они не нашли ничего. То же повторилось и на следующее утро, и еще раз, и еще… Не было также никаких признаков перемещений, совершаемых в прошлое или в будущее. На четвертый день Рхиоу стала подозревать, что Вечные Силы приставили ее к полезной, но очень раздражающей работе, которую ее старый учитель Ффайрх называл «присмотром за мышами на перекрестке»: долгой возне без надежды на успех. В конце концов вы теряли терпение и просто начинали есть мышей… что, возможно, Вечные Силы и имели в виду с самого начала. Урруаху пришлось особенно тяжело, он стал раздражителен, особенно с Арху. Тот, со своей стороны, откровенно скучал.
— Он же не дает мне ничего делать, — сказал подросток Рхиоу как-то утром, когда они вместе отправлялись на работу.
— Может быть, это потому, что он неуверен в твоем мастерстве, — ответила Рхиоу, — а это ведь чужие ворота, не наши собственные. Да нет, Арху, послушай и не напускай на себя оскорбленный вид! Если ты хочешь, чтобы дело было сделано, — а это единственная причина наших путешествий в Лондон, — иногда приходится двигаться медленно, более осторожно, чем обычно. Дома, с собственными воротами, ошибка не так страшна. Если один из нас наделает ляпов, он получит подзатыльник, остальные все исправят, и сор не будет вынесен за порог. Другое дело, когда мы работаем на чужой территории: тут нельзя спешить. А сейчас мы на чужой территории, не забывай.
— Мне казалось, ты говорила: «Мы смотрители, и только», — раздраженно бросил Арху.
— Это так же применимо к лондонской команде, как и к нам. Но пусть им скажет об этом Прародительница, мы тут права голоса не имеем.
Они остановились перед воротами номер три, которые снова находились рядом с Уолдорф-ярдом из-за ремонта путей там, где они обычно располагались.
— Территория… — пробормотала Рхиоу. — Из-за нее всегда неприятности…
— Угу. Да, Урруах сказал, что сегодня утром, может быть, задержится — из-за чего-то, связанного с его мусорным контейнером.
— Хотелось бы мне, чтобы о таких вещах он предупреждал меня, — сказала Рхиоу, усаживаясь перед воротами. — На сколько он может опоздать?
— Он не сказал.
Рхиоу с покорностью судьбе дернула хвостом. Эти коты…
— Тогда займись воротами ты, — сказала она Арху. — Лондонцы, должно быть, гадают, куда мы подевались.
— Это вряд ли, — проворчал Арху, зацепляя когтем контрольную струну. — По-моему, Фрио до лампочки, появимся мы или нет.
— Ну, я бы так не сказала, — возразила Рхиоу. — Ему совсем не все равно, только он этого не показывает.
Арху сосредоточил внимание на воротах, вытягивая одни струны и переплетая их с другими. Он справлялся с делом быстро, что бы ни думал о его мастерстве Урруах: после нескольких дней практики координаты Лондона он мог набрать с закрытыми глазами. А может быть, сами ворота начали привыкать к Арху и возник «сердечный резонанс» — Рхиоу очень надеялась, что так и случится. Симпатия, почти симбиоз, как было у Сааш со всеми воротами Грэндсентрала… В какой-то момент ворота и кошка достигали взаимопонимания, основанного, конечно, на глубоких теоретических знаниях Сааш, но не только… Было похоже на то, что ворота полюбили Сааш и желали сотрудничать с ней, потому что и она их любила. Если и у Арху возникла подобная привязанность, подумала Рхиоу, то ему не будет равных в работе с воротами и в этой жизни, и в следующих, если способность к магии не покинет его.
А нам очень бы пригодился кто-то с такой врожденной способностью, — думала Рхиоу. — Сколько бы я ни овладевала теорией, сама я ее лишена, да и Урруах скорее инженер, чем оператор. Может быть, это связано с тем, что он выступает в качестве источника энергии и в результате видит в воротах не столько коллегу, сколько объект манипуляций.
Арху замер.
— Как по-твоему, все выглядит нормально? — неожиданно спросил он; в голосе подростка прозвучала нотка растерянности.
Рхиоу оглядела переплетение струн. Цвета которые перебегали по ним, были такими, как им и полагалось, гиперструны вибрировали в воздухе, их гудение резонировало на нужной частоте.
— Все выглядит так, как должно.
— А вот по ощущениям что-то не то… Похоже, что-то разладилось.
Арху моргнул, взгляд его затуманился. Рхиоу давно научилась узнавать этот опасный признак.
