Верни своего спутника!
- Но он пошел звать вам врача!
- Никого не нужно звать. Это бесполезно, - прохрипел он. - Приподнимите мне голову!
- Так вам удобно? Что с вами случилось? - спросила Катя.
Старик закрыл глаза и забормотал что-то невнятное. В его речи мешались слова древних языков - египетские, греческие, латинские, арабские.
- Что это? - растерянно спросила Катя.
- Это бред, - ответил вернувшийся Дон-Жуан.
Бредил старик долго. Когда Катя и Дон-Жуан уже потеряли надежду что-нибудь узнать, маг вдруг заговорил по-русски, негромко, но внятно:
- Аттила. Он настиг меня. Пророчество свершилось. Я знал, что от судьбы не уйдешь, но всё же попытался. Я бежал по лесу и вдруг увидел его здесь на аллее. Он вдруг возник передо мной - прямой и мрачный. И я услышал его голос, холодный как лезвие кинжала: "Ты предал меня, Сарданапал! Ты отнял у меня жизнь! А я теперь отниму у тебя твою власть, твои силы и твое бессмертие. Помни тот день!"
- Какой день?
- День, когда я отравил его... - с трудом ответил старик. - Я был его лекарем, он доверял мне. Звали меня тогда Сарданапал. Я помогал Аттиле советами. В его войске я прошел всю Малую Азию. Римляне мне хорошо заплатили, очень хорошо. И я подмешал Аттиле в кувшин с вином яд. Раб попробовал вино, но остался жив. Наивные гунны, дикий народ, они не знали, что мой яд действует только в сочетании с бараньей кровью. Аттила очень любил баранью кровь. Он всегда пил её на осеннем празднике. Я не стал дожидаться, пока яд подействует и бежал на лодке той же ночью. Через два дня я узнал о смерти Аттилы. Перед смертью он поклялся отомстить мне и сделал это сейчас, через две тысячи лет. И вот теперь у меня нет больше ничего: он отнял у меня всё - магию, бессмертие, надежду стать молодым. Я не смог даже помешать ему: все мои заклинания, вся моя магия оказались бессильными. Теперь я просто старик, обычный, древний старик и едва ли моя жизнь на этой земле будет долгой. Сбылось пророчество одной юной цыганки, предрекавшей мне смерть от мертвого врага. Она была ведьма и её сожгли на костре.
Фесандопулос застонал: и трудно сказать, чего больше было в его стоне боли или тоски человека, лишившегося своей вечности.
- А где князь Багрятинский, где Ольга, где все те души, что вы унесли с собой? - взволнованно спросила Катя.
Старый маг взглянул на нее и расхохотался:
- Ты все еще надеешься? Не надейся напрасно. Единственное, что меня теперь утешает - это мысль, что этим душам, теперь еще хуже, чем мне. Я-то заслужил свою участь, а они нет.
- Что с ним? Где склянки? - крикнула девушка.
- Склянки? Тебе нужны они? Бери их, вон они валяются, - подняв руку, Фесандопулос показал ей на забор, возле которого бесполезной грудой стекла лежали те самые бутылочки.
Катя бросилась было к забору, но голос старика остановил ее.
- В них больше ничего нет. Все души захватил Аттила: унес, вобрал их в себя. Получилось, что все эти столетия я копил и собирал души для него, будь я проклят. Сейчас он в двадцать девять раз сильнее, чем был до встречи со мной.
- Значит, их души теперь у Аттилы, вернее в Аттиле? Но как такое может быть? - пораженно спросил Дон-Жуан.
- А как может озеро вбирать в себя ручьи, а океан реки? Как могут кирпичи становиться домом, а золотые монеты, попав в кошелек, обретать власть над людьми? Так и души войдя теперь в Аттилу, утратили себя и стали его частью, ответил старик.
- А если мы победим Аттилу, мы сумеем их освободить? - спросила Катя.
- Аттилу нельзя победить. Он сеет страдания и смерть, хуже того, он сам и есть смерть, - убежденно сказал Фесандопулос. - А теперь прощайте: больше мы никогда не увидимся. Всё, что есть в той квартире, ваше. Мне уже ничего не нужно.
