Но ничего не произошло. Вагнер терпеливо ждал, Зорг же отлил на газоне и теперь зевал.
- Ну, давай же.
Только теперь до негритянки дошло, что майор говорит серьезно. Что она и вправду сейчас может сорвать самый настоящий банан. Сью вновь сглотнула слюну, затем глянула на всю кисть.
- Ага... А если я неправильно сорву, и упадут все сразу, так вы меня арестуете?
- Кончай глупить, Зузя. Ну! Валяй!
И она сорвала. Отдавая при этом, скорее всего, душу Богу. Зорг зевал. Госпожа полковник была близка апоплексии. Но выучка у нее была крепкая. Пытаясь показать, что банан для нее это мелочь, Сью куснула банан вместе с кожурой. Зорг покатился по траве. Вагнер и сам начал хохотать.
- Нужно ведь почистить, глупая ты Шоколадка, - и он показал, как это делается. - Срединку съедаешь, а кожуру выбрасываешь в мусорную урну.
- Что такое «мусорная урна»? - спросила Сью.
- Ну, урна такая... ну... куда мусор выбрасывают.
- Что такое «мусор»?
- Блин! Остатки, такие штуки, которые тебе уже не нужны, которых нельзя использовать.
- И что делают с этим мусором? - недоверчиво глядела она на Вагнера. Банан она уже слопала и теперь держала шкурку в руке, не желая с ней расставаться.
- Не знаю. Куда-то выкидывают. - Он не имел ни малейшего понятия, как работает Отдел по Очистке Города. - Как хочешь. Можешь оставить себе в качестве сувенира, вот только она быстро сгниет.
Потом он направился по тропинке вниз. Негритянка, все в том же легком шоке, не могла наглядеться на затенявшие дорожку пальмы, платаны и кипарисы. И внезапно вскрикнула:
- Что это такое?!
- Елочка.
- Что такое «елочка»?
- Ну, деревцо такое. А может это сосна или лиственница... Черт его знает! Я же не ботаник.
- Только не надо мне тут пиздеть, Энди! В детройтском музее я же видела настоящие деревья. И знаю, что на деревьях есть листья. Так что не строй из меня дурочку!
- А у этого иглы. Боже, пошли уже.
Он снова пошел вперед, игнорируя очередные окрики и вопросы госпожи полковника, и привел ее в небольшое кафе на Мосту Мира. С тех пор, как автомобили исчезли, мост оказался слишком широким для потребностей только рикш и повозок, поэтому по краю поставили столики. Легонький ветерок, порождаемый гигантскими крыльчатками Опатовицкого острова, приятно охлаждал кожу. Сидящие за три столика дальше арабы, временно освобожденные из под власти ислама, ужирались в скоростном темпе. Рядом с ними какая-то дама среднего возраста ела мороженое и успокаивала своего кокер-спаниеля, пытающегося облаять Зорга. Если не считать присутствующих, было пусто, сонно и как-то так «подходяще». Даже официант с трудом двинулся, увидав новых посетителей.
- Добрый день, господа. Чем могу быть полезен?
- Эта дама прибыла сюда из США. Давайте попробуем дать ей салат из свежих овощей, какое-нибудь вино... только хорошее. Что-нибудь из Африки. Ага, можно булочку, только свежайшую, хрустящую, намазанную толстым слоем масла. Только, пожалуйста, хорошенько посыпьте солью. Она же всю жизнь сидела на синтетике. Так что не почувствует на языке никакого неконкретного вкуса.
- Понятно. Могу добавить идокамин.
- Нет, нет. Никакой химии. - Вагнер опять слегка улыбнулся. - Понимаю, такого уж вкуса не будет, но... Пускай уже хоть раз в жизни девочка попробует натуральных овощей.
- Все понятно. Вот только... у дамы будет, прошу прощения... эээ, срачка.
- Что ж. Только ведь она у нас полковник морских пехотинцев. Как-нибудь переживет.
Для себя Вагнер заказал растворимый виски, а для Зорга сырую рубленую свиную печенку и валерьянку.
