чистокровные, - заметил Уэллес. -
Какие, сказал ты, были чистокровными персидскими? Есть здесь их котята?
- Нет. Я продал их.
- Я бы хотел купить одного. А эти выглядят точно так же - нет никакой
разницы для меня. Я хочу домашнее животное и не буду использовать его для
разведения потомства. Не продашь ли ты мне одного из этих?
Тимоти покачал головой.
- Мне жаль. Я всегда продаю только чистокровных.
И только теперь Уэллес начал понимать, с какой задачей он столкнулся.
Очень смутно он увидел ее, с радостью, облегчением, надеждой и с
воодушевлением.
- Почему нет? - настаивал Уэллес. - Я могу подождать чистокровного,
если ты хочешь, но почему бы не один из этих? Они выглядят точно такими
же. Может быть, они будут еще интереснее.
Тим смотрел на Уэллеса в течение долгой, длинной минуты.
- Я покажу вам, - промолвил он. - Обещаете подождать здесь? Нет, я
разрешу вам зайти в мастерскую. Подождите минутку, пожалуйста.
Парнишка вытащил из-под куртки ключ, который висел на цепочке, и
открыл дверь своей мастерской. Он вошел внутрь, закрыл дверь, в течение
нескольких минут Уэллес мог слышать его передвижения. Затем Тим подошел к
двери и подозвал кивком головы.
- Не говорите бабушке, - попросил Тим. - Я еще не сказал ей. Если он
выживет, я на следующей неделе расскажу ей.
В углу мастерской под столом стояла коробка, а в коробке была
сиамская кошка. При виде незнакомца она попыталась спрятать котят, но Тим
осторожно поднял ее и Уэллесу стало видно. Два котенка были похожи на
маленьких белых крыс с хвостами, как веревка, и с пятнистыми лапками,
ушками и носиками. А третий, да, обещал вырасти совершенно другим. Он
обещал вырасти в красивую кошечку, если выживет. У него был белый
шелковистый мех, как у самой лучшей персидской кошки, и уже явно
проступали отметины сиамской кошки.
Уэллес затаил дыхание.
- Мои поздравления, старина! Ты еще никому не рассказал?
- Она еще не готова к показу. Ей нет и месяца.
- Но ведь ты собираешься ее показывать?
- О да, бабушка будет потрясена. Она полюбит ее. Может быть появятся
еще. - Ты знал, что это могло бы произойти. Ты сделал так, чтобы это
произошло. Ты с самого начала планировал все это, - заявил Уэллес.
- Да, - признался мальчуган.
- Как ты узнал?
Мальчуган отвернулся.
- Я прочитал об этом где-то, - ответил Тим.
Кошка запрыгнула обратно в коробку и принялась обхаживать своих
малышей. Уэллесу показалось, что он больше не сможет выдержать. Не глядя
ни на что в мастерской, а все было спрятано под кусками брезента и
газетами, он направился к выходу.
- Спасибо тебе, Тим, за то, что ты мне показал, - поблагодарил он. -
А когда ты будешь продавать какого-нибудь вспомни обо мне. Я подожду. Я
хочу похожего на этого.
Мальчуган вышел вслед за ним и тщательно запер дверь.
- Но Тим, - проговорил психиатр, - ты ведь испугался не потому, что я
узнал это. Мне ведь не потребовалось лекарство, чтобы заставить тебя
рассказать об этом, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
читали ему сказки и учили его стихам и песням. Я прошла специальный курс
по работе в детском саду, чтобы занять ребенка, и должна признать, что это
также развлекало и меня! - добавила бабушка Тима, улыбаясь воспоминанию. -
Мы делали дома из зубочисток, в углах которого помещали шарики из клея.
Его дедушка брал его с собой на прогулки и в поездки. У нас больше нет
автомобиля, потому что зрение у моего мужа стало немного ухудшаться, так
что сейчас гараж - это мастерская Тима. Мы сделали в нем окна и дверь, а
ворота заколотили гвоздями.
Вскоре стало ясно, что жизнь Тима, каким бы то ни было образом, не
была такой уж суровой. У него была своя собственная мастерская, а наверху,
рядом со спальной, была своя собственная библиотека и кабинет.
- Он держит свои книги и ценные предметы здесь, - сообщила бабушка, -
его собственный маленький приемник и его учебники, и его пишущая машинка.
