С тех пор, как вы высадились здесь, ходят слухи о том, что на Эсгарде вам якобы выдали «карт бланш» делать здесь все, что вы посчитаете нужным, включая и расправы на месте за любой проступок, который покажется вам подозрительным, лишь бы выкинуть с планеты Трофтов.
Джонни с удивлением уставился на нее.
– Но это же абсурдно!
– Разве? Контроль со стороны Доминиона, расположенного в нескольких световых годах отсюда, на вас не распространяется, в отличие от нас. Если власть в ваших руках, то почему бы ее не сделать официальной?
– Потому что… – Джонни запнулся. – Так нам не освободить Адирондак.
– Это зависит от того, какова настоящая цель Эсгарда, не правда ли? Если они больше заинтересованы в том, чтобы ослабить военные способности Трофтов, то наш маленький мир как нельзя лучше подходит для этого.
Джонни покачал головой.
– Нет, я понимаю, что трудно судить об этом, находясь здесь. Но одно я могу сказать твердо – присутствие Кобр на Адирондаке не означает достижения военных целей за счет гражданского населения. Если бы ты только знала, какой тщательный отбор мы проходим, чтобы попасть в подготовительный отряд и сколько хороших людей было отфутболено еще во время тренировок.
– Конечно, я все хорошо понимаю. Но военные цели имеют тенденцию меняться, – она пожала плечами. – Но как бы то ни было, эта проблема скоро станет риторической.
– Что ты этим хочешь сказать? Она натянуто улыбнулась.
– Сегодня утром мы получили с орбиты сигнал. Все подразделения подпольщиков и Кобр должны немедленно начать подготовку к наступательно-саботажной кампании.
Джонни почувствовал, как у него опустилась челюсть.
– Наступательно-саботажной?
– Именно это было сказано. И если она пройдет успешно… Мы многим будем обязаны Кобрам, Джонни, и мы никогда не забудем вас. Но мне кажется, мы не станем сожалеть, когда вы уйдете.
На это замечание ответить было нечем, и весь остаток пути они провели в молчании. От его прежнего места обитания Илона проехала еще несколько кварталов и остановилась у другого, намного более неприглядного здания. В дверях стояла женщина с усталыми глазами. Поздоровавшись, она проводила Джонни в его квартиру на верхнем этаже, куда уже были доставлены его скудные пожитки. Поверх чемоданов белел маленький конверт. Нахмурившись, Джонни распечатал его. Внутри лежал простой лист бумаги с короткой, щемящей душу запиской.
"Дорогой Джонни,
Мама говорит, что ты уезжаешь куда-то и больше не вернешься к нам. Пожалуйста, будь осторожен и в плен больше не попадайся. Приезжай повидаться со мной. Я люблю тебя.
Дэнис."
Свернув записку и сунув ее обратно в конверт, Джонни улыбнулся. «Ты тоже будь осторожна, Дэнис! – подумал он. – Может быть, хотя бы ты будешь вспоминать нас добрым словом».
ОТСТУПЛЕНИЕ
Переговоры были завершены, мирный договор подписан, ратифицирован и теперь проводился в жизнь. Эйфорический туман, сопутствующий всем заседаниям Центрального Комитета последних двух недель, начал рассеиваться.
Вэнис Дарл со дня на день ждал, что член Комитета Орме снова затронет вопрос о Кобрах, и он не ошибся.
– Это не вопрос о неблагодарности или несправедливости, это вопрос жизненной необходимости, – заявил член Комитета собранию. Голос его слегка задрожал.
Сидя позади него и имея возможность видеть только его спину, Дарл с беспокойством думал о том, что даже осанка старика выдавала его общую усталость. «Интересно, – размышлял он, – а другие догадывались о том, сколько сил у Орме отняла война?» А еще он размышлял над тем, насколько поймут остальные всю важность вопроса, раз старик решил доложить о нем лично.
По лицам присутствующих было видно, что большинство из них ничего не поняли. Это было видно по первому же выступлению после того, как Орме закончил.
Человек, который поднялся со своего места, сделал небрежный жест рукой, выражающий уважение.