- Эй... Анджей... - Негритянка инстинктивно коснулась своего мундирного пояса. Наверняка там были зашиты золотые доллары. Нечто, что могло еще произвести впечатление в Великобритании, возможно, в Осло, совершенно немного - в Познани. Здесь же весь этот ее пояс ог хватить разве что на хороший обед в приличной забегаловке. - Сколько это будет стоить?
- Не глупи. Я ставлю.
- И все же, сколько?
- Всего лишь сто двадцать, сто тридцать тысяч злотых.
- Сколько это будет в долларах?
- Миллиона два - три. Не знаю, ведь наши валюты практически не конвертируются.
Сью тяжко вздохнула.
- Два - три миллиона? - Она прикусила губу. - У меня таких денег нет.
- Но ведь я приглашаю.
- Не глупи, - повторила она его же предыдущие слова. - Сколько ты зарабатываешь в армии?
- Зузя, цены и заработки во Вроцлаве пересчитывать невозможно. Здесь цены и зарплаты вздувают до небес. Чтобы никто сюда не приезжал и не совал свой нос. Ты думаешь, люди не хотят жить в раю? Хотят. Но, чтобы нас не называли ксенофобами и расистами, мы никому не отказываем в праве поселиться здесь. Единственное, ни у кого на это не хватит денег. Только это уже их личное горе. Вовсе не наше.
- Но... это ведь и вправду рай.
- Конечно, - он замолчал, когда официант ставил перед ними заказанные блюда и напитки. - А ты сама как думаешь? Почему так?
- Потому что вам повезло, а фуллеровский купол поставили еще до войны.
Вагнер оскорбился.
- Ну ты и дура, Шоколадка. Крепость Познань видела?
Сью кивнула.
- Видела? Там Войско Польское отчаянно сражается только лишь затем, чтобы удержать кусочек шоссе и порт. Только лишь затем, чтобы поддерживать поставки во Вроцлав. Живут в бункерах, в безнадеге, умирая на каком-то всеми забытом шоссе. И все только лишь затем, чтобы могли здесь баловаться свежими овощами. И знаешь, почему? Сейчас скажу. - Вагнер поднес ко рту стакан с замечательным американским виски. - Здесь Войско Польское лишь отстаивает почетные караулы у памятников и на входе в учреждения. Сражаются наемники. Поляками могут быть разве что офицеры высшего ранга. Но такого наемника еще нужно чем-то привлечь. Например, видением рая. Знаешь, какие легенды про Фестунг Бреслау ходят в Рейхе или России? Люди бросают свои семьи, лишь бы добраться до страны своей мечты. Вот ты видела Ивана Долгорукова? Он был бухгалтером в Москве. Совершенно один, без оружия, без запасов, он перешел пустыню. Когда же он сюда добрался, хотя понятия не имел об армии, мы его тут же произвели в поручики. Если кто знает, как выжить, как убивать голыми руками, это значит, что он солдат от рождения, и никакие академии ему не нужны. А Хайни? Майне либер Хайни? Он был утилизатором трупов в бункере Штутгарта, но ему удалось прибыть сюда, а в качестве верительных грамот он представил добрую сотню ушей различных мутантов. Правда, у него был Хеклер и Кох, только патроны закончились еще пару недель назад... Тем не менее, он прибыл целым и здоровым. Даже особенно не уставшим. А Марта? Она была палачом в Будапеште, но что-то там стряслось, и с ее семьей произошли страшные вещи.
- Зачем ты мне все это рассказываешь?
- Я хочу только сказать, что наемник может сражаться за жалование, но деньги ничего не значат. Наемники дерутся за право жить в раю. Никто не станет ежедневно рисковать собственной задницей, никто не будет рисковать, что его слопают, даже предварительно посыпав крысиным ядом, только лишь за бабки. Они совершают чудеса лишь затем, чтобы вернуться сюда. Здесь у них жены, любовники, любовницы... Здесь у них имеется перспектива нормальной жизни, о которой в остальном мире могут лишь читать в старинных романах. Вот почему здесь Войско Польское может ограничиваться лишь почетными караулами и парадами по причине какого-нибудь торжества.
