Он еще не спал и увидел меня, едва я выбрался из своего убежища. Телохранители отреагировали мгновенно. Шесть клинков одновременно сверкнули в воздухе. Слабым движением руки Угэдэй остановил их. Они замерли на месте, продолжая сжимать рукоятки обнаженных кинжалов.
– Они видят кинжал у тебя в руке, Орион, и опасаются, что ты пришел убить меня.
Только сейчас я понял, что продолжаю держать в руке оружие. Я разжал пальцы и позволил клинку упасть на ковер. Угэдэй сделал новый знак своим телохранителям, и они, вложив сабли в ножны, один за другим покинули спальню Великого хана.
Мы остались одни.
Похоже, у Угэдэя уже просто не осталось сил. Он с трудом сфокусировал свой взор на моем лице, и я увидел агонию в его глазах.
– Ты пришел исполнить пророчество Аримана и убить меня? – спросил Угэдэй.
– Если это единственный выход.
По его губам пробежала слабая улыбка.
– Монгольский воин не может сам лишить себя жизни. Но внутри моего тела живет дьявол, Орион. Я горю, как в огне. Он медленно убивает меня, дюйм за дюймом.
«Рак!»
Так вот почему Ариман снабжал Великого хана болеутоляющими препаратами! Но даже искусство Владыки Тьмы не могло помочь Угэдэю на последней стадии его болезни.
– Мой повелитель, Великий хан…
– Орион, друг мой. Мне уже не суждено погибнуть в сражении. Я слишком болен и стар для этого. Я едва пережил последнюю охоту. Но ты можешь помочь мне. Убей меня. Дай мне возможность умереть достойной смертью, вместо того чтобы влачить жалкое существование.
Я с трудом перевел дыхание.
– Как я могу убить человека, назвавшего меня своим другом?
– Смерть всегда побеждает, рано или поздно. Она не пощадила даже моего великого отца. Доберется она и до меня. Весь вопрос в том, когда… и сколько боли мне еще предстоит испытать. Я не трус, Орион, – он на секунду закрыл глаза, и все его тело содрогнулось от нестерпимой боли, – но, поверь мне, то, что я уже испытал, более чем достаточно для одного человека.
Я стоял рядом с постелью хана, не в силах пошевелить даже рукой.
– Ты верный друг, – произнес Угэдэй, – ты колеблешься потому, что знаешь, если ты убьешь меня, пророчество Аримана никогда не сбудется и монголы так и не будут править миром.
Как я мог сказать ему, что именно стремясь предотвратить возникновение мировой империи монголов, я и пришел убить его?
– Твои пророчества нравятся мне куда больше, Орион. Пусть монголы живут в мире и согласии. Предоставим другим народам сражаться между собой за право править миром. До тех пор, пока мы сами будем наслаждаться миром… и покоем…
Его глаза снова закрылись, а тело изогнулось от приступа боли, как у человека, поджариваемого на медленном огне. Когда он открыл глаза, я увидел в них слезы.
– Я плачу, как женщина, – произнес он, улыбаясь с неописуемой горечью, – даже лекарство Аримана не может помочь мне сегодня.
Моя рука невольно скользнула к пустым ножнам, висевшим у меня на поясе.
– Не годится моим подданным видеть своего властелина столь слабым, – продолжал он, когда боль несколько отступила. – Великий хан не может показаться на людях со слезами на глазах.
Вспомнив, что Ясса запрещает пролитие крови среди монголов, я повернулся и взял подушку, лежавшую на полу, рядом с ложем Великого хана.
Заметив мое движение, Угэдэй улыбнулся.
– Прощай, мой друг с далекого запада. Прощай.
Я положил подушку на его лицо. Когда я поднял ее, в моих собственных глазах стояли слезы.
Я медленно вышел из шатра, миновав телохранителей, все еще остававшихся на своем посту. Буря утихла, и небо очистилось от облаков. Ночь закончилась, а с нею ушла и буря. Я добрался до своей хижины, отвязал лошадь и вскочил в седло.