– Если вы извините мой тон, – начал тот, – я полагаю, что Комитет уже достаточно наслышан о ваших заботах насчет Кобр. Если вы припоминаете, то именно по вашему настоянию мы посоветовали Армии предложить им чрезвычайно либеральные условия, чтобы они смогли остаться на службе, и на вашем месте я считал бы победой уже то, что свыше семидесяти процентов из них предпочли согласиться. Мы все слышали от командир? Мендро и его коллег о том, сколько приспособлений и вооружения попадут с оставшимися тридцатью процентами в обыденную гражданскую жизнь. Поэтому мы решили, что планы Армии вполне приемлемы. Но повторно предлагать тем людям остаться в Армии я рассматриваю как… излишнюю озабоченность.
«Или паранойю – вот как следует понимать его мысль», – подумал Дарл.
Но у Орме в результате оказался еще один довод, и когда тот выбрал из вороха документов на своем столе магнитную карту, Дарл понял, старик намеревается привести и его.
– Я отлично помню визиты командира Мендро, благодарю вас, – с кивком обратился он к своему оппоненту. – Я провел некоторые проверки представленных им факторов и цифр.
Вложив магнитную карту в считывающее устройство, он нажал на клавишу первой из выбранных им секций, и на просмотровых экранах присутствующих возникла картинка.
– Здесь перед вами в качестве функции времени предстанет процентное выражение того числа стажеров-Кобр, которые получили офицерские звания и были направлены на войну. Другими цветами обозначены постоянно меняющиеся в соответствии с последними данные первичные тесты скринирования, которые используются в Армии.
Лица присутствующих начали хмуриться.
– Вы говорите, что они никогда не отправляли воевать более восьмидесяти пяти процентов стажеров?
– заговорила одна из женщин. – Я помню другую цифру, она равна девяносто семи процентам.
– Это число выражает то количество Кобр, которые физически были в состоянии отправиться на войну после тренировок, – уточнил Орме. – Остальные были забракованы по психо-социальным причинам.
– Ну и что?
– кто-то пожал плечами. – Совершенных методов тестирования просто не существует. Но после того, как они делают отсев…
– Я полагаю, Орме тревожит их способность отсеять всех, – сухо заметил еще кто-то.
– Простая проверка отчетов очевидцев из Сильверна и Адиронака…
– Понадобятся месяцы, чтобы провести ее, – перебил Орме. – Но есть и еще кое-что. Если вам так нравится, можете не допускать мысли о том, что вероятность антисоциальных наклонностей у остальных Кобр велика. Но вы понимаете, что они вернутся вместе со своими боевыми нанокомпьютерами? Перепрограммировать их никто не собирается.
Все глаза обратились на него.
– О чем вы говорите? Мендро сказал… – говорящий замолчал.
– Мендро исключительно мастерски уклонился от прямого ответа на вопрос, – печально произнес Орме.
– Сущность вопроса состоит в том, что нанокомпьютеры не могут быть перепрограммированы, они изготовлены раз и навсегда. А после того, как они были имплантированы в мозг, извлечь их нельзя уже после непродолжительного времени, так как это нанесет большую травму соседним тканям мозга.
– Но почему же нам не сказали об этом?
– Поначалу, я полагаю, причиной было то, что Армия очень нуждалась в Кобрах. Все из-за опасения, что мы наложим свое вето или заставим изменить первоначальный замысел. Потом вопрос не поднимался потому, что уже ничего нельзя было сделать.
Насколько был осведомлен Дарл, это было правдой только наполовину. Все данные по нанокомпьютерам Кобр были в документах, представленных для утверждения, и если бы кто-нибудь, кроме Орме, пожелал докопаться до них, то без особого труда мог бы это сделать. Вероятно, Орме решил приберечь этот нюанс для будущего воздействия на членов Комитета.
Гневная дискуссия продолжалась еще некоторое время, но к тому моменту, когда она завершилась, от первоначальной эйфории не осталось и следа. Но если поначалу новое чувство реализма возродило надежды Дарла, то конечный результат разрушил их до основания. Против Орме проголосовало девятнадцать человек, за его точку зрения – только одиннадцать.
Потом в своем офисе Орме успокаивал Дарла.
– Вам бы уже пора осознать, что чистые победы встречаются так же редко, как и миры с кислородосо-держащей атмосферой. Мы заставили их думать. Понимаете, думать, а на этой ступени это самое большее, на что мы могли надеяться. Теперь Комитет будет особенно внимательно наблюдать за Кобрами. Если понадобится вмешательство, нам не потребуется лишних усилий, чтобы добиться желаемого.
– Но всего этого можно было бы избежать, если бы они обратили должное внимание на проект «Кобра» с самого начала, – проворчал Дарл.