Сью не очень-то могла продолжать разговор, потому что рот ее был переполнен слюной. Она попробовала салат. И правда, особого вкуса не почувствовала. Синтетика сделала из ее неба доску. А вот вино наоборот... Вкусно. Свою рюмку она выпила быстрее, чем майор свой виски. Опять же, булка... С толстенным слоем масла, посыпанным солью, булка была просто чудесная. Сью положила в рот очередную ложку алата.
- Знаешь... На вкус как трава. Однажды, из чистого интереса, я полизала настоящую траву...
- В детройтском музее? - добродушно поддернул ее Вагнер.
Зорг, который к этому времени уже справился со своей печенкой, зевнул и вытянул свой длинный, заканчивающийся скорпионьим жалом хвост. Увидав жало, спаниель спрятался за ногами своей хозяйки. Все эти собачки, хотя и чертовки громко лающие, такими уж глупыми не были...
Вагнер заплатил по счету и попросил официанта вызвать фиакр. После это они уселись к извозчику.
- А это что за здание? - спросила Сью, указывая на дом за спиной.
- Его еще Гитлер строил... Министерство Контрабанды, называемое, чтобы никто не догадался, Воеводским Управлением.
Понятное дело, что никакого воеводства давно уже не было, а тайны производства современнейшего амфетамина, Х-12, знали лишь химики, скрытые в подвалах великолепного здания. И это было чертовски выгодно. Именно их трудами жила большая часть Речипосполитой.
Коляска свернула направо. Солдаты в тропических шлемах, стоящие на постах у входа в правительственные учреждения, салютовали оружием майору. Затем Вагнер и Сью въехали на Набережную Выспянского. Имперский стиль казенной архитектуры сменился шикарными виллами, тонущими в зелени высоких пальм. Громадные крыльчатки Опатовицкого острова были все ближе, поэтому производимый ими ветер чувствовался все заметнее. Сью Кристи-Андерсон разглядывалась по сторонам, все время закусывая губы. «Довести до слез» - звучал приказ генерала Барылы. Сделать можно. Очень легко и весьма скоро. Вот только зачем все это?
Коляска вновь повернула возле Народного Дома, въезжая в улицу Мицкевича. Сью впервые в жизни увидела настоящий парк. Она даже не успела удивиться сотням видов деревьев. Извозчик остановился перед небольшой виллой, полностью спрятавшейся в зелени, и потребовал эквивалент пары миллионов долларов. Вагнер заплатил. Госпожа полковник вышла на подкашивающихся ногах, но самое интересное ее только ожидало. Бедненькая попочка.
Когда Вагнер открыл калитку, его жена Аня выбежала, чтобы встретить гостей.
- Ендрусь! - бросилась она в объятия мужа. - Все в порядке? С тобой ничего не случилось? Как там пошло в пустыне?
Ответить тот не успел. Аня уже обменивалась приветствиями с госпожой полковником, затем поцеловала Зорга.
- Привет, котенок. Ты хорошо охранял моего мужа?
Гепард полизал ей лицо.
- Ладно, пошли, пошли. Что-нибудь перекусите? А может устроим шашлыки в саду?
Она провела гостей в салон, скрытый за панорамным затененным стеклом. Буквально за несколько секунд Аня успела поругать ползающего ребенка за перевернутый вазон, подать выпивку и покрыть матом служанку. Из кухни она вернулась с широкой улыбкой на лице и подносом с кучей маленьких бутербродов.
- Садитесь, пожалуйста, - щебетала она. - Зорг? Не хочешь свеженького мясца?
Гости еще не успели присесть, а хозяйка уже успела похвастаться перед негритянкой зарплатой мужа, чудесным здоровьем ребенка, тем, что у них в гараже имеется самый настоящий конь, и двумя устроенными в арабском стиле спальнями. Шкафов, чтобы похвастаться своими тряпками, Аня еще не открывала - она решила сразу же ударить из главного калибра. Переполненная гордостью, она принесла гостье из США семейную книжку и показала первую страничку с огромной печатью и надписью, заявляющей, что как муж, так и жена имеют первый класс чистоты, и в связи с этим органы местного самоуправления дают им пять разрешений на детей. Чуть ниже имелся небольшой штампик с надписью: «Одно разрешение использовано».