Когда ему было всего лишь семь лет, он попросил у нас пишущую машинку. Он
старательный мальчик, доктор Уэллес, совсем ничего не ломает. А я читала,
во многих школах пользуются пишущими машинками при обучении детей чтению и
письму, и правописанию. Вы понимаете, что слова выглядят также, как
напечатано в книгах, затрачивается меньше мышечных усилий. Поэтому его
дедушка приобрел для него прекрасную бесшумную пишущую машинку, которую
Тим очень полюбил. Я часто слышу ее мягкий стук, когда прохожу через холл.
Тимоти содержит свои комнаты в порядке, а также свою мастерскую. Это его
собственное желание. Вы знаете, каковы ребята - они терпеть не могут,
когда другие суют свой нос в их вещи. "Очень хорошо, Тимоти, - сказала я
ему, - если я увижу, что ты сам со всем хорошо справляешься, никто не
будет входить в твои комнаты; но их следует содержать в чистоте". И он
делает так в течение нескольких лет. Тимоти очень аккуратный мальчик.
- Тимоти ничего не говорил о сортировке газет, - заметил Уэллес. - Он
сказал только о том, что после школы играет с другими мальчиками.
- О да, он играет, - сказала миссис Дэвис. - Он играет до пяти часов,
а затем разносит свои газеты. Если он задерживается, дедушка идет и зовет
его. Школа расположена не очень далеко отсюда, и м-р Дэвис часто
спускается и наблюдает за игрой мальчишек. Разноска газет - это способ
Тимоти зарабатывать деньги для кормления своих кошек. Интересуетесь ли вы
кошками, доктор Уэллес?
- Да, мне очень нравятся кошки, - ответил психиатр. - Многие ребята
больше предпочитают собак.
- Когда Тимоти был еще совсем маленьким, у него была собака, колли, -
ее глаза увлажнились. - Мы все горячо любили Раффа. Но я уже немолода,
выращивать и дрессировать собаку трудно. Тимоти то в школе, то в лагере
бойскаутов ["Бойскауты Америки" - военизированная организация для
мальчиков (создана в 1910 году); делится на несколько групп], то он занят
еще чем-то важным, и я подумала, что будет лучше, если у него не будет
другой собаки. Но вы хотели узнать о наших кошках, доктор Уэллес. Я
развожу сиамских кошек.
- Интересные домашние животные, - сердечно произнес Уэллес. - Моя
тетя разводила их одно время.
- Тимоти нежно любит их. Три года назад он попросил меня о том, чтобы
иметь пару черных персидских кошек. Сначала я решила нет, но нам нравится
делать приятное ребенку, и он обещал сам смастерить для них клетки. В
школе выходного дня он прошел курс плотницких работ. Поэтому ему разрешили
завести пару красивых черных персидских кошек. Однако, самый первый помет
оказался короткошерстным и Тимоти признался, что скрестил свою кошку с
моим сиамским котом, чтобы посмотреть, что получится. И еще хуже, он
спарил своего кота с одной из моих сиамских кошечек. Я едва удержался от
того, чтобы наказать его. Но в конце концов, я могла видеть, что ему
интересен результат такого скрещивания. И конечно, я сказала, что этих
котят надо уничтожить. Второй помет был точно такой же, как первый - все
котята черные с короткой шерстью. Но вы знаете, каковы дети. Тимоти
упросил меня оставить их в живых, ведь это были его первые котята. Три
котенка в одном помете и два - в другом. Я сказала ему, что он может
сохранить их, если он будет полностью о них заботиться и будет
ответственным за все расходы. Он подстригал газоны, бегал по поручениям,
мастерил небольшие скамеечки для ног и книжные полки на продажу, делал
всевозможное другое, и, вероятно, тратил также свои карманные деньги. Но
сохранил котят, у него был целый ряд клеток во дворе рядом с его
мастерской.
- А их детище? - поинтересовался Уэллес, который не мог понять, какое
отношение все это могло иметь к главному вопросу. Однако он охотно слушал
все, что могло бы дать хоть какую-то информацию.
- Одни котята казались чисто персидскими, другие - чисто сиамскими.