– Никто не в силах контролировать абсолютно все, – повел плечами Орме. – Кроме того, здесь имел место важный психологический фактор. Большая часть Доминиона считает военных и правительство двумя неотъемлемыми частями единой монолитной структуры. Так и наш Комитет. Независимо от того, отдает он в этом себе отчет или нет, но в его коллективном подсознании сохраняются атавизмы этого положения. Вы и я, выросшие на Эсгарде, обладаем тем, что я называю более реалистичным взглядом на то, где именно и в какой степени наши цели расходятся с целями Армии. Они задумали Кобр с единственной целью выиграть войну, следовательно, вся их подготовка, оснащение, включая и программирование нанокомпьютеров, имели смысл только в рамках достижения той военной цели. Комитету следовало всего лишь вспомнить о том, что войны рано или поздно кончаются. Но он этого не сделал. Вместо этого мы решили, что Армия уже подумала за нас.
Дарл забарабанил пальцами по ручке кресла.
– Может быть, в другой раз они поступят разумнее?
– Возможно, но я глубоко сомневаюсь в этом, – с усталым вздохом Орме откинулся на спинку кресла.
– Как бы то ни было, но в этой ситуации нам предстоит жить. Какой следующий шаг вы бы предложили?
Дарл сжал губы. Последнее время Орме слишком часто обращался к нему за советом. Было это следствием его усталости или, наоборот, сознательным стремлением заставить молодого человека принимать решения, в любом случае это плохой признак. Теперь уже очень скоро, и Дарл это знал, теплое местечко Орме перейдет к нему.
– Нам нужно получить список всех возвращающихся Кобр и места их назначения, – сказал Орме. – Потом нам нужно будет разослать специальные распоряжения во все местные и региональные правительственные отделы, чтобы все данные, касающиеся криминальных или иных поступков Кобр, стекались непосредственно к нам. Прикажите кому-нибудь, например, Джоромо, заняться этим немедленно.
– Слушаюсь, сэр. – Дарл поднялся. – Но я полагаю, что сам займусь этим. Я хочу быть совершенно уверенным в том, что все выполнено так, как нужно.
На губах Орме промелькнуло подобие улыбки.
– Вы обладаете одержимостью старика, Дарл, и я это особенно ценю в вас. Думаю, что вы и все остальные члены Комитета окажут на Доминион куда большее влияние, чем я предполагаю, – он развернул кресло и устремил взгляд в окно на раскинувшийся внизу город, потом тихо добавил. – Мне бы только хотелось знать, какие формы обретет это влияние.
ВЕТЕРАН: 2407
Свет клонящегося к закату послеполуденного солнца отбрасывал на далекие горы белые блики, когда челнок, только один раз подпрыгнув, окончательно остановился. С перекинутым через плечо армейским рюкзаком Джонни ступил на посадочную подушку, бросая вокруг себя встревоженные взгляды. Он никогда хорошо не знал Горайзон-Сити, но даже ему было видно, что город изменился. Уже из Порта он видел, что появилось с полдюжины новых зданий, а некоторые старые исчезли. Пейзаж тоже изменился. Теперь он приобрел вид, словно заимствованный из жизни центральных миров. Вероятно, Горайзон старался стряхнуть с себя признаки, характерные для пограничной провинции. Но дувший с севера ветер, принес с полей и лесов, не тронутых еще человеком, тот горько-сладкий аромат, который не могут скрыть никакие культурные преобразования. Три года назад Джонни едва ли ощущал этот запах, а теперь ему казалось, что сам Горайзон приветствовал его.
Сделав глубокий вдох, он спрыгнул с подставки и прошел сотню метров, отделявшую его от длинного одноэтажного здания с надписью: «Таможня Горайзона. Пропускной пункт». Открыв входную дверь, он вошел внутрь.
За невысоким барьером его ожидал улыбающийся человек.
– Здравствуйте, мистер Моро, добро пожаловать в Горайзон. С возвращением! Простите, может быть, мне лучше называть вас К-3 Моро?
– Мистер меня вполне устроит, – улыбнулся Джонни. – Теперь я штатский.
– Конечно, конечно! – ответил человек за стойкой.