Где-то в степи находилась моя Агла. У меня еще оставался шанс добраться до нее прежде, чем монголы узнают о моем преступлении.
В течение двух дней я колесил по степи, теряясь в догадках – пережила ли Агла грозу, начали ли уже монголы охоту на меня и какие новые козни замыслил против меня Ариман.
Утром третьего дня я увидел лошадь без всадника, мирно щипавшую траву. Я направил коня вдоль цепочки следов, отчетливо отпечатавшихся на еще влажной почве. Наконец я увидел маленькую фигурку, распростертую на земле. Пришпорив коня, я во весь опор поскакал к ней.
Но прежде чем я успел добраться до нее, весь мир закружился прямо перед моими глазами. Я почувствовал, что проваливаюсь в пустоту.
– Агла, – только и успел прошептать я, прежде чем все ощущения оставили меня.
Не берусь судить, сколько времени я пребывал в таком состоянии, да и существовало ли само понятие времени там, где оказалась моя бесплотная сущность. Но странное дело, мой мозг продолжал работать. Сначала я решил, что это очередные происки Аримана, решившего отомстить мне. Но затем я увидел далеко впереди свет одинокой звезды и понял, что ошибался. Звезда медленно увеличивалась в размерах, пока не обратилась в золотой шар, в свою очередь преобразовавшийся в знакомую фигуру Золотого бога.
Ормузд!
«Ты хорошо поработал, Орион».
Я не мог слышать его слов в пустоте, но они ясно прозвучали в моем сознании.
Значит, это Ормузд, а не Ариман унес меня от Аглы после того, как я исполнил свое предназначение? Так вот какова его награда, предназначавшаяся мне за успешное выполнение моей миссии!
«Но твоя работа далеко не закончена, – продолжал Ормузд. – Ариман все еще угрожает существованию континуума. Ты только приостановил осуществление его дьявольских замыслов, но не заставил его отказаться от них».
Золотой бог исчез. Я продолжал свое падение в бесконечности, преисполненный гнева, но не против своего врага Аримана, а против Ормузда, моего создателя.
Интерлюдия
Безжизненное тело Ориона медленно дрейфовало в вакууме пространства. Золотой бог, появившийся словно ниоткуда в уже привычном для него человеческом образе, стал придирчиво изучать творение своих рук. Закончив осмотр, он удовлетворенно улыбнулся.
– Ему не пришлось умирать на этот раз? – услышал он обеспокоенный голос.
Золотой бог счел излишним даже поднять свою златокудрую голову.
– Нет, но он до сих пор не желает откликнуться на мой призыв.
– Он начинает ненавидеть тебя.
– Или понимать, что его собственные ничтожные желания ничто по сравнению с моей волей, – возразил он. – В данный момент он более всего ненавидит богоподобное создание, известное ему под именем Ормузда. Но это всего лишь малая часть меня, как тебе известно.
Серебряная небожительница, называвшая себя Аней, в свою очередь приняла человеческий облик и появилась рядом с Ормуздом. Ее платиново-серые глаза с нежностью обратились к лицу Ориона.
– Ему очень хотелось остаться там, где он был счастлив.
– Рядом с тобой?
– Что ж, мы были счастливы вместе.
Золотой бог сделал неопределенный жест, который мог быть истолкован как угодно: от выражения полной покорности судьбе до демонстрации откровенной досады.
– Я посылал его в путешествие не для того, чтобы обрести счастье, – произнес он холодно. – У него было задание, которое ему надлежало исполнить.
– Ты послал его убить Владыку Тьмы, но не позаботился одарить его силой, достаточной для выполнения вашего поручения.
– В надлежащее время она у него будет. Таково мое намерение.
– Но почему бы тебе не позаботиться об этом уже сейчас, – настаивала Аня.
