Дейвос думает, что все должно быть так, а Дэва считает, что все должно быть иначе.
— Я думал, ты сама это говорила. Ведь борьба началась из-за того, что что-то стало возникать, разве нет?
— Это было бы чрезвычайным упрощением, но весьма близким к сути. Дейвос творит потому, что не может этого не делать. Мир и небеса были несовершенны в том состоянии, в каком они пребывали. Дейвос увидел это, но Дэва не согласился. Когда Дейвос творит нечто, чтобы сделать мир и небеса совершенными, они меняются. Дэва считает, что это является нарушением природного порядка. Он не хочет, чтобы что-то менялось.
— Жаль. Однако он практически ничего не может с этим поделать, да? Как только что-то изменилось, его уже не вернешь. Ведь Дэва не может сделать так, чтобы все повернулось вспять?
— Ему кажется, что может.
— Время движется только в одном направлении, Эмми. Мы не можем вернуться и отменить что-то, произошедшее в прошлом, просто потому, что нам не понравилось, чем оно обернулось потом.
— Дэва считает, что он может.
— Тогда он просто слетел с катушек. Время не станет поворачивать вспять, только потому что Дэве так хочется. Могут высохнуть моря, и горы могут разрушиться, но время всегда течет из прошлого в будущее. Это, может быть, единственная вещь, которая никогда не изменится.
— Мы все надеемся, что ты прав, Альтал, потому что, если ты не прав, Дэва победит. Он уничтожит все, что создано Дейвосом, и вернет землю и небо в изначальное состояние. Если ему удастся повернуть время вспять, тогда то, что он делает сейчас, изменит то, что произошло в прошлом, а если ему удастся многое изменить в прошлом, нас здесь уже не будет.
— А какое отношение имеет к этому Генд? — внезапно спросил Альтал.
— Генд был одним из первых людей, пришедших в эту часть света около десяти тысяч лет назад. Это было прежде, чем люди научились варить некоторые виды горных пород, чтобы выплавлять медь, или смешивать медь с оловом, чтобы получать бронзу. Все их орудия и оружие были сделаны из камня, и вождь племени послал Генда рубить деревья, чтобы потом племя могло посеять хлеб. Генд ненавидел эту работу, и Дэва подошел к нему и убедил его перестать поклоняться Дейвосу, а вместо этого поклоняться ему. Дэва, если хочет, может говорить очень убедительно. Генд — верховный жрец Демона Дэвы и абсолютный властитель Неквера.
Внезапно Эмеральда подняла голову и посмотрела наверх. Затем она гибко соскочила с кровати, пересекла комнату и вспрыгнула на подоконник северного окна.
— Я должна была это знать, — сказала она с раздражением в голосе. — Он снова это делает.
— Делает что?
— Подойди и сам посмотри.
Он встал и подошел к окну. Там он остановился, с недоверием уставившись перед собой. Там, за окном, он увидел то, чего никак не ожидал увидеть. Казалось, мир больше здесь не заканчивался.
— Что это? — спросил он, глядя в упор на то, что представлялось теперь белой горой.
— Лед, — ответила она. — Такое происходит уже не в первый раз. Иногда Дэва и Генд пытаются таким образом замедлить ход событий — обычно когда они считают, что Дейвос намного их обогнал.
— Там целые горы льда, Эм. Когда я пришел сюда, облака находились далеко внизу. Неужели это вода начала подниматься оттуда?
— Нет. Она замерзла уже давным-давно. Каждую зиму выпадает снег и уже не тает. Снег накапливается, оседает под собственной тяжестью и превращается в лед.
— Какова его толщина?
— Мили две, может быть — три.
— Я имел в виду его толщину, Эм, а не расстояние до него.
— И я тоже. Когда он станет еще толще, то возвысится над тем, что ты называешь краем мира. Потом он начнет двигаться. Он раздробит горы и сползет в долину. Остановить его будет невозможно, и люди уже не смогут жить в этой части света.
— Ты когда-нибудь видела такое?