Он все еще улыбался, но за его доброжелательностью ощущалась легкая напряженность. – Я думаю, что вы этому рады. Меня зовут Харти Белл, я новый начальник местной таможни. Ваш багаж сейчас доставят. А тем временем, если не возражаете, я осмотрю ваш рюкзак. Так, простая формальность, знаете ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Джонни с удивлением уставился на нее.
– Но это же абсурдно!
– Разве? Контроль со стороны Доминиона, расположенного в нескольких световых годах отсюда, на вас не распространяется, в отличие от нас. Если власть в ваших руках, то почему бы ее не сделать официальной?
– Потому что… – Джонни запнулся. – Так нам не освободить Адирондак.
– Это зависит от того, какова настоящая цель Эсгарда, не правда ли? Если они больше заинтересованы в том, чтобы ослабить военные способности Трофтов, то наш маленький мир как нельзя лучше подходит для этого.
Джонни покачал головой.
– Нет, я понимаю, что трудно судить об этом, находясь здесь. Но одно я могу сказать твердо – присутствие Кобр на Адирондаке не означает достижения военных целей за счет гражданского населения. Если бы ты только знала, какой тщательный отбор мы проходим, чтобы попасть в подготовительный отряд и сколько хороших людей было отфутболено еще во время тренировок.
– Конечно, я все хорошо понимаю. Но военные цели имеют тенденцию меняться, – она пожала плечами. – Но как бы то ни было, эта проблема скоро станет риторической.
– Что ты этим хочешь сказать? Она натянуто улыбнулась.
– Сегодня утром мы получили с орбиты сигнал. Все подразделения подпольщиков и Кобр должны немедленно начать подготовку к наступательно-саботажной кампании.
Джонни почувствовал, как у него опустилась челюсть.
– Наступательно-саботажной?
– Именно это было сказано. И если она пройдет успешно… Мы многим будем обязаны Кобрам, Джонни, и мы никогда не забудем вас. Но мне кажется, мы не станем сожалеть, когда вы уйдете.
На это замечание ответить было нечем, и весь остаток пути они провели в молчании. От его прежнего места обитания Илона проехала еще несколько кварталов и остановилась у другого, намного более неприглядного здания. В дверях стояла женщина с усталыми глазами. Поздоровавшись, она проводила Джонни в его квартиру на верхнем этаже, куда уже были доставлены его скудные пожитки. Поверх чемоданов белел маленький конверт. Нахмурившись, Джонни распечатал его. Внутри лежал простой лист бумаги с короткой, щемящей душу запиской.
"Дорогой Джонни,
Мама говорит, что ты уезжаешь куда-то и больше не вернешься к нам. Пожалуйста, будь осторожен и в плен больше не попадайся. Приезжай повидаться со мной. Я люблю тебя.
Дэнис."
Свернув записку и сунув ее обратно в конверт, Джонни улыбнулся. «Ты тоже будь осторожна, Дэнис! – подумал он. – Может быть, хотя бы ты будешь вспоминать нас добрым словом».
ОТСТУПЛЕНИЕ
Переговоры были завершены, мирный договор подписан, ратифицирован и теперь проводился в жизнь. Эйфорический туман, сопутствующий всем заседаниям Центрального Комитета последних двух недель, начал рассеиваться.
Вэнис Дарл со дня на день ждал, что член Комитета Орме снова затронет вопрос о Кобрах, и он не ошибся.
– Это не вопрос о неблагодарности или несправедливости, это вопрос жизненной необходимости, – заявил член Комитета собранию. Голос его слегка задрожал.
Сидя позади него и имея возможность видеть только его спину, Дарл с беспокойством думал о том, что даже осанка старика выдавала его общую усталость. «Интересно, – размышлял он, – а другие догадывались о том, сколько сил у Орме отняла война?» А еще он размышлял над тем, насколько поймут остальные всю важность вопроса, раз старик решил доложить о нем лично.
По лицам присутствующих было видно, что большинство из них ничего не поняли. Это было видно по первому же выступлению после того, как Орме закончил.
Человек, который поднялся со своего места, сделал небрежный жест рукой, выражающий уважение.
– Если вы извините мой тон, – начал тот, – я полагаю, что Комитет уже достаточно наслышан о ваших заботах насчет Кобр. Если вы припоминаете, то именно по вашему настоянию мы посоветовали Армии предложить им чрезвычайно либеральные условия, чтобы они смогли остаться на службе, и на вашем месте я считал бы победой уже то, что свыше семидесяти процентов из них предпочли согласиться. Мы все слышали от командир? Мендро и его коллег о том, сколько приспособлений и вооружения попадут с оставшимися тридцатью процентами в обыденную гражданскую жизнь. Поэтому мы решили, что планы Армии вполне приемлемы. Но повторно предлагать тем людям остаться в Армии я рассматриваю как… излишнюю озабоченность.