Собравшись с силами, он встал и, шатаясь, пошел по аллее. Катя и Дон-Жуан не пытались останавливали его, а лишь смотрели ему вслед.
Уже отойдя от них шагов на десять, маг обернулся и крикнул:
- Знайте же, жалкие! Аттилу теперь не остановить. Он найдет способ пробиться к власти. Он не остановится не перед чем. Он зальет этот мир кровью! Кровь и страдания людские, вот что ему действительно нужно, чтобы чувствовать себя живым, даже стоя за дверью гроба...
МАМЕНЬКА ВНАГРУЗКУ
- Всё, что у нас осталось - этот кувшин. Мы точно знаем, что Аттила время от времени возвращается к нему как к месту своего долговременного заточения, сказал Егор, когда утром вся "великолепная пятерка" собралась в комнате братьев Лопатиных.
- А если он попытается его выкрасть? - спросил Федор.
- Всё возможно. Именно поэтому мы должны быть наготове.
Дон-Жуан подошел к столу технического гения и принялся разглядывать лежащие на нем чертежи. Чертежи были такой сложности, что Дон-Жуан не понял в них абсолютно ничего, тем более, что гений не был сторонником аккуратности и чертил часто как попало, чтобы только самому разобраться.
- Я всё думаю, почему Аттила не убил Фесандопулоса? - спросил он.
- Для утоления мести ему нужна не смерть мага, а его мучения, - сказала Катя. - Он лишил Фесандопулоса бессмертия и собранных им душ, а для того это куда как мучительнее.
- Пускай так, - с некоторым сомнением произнес Дон-Жуан. - Значит, своему убийце Аттила отомстил. И что он будет делать теперь, когда уровень его психоэнергии возрос и он завладел знаниями и умениями всех двадцати девяти душ?
- А тебе не по барабану, что он будет делать? - поинтересовался Федор, переходя с прямого шпагата на поперечный. Каждое утро он по полчаса занимался растяжкой.
- Чтобы победить противника, нужно поставить себя на его место и попытаться предугадать все его действия, - сказал Дон-Жуан. - Разве вас в карате этому не учат?
- Да ну, не люблю я этой философии, - поморщился Федор. - У меня философия простая: если прищурился и плечо поднял - значит, сейчас рукой ударит, а если колено поднимает, то ногой. Как-то был у нас случай на соревнованиях, поставили меня против одного парня, а тот тяжелее меня на десять килограммов и старше на год. Стал он меня теснить. И тут я вижу, что он...
- Паш, а ну-ка дай сюда! - Катя отняла у Колбасина бутерброд и ловко вставила его в рот Федору.
- М-м-тьфу! Эй, ты чего? - возмутился тот.
- Сделай паузу, скушай "Твикс!" - попросила Катя. - Я кажется, кое-что поняла.
- Что ты поняла?
- Я вспомнила, что крикнул нам на прощанье Фесандопулос. Аттила будет стремиться к власти над миром. А что нужно, чтобы захватить власть над миром одним махом? Вот ты, Егор, что бы сделал, чтобы захватить власть?
- М-м... - задумался Гений. - Вообще-то мне власть ни к чему, но если чисто теоретически... Я разработал бы какой-нибудь компьютерный вирус, который подчинил бы мне все системы управления ракетами. Или какого-нибудь здоровенного робота, который был бы один сильнее всех армий.
- Это всё не то, - покачала головой Катя. - У Аттилы сознание устроено иначе. Вряд ли он пойдет этим путем. А ты что бы сделал, Колбасин?
- Я захватил бы власть надо всеми пищевыми складами и вообще надо всем продовольствием. Тут уж людям хочешь не хочешь пришлось бы признать, что я главный. Кушать-то всем охота, - заявил Паша. - Вот была бы лафа! У меня были бы ящики с мороженым "Фили", с шоколадом "Красный Октябрь", который я больше всех люблю, с десертной ветчиной, но не той которая в золотистых упаковках, а той, которая в ломтиках...