- Дело в том, - Аня присела рядом с американкой, у которой бутербродик стоял в горле, - что пять детей мы не сможем потянуть. Но с мужем мы запланировали еще одного ребенка. Когда же Анджея в следующем году повысят, то, возможно, и еще одного. Сама я здорова, рожать могу. А вы? Дети у вас есть? Какие они? Сколько?
Сью Кристи-Андерсон начала давиться угощением. Она даже попыталась крепко закрывать глаза. «Довести до слез» - приказал Барыла. Боже, как это просто. Самый легкий приказ, полученный Вагнером за все время его службы. Вот только в чем суть этой всей игры?
Аня как раз показывала гостье фотографии собственного ребенка: вот наш короед в садике; а вот он на карнавале (говнюка здесь было трудно узнать, потому что он был в костюме мутанта, так что пришлось показывать пальцем, кто есть кто в толпе малышей); а это наш пацан (придерживаемый воспитательницей) ложит букет цветов к памятнику Пана Яна, Воскресителя Речипосполитой, в день государственного праздника. Полковник морских пехотинцев пыталась разобрать выбитую на цоколе памятника надпись: «Прохожий, скажи Польше, что я сделал это ради собственного народа. Вы обязаны выжить любой ценой!»...
- Так как договоримся? Шашлык в саду? Зорг, хочешь?
- Тххолькххо ннееее ппртхххи мнннеее мммяссаааа, Анкхха! - проурчал гепард. - Ййааа ннеее ййеммм жххррренннногхххоо...
Служанка все провернула в один момент. Хозяева с гостьей уселись на плетеных стульях под громадной пальмой. Вагнер лично занялся приправами и обслуживанием гриля. При этом они потихоньку пили водку с мартини. Аня болтала словно сорока, доводя негритянку до состояния амока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
- Ну, давай же.
Только теперь до негритянки дошло, что майор говорит серьезно. Что она и вправду сейчас может сорвать самый настоящий банан. Сью вновь сглотнула слюну, затем глянула на всю кисть.
- Ага... А если я неправильно сорву, и упадут все сразу, так вы меня арестуете?
- Кончай глупить, Зузя. Ну! Валяй!
И она сорвала. Отдавая при этом, скорее всего, душу Богу. Зорг зевал. Госпожа полковник была близка апоплексии. Но выучка у нее была крепкая. Пытаясь показать, что банан для нее это мелочь, Сью куснула банан вместе с кожурой. Зорг покатился по траве. Вагнер и сам начал хохотать.
- Нужно ведь почистить, глупая ты Шоколадка, - и он показал, как это делается. - Срединку съедаешь, а кожуру выбрасываешь в мусорную урну.
- Что такое «мусорная урна»? - спросила Сью.
- Ну, урна такая... ну... куда мусор выбрасывают.
- Что такое «мусор»?
- Блин! Остатки, такие штуки, которые тебе уже не нужны, которых нельзя использовать.
- И что делают с этим мусором? - недоверчиво глядела она на Вагнера. Банан она уже слопала и теперь держала шкурку в руке, не желая с ней расставаться.
- Не знаю. Куда-то выкидывают. - Он не имел ни малейшего понятия, как работает Отдел по Очистке Города. - Как хочешь. Можешь оставить себе в качестве сувенира, вот только она быстро сгниет.
Потом он направился по тропинке вниз. Негритянка, все в том же легком шоке, не могла наглядеться на затенявшие дорожку пальмы, платаны и кипарисы. И внезапно вскрикнула:
- Что это такое?!
- Елочка.
- Что такое «елочка»?
- Ну, деревцо такое. А может это сосна или лиственница... Черт его знает! Я же не ботаник.
- Только не надо мне тут пиздеть, Энди! В детройтском музее я же видела настоящие деревья. И знаю, что на деревьях есть листья. Так что не строй из меня дурочку!