«Или паранойю – вот как следует понимать его мысль», – подумал Дарл.
Но у Орме в результате оказался еще один довод, и когда тот выбрал из вороха документов на своем столе магнитную карту, Дарл понял, старик намеревается привести и его.
– Я отлично помню визиты командира Мендро, благодарю вас, – с кивком обратился он к своему оппоненту. – Я провел некоторые проверки представленных им факторов и цифр.
Вложив магнитную карту в считывающее устройство, он нажал на клавишу первой из выбранных им секций, и на просмотровых экранах присутствующих возникла картинка.
– Здесь перед вами в качестве функции времени предстанет процентное выражение того числа стажеров-Кобр, которые получили офицерские звания и были направлены на войну. Другими цветами обозначены постоянно меняющиеся в соответствии с последними данные первичные тесты скринирования, которые используются в Армии.
Лица присутствующих начали хмуриться.
– Вы говорите, что они никогда не отправляли воевать более восьмидесяти пяти процентов стажеров?
– заговорила одна из женщин. – Я помню другую цифру, она равна девяносто семи процентам.
– Это число выражает то количество Кобр, которые физически были в состоянии отправиться на войну после тренировок, – уточнил Орме. – Остальные были забракованы по психо-социальным причинам.
– Ну и что?
– кто-то пожал плечами. – Совершенных методов тестирования просто не существует. Но после того, как они делают отсев…
– Я полагаю, Орме тревожит их способность отсеять всех, – сухо заметил еще кто-то.
– Простая проверка отчетов очевидцев из Сильверна и Адиронака…
– Понадобятся месяцы, чтобы провести ее, – перебил Орме. – Но есть и еще кое-что. Если вам так нравится, можете не допускать мысли о том, что вероятность антисоциальных наклонностей у остальных Кобр велика. Но вы понимаете, что они вернутся вместе со своими боевыми нанокомпьютерами? Перепрограммировать их никто не собирается.
Все глаза обратились на него.
– О чем вы говорите? Мендро сказал… – говорящий замолчал.
– Мендро исключительно мастерски уклонился от прямого ответа на вопрос, – печально произнес Орме.
– Сущность вопроса состоит в том, что нанокомпьютеры не могут быть перепрограммированы, они изготовлены раз и навсегда. А после того, как они были имплантированы в мозг, извлечь их нельзя уже после непродолжительного времени, так как это нанесет большую травму соседним тканям мозга.
– Но почему же нам не сказали об этом?
– Поначалу, я полагаю, причиной было то, что Армия очень нуждалась в Кобрах. Все из-за опасения, что мы наложим свое вето или заставим изменить первоначальный замысел. Потом вопрос не поднимался потому, что уже ничего нельзя было сделать.
Насколько был осведомлен Дарл, это было правдой только наполовину. Все данные по нанокомпьютерам Кобр были в документах, представленных для утверждения, и если бы кто-нибудь, кроме Орме, пожелал докопаться до них, то без особого труда мог бы это сделать. Вероятно, Орме решил приберечь этот нюанс для будущего воздействия на членов Комитета.
Гневная дискуссия продолжалась еще некоторое время, но к тому моменту, когда она завершилась, от первоначальной эйфории не осталось и следа. Но если поначалу новое чувство реализма возродило надежды Дарла, то конечный результат разрушил их до основания. Против Орме проголосовало девятнадцать человек, за его точку зрения – только одиннадцать.
Потом в своем офисе Орме успокаивал Дарла.
– Вам бы уже пора осознать, что чистые победы встречаются так же редко, как и миры с кислородосо-держащей атмосферой. Мы заставили их думать. Понимаете, думать, а на этой ступени это самое большее, на что мы могли надеяться. Теперь Комитет будет особенно внимательно наблюдать за Кобрами. Если понадобится вмешательство, нам не потребуется лишних усилий, чтобы добиться желаемого.
– Но всего этого можно было бы избежать, если бы они обратили должное внимание на проект «Кобра» с самого начала, – проворчал Дарл.