— Несколько раз. Для Дэвы и Генда это практически единственный способ прервать то, что делает Дейвос. Нам придется изменить свои планы, Альтал.
— Я не знал, что у нас был план.
— О, конечно, у нас есть план, дорогой. Просто до сих пор мне как-то было недосуг тебе об этом рассказать, я думала, что у нас больше времени.
— У тебя было двадцать пять веков, Эм. Сколько же, ты думала, нам еще понадобится?
— Быть может, еще двадцать пять веков. Если бы ты рассказал мне о Генде раньше, мне наверняка удалось бы все уладить. А теперь нам придется слегка сплутовать. Надеюсь, Дейвос не будет сердиться на меня за это.
— Твой брат ужасно занят, Эм, — благоговейно проговорил Альтал. — Нам не стоит докучать ему всеми этими мелкими подробностями, правда?
Она улыбнулась.
— Ты прямо читаешь мои мысли, дорогой. Мы с тобой созданы друг для друга.
— Ты только сейчас это поняла? Может быть, лучшим способом сплутовать будет, если я просто проникну в Неквер и убью Генда?
— Альтал, это ужасно нехитрый способ ведения дела.
— А я человек прямой, Эм. Все эти пляски вокруг да около — просто пустая трата времени, потому что к этому все в конечном счете и идет, разве нет? Генд хотел, чтобы я пришел сюда и украл Книгу, чтобы он мог уничтожить ее. Если я убью его, то мы сможем уничтожить его Книгу, и тогда Дэве придется отступить и начать все сначала.
— Откуда ты знаешь про Книгу Дэвы? — резко спросила она.
— Генд показал мне ее в таверне Набьора.
— Он действительно носит ее с собой в реальном мире? О чем он думает?
— Не спрашивай меня, о чем думают другие, Эм. Догадываюсь, что он знал заранее, что я никогда раньше не видел ни одной Книги, и потому он принес мне одну из них, чтобы показать, как они выглядят. Впрочем, рисунки в его Книге были не такими же, как в нашей.
— Но ты хотя бы не прикасался к ней?
— Не к самой Книге. Но он дал мне подержать несколько страниц.
— Страницы и есть сама Книга, Альтал. Ты прикасался к обеим Книгам голыми руками? — вздрогнув, спросила она.
— Да. А это имеет какое-то значение?
— Книги представляют собой абсолют, Альтал. Они являются источником высшей силы. Наша Книга — это сила чистого света, а Книга Генда — сила абсолютной тьмы. Когда ты прикоснулся к странице из его Книги, она совершенно тебя развратила.
— Да я уже и так был довольно развращен, Эм, но с этим мы разберемся позже. Что ты думаешь по поводу моей идеи? Я могу пробраться через границу Неквера так, что никто меня не заметит. Как только я усыплю Генда, я сожгу его Книгу, и с этим будет покончено, ведь так?
— Ах, дорогой, — вздохнула она.
— Это самое простое решение, Эм. Зачем все усложнять, если это не требуется?
— Потому что ты, скорее всего, не сможешь отойти от границы дальше мили в глубь Неквера, милый. Генд обогнал тебя примерно на семьдесят пять сотен лет. Он умеет пользоваться своей Книгой так, как ты даже не можешь себе представить. Использование Книги — очень сложный процесс. Ты должен быть настолько проникнут ею, что слова приходят к тебе автоматически.
Она испытующе посмотрела на него.
— Ты действительно любишь меня, Альтал? — спросила она.
— Конечно да. Могла бы даже и не спрашивать. Но какое это имеет отношение к тому, о чем мы только что говорили?
— От этого все зависит, Альтал. Ты должен любить меня абсолютно. Иначе ничего не получится.
— Что не получится?
— Думаю, я знаю способ сплутовать. Ты мне доверяешь?
— Доверять тебе? После того как ты столько раз пыталась подкрасться ко мне и наброситься сзади? Не смеши меня.
— Ну и что такого?
— Ты коварна, котенок. Я люблю тебя, дорогая, но не настолько глуп, чтобы доверять тебе.