— Разладилось сейчас или что-то случится позднее?
— Думаю… — Глаза Арху превратились в щелочки, на мордочке застыло выражение сосредоточенности. Самое трудное в деле провидца было как раз это: научиться «управлять» видением и не позволить ему увлечь себя в нежелательном направлении. Вопрос о том, на чьей стороне оказалась победа — видящего или увиденного, — всегда оставался неясным, что отражалось на карьере провидца… — Думаю, позже, хотя ненамного. Совсем скоро…
Просто прекрасный результат! — подумала Рхиоу.
— Сегодня? Завтра?
— Что я тебе, эххиф — предсказатель погоды? — Арху все еще щурился, вцепившись когтями в гиперструны. — Может, тебе сообщить еще и вероятность в процентах?
— Сообщи все, что можешь, — ответила Рхиоу. — И можешь не стесняться в выражениях — я не привередлива.
— Я вижу Солнце, — после мгновенной паузы заговорил Арху, — но я не уверен, что это за Солнце, что за день… Просто ощущение событий, которые разворачиваются. Что-то разлаживается, а потом каким-то образом приходит в порядок… хотя сначала все это плохо пахнет. — Арху моргнул и затряс головой так, что даже уши захлопали. — Все исчезло. Ненавижу, когда такое случается!
— Успокойся, Арху, не переживай… и не выпусти струн!
— Еще чего! Уж не думаешь ли ты, будто я хочу, чтобы мы вдруг прыгнули в космос? — Однако Арху тут же прижал уши и зашипел. — Рхиоу… — Подросток стоял на задних лапах, сохраняя равновесие с несвойственной юному возрасту уверенностью. — Я слышу Ее, я могу видеть то, что видит Она… всего на мгновение. Все вместе: образы, мысли, множество разумов, пространство, которое не охватишь и сотней лап… Но все дробится, как отражение солнца на воде, когда подует ветер. Мой мозг не может удержать и ничтожной доли… а потом все исчезает. Что пользы таким образом стать одной из Сил, но не получить способности принести пользу, и на такое короткое мгновение, что не успеваешь ничего понять, в чем-то разобраться?
Рхиоу вздохнула, подошла к Арху и тоже поднялась на задние лапы, чтобы потереться щекой о его щеку.
— Ты же знаешь, что сначала все дается трудно, — сказала она, снова опускаясь на все четыре лапы. — Тебе потребуется много опыта, но трудно будет еще долго. Талант провидца — один из тех, что тяжелее всего поддаются управлению. Но если ты сможешь сохранить его…
— Разве у меня есть выбор? — с горечью, которой невозможно было не заметить, сказал Арху. — Если я не научусь управлять им, я его лишусь. — Он сел и через некоторое время пробормотал: — Не обращай внимания. По крайней мере я все-таки могу еще привести ворота в действие.
Арху искоса глянул на Рхиоу и быстро дернул струны.
За воротами мгновенно возникла картина черной ночи над белой равниной, покрытой серебристой пылью и камнями, отбрасывающими непроглядные четкие тени. Над равниной висела огромная сфера, сияющая столь яркой голубизной, что глазам становилось больно. Только через какое-то время Рхиоу различила на льющей слепящий свет поверхности шара белые завихрения, зеленые и охристые полосы, но главным цветом все-таки оставался голубой, и первой бессвязной мыслью Рхиоу было воспоминание о глазах Аухлы, которые были именно такого оттенка.
Рхиоу бросила на Арху выразительный взгляд.
— Очень мило, — сказала она. — Если ты хочешь продемонстрировать, что научился держать ворота закрытыми, но прозрачными, когда с другой стороны вакуум, то я это оценила. Однако ты, наверное, не забыл, что я тебе говорила по этому поводу.
— И что постоянно твердит Урруах, — кивнул Арху. — Ну как же, забудешь тут!
Рхиоу открыла было рот, но так ничего и не сказала, вспомнив, что Урруах рассказывал ей об утренних тренировках Арху, и только медленно распушила усы.
Если бы он собрался туда отправиться, как мы смогли бы его остановить? И ведь еще совсем недавно мы тревожились, что этот котишка мало внимания уделяет овладению магией! Он просто ищет собственный путь. Нечего к нему цепляться.
— Сегодня нам там нечего делать, — с деланным безразличием протянула она. — Может быть, в конце недели мы туда и наведаемся. Могу прийти тебя проводить и помахать лапой вслед, если ты предпочитаешь путешествовать в одиночестве. А пока давай отправляться в Лондон. Нас ждут. Урруах присоединится позже.