Он настаивал на выращивании последних, хотя, как я уже объяснила ему, было
бы нечестно их продавать, так как они были нечистой породы. Порядочное
количество котят - черных с короткой шерстью, и этих мы уничтожим. Но
довольно о кошках, доктор Уэллес. Боюсь, что я слишком много говорю о
своем внуке.
- Я могу видеть, что вы очень гордитесь им, - сказал Уэллес.
- Должна признаться, что очень. Ведь он умный мальчик. Когда он
разговаривает с дедушкой, а также и со мной, он задает очень умные
вопросы. Мы не поощряем его высказывать свое мнение, я ненавижу
самоуверенность и наглость в маленьких мальчишках, и тем не менее я
считаю, что это очень хорошее мнение для ребенка его возраста.
- Со здоровьем у него всегда было все в порядке? - задал вопрос
Уэллес.
- В целом да, в порядке. Я говорила ему о важности упражнений, игр,
здоровой пище и разумном отдыхе. У него было несколько обычных детских
болезней, ничего серьезного. Он никогда не простужался. Конечно, он, как и
мы, принимает уколы от простудных заболеваний дважды в год.
- Волнуется ли он из-за уколов? - спросил Уэллес так небрежно, как
мог.
- Ничуть. Я всегда утверждаю, что он, несмотря на свой юный возраст,
показывает пример, которому мне трудно следовать. Я до сих пор отступаю и
на самом деле немного боюсь тяжелых испытаний.
Уэллес взглянул в сторону двери при внезапном легком шорохе.
Тимоти стоял там и он слышал. И вновь страх был запечатлен на его
лице, а в глазах светился ужас.
- Тимоти, - сказала его бабушка, - не пяль глаза.
- Извините, сэр, - удалось произнести парнишке.
- Ты разнес все газеты? Я и не представляла себе, что мы беседуем в
течение часа, доктор Уэллес. Не хотели бы вы посмотреть на кошечек Тимоти?
- любезно поинтересовалась миссис Дэвис. - Тимоти, проводи доктора Уэллеса
посмотреть твоих зверушек. Мы столько говорили о них.
Уэллес вывел Тима из комнаты так быстро, как только мог. Подросток
повел по дороге вокруг дома в боковой дворик, где стоял бывший гараж.
Здесь ученый остановился.
- Тим, - сказал он, - ты можешь не показывать мне своих кошек, если
ты не хочешь этого.
- О, с этим все в порядке.
- Является ли это частью того, что ты скрываешь? Если это так, то я
не хочу их видеть до тех пор, пока ты не будешь готов показать их мне.
Тим взглянул на него при этих словах.
- Спасибо, - произнес он. - Я не возражаю против того, чтобы показать
вам кошек. Я совсем не против этого, если вы действительно любите кошек.
- Я действительно люблю их. Но, Тим, вот что мне бы хотелось узнать:
Ты ведь не боишься иглы. Не мог бы ты сказать мне, почему ты испугался...
почему ты сказал, что испугался... моего укола? Того укола, который я
обещал не делать тебе в конце концов?
Их глаза встретились.
- Вы не расскажете? - спросил Тим.
- Не расскажу.
- Потому что это был пентотал. Так ведь?
Уэллес слегка ущипнул себя. Да, он не спал. Да, вот он, этот малыш,
спрашивающий его о пентотале. Малыш, который... Да, определенно, этот
малыш знал об этом лекарстве.
- Да, это был он, - ответил Уэллес. - Очень малая доза. Ты знаешь,
что это такое?
- Да, сэр. Я... Я читал об этом где-то. В газетах.
- Оставим это. У тебя есть секрет - что-то такое, что ты хочешь
скрыть. Это то, чего ты боишься, не так ли?
Мальчик кивнул, не говоря ни слова.
- Если что-то не так или могло быть не так, возможно я мог бы помочь
тебе. Прежде всего, ты захочешь узнать меня получше. Ты захочешь
удостовериться в том, что можешь доверять мне. Я буду рад тебе помочь, в
любое время, когда ты попросишь, Тим. Но я могу столкнуться с такими
вещами, как только что. Одно бесспорно - я никогда не разглашаю секретов.
- Никогда?
- Никогда. Врачи и священники не раскрывают тайн. Врачи редко,
священники никогда. Думаю, что я больше похож на священника из-за рода
моей деятельности.
Он опустил глаза на склоненную мальчишескую голову.
