Достигнув оргазма, она закричала и сжала пальцами его припухшие яички.
Хэкет чувствовал, как ее тело дрожит от наслаждения, слышал ее стоны, ее восторг. Потом, когда ее рука нежно сжала его внизу, он также почувствовал подступавший оргазм и усилил толкательные движения, пока не излил в нее густую жидкость.
Почувствовал, что он кончает, она снова застонала.
Образ Кёртиса заполнил ее. Это его плоть пульсировала в ней. Его семя излилось в нее.
"Я жду вашего визита... "
Хэкет медленно выходил из нее, часто и шумно дыша. Оба они покрылись потом, и когда он попытался отодвинуться от нее, она крепко обхватила его и прижала к себе, жадно приникнув к его рту.
Затем она стала лизать ему грудь, опускаясь все ниже, водя языком по животу, пока не добралась до его опавшего органа, мокрого от выделений. Она взяла его в рот, попробовала на вкус. Лизала, сосала, мастурбировала.
Она хотела еще.
И Хэкет откликнулся. Удивляясь своим возможностям, он ощутил внизу растущую твердость.
Она повела его, почти потащила в гостиную, и они снова занялись любовью. На этот раз медленнее, но с большей страстью.
Хэкету казалось, что ночь превратилась в нескончаемые часы и минуты восхитительного совокупления.
Все остальное не имело никакого значения. Он нашел в себе такие силы, о которых просто не подозревал, и продолжал удовлетворять ненасытную Сью. А она не знала усталости.
- Я люблю тебя, - шептал Хэкет, когда она лежала рядом, положив голову ему на грудь и утирая капли пота с его тела.
Глаза ее были открыты, дыхание оставалось глубоким. Она не ответила ему. Она могла думать только о Кёртисе.
И все повторилось снова.

Глава 58
Все было очень просто.
Гораздо проще, чем он предполагал.
Рональд Миллз сидел за столом и, улыбаясь, рассматривал лежавшие перед ним предметы.
"Тридцать восьмой" и патроны к нему. Нож. Блокнот с единственной записью: "ХИНКСТОН".
Умственную часть работы всегда выполнял Уолтон, пока был жив. Разработка всех их делишек - это относилось к обязанностям Уолтона. Он же занимался их денежными проблемами, все умел распределить, расставить по полочкам. Теперь, когда Уолтон умер, Миллзу приходилось обо всем думать самому.
Он крутнул барабан "тридцать восьмого", потом возвратил его на место, поднял револьвер и прицелился. Направив дуло на грязный горшок, украшавший шкаф, нажал на спусковой крючок.
В пустой комнате прозвучал металлический щелчок вставшего на место курка.
Он положил револьвер на стол и взялся за нож, любовно сжав его в руке. В руке с воспалившейся татуировкой. Он зарычал и, сковырнув струп, размял его в пальцах, прежде чем бросить на пол. Затем Миллз потянулся к точильному камню и принялся тщательно водить по нему лезвием, то и дело останавливаясь и прижимая к нему большой палец.
Пять минут он точил нож, затем вновь проверил его остроту. Лезвие легко рассекло кожу, разделив подушечку большого пальца надвое от ногтя до второй фаланги.
Секунду он подержал палец перед собой, наблюдая, как появившаяся из пореза кровь стекает на ладонь, прижал ранку к губам, пробуя на вкус солоноватую жидкость. Он всасывал в себя кровь, как младенец сосет молоко, вытягивая все до последней капли.
Наконец он опустил руку, опустил нож, и взгляд его остановился на блокноте.
Позвонив агентам по продаже недвижимости, он справился о доме Хэкета. Сказал, что хочет его купить. Ему поверили. Эти гребаные придурки заботятся только о своих комиссионных, для них главное - продать дом. Их не колышет, кто его покупает, кто наводит справки, главное для них - заработать на этом.
- Легче верблюду пройти сквозь угольное ушко, чем богатому в царство Божье! - хмыкнул Миллз.
Ему не нужны деньги. Деньги для него ничто.
Важна только месть.
Месть Хэкету.
Агент по недвижимости попытался назначить встречу с ним, чтобы показать ему дом, но Миллз не выказал энтузиазма по этому поводу. Он попросил дать ему возможность поговорить с Хэкетом лично, чтобы тот несколько снизил запрашиваемую сумму.
Агент согласился и сказал, что это вполне возможно.
Миллз улыбнулся.
Он попросил дать ему координаты Хэкета.
Ему сообщили номер телефона и нужный адрес в городе Хинкстоне.
"Просите, и воздастся вам".
Миллз смотрел на единственную запись в блокноте, на "пушку" и на нож.