- А у этого иглы. Боже, пошли уже.
Он снова пошел вперед, игнорируя очередные окрики и вопросы госпожи полковника, и привел ее в небольшое кафе на Мосту Мира. С тех пор, как автомобили исчезли, мост оказался слишком широким для потребностей только рикш и повозок, поэтому по краю поставили столики. Легонький ветерок, порождаемый гигантскими крыльчатками Опатовицкого острова, приятно охлаждал кожу. Сидящие за три столика дальше арабы, временно освобожденные из под власти ислама, ужирались в скоростном темпе. Рядом с ними какая-то дама среднего возраста ела мороженое и успокаивала своего кокер-спаниеля, пытающегося облаять Зорга. Если не считать присутствующих, было пусто, сонно и как-то так «подходяще». Даже официант с трудом двинулся, увидав новых посетителей.
- Добрый день, господа. Чем могу быть полезен?
- Эта дама прибыла сюда из США. Давайте попробуем дать ей салат из свежих овощей, какое-нибудь вино... только хорошее. Что-нибудь из Африки. Ага, можно булочку, только свежайшую, хрустящую, намазанную толстым слоем масла. Только, пожалуйста, хорошенько посыпьте солью. Она же всю жизнь сидела на синтетике. Так что не почувствует на языке никакого неконкретного вкуса.
- Понятно. Могу добавить идокамин.
- Нет, нет. Никакой химии. - Вагнер опять слегка улыбнулся. - Понимаю, такого уж вкуса не будет, но... Пускай уже хоть раз в жизни девочка попробует натуральных овощей.
- Все понятно. Вот только... у дамы будет, прошу прощения... эээ, срачка.
- Что ж. Только ведь она у нас полковник морских пехотинцев. Как-нибудь переживет.
Для себя Вагнер заказал растворимый виски, а для Зорга сырую рубленую свиную печенку и валерьянку.
- Эй... Анджей... - Негритянка инстинктивно коснулась своего мундирного пояса. Наверняка там были зашиты золотые доллары. Нечто, что могло еще произвести впечатление в Великобритании, возможно, в Осло, совершенно немного - в Познани. Здесь же весь этот ее пояс ог хватить разве что на хороший обед в приличной забегаловке. - Сколько это будет стоить?
- Не глупи. Я ставлю.
- И все же, сколько?
- Всего лишь сто двадцать, сто тридцать тысяч злотых.
- Сколько это будет в долларах?
- Миллиона два - три. Не знаю, ведь наши валюты практически не конвертируются.
Сью тяжко вздохнула.
- Два - три миллиона? - Она прикусила губу. - У меня таких денег нет.
- Но ведь я приглашаю.
- Не глупи, - повторила она его же предыдущие слова. - Сколько ты зарабатываешь в армии?
- Зузя, цены и заработки во Вроцлаве пересчитывать невозможно. Здесь цены и зарплаты вздувают до небес. Чтобы никто сюда не приезжал и не совал свой нос. Ты думаешь, люди не хотят жить в раю? Хотят. Но, чтобы нас не называли ксенофобами и расистами, мы никому не отказываем в праве поселиться здесь. Единственное, ни у кого на это не хватит денег. Только это уже их личное горе. Вовсе не наше.
- Но... это ведь и вправду рай.
- Конечно, - он замолчал, когда официант ставил перед ними заказанные блюда и напитки. - А ты сама как думаешь? Почему так?
- Потому что вам повезло, а фуллеровский купол поставили еще до войны.
Вагнер оскорбился.
- Ну ты и дура, Шоколадка. Крепость Познань видела?
Сью кивнула.