– Никто не в силах контролировать абсолютно все, – повел плечами Орме. – Кроме того, здесь имел место важный психологический фактор. Большая часть Доминиона считает военных и правительство двумя неотъемлемыми частями единой монолитной структуры. Так и наш Комитет. Независимо от того, отдает он в этом себе отчет или нет, но в его коллективном подсознании сохраняются атавизмы этого положения. Вы и я, выросшие на Эсгарде, обладаем тем, что я называю более реалистичным взглядом на то, где именно и в какой степени наши цели расходятся с целями Армии. Они задумали Кобр с единственной целью выиграть войну, следовательно, вся их подготовка, оснащение, включая и программирование нанокомпьютеров, имели смысл только в рамках достижения той военной цели. Комитету следовало всего лишь вспомнить о том, что войны рано или поздно кончаются. Но он этого не сделал. Вместо этого мы решили, что Армия уже подумала за нас.
Дарл забарабанил пальцами по ручке кресла.
– Может быть, в другой раз они поступят разумнее?
– Возможно, но я глубоко сомневаюсь в этом, – с усталым вздохом Орме откинулся на спинку кресла.
– Как бы то ни было, но в этой ситуации нам предстоит жить. Какой следующий шаг вы бы предложили?
Дарл сжал губы. Последнее время Орме слишком часто обращался к нему за советом. Было это следствием его усталости или, наоборот, сознательным стремлением заставить молодого человека принимать решения, в любом случае это плохой признак. Теперь уже очень скоро, и Дарл это знал, теплое местечко Орме перейдет к нему.
– Нам нужно получить список всех возвращающихся Кобр и места их назначения, – сказал Орме. – Потом нам нужно будет разослать специальные распоряжения во все местные и региональные правительственные отделы, чтобы все данные, касающиеся криминальных или иных поступков Кобр, стекались непосредственно к нам. Прикажите кому-нибудь, например, Джоромо, заняться этим немедленно.
– Слушаюсь, сэр. – Дарл поднялся. – Но я полагаю, что сам займусь этим. Я хочу быть совершенно уверенным в том, что все выполнено так, как нужно.
На губах Орме промелькнуло подобие улыбки.
– Вы обладаете одержимостью старика, Дарл, и я это особенно ценю в вас. Думаю, что вы и все остальные члены Комитета окажут на Доминион куда большее влияние, чем я предполагаю, – он развернул кресло и устремил взгляд в окно на раскинувшийся внизу город, потом тихо добавил. – Мне бы только хотелось знать, какие формы обретет это влияние.
ВЕТЕРАН: 2407
Свет клонящегося к закату послеполуденного солнца отбрасывал на далекие горы белые блики, когда челнок, только один раз подпрыгнув, окончательно остановился. С перекинутым через плечо армейским рюкзаком Джонни ступил на посадочную подушку, бросая вокруг себя встревоженные взгляды. Он никогда хорошо не знал Горайзон-Сити, но даже ему было видно, что город изменился. Уже из Порта он видел, что появилось с полдюжины новых зданий, а некоторые старые исчезли. Пейзаж тоже изменился. Теперь он приобрел вид, словно заимствованный из жизни центральных миров. Вероятно, Горайзон старался стряхнуть с себя признаки, характерные для пограничной провинции. Но дувший с севера ветер, принес с полей и лесов, не тронутых еще человеком, тот горько-сладкий аромат, который не могут скрыть никакие культурные преобразования. Три года назад Джонни едва ли ощущал этот запах, а теперь ему казалось, что сам Горайзон приветствовал его.
Сделав глубокий вдох, он спрыгнул с подставки и прошел сотню метров, отделявшую его от длинного одноэтажного здания с надписью: «Таможня Горайзона. Пропускной пункт». Открыв входную дверь, он вошел внутрь.
За невысоким барьером его ожидал улыбающийся человек.
– Здравствуйте, мистер Моро, добро пожаловать в Горайзон. С возвращением! Простите, может быть, мне лучше называть вас К-3 Моро?
– Мистер меня вполне устроит, – улыбнулся Джонни. – Теперь я штатский.
– Конечно, конечно! – ответил человек за стойкой.
Он все еще улыбался, но за его доброжелательностью ощущалась легкая напряженность. – Я думаю, что вы этому рады. Меня зовут Харти Белл, я новый начальник местной таможни. Ваш багаж сейчас доставят. А тем временем, если не возражаете, я осмотрю ваш рюкзак. Так, простая формальность, знаете ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49