— Это всего лишь игра, а значит, это не в счет.
— Какое отношение мои любовь и доверие имеют к тому, чтобы избавиться от Генда и его Книги?
— Я знаю, как пользоваться его Книгой, а ты нет; но ты можешь действовать в своем мире, а я нет.
— Думаю, это несколько проясняет дело. Как же мы поступим?
— Мы сломаем барьер между нами, но это значит, что мы должны полностью доверять друг другу. Я должна получить доступ внутрь твоего разума, чтобы говорить, что тебе делать и какое слово из Книги использовать для этого.
— Тогда я просто посажу тебя в карман, и мы пойдем убивать Генда?
— Все немного сложнее, Альтал. Думаю, ты все поймешь лучше, как только мы проникнем в разум друг друга. Перво-наперво тебе надо очистить свой разум. Открой его, чтобы я могла в него войти.
— О чем ты говоришь?
— Думай о свете, или тьме, или о пустоте. Выключи свои мысли.
Альтал уже пытался очистить свой разум от мыслей, но это ему почти никогда не удавалось. Иногда разум ведет себя, как непослушный ребенок. Стоит приказать ему остановиться, и он начинает работать еще быстрее.
— Придется попробовать что-нибудь другое, — сказала Эмеральда, в раздражении прижав уши. — Может быть… — сказала она несколько неуверенно. — Подойди к южному окну. Я хочу, чтобы ты смотрел на юг, на горы Кагвера. Выбери самую ближайшую и сосчитай деревья на ней.
— Считать деревья? Но зачем?
— Потому что я так велю. Ни о чем не спрашивай, просто делай.
— Хорошо, Эм, не волнуйся так.
Он встал и подошел к южному окну. Ближайшая вершина находилась примерно в миле отсюда, и он принялся считать покрытые снегом деревья, начиная с горной макушки. Силуэты деревьев были размыты от снега, и от этого считать их было довольно сложно.
— Подвинься немного.
Ее шепот, казалось, прозвучал прямо над его правым ухом, и он в удивлении повернул голову. Он не чувствовал ее на своем плече, зато почти ощущал ее теплое дыхание на своей щеке.
Эмеральда по-прежнему сидела на кровати футах в двенадцати от него.
— Я же попросила тебя немного подвинуться, милый, — раздался ее голос в его голове. — Мне нужно чуть больше места.
— Что ты делаешь? — воскликнул он.
— Тсс, я занята.
Он почувствовал какое-то шевеление в голове, как будто что-то в ней двигалось.
— Перестань суетиться, — сказал ему голос. — Мне не нужно так много места.
Затем ощущение чего-то инородного стало исчезать, и он почувствовал в своем мозгу ее нежное рокочущее мурлыкание.
— Теперь ты мой, — злорадно пропела она. — Что происходит? — спросил он в тревоге.
— Теперь тебе больше не нужно говорить вслух, милый, — вздохнула она в его мозгу. — Теперь, когда я внутри, я могу слышать твои мысли; а ты можешь слышать мои, если дашь себе труд прислушаться.
— Как ты это сделала?
— Просто думай этими словами, Альтал. Когда ты одновременно думаешь и говоришь, здесь возникает страшное эхо.
— Ты действительно там, внутри? — подумал он про себя.
— Там мое сознание. Здесь, на кровати, оно тоже присутствует, но как только я проникла в твой разум, мне ничего не стоит находиться в двух местах одновременно. — У него защекотало над левым ухом. — Здесь просторнее, чем я ожидала. Ты умнее, чем я думала, и весьма романтичен.
— Да перестанешь ты наконец там копаться?
— Ни за что, милый. Кошки очень любопытны, ты этого не знал?
— Как тебе удалось так быстро туда пробраться? Я думал, это займет много времени.
— Честно говоря, я тоже так думала. Я пыталась сломать барьер, пока ты еще не начал считать. Но мне это не удалось. Как только ты начал считать деревья, барьер рухнул.
— Значит ли это, что каждый раз, когда я захочу поговорить с тобой, мне нужно будет сказать «раз-два-три»?