- Помогаю тем, кто напуган до смерти, - очень мягко проговорил
психиатр. - Помогаю попавшим в беду, вновь привожу дела в порядок,
устраняю разногласия, разбираю путаницу. Это то, что я делаю, когда могу.
И я ничего никому не рассказываю. Это только между этим человеком и мною.
"Но, - добавил он про себя, - я должен узнать. Я должен узнать то,
что мучает этого ребенка. Миссис Пейдж права - он нуждается во мне".
Они отправились смотреть кошек.
Там были сиамские кошки в своих клетках и были персидские в своих
клетках, и были там, в нескольких маленьких клетках, короткошерстные кошки
со своим гибридным пометом.
- Мы возьмем их в дом или выпустим их в эту большую клетку, чтобы они
поупражнялись, - объяснил Тим. - Я беру своих иногда в свою мастерскую.
Это все мои. Бабушка держит своих в солярии.
- Никогда бы не сказал, что они не чистокровные, - заметил Уэллес. -
Какие, сказал ты, были чистокровными персидскими? Есть здесь их котята?
- Нет. Я продал их.
- Я бы хотел купить одного. А эти выглядят точно так же - нет никакой
разницы для меня. Я хочу домашнее животное и не буду использовать его для
разведения потомства. Не продашь ли ты мне одного из этих?
Тимоти покачал головой.
- Мне жаль. Я всегда продаю только чистокровных.
И только теперь Уэллес начал понимать, с какой задачей он столкнулся.
Очень смутно он увидел ее, с радостью, облегчением, надеждой и с
воодушевлением.
- Почему нет? - настаивал Уэллес. - Я могу подождать чистокровного,
если ты хочешь, но почему бы не один из этих? Они выглядят точно такими
же. Может быть, они будут еще интереснее.
Тим смотрел на Уэллеса в течение долгой, длинной минуты.
- Я покажу вам, - промолвил он. - Обещаете подождать здесь? Нет, я
разрешу вам зайти в мастерскую. Подождите минутку, пожалуйста.
Парнишка вытащил из-под куртки ключ, который висел на цепочке, и
открыл дверь своей мастерской. Он вошел внутрь, закрыл дверь, в течение
нескольких минут Уэллес мог слышать его передвижения. Затем Тим подошел к
двери и подозвал кивком головы.
- Не говорите бабушке, - попросил Тим. - Я еще не сказал ей. Если он
выживет, я на следующей неделе расскажу ей.
В углу мастерской под столом стояла коробка, а в коробке была
сиамская кошка. При виде незнакомца она попыталась спрятать котят, но Тим
осторожно поднял ее и Уэллесу стало видно. Два котенка были похожи на
маленьких белых крыс с хвостами, как веревка, и с пятнистыми лапками,
ушками и носиками. А третий, да, обещал вырасти совершенно другим. Он
обещал вырасти в красивую кошечку, если выживет. У него был белый
шелковистый мех, как у самой лучшей персидской кошки, и уже явно
проступали отметины сиамской кошки.
Уэллес затаил дыхание.
- Мои поздравления, старина! Ты еще никому не рассказал?
- Она еще не готова к показу. Ей нет и месяца.
- Но ведь ты собираешься ее показывать?
- О да, бабушка будет потрясена. Она полюбит ее. Может быть появятся
еще. - Ты знал, что это могло бы произойти. Ты сделал так, чтобы это
произошло. Ты с самого начала планировал все это, - заявил Уэллес.
- Да, - признался мальчуган.
- Как ты узнал?
Мальчуган отвернулся.
- Я прочитал об этом где-то, - ответил Тим.
Кошка запрыгнула обратно в коробку и принялась обхаживать своих
малышей. Уэллесу показалось, что он больше не сможет выдержать. Не глядя
ни на что в мастерской, а все было спрятано под кусками брезента и
газетами, он направился к выходу.
- Спасибо тебе, Тим, за то, что ты мне показал, - поблагодарил он. -
А когда ты будешь продавать какого-нибудь вспомни обо мне. Я подожду. Я
хочу похожего на этого.
Мальчуган вышел вслед за ним и тщательно запер дверь.
- Но Тим, - проговорил психиатр, - ты ведь испугался не потому, что я
узнал это. Мне ведь не потребовалось лекарство, чтобы заставить тебя
рассказать об этом, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36