- С тобой всё ясно! - прервал Федор размечтавшегося толстяка. - А теперь спросите меня, что сделал бы я.
- Ну и что бы ты сделал? - без особой надежды на то, что он скажет что-нибудь умное, спросила Катя.
- Я объявил бы всемирный турнир по карате. Ежегодный. Или даже не только по карате, а вообще по единоборствам. Абсолютный победитель турнира становился бы на год главным на Земле.
- Не думаю, что Аттила станет выступать в несуществующем турнире каратистов, - снисходительно сказал Дон-Жуан. - А вот я знаю, что бы я предпринял на месте Аттилы. Я попытался бы вселиться в сознание президента какой-нибудь страны и, находясь в его теле, развязал бы войну с другими странами. Я не шел бы ни на какие перемирия и воевал бы до последнего солдата. На войне я бы поочередно вселялся в сознания главнокомандующих войсками, заставлял бы их поднимать армии в атаки и контратаки, принимал бы самые нелепые и кровавые решения.
Катя схватила Дон-Жуана за руку.
- Вот оно, вот оно! - воскликнула она. - Именно это и предпримет Аттила. Он вселится в сознание нашего президента, если, конечно, он этого уже не сделал. Как только он подчинит себе его тело, он развяжет войну. Вот о чем намекал Фесандопулос, когда говорил, что Аттила прорвется к власти!
"Великолепная пятерка" притихла. Теперь никто не сомневался, что Аттила так и поступит. Всё было абсолютно логично и одновременно почти не оставляло надежды. Молчание стало гнетущим. Ребята не смотрели друг на друга, зато воображение рисовало им ужасные картины.
- А нам-то что делать? Могу себе представить, что с нами будет, если мы попытаемся пробиться к президенту с нашими энергейзерами и в скафандрах, первым подал голос Федор. - Охрана нас сразу перестреляет. Они и с подростками не церемонятся.
- Да, в теле президента Аттила будет практически неуязвим, - согласился Паша Колбасин. - К нему и на километр никто не пробьется, а всю войну он просидит в подземном бункере.
Егор решительно встал.
- Возможно, у нас есть в запасе еще день-другой, - сказал он. - Но нам нужно начинать действовать прямо сейчас. Разделимся. Я поеду советоваться к профессору. Катя останется у телевизора и будет смотреть "Новости", чтобы выяснить, где сейчас президент. Дон-Жуан попытается позвонить в приемную президента и попросит срочно связать его с самим президентом. Я уверен, у них там есть прямой телефон. Мы должны попытаться его предупредить.
- А меня соединят? - усомнился Дон-Жуан.
- Будем надеяться. Хотя шанс не очень высокий, но попытаться следует, сказал Егор.
Откашлявшись и собравшись с духом, Дон-Жуан набрал по справочнику номер.
- Приемная призидента Российской Федерации слушает! - откликнулся мелодичный женский голос.
- Добрый день, могу я поговорить с президентом по очень срочному делу?
- К сожалению, президент лично не говорит с населением. Не могли бы вы сообщить суть своего дела нам? Мы обязательно, если это важно, известим его, немедленно откликнулась девушка.
- Но это действительно важно, важнее, чем когда-либо! Речь идёт о возможной войне.
- Вот как? Диктуйте, я записываю.
- Э-э... Возможно, в самое ближайшее время президент почувствует, что с ним происходят резкие перемены. Он даже может подумать, что сходит с ума. Ночью ему будут сниться кошмары. Ему может показаться, что одновременно с его личностью, в нем живет еще одна и вытесняет его собственную. Это призрак Аттилы, он вырвался из заточения и рвется к власти. Пусть президент обязательно свяжется с нами, мы придем с энергейзерами и схватим Аттилу... Я, конечно, понимаю, что вам сложно мне поверить, но все это правда.
- Как тебя зовут? - вдруг спросила девушка.
- Сергей.
- А сколько тебе лет?
- Пятнадцать. Скоро будет, - от неожиданности признался Дон-Жуан.
Девушка весело хмыкнула:
- Ну и как же ты, Сергей, которому скоро 15 лет, собираешься прогнать призрака?