— Теперь уже нет, милый. Теперь я внутри тебя, и ты никогда уже от меня не избавишься.
— Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Раньше у меня никогда не было никого в голове.
— Неужели это так неприятно?
— Вообще-то приятно.
— Теперь, куда бы ты ни отправился, я буду с тобой.
— Я не собирался уходить без тебя, Эм. Я как раз собирался поговорить с тобой об этом. Без тебя я никуда не пойду, котенок, даже если весь мир из-за этого рухнет. Мир не имеет значения, только ты.
— Пожалуйста, Альтал, не говори таких слов. — Ее голос в его мозгу был мягким. — Из-за них мне трудно думать.
— Да, я это заметил, — подтвердил он. — Впрочем, когда ты начинаешь прямо подходить к сути дела, это значит, что мы шли к этому с того момента, как я впервые пришел сюда, не так ли? Ты начала с того, что заговорила со мной вслух, а говорящая кошка не самое заурядное явление в природе. Мы просто поднялись на следующую ступень, так что теперь тебе уже не нужно тратить все эти тысячи лет на то, чтобы научить меня пользоваться Книгой. Если бы не зима, мы могли бы уйти прямо сейчас.
Он взглянул на нее, вопросительно подняв бровь.
— Теперь, когда ты открыла дверь, в нее может войти все что угодно, — сказал он вслух. — Не хочу показаться критичным, Эм, но, знаешь, тебе не следовало бы иметь такие мысли.
Некоторое время она смотрела на него. Потом спрыгнула с кровати и прошествовала из комнаты.
— Ты смущаешься, Эм? — мягко спросил он.
Она повернулась к нему и зашипела.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ВСТРЕЧИ
ГЛАВА 7
— Не подходи туда, Альтал! То, что там находится, тебя не касается!
— Ты сама открыла дверь, Эм, — ответил он мягко. — Ты же знаешь: она может и открываться, и закрываться.
— Займись своими делами и перестань совать свой нос, куда не следует. Тебе пора быть повнимательней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Я думал, ты сама это говорила. Ведь борьба началась из-за того, что что-то стало возникать, разве нет?
— Это было бы чрезвычайным упрощением, но весьма близким к сути. Дейвос творит потому, что не может этого не делать. Мир и небеса были несовершенны в том состоянии, в каком они пребывали. Дейвос увидел это, но Дэва не согласился. Когда Дейвос творит нечто, чтобы сделать мир и небеса совершенными, они меняются. Дэва считает, что это является нарушением природного порядка. Он не хочет, чтобы что-то менялось.
— Жаль. Однако он практически ничего не может с этим поделать, да? Как только что-то изменилось, его уже не вернешь. Ведь Дэва не может сделать так, чтобы все повернулось вспять?
— Ему кажется, что может.
— Время движется только в одном направлении, Эмми. Мы не можем вернуться и отменить что-то, произошедшее в прошлом, просто потому, что нам не понравилось, чем оно обернулось потом.
— Дэва считает, что он может.
— Тогда он просто слетел с катушек. Время не станет поворачивать вспять, только потому что Дэве так хочется. Могут высохнуть моря, и горы могут разрушиться, но время всегда течет из прошлого в будущее. Это, может быть, единственная вещь, которая никогда не изменится.
— Мы все надеемся, что ты прав, Альтал, потому что, если ты не прав, Дэва победит. Он уничтожит все, что создано Дейвосом, и вернет землю и небо в изначальное состояние. Если ему удастся повернуть время вспять, тогда то, что он делает сейчас, изменит то, что произошло в прошлом, а если ему удастся многое изменить в прошлом, нас здесь уже не будет.
— А какое отношение имеет к этому Генд? — внезапно спросил Альтал.