– Но тут есть и твоя вина, – усмехнулся Ормузд. – Тебе не следовало ослаблять его.
– Мне?
– Ты дала ему возможность понять, насколько он одинок. Ты заставила его искать дружбы, более того, любви.
Аня высокомерно вздернула подбородок:
– А тебе не приходило в голову, что пока ты играл в свои игры с пространством и временем, изменился не только он, но и я?
– Вздор, ты не могла…
– Но я действительно люблю его, – прошептала она. – Там, на Земле, он был просто великолепен. Иногда он напоминал мне тебя, но он никогда не имел твоих недостатков.
– В самом деле? – высокомерно улыбнулся Ормузд.
– Да, он ни в чем не уступает нам, – убежденно повторила она. – Кроме того… – Она запнулась.
– Что же еще?
– Кое в чем он даже превосходит нас. У него есть качество, которого нет ни у тебя, ни у меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Способность к самопожертвованию. – Голос Ани внезапно стал еле слышным. – Неужели так трудно понять, что миссия, которую ты возложил на него, ему не по силам. Но он возложил ее на себя, не имея ни малейших шансов на успех.
– И преуспел, – жестко остановил ее Ормузд. – Он сумел сохранить континуум в неприкосновенности.
– Но какой ценой!
– Это не имеет значения, моя дорогая. Важен только результат.
– Но ты был готов пожертвовать им и всем человечеством ради собственного спасения.
– И твоего в том числе.
– Добавьте сюда и Князя Тьмы. Он тоже необходим вам.
– Нет. Рано или поздно он будет сокрушен.
– Но ты не можешь уничтожить его, не погубив нас.
– Заблуждение. Ничто не может продолжаться вечно. Орион все сделает для меня.
Аня бросила недоверчивый взгляд на неподвижное тело Ориона.
– Ты должен понимать, что он не в состоянии справиться с Ариманом. Орион всего лишь творение твоих рук. Ему не сравниться с могущественным Владыкой Тьмы.
– И тем не менее он победит.
– Это невозможно!
– Говорю тебе, так оно и будет. Орион уже дважды сумел нарушить планы Князя Тьмы. Я буду посылать его на борьбу с Ариманом столько раз, сколько потребуется, пока не добьюсь своей цели.
– Неужели в своей гордыне ты не в состоянии хоть раз реально оценить ситуацию? – не выдержала она. – Неужели ты настолько самоуверен, что на самом деле веришь в то, что победишь?
– Я все время выигрываю, – надменно возразил Золотой бог. – Континуум до сих пор сохранен, вопреки всем усилиям Князя Тьмы.
Аня подняла руку, и внезапно пустота вокруг них приобрела зримые черты космического пространства.
– Взгляни, – потребовала она, указывая рукой на стремительно расширявшуюся вселенную. – Суди сам, что происходит с твоим континуумом. И ты все еще продолжаешь утверждать, что способен победить в этой борьбе? Выиграть в ситуации, в которой победителя просто быть не может?
Золотой бог щелкнул пальцами, и картина вселенной мгновенно исчезла. Они снова находились в абсолютной пустоте.
– Пусть тебя не пугают подобные эффекты, моя милая, – усмехнулся Ормузд. – Главное сражение происходит на Земле. Именно там решается судьба мироздания.
– Ты на самом деле веришь в то, что сейчас говоришь? – не унималась Аня.
– Моя вера и есть истина, – высокомерно изрек Ормузд. – Моя вера суть сам континуум.
– И сколько еще времени ты сможешь контролировать ситуацию? – спросила Аня иронически. – Неужели ты не понимаешь, что еще немного – и тебе придется признать свое поражение, независимо от того, хочешь ты этого или нет. Только слепой может не заметить, что силы Тьмы возрастают день ото дня.
– Все переменится, когда Князь Тьмы будет уничтожен.
– Из этого следует, что ты снова намерен послать его туда, – прошептала Аня, бросив взгляд на своего возлюбленного.