Арху посмотрел на Рхиоу со странным выражением, но послушно запустил лапы в переплетение струн и изменил конфигурацию матрицы; за воротами тоже была тьма, но на этот раз это была беззвездная темнота туннеля метро поблизости от станции «Тауэр-Хилл».
— Я оставлю ворота настроенными на Лондон, — сказал Арху. — Урруах сможет извлечь координаты из памяти, ему нужно будет только внести изменения в соответствии с временем суток.
— Хорошо, — сказала Рхиоу и прошла сквозь ворота. Арху последовал за ней.
Они прошли на ту платформу, над которой висел тусклый овал неисправных ворот. Сейчас с ними рядом сидел и зевал один Фрио.
— Удачи, Фрио, — сказала Рхиоу. — Ты давно нас ждешь?
— Полночи, но пусть это тебя не тревожит, — ответил рыжий кот и уселся, подогнув под себя лапки; хозяева Рхиоу называли такую позу «мясной каравай».
Рхиоу бросила на Арху, который отвернулся, чтобы Фрио не заметил, как он закатил глаза, веселый взгляд. Кошка немного сочувствовала Арху: на первом же своем деле тому пришлось столкнуться с командой, половина членов которой оказалась капризной и необщительной. Что ж, такие вещи случаются: Рхиоу до сих пор не могла забыть своего бразильского коллегу — необыкновенно одаренного мага, перенесшего в юности какую-то травму, в результате чего, стоило к нему неожиданно обратиться, как он с шипением взлетал в воздух, распушив шерсть и выпустив когти. Необходимость работать с ним вместе доводила Рхиоу до безумия; ей к тому же приходилось еще и удерживать Урруаха, который порывался бросить работу после каждого такого прыжка и шипения. Сначала Фрио не обнаруживал своего скверного характера, но теперь Рхиоу все чаще задавалась вопросом: какая проблема так его мучает, а если уважительной причины нет, то что заставляет его так себя вести?
— Через ворота никто не проходил, как я понимаю, — сказала Рхиоу, усаживаясь перед воротами и задумчиво глядя на них.
— Ничего, — ответил Фрио. — Я уже почти мечтаю о том, чтобы что-нибудь случилось: по крайней мере сидеть здесь стало бы не так скучно.
Рхиоу согласно дернула хвостом.
— Аухла или Хафф сегодня приходили?
— Аухла дома со своим эххифом. Он болен или что-то в этом роде. Хафф раньше заглядывал, потом ушел. — Фрио еще раз зевнул. — Думаю, отправился подремать: он следил за воротами всю ночь.
Арху подошел и встал сзади Рхиоу, через ее плечо глядя на перебегающие по плетению ворот огоньки. Рхиоу не знала, какие выводы о состоянии матрицы он делает по конфигурации световых вспышек и по яркости разных пучков гиперструн: чтобы научиться судить о работе ворот по этим признакам, требовалось время.
— Со вчерашнего дня тут многое изменилось, — сказал Арху.
— Конечно, изменилось, — проворчал Фрио и зевнул. — Земля ведь не там, где она была вчера, верно? Основные изменения пространственно-временных координат автоматически отражаются…
— Я не это имею в виду. Боковое смещение и взаимное расположение управляющих струн слегка изменилось. И в одном из пучков гиперструна оборвалась.
— Что? — Фрио резко выпрямился и стал присматриваться к той части переплетения, на которую указывал Арху. — Где ты… А! Тут все в порядке — ворота иногда выкидывают такой номер. Это чисто местная особенность — я думаю, она зависит от гравитационной аномалии в районе холма. Оборванные концы всегда через несколько минут соединяются — ворота, в конце концов, не статичны, они «дышат».
— Ну да, наши ворота тоже иногда так себя ведут. Но ты посмотри, как вон тот отвечающий за боковое смещение пучок обвивает группу гиперпространственных струн…
На морде Фрио промелькнула растерянность.
— Да нет же, я тебе говорю: так бывает. Не понимаю, чего ты…
— Посмотри сюда, — сказал Арху, подходя ближе к воротам. Рхиоу бросила на него предостерегающий взгляд, на что подросток не обратил никакого внимания. — Смотри, как она висит, — разве не положено этой струне уходить внутрь? Я хочу сказать — она не заякорена. Если просто потянуть…
— Эй, не трогай!
Но было слишком поздно. Арху зацепил когтем струну, на которую показывал, и потянул на себя.