— Генд был одним из первых людей, пришедших в эту часть света около десяти тысяч лет назад. Это было прежде, чем люди научились варить некоторые виды горных пород, чтобы выплавлять медь, или смешивать медь с оловом, чтобы получать бронзу. Все их орудия и оружие были сделаны из камня, и вождь племени послал Генда рубить деревья, чтобы потом племя могло посеять хлеб. Генд ненавидел эту работу, и Дэва подошел к нему и убедил его перестать поклоняться Дейвосу, а вместо этого поклоняться ему. Дэва, если хочет, может говорить очень убедительно. Генд — верховный жрец Демона Дэвы и абсолютный властитель Неквера.
Внезапно Эмеральда подняла голову и посмотрела наверх. Затем она гибко соскочила с кровати, пересекла комнату и вспрыгнула на подоконник северного окна.
— Я должна была это знать, — сказала она с раздражением в голосе. — Он снова это делает.
— Делает что?
— Подойди и сам посмотри.
Он встал и подошел к окну. Там он остановился, с недоверием уставившись перед собой. Там, за окном, он увидел то, чего никак не ожидал увидеть. Казалось, мир больше здесь не заканчивался.
— Что это? — спросил он, глядя в упор на то, что представлялось теперь белой горой.
— Лед, — ответила она. — Такое происходит уже не в первый раз. Иногда Дэва и Генд пытаются таким образом замедлить ход событий — обычно когда они считают, что Дейвос намного их обогнал.
— Там целые горы льда, Эм. Когда я пришел сюда, облака находились далеко внизу. Неужели это вода начала подниматься оттуда?
— Нет. Она замерзла уже давным-давно. Каждую зиму выпадает снег и уже не тает. Снег накапливается, оседает под собственной тяжестью и превращается в лед.
— Какова его толщина?
— Мили две, может быть — три.
— Я имел в виду его толщину, Эм, а не расстояние до него.
— И я тоже. Когда он станет еще толще, то возвысится над тем, что ты называешь краем мира. Потом он начнет двигаться. Он раздробит горы и сползет в долину. Остановить его будет невозможно, и люди уже не смогут жить в этой части света.
— Ты когда-нибудь видела такое?
— Несколько раз. Для Дэвы и Генда это практически единственный способ прервать то, что делает Дейвос. Нам придется изменить свои планы, Альтал.
— Я не знал, что у нас был план.
— О, конечно, у нас есть план, дорогой. Просто до сих пор мне как-то было недосуг тебе об этом рассказать, я думала, что у нас больше времени.
— У тебя было двадцать пять веков, Эм. Сколько же, ты думала, нам еще понадобится?
— Быть может, еще двадцать пять веков. Если бы ты рассказал мне о Генде раньше, мне наверняка удалось бы все уладить. А теперь нам придется слегка сплутовать. Надеюсь, Дейвос не будет сердиться на меня за это.
— Твой брат ужасно занят, Эм, — благоговейно проговорил Альтал. — Нам не стоит докучать ему всеми этими мелкими подробностями, правда?
Она улыбнулась.
— Ты прямо читаешь мои мысли, дорогой. Мы с тобой созданы друг для друга.
— Ты только сейчас это поняла? Может быть, лучшим способом сплутовать будет, если я просто проникну в Неквер и убью Генда?
— Альтал, это ужасно нехитрый способ ведения дела.
— А я человек прямой, Эм. Все эти пляски вокруг да около — просто пустая трата времени, потому что к этому все в конечном счете и идет, разве нет? Генд хотел, чтобы я пришел сюда и украл Книгу, чтобы он мог уничтожить ее. Если я убью его, то мы сможем уничтожить его Книгу, и тогда Дэве придется отступить и начать все сначала.
— Откуда ты знаешь про Книгу Дэвы? — резко спросила она.
— Генд показал мне ее в таверне Набьора.
— Он действительно носит ее с собой в реальном мире? О чем он думает?
— Не спрашивай меня, о чем думают другие, Эм. Догадываюсь, что он знал заранее, что я никогда раньше не видел ни одной Книги, и потому он принес мне одну из них, чтобы показать, как они выглядят. Впрочем, рисунки в его Книге были не такими же, как в нашей.
— Но ты хотя бы не прикасался к ней?