– Таково мое намерение, – холодно произнес Ормузд.
– В таком случае я пойду вместе с ним.
– Это неразумно, – заметил Золотой бог, пожимая плечами.
– Я люблю его! – возразила она.
– Но ты не можешь постоянно оставаться рядом с ним. Ведь он всего лишь игрушка. Прошу тебя, Аня, будь благоразумна.
– Я уже говорила, что он напоминает мне тебя, – горячо возразила она. – Пусть ему недостает твоего могущества и уверенности в себе. Он с лихвой компенсирует эти недостатки терпимостью и отвагой. И самое главное – он тоже любит меня.
Не в силах скрыть раздражения, Ормузд круто повернулся спиной к своей собеседнице и мгновенно исчез.
Бросив последний взгляд на Ориона, Аня неохотно последовала примеру Золотого бога…
Даже у бессмертных бывают свои слабости.
Возможно, поэтому они так охотно спускаются на Землю.
Часть третья
Потоп
22
Когда я открыл глаза, надо мной сияло голубое небо, покрытое легкими кучевыми облаками. Воспоминания о Каракоруме, Угэдэе и монголах казались такими же далекими и нереальными, как голубой свод у меня над головой. Только Агла как живая по-прежнему стояла у меня перед глазами. Ее нежный, мелодичный голос все еще звучал у меня в ушах, и аромат нежной, бархатной кожи кружил голову.
„Ормузд! – раздраженно подумал я. – Известно ли тебе, что такое страдание? Осознаешь ли ты, насколько жесток в своей целенаправленности?“
Тем не менее я ни на секунду не сомневался, что мне снова суждено встретиться с Аглой – Аретой, каким бы ни было ее настоящее имя. Мы оказались связаны с ней неразрывными узами, над которыми бессильно само время, не говоря уже об Ормузде или Аримане. Рано или поздно мы снова отыщем друг друга.
Приняв сидячее положение, я огляделся вокруг. Я находился на лужайке, покрытой сочной, шелковистой травой. Чуть в отдалении поблескивали серебром воды небольшой реки, в которых купались ветви стоявших на берегу деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Они видят кинжал у тебя в руке, Орион, и опасаются, что ты пришел убить меня.
Только сейчас я понял, что продолжаю держать в руке оружие. Я разжал пальцы и позволил клинку упасть на ковер. Угэдэй сделал новый знак своим телохранителям, и они, вложив сабли в ножны, один за другим покинули спальню Великого хана.
Мы остались одни.
Похоже, у Угэдэя уже просто не осталось сил. Он с трудом сфокусировал свой взор на моем лице, и я увидел агонию в его глазах.
– Ты пришел исполнить пророчество Аримана и убить меня? – спросил Угэдэй.
– Если это единственный выход.
По его губам пробежала слабая улыбка.
– Монгольский воин не может сам лишить себя жизни. Но внутри моего тела живет дьявол, Орион. Я горю, как в огне. Он медленно убивает меня, дюйм за дюймом.
«Рак!»
Так вот почему Ариман снабжал Великого хана болеутоляющими препаратами! Но даже искусство Владыки Тьмы не могло помочь Угэдэю на последней стадии его болезни.
– Мой повелитель, Великий хан…
– Орион, друг мой. Мне уже не суждено погибнуть в сражении. Я слишком болен и стар для этого. Я едва пережил последнюю охоту. Но ты можешь помочь мне. Убей меня. Дай мне возможность умереть достойной смертью, вместо того чтобы влачить жалкое существование.
Я с трудом перевел дыхание.
– Как я могу убить человека, назвавшего меня своим другом?
– Смерть всегда побеждает, рано или поздно. Она не пощадила даже моего великого отца. Доберется она и до меня. Весь вопрос в том, когда… и сколько боли мне еще предстоит испытать. Я не трус, Орион, – он на секунду закрыл глаза, и все его тело содрогнулось от нестерпимой боли, – но, поверь мне, то, что я уже испытал, более чем достаточно для одного человека.