- Видела? Там Войско Польское отчаянно сражается только лишь затем, чтобы удержать кусочек шоссе и порт. Только лишь затем, чтобы поддерживать поставки во Вроцлав. Живут в бункерах, в безнадеге, умирая на каком-то всеми забытом шоссе. И все только лишь затем, чтобы могли здесь баловаться свежими овощами. И знаешь, почему? Сейчас скажу. - Вагнер поднес ко рту стакан с замечательным американским виски. - Здесь Войско Польское лишь отстаивает почетные караулы у памятников и на входе в учреждения. Сражаются наемники. Поляками могут быть разве что офицеры высшего ранга. Но такого наемника еще нужно чем-то привлечь. Например, видением рая. Знаешь, какие легенды про Фестунг Бреслау ходят в Рейхе или России? Люди бросают свои семьи, лишь бы добраться до страны своей мечты. Вот ты видела Ивана Долгорукова? Он был бухгалтером в Москве. Совершенно один, без оружия, без запасов, он перешел пустыню. Когда же он сюда добрался, хотя понятия не имел об армии, мы его тут же произвели в поручики. Если кто знает, как выжить, как убивать голыми руками, это значит, что он солдат от рождения, и никакие академии ему не нужны. А Хайни? Майне либер Хайни? Он был утилизатором трупов в бункере Штутгарта, но ему удалось прибыть сюда, а в качестве верительных грамот он представил добрую сотню ушей различных мутантов. Правда, у него был Хеклер и Кох, только патроны закончились еще пару недель назад... Тем не менее, он прибыл целым и здоровым. Даже особенно не уставшим. А Марта? Она была палачом в Будапеште, но что-то там стряслось, и с ее семьей произошли страшные вещи.
- Зачем ты мне все это рассказываешь?
- Я хочу только сказать, что наемник может сражаться за жалование, но деньги ничего не значат. Наемники дерутся за право жить в раю. Никто не станет ежедневно рисковать собственной задницей, никто не будет рисковать, что его слопают, даже предварительно посыпав крысиным ядом, только лишь за бабки. Они совершают чудеса лишь затем, чтобы вернуться сюда. Здесь у них жены, любовники, любовницы... Здесь у них имеется перспектива нормальной жизни, о которой в остальном мире могут лишь читать в старинных романах. Вот почему здесь Войско Польское может ограничиваться лишь почетными караулами и парадами по причине какого-нибудь торжества.
Сью не очень-то могла продолжать разговор, потому что рот ее был переполнен слюной. Она попробовала салат. И правда, особого вкуса не почувствовала. Синтетика сделала из ее неба доску. А вот вино наоборот... Вкусно. Свою рюмку она выпила быстрее, чем майор свой виски. Опять же, булка... С толстенным слоем масла, посыпанным солью, булка была просто чудесная. Сью положила в рот очередную ложку алата.
- Знаешь... На вкус как трава. Однажды, из чистого интереса, я полизала настоящую траву...
- В детройтском музее? - добродушно поддернул ее Вагнер.
Зорг, который к этому времени уже справился со своей печенкой, зевнул и вытянул свой длинный, заканчивающийся скорпионьим жалом хвост. Увидав жало, спаниель спрятался за ногами своей хозяйки. Все эти собачки, хотя и чертовки громко лающие, такими уж глупыми не были...
Вагнер заплатил по счету и попросил официанта вызвать фиакр. После это они уселись к извозчику.
- А это что за здание? - спросила Сью, указывая на дом за спиной.
- Его еще Гитлер строил... Министерство Контрабанды, называемое, чтобы никто не догадался, Воеводским Управлением.
Понятное дело, что никакого воеводства давно уже не было, а тайны производства современнейшего амфетамина, Х-12, знали лишь химики, скрытые в подвалах великолепного здания. И это было чертовски выгодно. Именно их трудами жила большая часть Речипосполитой.
Коляска свернула направо. Солдаты в тропических шлемах, стоящие на постах у входа в правительственные учреждения, салютовали оружием майору. Затем Вагнер и Сью въехали на Набережную Выспянского. Имперский стиль казенной архитектуры сменился шикарными виллами, тонущими в зелени высоких пальм. Громадные крыльчатки Опатовицкого острова были все ближе, поэтому производимый ими ветер чувствовался все заметнее. Сью Кристи-Андерсон разглядывалась по сторонам, все время закусывая губы. «Довести до слез» - звучал приказ генерала Барылы. Сделать можно. Очень легко и весьма скоро. Вот только зачем все это?