И на свой кровоточащий большой палец. Он знал теперь, где найдет Хэкета. Оставалось добраться туда. Медленным движением Миллз провел порезанным пальцем по блокноту, оставляя на белом листке жирную красную полосу. Так что дело теперь только во времени. "Ищущий да обрящет".
Он захохотал.

Глава 59
Когда он вышел из дома, под ногами похрустывал иней, Кёртис шагал прямо по широкому газону, расположенному за домом. Он не спешил, глубоко вдыхая воздух. Прохладный воздух раннего утра, пахнущий чистотой и свежестью. Изо рта шел пар. Бледное солнце медленно поднималось в небо, явно не спеша в первые минуты рассвета согреть мир своими лучами. Да оно еще и не настолько окрепло, чтобы растопить иней.
В саду и вокруг дома стояла тишина.
В этот ранний час шоссе было пустынным - ни в Хинкстон, ни из него никто еще не выезжал и не въезжал. Да и вообще дом стоял достаточно далеко от трассы, чтобы какой-нибудь автомобилист мог нарушить покой его обитателей.
Кёртис шел по саду. Единственное, что улавливал его слух, - это пересвист птиц, затаившихся среди ветвей деревьев. Когда Кёртис проходил под ними, птахи взволнованно чирикали, а непоседа воробей с любопытством взглянул на человека.
Кёртис все больше углублялся в сад, продвигаясь к высокой, тщательно подстриженной естественной изгороди из бирючины, поднимавшейся на добрых девять футов.
В изгородь были встроены сварные металлические ворота в деревянной раме, краска на ней местами вспучилась и облупилась. Кёртис отворил ворота - петли протестующе заскрипели, он прошел внутрь.
За изгородью находился небольшой участочек - размером не более двадцати квадратных футов. Его окружала более густая изгородь, довольно аккуратно, но не безупречно подстриженная. И трава на этом участке была более высокая, чем на других газонах: то там, то здесь проглядывали сорняки. Изучая квадратик земли, Кёртис мысленно упрекнул себя за нерадивость: это в его обязанности входила забота об этом участке сада.
Садовнику запрещалось заходить за ворота.
Кёртис постоял у ворот, разглядывая высокую изгородь, покрытую тонким узором инея. Бирючина возвышалась над ним фута на три, прекрасно скрывая участок от любопытных глаз. Он медленно двинулся к центру, к лежавшему там камню.
На камне под воздействием времени и сил природы местами проступили трещины. Кое-где из них проглядывал мох, напоминая разъедающую раны зеленую гангрену.
Кёртис взглянул на имя, выбитое на камне. Под надписью стояла покрытая ржавчиной ваза, он вынул из нее полдюжины засохших розовых стеблей, заменив их свежими цветами, которые держал в руке, и расставил их так, что красные розы, казалось, засветились на мрачном фоне камня - на могиле заалели пятна крови.
Кёртис выпрямился, прошел в угол укромного зеленого участка и опустил мертвые стебли в металлическую урну. Отряхнув руки, он вернулся к могиле, пристально вглядываясь в надпись на камне.
Казалось, он стоял тут целую вечность, умиротворенный, не думающий ни о чем. Щебет птиц не нарушал его покоя.
Но вот за воротами послышался шум шагов.
За изгородью.
Тяжелая поступь, нарушившая целостность белого покрова. Кёртис повернул голову к воротам - он ждал. Лязг засова сменил скрип открывавшихся ворот.
В воротах возникла фигура, она двинулась к Кёртису. Не обращая внимания на вошедшего, Кёртис вновь обернулся к могиле, сложив на груди руки.
- Я слышал, как ты уходил из дома, - сказал пришедший, становясь рядом.
- Прости, я не хотел тебя беспокоить, - мягко и проникновенно произнес доктор, словно опасался нарушить благоговейную атмосферу.
Оба долго стояли молча, не отрывая взгляда от могильного камня. От высеченного на нем имени.
- Я никогда не думал, что это правильно, - сказал Кёртис, кивая на могилу. - Чтобы она лежала здесь, хотя это и наш дом.
- Лучше здесь, чем там, со всеми, - промолвил второй тоном, в котором звучал вызов.
Кёртис кивнул, соглашаясь.
- Ты уже принял решение, что делать с этой женщиной? - спросил собеседник Кёртиса.
- С миссис Хэкет?
- Да.
Кёртис тонко улыбнулся.
- Да, принял, - подтвердил он, не отрывая глаз от камня. - Она должна прийти ко мне сегодня. - Улыбка его стала шире. - Думаю, время настало.

Глава 60
Женщина взбиралась по ступенькам, с трудом удерживая в руках кипу книг, и Хэкет уже представлял, что произойдет дальше.