- Клянусь, это не шутки! Я охотник за привидениями. У нас есть оборудование: энергейзеры и скафандры. Вы ему передадите?
- Обязательно, - откликнулась девушка. - А заодно передам, что до тебя звонил какой-то псих по поводу нашествия марсиан, а позавчера нам сообщали, что президентская зубная щетка заминирована. Ладно, не занимай больше линию. Скажи спасибо, что я не сообщила в ФСБ. Твой номер засекли бы, и твоим родителям пришлось бы платить крупный штраф.
Услышав короткие гудки, Дон-Жуан повесил трубку.
- Ну что, не поверили? - спросила Катя.
- Не поверили, - вздохнул Дон-Жуан. - Должно быть, я был недостаточно убедителен.
- Я так и думал, что не поверят. Вся история звучит неправдоподобно. Ладно, я помчался к профессору! - сказал Егор и унесся прочь.
* * *
Профессор Фантомов лежал на кровати и грустил. Ему было тоскливо и одиноко. Стараясь его развеселить, полтергейст принимался время от времени выть и раскачивать подвешенную к блоку загипсованную ногу.
- Маменька, подержи книгу! Я почитаю! - попросил профессор.
Полтергейст взял со столика сборник с математическими таблицами и, поднеся её к глазам профессора, стал переворачивать страницы.
В палату бодро вошла медсестра со шприцем. Увидев зависшую над кроватью безо всякой опоры книгу, страницы которой сами собой переворачивались, медсестра сделала укол сама себе, повернулась и шатающей походкой вышла из палаты.
- Ну вот, уже третья медсестра за вторые сутки! Распугиваешь ты их, Маменька! - вздохнул профессор.
В окно раздался стук. Профессор кое-как повернул голову и увидел за окном Егора Лопатина, который одной рукой держался за выступавшую ветку липы, а другой барабанил в стекло, жестами прося, чтобы его впустили.
- Открой окно, Маменька, а то упадет человек. Все-таки третий этаж, забеспокоился Фантомов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
- Но он пошел звать вам врача!
- Никого не нужно звать. Это бесполезно, - прохрипел он. - Приподнимите мне голову!
- Так вам удобно? Что с вами случилось? - спросила Катя.
Старик закрыл глаза и забормотал что-то невнятное. В его речи мешались слова древних языков - египетские, греческие, латинские, арабские.
- Что это? - растерянно спросила Катя.
- Это бред, - ответил вернувшийся Дон-Жуан.
Бредил старик долго. Когда Катя и Дон-Жуан уже потеряли надежду что-нибудь узнать, маг вдруг заговорил по-русски, негромко, но внятно:
- Аттила. Он настиг меня. Пророчество свершилось. Я знал, что от судьбы не уйдешь, но всё же попытался. Я бежал по лесу и вдруг увидел его здесь на аллее. Он вдруг возник передо мной - прямой и мрачный. И я услышал его голос, холодный как лезвие кинжала: "Ты предал меня, Сарданапал! Ты отнял у меня жизнь! А я теперь отниму у тебя твою власть, твои силы и твое бессмертие. Помни тот день!"
- Какой день?
- День, когда я отравил его... - с трудом ответил старик. - Я был его лекарем, он доверял мне. Звали меня тогда Сарданапал. Я помогал Аттиле советами. В его войске я прошел всю Малую Азию. Римляне мне хорошо заплатили, очень хорошо. И я подмешал Аттиле в кувшин с вином яд. Раб попробовал вино, но остался жив. Наивные гунны, дикий народ, они не знали, что мой яд действует только в сочетании с бараньей кровью. Аттила очень любил баранью кровь. Он всегда пил её на осеннем празднике. Я не стал дожидаться, пока яд подействует и бежал на лодке той же ночью. Через два дня я узнал о смерти Аттилы. Перед смертью он поклялся отомстить мне и сделал это сейчас, через две тысячи лет. И вот теперь у меня нет больше ничего: он отнял у меня всё - магию, бессмертие, надежду стать молодым. Я не смог даже помешать ему: все мои заклинания, вся моя магия оказались бессильными. Теперь я просто старик, обычный, древний старик и едва ли моя жизнь на этой земле будет долгой. Сбылось пророчество одной юной цыганки, предрекавшей мне смерть от мертвого врага. Она была ведьма и её сожгли на костре.