Ворота вспыхнули; мгновенная буря многоцветных вспышек охватила их, и…
…И кто-то, пошатываясь, прошел через ворота. Эххиф.
Члены обеих команд в ужасе отскочили, когда человек рухнул на бетон, чуть не задавив их. Некоторое время он стонал, потом затих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Он же не дает мне ничего делать, — сказал подросток Рхиоу как-то утром, когда они вместе отправлялись на работу.
— Может быть, это потому, что он неуверен в твоем мастерстве, — ответила Рхиоу, — а это ведь чужие ворота, не наши собственные. Да нет, Арху, послушай и не напускай на себя оскорбленный вид! Если ты хочешь, чтобы дело было сделано, — а это единственная причина наших путешествий в Лондон, — иногда приходится двигаться медленно, более осторожно, чем обычно. Дома, с собственными воротами, ошибка не так страшна. Если один из нас наделает ляпов, он получит подзатыльник, остальные все исправят, и сор не будет вынесен за порог. Другое дело, когда мы работаем на чужой территории: тут нельзя спешить. А сейчас мы на чужой территории, не забывай.
— Мне казалось, ты говорила: «Мы смотрители, и только», — раздраженно бросил Арху.
— Это так же применимо к лондонской команде, как и к нам. Но пусть им скажет об этом Прародительница, мы тут права голоса не имеем.
Они остановились перед воротами номер три, которые снова находились рядом с Уолдорф-ярдом из-за ремонта путей там, где они обычно располагались.
— Территория… — пробормотала Рхиоу. — Из-за нее всегда неприятности…
— Угу. Да, Урруах сказал, что сегодня утром, может быть, задержится — из-за чего-то, связанного с его мусорным контейнером.
— Хотелось бы мне, чтобы о таких вещах он предупреждал меня, — сказала Рхиоу, усаживаясь перед воротами. — На сколько он может опоздать?
— Он не сказал.
Рхиоу с покорностью судьбе дернула хвостом. Эти коты…
— Тогда займись воротами ты, — сказала она Арху. — Лондонцы, должно быть, гадают, куда мы подевались.
— Это вряд ли, — проворчал Арху, зацепляя когтем контрольную струну. — По-моему, Фрио до лампочки, появимся мы или нет.
— Ну, я бы так не сказала, — возразила Рхиоу. — Ему совсем не все равно, только он этого не показывает.
Арху сосредоточил внимание на воротах, вытягивая одни струны и переплетая их с другими. Он справлялся с делом быстро, что бы ни думал о его мастерстве Урруах: после нескольких дней практики координаты Лондона он мог набрать с закрытыми глазами. А может быть, сами ворота начали привыкать к Арху и возник «сердечный резонанс» — Рхиоу очень надеялась, что так и случится. Симпатия, почти симбиоз, как было у Сааш со всеми воротами Грэндсентрала… В какой-то момент ворота и кошка достигали взаимопонимания, основанного, конечно, на глубоких теоретических знаниях Сааш, но не только… Было похоже на то, что ворота полюбили Сааш и желали сотрудничать с ней, потому что и она их любила. Если и у Арху возникла подобная привязанность, подумала Рхиоу, то ему не будет равных в работе с воротами и в этой жизни, и в следующих, если способность к магии не покинет его.
А нам очень бы пригодился кто-то с такой врожденной способностью, — думала Рхиоу. — Сколько бы я ни овладевала теорией, сама я ее лишена, да и Урруах скорее инженер, чем оператор. Может быть, это связано с тем, что он выступает в качестве источника энергии и в результате видит в воротах не столько коллегу, сколько объект манипуляций.
Арху замер.
— Как по-твоему, все выглядит нормально? — неожиданно спросил он; в голосе подростка прозвучала нотка растерянности.
Рхиоу оглядела переплетение струн. Цвета которые перебегали по ним, были такими, как им и полагалось, гиперструны вибрировали в воздухе, их гудение резонировало на нужной частоте.
— Все выглядит так, как должно.
— А вот по ощущениям что-то не то… Похоже, что-то разладилось.
Арху моргнул, взгляд его затуманился. Рхиоу давно научилась узнавать этот опасный признак.
— Разладилось сейчас или что-то случится позднее?
— Думаю… — Глаза Арху превратились в щелочки, на мордочке застыло выражение сосредоточенности. Самое трудное в деле провидца было как раз это: научиться «управлять» видением и не позволить ему увлечь себя в нежелательном направлении. Вопрос о том, на чьей стороне оказалась победа — видящего или увиденного, — всегда оставался неясным, что отражалось на карьере провидца… — Думаю, позже, хотя ненамного. Совсем скоро…
Просто прекрасный результат! — подумала Рхиоу.