— Не к самой Книге. Но он дал мне подержать несколько страниц.
— Страницы и есть сама Книга, Альтал. Ты прикасался к обеим Книгам голыми руками? — вздрогнув, спросила она.
— Да. А это имеет какое-то значение?
— Книги представляют собой абсолют, Альтал. Они являются источником высшей силы. Наша Книга — это сила чистого света, а Книга Генда — сила абсолютной тьмы. Когда ты прикоснулся к странице из его Книги, она совершенно тебя развратила.
— Да я уже и так был довольно развращен, Эм, но с этим мы разберемся позже. Что ты думаешь по поводу моей идеи? Я могу пробраться через границу Неквера так, что никто меня не заметит. Как только я усыплю Генда, я сожгу его Книгу, и с этим будет покончено, ведь так?
— Ах, дорогой, — вздохнула она.
— Это самое простое решение, Эм. Зачем все усложнять, если это не требуется?
— Потому что ты, скорее всего, не сможешь отойти от границы дальше мили в глубь Неквера, милый. Генд обогнал тебя примерно на семьдесят пять сотен лет. Он умеет пользоваться своей Книгой так, как ты даже не можешь себе представить. Использование Книги — очень сложный процесс. Ты должен быть настолько проникнут ею, что слова приходят к тебе автоматически.
Она испытующе посмотрела на него.
— Ты действительно любишь меня, Альтал? — спросила она.
— Конечно да. Могла бы даже и не спрашивать. Но какое это имеет отношение к тому, о чем мы только что говорили?
— От этого все зависит, Альтал. Ты должен любить меня абсолютно. Иначе ничего не получится.
— Что не получится?
— Думаю, я знаю способ сплутовать. Ты мне доверяешь?
— Доверять тебе? После того как ты столько раз пыталась подкрасться ко мне и наброситься сзади? Не смеши меня.
— Ну и что такого?
— Ты коварна, котенок. Я люблю тебя, дорогая, но не настолько глуп, чтобы доверять тебе.
— Это всего лишь игра, а значит, это не в счет.
— Какое отношение мои любовь и доверие имеют к тому, чтобы избавиться от Генда и его Книги?
— Я знаю, как пользоваться его Книгой, а ты нет; но ты можешь действовать в своем мире, а я нет.
— Думаю, это несколько проясняет дело. Как же мы поступим?
— Мы сломаем барьер между нами, но это значит, что мы должны полностью доверять друг другу. Я должна получить доступ внутрь твоего разума, чтобы говорить, что тебе делать и какое слово из Книги использовать для этого.
— Тогда я просто посажу тебя в карман, и мы пойдем убивать Генда?
— Все немного сложнее, Альтал. Думаю, ты все поймешь лучше, как только мы проникнем в разум друг друга. Перво-наперво тебе надо очистить свой разум. Открой его, чтобы я могла в него войти.
— О чем ты говоришь?
— Думай о свете, или тьме, или о пустоте. Выключи свои мысли.
Альтал уже пытался очистить свой разум от мыслей, но это ему почти никогда не удавалось. Иногда разум ведет себя, как непослушный ребенок. Стоит приказать ему остановиться, и он начинает работать еще быстрее.
— Придется попробовать что-нибудь другое, — сказала Эмеральда, в раздражении прижав уши. — Может быть… — сказала она несколько неуверенно. — Подойди к южному окну. Я хочу, чтобы ты смотрел на юг, на горы Кагвера. Выбери самую ближайшую и сосчитай деревья на ней.
— Считать деревья? Но зачем?
— Потому что я так велю. Ни о чем не спрашивай, просто делай.
— Хорошо, Эм, не волнуйся так.
Он встал и подошел к южному окну. Ближайшая вершина находилась примерно в миле отсюда, и он принялся считать покрытые снегом деревья, начиная с горной макушки. Силуэты деревьев были размыты от снега, и от этого считать их было довольно сложно.
— Подвинься немного.
Ее шепот, казалось, прозвучал прямо над его правым ухом, и он в удивлении повернул голову. Он не чувствовал ее на своем плече, зато почти ощущал ее теплое дыхание на своей щеке.