Коляска вновь повернула возле Народного Дома, въезжая в улицу Мицкевича. Сью впервые в жизни увидела настоящий парк. Она даже не успела удивиться сотням видов деревьев. Извозчик остановился перед небольшой виллой, полностью спрятавшейся в зелени, и потребовал эквивалент пары миллионов долларов. Вагнер заплатил. Госпожа полковник вышла на подкашивающихся ногах, но самое интересное ее только ожидало. Бедненькая попочка.
Когда Вагнер открыл калитку, его жена Аня выбежала, чтобы встретить гостей.
- Ендрусь! - бросилась она в объятия мужа. - Все в порядке? С тобой ничего не случилось? Как там пошло в пустыне?
Ответить тот не успел. Аня уже обменивалась приветствиями с госпожой полковником, затем поцеловала Зорга.
- Привет, котенок. Ты хорошо охранял моего мужа?
Гепард полизал ей лицо.
- Ладно, пошли, пошли. Что-нибудь перекусите? А может устроим шашлыки в саду?
Она провела гостей в салон, скрытый за панорамным затененным стеклом. Буквально за несколько секунд Аня успела поругать ползающего ребенка за перевернутый вазон, подать выпивку и покрыть матом служанку. Из кухни она вернулась с широкой улыбкой на лице и подносом с кучей маленьких бутербродов.
- Садитесь, пожалуйста, - щебетала она. - Зорг? Не хочешь свеженького мясца?
Гости еще не успели присесть, а хозяйка уже успела похвастаться перед негритянкой зарплатой мужа, чудесным здоровьем ребенка, тем, что у них в гараже имеется самый настоящий конь, и двумя устроенными в арабском стиле спальнями. Шкафов, чтобы похвастаться своими тряпками, Аня еще не открывала - она решила сразу же ударить из главного калибра. Переполненная гордостью, она принесла гостье из США семейную книжку и показала первую страничку с огромной печатью и надписью, заявляющей, что как муж, так и жена имеют первый класс чистоты, и в связи с этим органы местного самоуправления дают им пять разрешений на детей. Чуть ниже имелся небольшой штампик с надписью: «Одно разрешение использовано».
- Дело в том, - Аня присела рядом с американкой, у которой бутербродик стоял в горле, - что пять детей мы не сможем потянуть. Но с мужем мы запланировали еще одного ребенка. Когда же Анджея в следующем году повысят, то, возможно, и еще одного. Сама я здорова, рожать могу. А вы? Дети у вас есть? Какие они? Сколько?
Сью Кристи-Андерсон начала давиться угощением. Она даже попыталась крепко закрывать глаза. «Довести до слез» - приказал Барыла. Боже, как это просто. Самый легкий приказ, полученный Вагнером за все время его службы. Вот только в чем суть этой всей игры?
Аня как раз показывала гостье фотографии собственного ребенка: вот наш короед в садике; а вот он на карнавале (говнюка здесь было трудно узнать, потому что он был в костюме мутанта, так что пришлось показывать пальцем, кто есть кто в толпе малышей); а это наш пацан (придерживаемый воспитательницей) ложит букет цветов к памятнику Пана Яна, Воскресителя Речипосполитой, в день государственного праздника. Полковник морских пехотинцев пыталась разобрать выбитую на цоколе памятника надпись: «Прохожий, скажи Польше, что я сделал это ради собственного народа. Вы обязаны выжить любой ценой!»...
- Так как договоримся? Шашлык в саду? Зорг, хочешь?
- Тххолькххо ннееее ппртхххи мнннеее мммяссаааа, Анкхха! - проурчал гепард. - Ййааа ннеее ййеммм жххррренннногхххоо...
Служанка все провернула в один момент. Хозяева с гостьей уселись на плетеных стульях под громадной пальмой. Вагнер лично занялся приправами и обслуживанием гриля. При этом они потихоньку пили водку с мартини. Аня болтала словно сорока, доводя негритянку до состояния амока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10