Фесандопулос застонал: и трудно сказать, чего больше было в его стоне боли или тоски человека, лишившегося своей вечности.
- А где князь Багрятинский, где Ольга, где все те души, что вы унесли с собой? - взволнованно спросила Катя.
Старый маг взглянул на нее и расхохотался:
- Ты все еще надеешься? Не надейся напрасно. Единственное, что меня теперь утешает - это мысль, что этим душам, теперь еще хуже, чем мне. Я-то заслужил свою участь, а они нет.
- Что с ним? Где склянки? - крикнула девушка.
- Склянки? Тебе нужны они? Бери их, вон они валяются, - подняв руку, Фесандопулос показал ей на забор, возле которого бесполезной грудой стекла лежали те самые бутылочки.
Катя бросилась было к забору, но голос старика остановил ее.
- В них больше ничего нет. Все души захватил Аттила: унес, вобрал их в себя. Получилось, что все эти столетия я копил и собирал души для него, будь я проклят. Сейчас он в двадцать девять раз сильнее, чем был до встречи со мной.
- Значит, их души теперь у Аттилы, вернее в Аттиле? Но как такое может быть? - пораженно спросил Дон-Жуан.
- А как может озеро вбирать в себя ручьи, а океан реки? Как могут кирпичи становиться домом, а золотые монеты, попав в кошелек, обретать власть над людьми? Так и души войдя теперь в Аттилу, утратили себя и стали его частью, ответил старик.
- А если мы победим Аттилу, мы сумеем их освободить? - спросила Катя.
- Аттилу нельзя победить. Он сеет страдания и смерть, хуже того, он сам и есть смерть, - убежденно сказал Фесандопулос. - А теперь прощайте: больше мы никогда не увидимся. Всё, что есть в той квартире, ваше. Мне уже ничего не нужно.
Собравшись с силами, он встал и, шатаясь, пошел по аллее. Катя и Дон-Жуан не пытались останавливали его, а лишь смотрели ему вслед.
Уже отойдя от них шагов на десять, маг обернулся и крикнул:
- Знайте же, жалкие! Аттилу теперь не остановить. Он найдет способ пробиться к власти. Он не остановится не перед чем. Он зальет этот мир кровью! Кровь и страдания людские, вот что ему действительно нужно, чтобы чувствовать себя живым, даже стоя за дверью гроба...
МАМЕНЬКА ВНАГРУЗКУ
- Всё, что у нас осталось - этот кувшин. Мы точно знаем, что Аттила время от времени возвращается к нему как к месту своего долговременного заточения, сказал Егор, когда утром вся "великолепная пятерка" собралась в комнате братьев Лопатиных.
- А если он попытается его выкрасть? - спросил Федор.
- Всё возможно. Именно поэтому мы должны быть наготове.
Дон-Жуан подошел к столу технического гения и принялся разглядывать лежащие на нем чертежи. Чертежи были такой сложности, что Дон-Жуан не понял в них абсолютно ничего, тем более, что гений не был сторонником аккуратности и чертил часто как попало, чтобы только самому разобраться.
- Я всё думаю, почему Аттила не убил Фесандопулоса? - спросил он.
- Для утоления мести ему нужна не смерть мага, а его мучения, - сказала Катя. - Он лишил Фесандопулоса бессмертия и собранных им душ, а для того это куда как мучительнее.
- Пускай так, - с некоторым сомнением произнес Дон-Жуан. - Значит, своему убийце Аттила отомстил. И что он будет делать теперь, когда уровень его психоэнергии возрос и он завладел знаниями и умениями всех двадцати девяти душ?
- А тебе не по барабану, что он будет делать? - поинтересовался Федор, переходя с прямого шпагата на поперечный. Каждое утро он по полчаса занимался растяжкой.