Эмеральда по-прежнему сидела на кровати футах в двенадцати от него.
— Я же попросила тебя немного подвинуться, милый, — раздался ее голос в его голове. — Мне нужно чуть больше места.
— Что ты делаешь? — воскликнул он.
— Тсс, я занята.
Он почувствовал какое-то шевеление в голове, как будто что-то в ней двигалось.
— Перестань суетиться, — сказал ему голос. — Мне не нужно так много места.
Затем ощущение чего-то инородного стало исчезать, и он почувствовал в своем мозгу ее нежное рокочущее мурлыкание.
— Теперь ты мой, — злорадно пропела она. — Что происходит? — спросил он в тревоге.
— Теперь тебе больше не нужно говорить вслух, милый, — вздохнула она в его мозгу. — Теперь, когда я внутри, я могу слышать твои мысли; а ты можешь слышать мои, если дашь себе труд прислушаться.
— Как ты это сделала?
— Просто думай этими словами, Альтал. Когда ты одновременно думаешь и говоришь, здесь возникает страшное эхо.
— Ты действительно там, внутри? — подумал он про себя.
— Там мое сознание. Здесь, на кровати, оно тоже присутствует, но как только я проникла в твой разум, мне ничего не стоит находиться в двух местах одновременно. — У него защекотало над левым ухом. — Здесь просторнее, чем я ожидала. Ты умнее, чем я думала, и весьма романтичен.
— Да перестанешь ты наконец там копаться?
— Ни за что, милый. Кошки очень любопытны, ты этого не знал?
— Как тебе удалось так быстро туда пробраться? Я думал, это займет много времени.
— Честно говоря, я тоже так думала. Я пыталась сломать барьер, пока ты еще не начал считать. Но мне это не удалось. Как только ты начал считать деревья, барьер рухнул.
— Значит ли это, что каждый раз, когда я захочу поговорить с тобой, мне нужно будет сказать «раз-два-три»?
— Теперь уже нет, милый. Теперь я внутри тебя, и ты никогда уже от меня не избавишься.
— Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Раньше у меня никогда не было никого в голове.
— Неужели это так неприятно?
— Вообще-то приятно.
— Теперь, куда бы ты ни отправился, я буду с тобой.
— Я не собирался уходить без тебя, Эм. Я как раз собирался поговорить с тобой об этом. Без тебя я никуда не пойду, котенок, даже если весь мир из-за этого рухнет. Мир не имеет значения, только ты.
— Пожалуйста, Альтал, не говори таких слов. — Ее голос в его мозгу был мягким. — Из-за них мне трудно думать.
— Да, я это заметил, — подтвердил он. — Впрочем, когда ты начинаешь прямо подходить к сути дела, это значит, что мы шли к этому с того момента, как я впервые пришел сюда, не так ли? Ты начала с того, что заговорила со мной вслух, а говорящая кошка не самое заурядное явление в природе. Мы просто поднялись на следующую ступень, так что теперь тебе уже не нужно тратить все эти тысячи лет на то, чтобы научить меня пользоваться Книгой. Если бы не зима, мы могли бы уйти прямо сейчас.
Он взглянул на нее, вопросительно подняв бровь.
— Теперь, когда ты открыла дверь, в нее может войти все что угодно, — сказал он вслух. — Не хочу показаться критичным, Эм, но, знаешь, тебе не следовало бы иметь такие мысли.
Некоторое время она смотрела на него. Потом спрыгнула с кровати и прошествовала из комнаты.
— Ты смущаешься, Эм? — мягко спросил он.
Она повернулась к нему и зашипела.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ВСТРЕЧИ
ГЛАВА 7
— Не подходи туда, Альтал! То, что там находится, тебя не касается!
— Ты сама открыла дверь, Эм, — ответил он мягко. — Ты же знаешь: она может и открываться, и закрываться.
— Займись своими делами и перестань совать свой нос, куда не следует. Тебе пора быть повнимательней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115