— Сегодня? Завтра?
— Что я тебе, эххиф — предсказатель погоды? — Арху все еще щурился, вцепившись когтями в гиперструны. — Может, тебе сообщить еще и вероятность в процентах?
— Сообщи все, что можешь, — ответила Рхиоу. — И можешь не стесняться в выражениях — я не привередлива.
— Я вижу Солнце, — после мгновенной паузы заговорил Арху, — но я не уверен, что это за Солнце, что за день… Просто ощущение событий, которые разворачиваются. Что-то разлаживается, а потом каким-то образом приходит в порядок… хотя сначала все это плохо пахнет. — Арху моргнул и затряс головой так, что даже уши захлопали. — Все исчезло. Ненавижу, когда такое случается!
— Успокойся, Арху, не переживай… и не выпусти струн!
— Еще чего! Уж не думаешь ли ты, будто я хочу, чтобы мы вдруг прыгнули в космос? — Однако Арху тут же прижал уши и зашипел. — Рхиоу… — Подросток стоял на задних лапах, сохраняя равновесие с несвойственной юному возрасту уверенностью. — Я слышу Ее, я могу видеть то, что видит Она… всего на мгновение. Все вместе: образы, мысли, множество разумов, пространство, которое не охватишь и сотней лап… Но все дробится, как отражение солнца на воде, когда подует ветер. Мой мозг не может удержать и ничтожной доли… а потом все исчезает. Что пользы таким образом стать одной из Сил, но не получить способности принести пользу, и на такое короткое мгновение, что не успеваешь ничего понять, в чем-то разобраться?
Рхиоу вздохнула, подошла к Арху и тоже поднялась на задние лапы, чтобы потереться щекой о его щеку.
— Ты же знаешь, что сначала все дается трудно, — сказала она, снова опускаясь на все четыре лапы. — Тебе потребуется много опыта, но трудно будет еще долго. Талант провидца — один из тех, что тяжелее всего поддаются управлению. Но если ты сможешь сохранить его…
— Разве у меня есть выбор? — с горечью, которой невозможно было не заметить, сказал Арху. — Если я не научусь управлять им, я его лишусь. — Он сел и через некоторое время пробормотал: — Не обращай внимания. По крайней мере я все-таки могу еще привести ворота в действие.
Арху искоса глянул на Рхиоу и быстро дернул струны.
За воротами мгновенно возникла картина черной ночи над белой равниной, покрытой серебристой пылью и камнями, отбрасывающими непроглядные четкие тени. Над равниной висела огромная сфера, сияющая столь яркой голубизной, что глазам становилось больно. Только через какое-то время Рхиоу различила на льющей слепящий свет поверхности шара белые завихрения, зеленые и охристые полосы, но главным цветом все-таки оставался голубой, и первой бессвязной мыслью Рхиоу было воспоминание о глазах Аухлы, которые были именно такого оттенка.
Рхиоу бросила на Арху выразительный взгляд.
— Очень мило, — сказала она. — Если ты хочешь продемонстрировать, что научился держать ворота закрытыми, но прозрачными, когда с другой стороны вакуум, то я это оценила. Однако ты, наверное, не забыл, что я тебе говорила по этому поводу.
— И что постоянно твердит Урруах, — кивнул Арху. — Ну как же, забудешь тут!
Рхиоу открыла было рот, но так ничего и не сказала, вспомнив, что Урруах рассказывал ей об утренних тренировках Арху, и только медленно распушила усы.
Если бы он собрался туда отправиться, как мы смогли бы его остановить? И ведь еще совсем недавно мы тревожились, что этот котишка мало внимания уделяет овладению магией! Он просто ищет собственный путь. Нечего к нему цепляться.
— Сегодня нам там нечего делать, — с деланным безразличием протянула она. — Может быть, в конце недели мы туда и наведаемся. Могу прийти тебя проводить и помахать лапой вслед, если ты предпочитаешь путешествовать в одиночестве. А пока давай отправляться в Лондон. Нас ждут. Урруах присоединится позже.
Арху посмотрел на Рхиоу со странным выражением, но послушно запустил лапы в переплетение струн и изменил конфигурацию матрицы; за воротами тоже была тьма, но на этот раз это была беззвездная темнота туннеля метро поблизости от станции «Тауэр-Хилл».