- Чтобы победить противника, нужно поставить себя на его место и попытаться предугадать все его действия, - сказал Дон-Жуан. - Разве вас в карате этому не учат?
- Да ну, не люблю я этой философии, - поморщился Федор. - У меня философия простая: если прищурился и плечо поднял - значит, сейчас рукой ударит, а если колено поднимает, то ногой. Как-то был у нас случай на соревнованиях, поставили меня против одного парня, а тот тяжелее меня на десять килограммов и старше на год. Стал он меня теснить. И тут я вижу, что он...
- Паш, а ну-ка дай сюда! - Катя отняла у Колбасина бутерброд и ловко вставила его в рот Федору.
- М-м-тьфу! Эй, ты чего? - возмутился тот.
- Сделай паузу, скушай "Твикс!" - попросила Катя. - Я кажется, кое-что поняла.
- Что ты поняла?
- Я вспомнила, что крикнул нам на прощанье Фесандопулос. Аттила будет стремиться к власти над миром. А что нужно, чтобы захватить власть над миром одним махом? Вот ты, Егор, что бы сделал, чтобы захватить власть?
- М-м... - задумался Гений. - Вообще-то мне власть ни к чему, но если чисто теоретически... Я разработал бы какой-нибудь компьютерный вирус, который подчинил бы мне все системы управления ракетами. Или какого-нибудь здоровенного робота, который был бы один сильнее всех армий.
- Это всё не то, - покачала головой Катя. - У Аттилы сознание устроено иначе. Вряд ли он пойдет этим путем. А ты что бы сделал, Колбасин?
- Я захватил бы власть надо всеми пищевыми складами и вообще надо всем продовольствием. Тут уж людям хочешь не хочешь пришлось бы признать, что я главный. Кушать-то всем охота, - заявил Паша. - Вот была бы лафа! У меня были бы ящики с мороженым "Фили", с шоколадом "Красный Октябрь", который я больше всех люблю, с десертной ветчиной, но не той которая в золотистых упаковках, а той, которая в ломтиках...
- С тобой всё ясно! - прервал Федор размечтавшегося толстяка. - А теперь спросите меня, что сделал бы я.
- Ну и что бы ты сделал? - без особой надежды на то, что он скажет что-нибудь умное, спросила Катя.
- Я объявил бы всемирный турнир по карате. Ежегодный. Или даже не только по карате, а вообще по единоборствам. Абсолютный победитель турнира становился бы на год главным на Земле.
- Не думаю, что Аттила станет выступать в несуществующем турнире каратистов, - снисходительно сказал Дон-Жуан. - А вот я знаю, что бы я предпринял на месте Аттилы. Я попытался бы вселиться в сознание президента какой-нибудь страны и, находясь в его теле, развязал бы войну с другими странами. Я не шел бы ни на какие перемирия и воевал бы до последнего солдата. На войне я бы поочередно вселялся в сознания главнокомандующих войсками, заставлял бы их поднимать армии в атаки и контратаки, принимал бы самые нелепые и кровавые решения.
Катя схватила Дон-Жуана за руку.
- Вот оно, вот оно! - воскликнула она. - Именно это и предпримет Аттила. Он вселится в сознание нашего президента, если, конечно, он этого уже не сделал. Как только он подчинит себе его тело, он развяжет войну. Вот о чем намекал Фесандопулос, когда говорил, что Аттила прорвется к власти!
"Великолепная пятерка" притихла. Теперь никто не сомневался, что Аттила так и поступит. Всё было абсолютно логично и одновременно почти не оставляло надежды. Молчание стало гнетущим. Ребята не смотрели друг на друга, зато воображение рисовало им ужасные картины.
- А нам-то что делать? Могу себе представить, что с нами будет, если мы попытаемся пробиться к президенту с нашими энергейзерами и в скафандрах, первым подал голос Федор. - Охрана нас сразу перестреляет. Они и с подростками не церемонятся.
- Да, в теле президента Аттила будет практически неуязвим, - согласился Паша Колбасин. - К нему и на километр никто не пробьется, а всю войну он просидит в подземном бункере.