Я стоял рядом с постелью хана, не в силах пошевелить даже рукой.
– Ты верный друг, – произнес Угэдэй, – ты колеблешься потому, что знаешь, если ты убьешь меня, пророчество Аримана никогда не сбудется и монголы так и не будут править миром.
Как я мог сказать ему, что именно стремясь предотвратить возникновение мировой империи монголов, я и пришел убить его?
– Твои пророчества нравятся мне куда больше, Орион. Пусть монголы живут в мире и согласии. Предоставим другим народам сражаться между собой за право править миром. До тех пор, пока мы сами будем наслаждаться миром… и покоем…
Его глаза снова закрылись, а тело изогнулось от приступа боли, как у человека, поджариваемого на медленном огне. Когда он открыл глаза, я увидел в них слезы.
– Я плачу, как женщина, – произнес он, улыбаясь с неописуемой горечью, – даже лекарство Аримана не может помочь мне сегодня.
Моя рука невольно скользнула к пустым ножнам, висевшим у меня на поясе.
– Не годится моим подданным видеть своего властелина столь слабым, – продолжал он, когда боль несколько отступила. – Великий хан не может показаться на людях со слезами на глазах.
Вспомнив, что Ясса запрещает пролитие крови среди монголов, я повернулся и взял подушку, лежавшую на полу, рядом с ложем Великого хана.
Заметив мое движение, Угэдэй улыбнулся.
– Прощай, мой друг с далекого запада. Прощай.
Я положил подушку на его лицо. Когда я поднял ее, в моих собственных глазах стояли слезы.
Я медленно вышел из шатра, миновав телохранителей, все еще остававшихся на своем посту. Буря утихла, и небо очистилось от облаков. Ночь закончилась, а с нею ушла и буря. Я добрался до своей хижины, отвязал лошадь и вскочил в седло.
Где-то в степи находилась моя Агла. У меня еще оставался шанс добраться до нее прежде, чем монголы узнают о моем преступлении.
В течение двух дней я колесил по степи, теряясь в догадках – пережила ли Агла грозу, начали ли уже монголы охоту на меня и какие новые козни замыслил против меня Ариман.
Утром третьего дня я увидел лошадь без всадника, мирно щипавшую траву. Я направил коня вдоль цепочки следов, отчетливо отпечатавшихся на еще влажной почве. Наконец я увидел маленькую фигурку, распростертую на земле. Пришпорив коня, я во весь опор поскакал к ней.
Но прежде чем я успел добраться до нее, весь мир закружился прямо перед моими глазами. Я почувствовал, что проваливаюсь в пустоту.
– Агла, – только и успел прошептать я, прежде чем все ощущения оставили меня.
Не берусь судить, сколько времени я пребывал в таком состоянии, да и существовало ли само понятие времени там, где оказалась моя бесплотная сущность. Но странное дело, мой мозг продолжал работать. Сначала я решил, что это очередные происки Аримана, решившего отомстить мне. Но затем я увидел далеко впереди свет одинокой звезды и понял, что ошибался. Звезда медленно увеличивалась в размерах, пока не обратилась в золотой шар, в свою очередь преобразовавшийся в знакомую фигуру Золотого бога.
Ормузд!
«Ты хорошо поработал, Орион».
Я не мог слышать его слов в пустоте, но они ясно прозвучали в моем сознании.
Значит, это Ормузд, а не Ариман унес меня от Аглы после того, как я исполнил свое предназначение? Так вот какова его награда, предназначавшаяся мне за успешное выполнение моей миссии!
«Но твоя работа далеко не закончена, – продолжал Ормузд. – Ариман все еще угрожает существованию континуума. Ты только приостановил осуществление его дьявольских замыслов, но не заставил его отказаться от них».
Золотой бог исчез. Я продолжал свое падение в бесконечности, преисполненный гнева, но не против своего врага Аримана, а против Ормузда, моего создателя.