— Я оставлю ворота настроенными на Лондон, — сказал Арху. — Урруах сможет извлечь координаты из памяти, ему нужно будет только внести изменения в соответствии с временем суток.
— Хорошо, — сказала Рхиоу и прошла сквозь ворота. Арху последовал за ней.
Они прошли на ту платформу, над которой висел тусклый овал неисправных ворот. Сейчас с ними рядом сидел и зевал один Фрио.
— Удачи, Фрио, — сказала Рхиоу. — Ты давно нас ждешь?
— Полночи, но пусть это тебя не тревожит, — ответил рыжий кот и уселся, подогнув под себя лапки; хозяева Рхиоу называли такую позу «мясной каравай».
Рхиоу бросила на Арху, который отвернулся, чтобы Фрио не заметил, как он закатил глаза, веселый взгляд. Кошка немного сочувствовала Арху: на первом же своем деле тому пришлось столкнуться с командой, половина членов которой оказалась капризной и необщительной. Что ж, такие вещи случаются: Рхиоу до сих пор не могла забыть своего бразильского коллегу — необыкновенно одаренного мага, перенесшего в юности какую-то травму, в результате чего, стоило к нему неожиданно обратиться, как он с шипением взлетал в воздух, распушив шерсть и выпустив когти. Необходимость работать с ним вместе доводила Рхиоу до безумия; ей к тому же приходилось еще и удерживать Урруаха, который порывался бросить работу после каждого такого прыжка и шипения. Сначала Фрио не обнаруживал своего скверного характера, но теперь Рхиоу все чаще задавалась вопросом: какая проблема так его мучает, а если уважительной причины нет, то что заставляет его так себя вести?
— Через ворота никто не проходил, как я понимаю, — сказала Рхиоу, усаживаясь перед воротами и задумчиво глядя на них.
— Ничего, — ответил Фрио. — Я уже почти мечтаю о том, чтобы что-нибудь случилось: по крайней мере сидеть здесь стало бы не так скучно.
Рхиоу согласно дернула хвостом.
— Аухла или Хафф сегодня приходили?
— Аухла дома со своим эххифом. Он болен или что-то в этом роде. Хафф раньше заглядывал, потом ушел. — Фрио еще раз зевнул. — Думаю, отправился подремать: он следил за воротами всю ночь.
Арху подошел и встал сзади Рхиоу, через ее плечо глядя на перебегающие по плетению ворот огоньки. Рхиоу не знала, какие выводы о состоянии матрицы он делает по конфигурации световых вспышек и по яркости разных пучков гиперструн: чтобы научиться судить о работе ворот по этим признакам, требовалось время.
— Со вчерашнего дня тут многое изменилось, — сказал Арху.
— Конечно, изменилось, — проворчал Фрио и зевнул. — Земля ведь не там, где она была вчера, верно? Основные изменения пространственно-временных координат автоматически отражаются…
— Я не это имею в виду. Боковое смещение и взаимное расположение управляющих струн слегка изменилось. И в одном из пучков гиперструна оборвалась.
— Что? — Фрио резко выпрямился и стал присматриваться к той части переплетения, на которую указывал Арху. — Где ты… А! Тут все в порядке — ворота иногда выкидывают такой номер. Это чисто местная особенность — я думаю, она зависит от гравитационной аномалии в районе холма. Оборванные концы всегда через несколько минут соединяются — ворота, в конце концов, не статичны, они «дышат».
— Ну да, наши ворота тоже иногда так себя ведут. Но ты посмотри, как вон тот отвечающий за боковое смещение пучок обвивает группу гиперпространственных струн…
На морде Фрио промелькнула растерянность.
— Да нет же, я тебе говорю: так бывает. Не понимаю, чего ты…
— Посмотри сюда, — сказал Арху, подходя ближе к воротам. Рхиоу бросила на него предостерегающий взгляд, на что подросток не обратил никакого внимания. — Смотри, как она висит, — разве не положено этой струне уходить внутрь? Я хочу сказать — она не заякорена. Если просто потянуть…
— Эй, не трогай!
Но было слишком поздно. Арху зацепил когтем струну, на которую показывал, и потянул на себя.
Ворота вспыхнули; мгновенная буря многоцветных вспышек охватила их, и…
…И кто-то, пошатываясь, прошел через ворота. Эххиф.
Члены обеих команд в ужасе отскочили, когда человек рухнул на бетон, чуть не задавив их. Некоторое время он стонал, потом затих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50