Когда она поставила ногу на последнюю ступеньку, верхний том качнулся, и учебники посыпались на пол: штук пять-семь книг со стуком упали на лестничную площадку. Женщина что-то пробормотала себе под нос и принялась подбирать книги. Хэкет взлетел вверх по лестнице и стал ей помогать.
Он мельком взглянул на нее, а она пожала плечами и улыбнулась.
Выглядела она очень привлекательно. "Ей, наверное, двадцать с небольшим", - подумал он. Каштановые волосы по плечи и большие серые глаза. Хорошая фигура.
Малышка типа Никки?
Он отправил эту мысль на задворки сознания, сердясь, что она вообще пришла ему в голову.
- Похоже, вам понадобится помощь, - сказал он, засовывая с полдюжины учебников под мышку.
- Если б у вас под рукой оказался грузоподъемник, было бы и вовсе здорово, - отозвалась она с улыбкой. - Вы ведь новенький, верно?
Он кивнул:
- Новый мальчик. Именно так. - Он протянул ей правую руку, не выпуская кипу книг из-под левой: - Джон Хэкет.
Она ответила на рукопожатие.
- Джозефина Милтон, - представилась она. - Но прошу звать меня Джо.
Она схватила в охапку остальные учебники, и они двинулись дальше, вверх по ступенькам.
- Что вы преподаете? - поинтересовался он.
- Биологию. Занимаюсь вскрытиями. - Она хмыкнула. - А вы? Английский. Не так ли?
- Английский и игры, - сообщил он. - Вот откуда у меня такие мощные мускулы.
Она рассмеялась.
- Конечно, вы, значит, преемник Рэя Уэллера, так ведь? Надеюсь, вам известна его история?
- То, что он застрелил семью и покончил с собой? Известна.
- А вам не жутковато жить в доме, где кто-то умер?
- К этому можно привыкнуть, - резко ответил Хэкет. "Особенно когда ты жил в доме, где зверски убили твою дочь... Тогда привыкнуть раз плюнуть". - А что вы знаете об Уэллере?
- Немного. Особенно чтобы понять, почему он совершил убийство, если вы это имеете в виду. Он был приятным парнем. Где-то вашего возраста. Легкий в общении. Он никогда не казался мне психом. - Она приподняла брови. - Вот видите, сведения не особо важные.
Хэкет улыбнулся.
- Наверное, это не так важно, - сказал он, толкнув перед ней створки двойных дверей.
Они стояли на площадке, на которой размещались двери, ведущие в четыре классные комнаты.
- Мои прекрасные малютки вон там, - сообщила Джо, указывая на дверь напротив. - Если вы будете до конца любезны, занесите, пожалуйста, книги в класс.
Хэкет смотрел, как она прошла к двери, не в силах оторвать взгляда от ее точеных ножек и тугих ягодиц. Хоть он и упрекал себя мысленно, но не мог не испытывать радость. Джо толкнула дверь, ожидая, что ее встретит обычная какофония звуков, но в классе оказалось на удивление тихо. Двенадцать девочек подняли на нее глаза. Кроме одной.
Эмма Стоукс сидела за партой и смотрела вниз, на лежавшую перед ней белую мышь. Она была распластана на парте и накрепко пришпилена булавками к дереву. Из рассеченного живота сквозь окровавленные края разреза выглядывал клубок внутренностей.
Девочка занималась тем, что вытягивала тоненькие кишки из разрезанного живота зверушки - словно отделяла нити от оторванного клочка материи.
Хэкет, стоявший рядом с Джо, с отвращением заметил, что мышь все еще жива. Ее головка дергалась взад и вперед, тельце содрогалось, а девочка все разматывала клубок внутренностей.
- Что ты делаешь? - резко спросила Джо, бросив книги на стол. Она двинулась к Эмме, которая наконец подняла глаза, оторвавшись от созерцания заживо разрезанной мыши, и немигающим взглядом уставилась на учительницу. - Отдай мне скальпель! - прошипела Джо, протягивая руку, чтобы отобрать у двенадцатилетней девочки смертоносный инструмент.
Эмма колебалась.
- Живо отдай мне скальпель! - повторила Джо, мельком бросив взгляд на мышь.
Эмма ткнула скальпелем в протянутую руку учительницы.
Острое как бритва лезвие без труда рассекло подушечку большого пальца Джо, и она взвизгнула от боли, а из пореза потекла кровь. Джо вырвала скальпель у девочки и швырнула его в свой стол. Хэкет вытащил из кармана носовой платок и передал его Джо, которая прижала его к ране, наблюдая, как кровь быстро пропитывает тонкую ткань.
- Я в порядке, Джон, - сказала Джо. - Управлюсь сама.
Он поколебался пару мгновений, сперва взглянув на кровоточащую руку учительницы, потом на ученицу, которая едва удостоила его равнодушным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35