Егор решительно встал.
- Возможно, у нас есть в запасе еще день-другой, - сказал он. - Но нам нужно начинать действовать прямо сейчас. Разделимся. Я поеду советоваться к профессору. Катя останется у телевизора и будет смотреть "Новости", чтобы выяснить, где сейчас президент. Дон-Жуан попытается позвонить в приемную президента и попросит срочно связать его с самим президентом. Я уверен, у них там есть прямой телефон. Мы должны попытаться его предупредить.
- А меня соединят? - усомнился Дон-Жуан.
- Будем надеяться. Хотя шанс не очень высокий, но попытаться следует, сказал Егор.
Откашлявшись и собравшись с духом, Дон-Жуан набрал по справочнику номер.
- Приемная призидента Российской Федерации слушает! - откликнулся мелодичный женский голос.
- Добрый день, могу я поговорить с президентом по очень срочному делу?
- К сожалению, президент лично не говорит с населением. Не могли бы вы сообщить суть своего дела нам? Мы обязательно, если это важно, известим его, немедленно откликнулась девушка.
- Но это действительно важно, важнее, чем когда-либо! Речь идёт о возможной войне.
- Вот как? Диктуйте, я записываю.
- Э-э... Возможно, в самое ближайшее время президент почувствует, что с ним происходят резкие перемены. Он даже может подумать, что сходит с ума. Ночью ему будут сниться кошмары. Ему может показаться, что одновременно с его личностью, в нем живет еще одна и вытесняет его собственную. Это призрак Аттилы, он вырвался из заточения и рвется к власти. Пусть президент обязательно свяжется с нами, мы придем с энергейзерами и схватим Аттилу... Я, конечно, понимаю, что вам сложно мне поверить, но все это правда.
- Как тебя зовут? - вдруг спросила девушка.
- Сергей.
- А сколько тебе лет?
- Пятнадцать. Скоро будет, - от неожиданности признался Дон-Жуан.
Девушка весело хмыкнула:
- Ну и как же ты, Сергей, которому скоро 15 лет, собираешься прогнать призрака?
- Клянусь, это не шутки! Я охотник за привидениями. У нас есть оборудование: энергейзеры и скафандры. Вы ему передадите?
- Обязательно, - откликнулась девушка. - А заодно передам, что до тебя звонил какой-то псих по поводу нашествия марсиан, а позавчера нам сообщали, что президентская зубная щетка заминирована. Ладно, не занимай больше линию. Скажи спасибо, что я не сообщила в ФСБ. Твой номер засекли бы, и твоим родителям пришлось бы платить крупный штраф.
Услышав короткие гудки, Дон-Жуан повесил трубку.
- Ну что, не поверили? - спросила Катя.
- Не поверили, - вздохнул Дон-Жуан. - Должно быть, я был недостаточно убедителен.
- Я так и думал, что не поверят. Вся история звучит неправдоподобно. Ладно, я помчался к профессору! - сказал Егор и унесся прочь.
* * *
Профессор Фантомов лежал на кровати и грустил. Ему было тоскливо и одиноко. Стараясь его развеселить, полтергейст принимался время от времени выть и раскачивать подвешенную к блоку загипсованную ногу.
- Маменька, подержи книгу! Я почитаю! - попросил профессор.
Полтергейст взял со столика сборник с математическими таблицами и, поднеся её к глазам профессора, стал переворачивать страницы.
В палату бодро вошла медсестра со шприцем. Увидев зависшую над кроватью безо всякой опоры книгу, страницы которой сами собой переворачивались, медсестра сделала укол сама себе, повернулась и шатающей походкой вышла из палаты.
- Ну вот, уже третья медсестра за вторые сутки! Распугиваешь ты их, Маменька! - вздохнул профессор.
В окно раздался стук. Профессор кое-как повернул голову и увидел за окном Егора Лопатина, который одной рукой держался за выступавшую ветку липы, а другой барабанил в стекло, жестами прося, чтобы его впустили.
- Открой окно, Маменька, а то упадет человек. Все-таки третий этаж, забеспокоился Фантомов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27