Интерлюдия
Безжизненное тело Ориона медленно дрейфовало в вакууме пространства. Золотой бог, появившийся словно ниоткуда в уже привычном для него человеческом образе, стал придирчиво изучать творение своих рук. Закончив осмотр, он удовлетворенно улыбнулся.
– Ему не пришлось умирать на этот раз? – услышал он обеспокоенный голос.
Золотой бог счел излишним даже поднять свою златокудрую голову.
– Нет, но он до сих пор не желает откликнуться на мой призыв.
– Он начинает ненавидеть тебя.
– Или понимать, что его собственные ничтожные желания ничто по сравнению с моей волей, – возразил он. – В данный момент он более всего ненавидит богоподобное создание, известное ему под именем Ормузда. Но это всего лишь малая часть меня, как тебе известно.
Серебряная небожительница, называвшая себя Аней, в свою очередь приняла человеческий облик и появилась рядом с Ормуздом. Ее платиново-серые глаза с нежностью обратились к лицу Ориона.
– Ему очень хотелось остаться там, где он был счастлив.
– Рядом с тобой?
– Что ж, мы были счастливы вместе.
Золотой бог сделал неопределенный жест, который мог быть истолкован как угодно: от выражения полной покорности судьбе до демонстрации откровенной досады.
– Я посылал его в путешествие не для того, чтобы обрести счастье, – произнес он холодно. – У него было задание, которое ему надлежало исполнить.
– Ты послал его убить Владыку Тьмы, но не позаботился одарить его силой, достаточной для выполнения вашего поручения.
– В надлежащее время она у него будет. Таково мое намерение.
– Но почему бы тебе не позаботиться об этом уже сейчас, – настаивала Аня.
– Но тут есть и твоя вина, – усмехнулся Ормузд. – Тебе не следовало ослаблять его.
– Мне?
– Ты дала ему возможность понять, насколько он одинок. Ты заставила его искать дружбы, более того, любви.
Аня высокомерно вздернула подбородок:
– А тебе не приходило в голову, что пока ты играл в свои игры с пространством и временем, изменился не только он, но и я?
– Вздор, ты не могла…
– Но я действительно люблю его, – прошептала она. – Там, на Земле, он был просто великолепен. Иногда он напоминал мне тебя, но он никогда не имел твоих недостатков.
– В самом деле? – высокомерно улыбнулся Ормузд.
– Да, он ни в чем не уступает нам, – убежденно повторила она. – Кроме того… – Она запнулась.
– Что же еще?
– Кое в чем он даже превосходит нас. У него есть качество, которого нет ни у тебя, ни у меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Способность к самопожертвованию. – Голос Ани внезапно стал еле слышным. – Неужели так трудно понять, что миссия, которую ты возложил на него, ему не по силам. Но он возложил ее на себя, не имея ни малейших шансов на успех.
– И преуспел, – жестко остановил ее Ормузд. – Он сумел сохранить континуум в неприкосновенности.
– Но какой ценой!
– Это не имеет значения, моя дорогая. Важен только результат.
– Но ты был готов пожертвовать им и всем человечеством ради собственного спасения.
– И твоего в том числе.
– Добавьте сюда и Князя Тьмы. Он тоже необходим вам.
– Нет. Рано или поздно он будет сокрушен.
– Но ты не можешь уничтожить его, не погубив нас.
– Заблуждение. Ничто не может продолжаться вечно. Орион все сделает для меня.
Аня бросила недоверчивый взгляд на неподвижное тело Ориона.
– Ты должен понимать, что он не в состоянии справиться с Ариманом. Орион всего лишь творение твоих рук. Ему не сравниться с могущественным Владыкой Тьмы.
– И тем не менее он победит.
– Это невозможно!
– Говорю тебе, так оно и будет. Орион уже дважды сумел нарушить планы Князя Тьмы. Я буду посылать его на борьбу с Ариманом столько раз, сколько потребуется, пока не добьюсь своей цели.
– Неужели в своей гордыне ты не в состоянии хоть раз реально оценить ситуацию? – не выдержала она. – Неужели ты настолько самоуверен, что на самом деле веришь в то, что победишь?
– Я все время выигрываю, – надменно возразил Золотой бог. – Континуум до сих пор сохранен, вопреки всем усилиям Князя Тьмы.
Аня подняла руку, и внезапно пустота вокруг них приобрела зримые черты космического пространства.
– Взгляни, – потребовала она, указывая рукой на стремительно расширявшуюся вселенную. – Суди сам, что происходит с твоим континуумом. И ты все еще продолжаешь утверждать, что способен победить в этой борьбе? Выиграть в ситуации, в которой победителя просто быть не может?
Золотой бог щелкнул пальцами, и картина вселенной мгновенно исчезла. Они снова находились в абсолютной пустоте.
– Пусть тебя не пугают подобные эффекты, моя милая, – усмехнулся Ормузд. – Главное сражение происходит на Земле. Именно там решается судьба мироздания.
– Ты на самом деле веришь в то, что сейчас говоришь? – не унималась Аня.
– Моя вера и есть истина, – высокомерно изрек Ормузд. – Моя вера суть сам континуум.
– И сколько еще времени ты сможешь контролировать ситуацию? – спросила Аня иронически. – Неужели ты не понимаешь, что еще немного – и тебе придется признать свое поражение, независимо от того, хочешь ты этого или нет. Только слепой может не заметить, что силы Тьмы возрастают день ото дня.
– Все переменится, когда Князь Тьмы будет уничтожен.
– Из этого следует, что ты снова намерен послать его туда, – прошептала Аня, бросив взгляд на своего возлюбленного.
– Таково мое намерение, – холодно произнес Ормузд.
– В таком случае я пойду вместе с ним.
– Это неразумно, – заметил Золотой бог, пожимая плечами.
– Я люблю его! – возразила она.
– Но ты не можешь постоянно оставаться рядом с ним. Ведь он всего лишь игрушка. Прошу тебя, Аня, будь благоразумна.
– Я уже говорила, что он напоминает мне тебя, – горячо возразила она. – Пусть ему недостает твоего могущества и уверенности в себе. Он с лихвой компенсирует эти недостатки терпимостью и отвагой. И самое главное – он тоже любит меня.
Не в силах скрыть раздражения, Ормузд круто повернулся спиной к своей собеседнице и мгновенно исчез.
Бросив последний взгляд на Ориона, Аня неохотно последовала примеру Золотого бога…
Даже у бессмертных бывают свои слабости.
Возможно, поэтому они так охотно спускаются на Землю.
Часть третья
Потоп
22
Когда я открыл глаза, надо мной сияло голубое небо, покрытое легкими кучевыми облаками. Воспоминания о Каракоруме, Угэдэе и монголах казались такими же далекими и нереальными, как голубой свод у меня над головой. Только Агла как живая по-прежнему стояла у меня перед глазами. Ее нежный, мелодичный голос все еще звучал у меня в ушах, и аромат нежной, бархатной кожи кружил голову.
„Ормузд! – раздраженно подумал я. – Известно ли тебе, что такое страдание? Осознаешь ли ты, насколько жесток в своей целенаправленности?“
Тем не менее я ни на секунду не сомневался, что мне снова суждено встретиться с Аглой – Аретой, каким бы ни было ее настоящее имя. Мы оказались связаны с ней неразрывными узами, над которыми бессильно само время, не говоря уже об Ормузде или Аримане. Рано или поздно мы снова отыщем друг друга.
Приняв сидячее положение, я огляделся вокруг. Я находился на лужайке, покрытой сочной, шелковистой травой. Чуть в отдалении поблескивали серебром воды небольшой реки, в которых купались ветви стоявших на берегу деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47