Обкорнают тебе крылышки, будешь до конца дней своих ползать, как черепаха.
— Мне? — дракон глухо захохотал.
— Смотри, Черный Меч вышел на свободу.
— Что из того? Я почую любого волшебника прежде, чем он приблизится ко мне с этим ли мечом, без него ли. А там еще посмотрим. Вот и сейчас на острове, между прочим, кто-то есть. Можно пойти и слопать… Ты чего затрясся? Далеко он, не собирается твою драную шкуру щипать…
— Пойди и съешь, если можешь.
— А неохота. Меня не трогают, не трону и я.
— Ты плохо кончишь.
— Гуляй, гуляй… А я вздремну чуток.
— Вот возьмет Король Золотой Талисман…
Но ответом Крысюку был мощный храп.
Ториль озабоченно потерла щеку.
— Интересно!..
— А что здесь интересного, — лениво сказал Чани. — Дай сюда меч, пойду я. Ты ведь сама слышала, что ни одного волшебника к себе он не подпустит, а я простой человек, меня он не учует.
— Тебе не совладать с мечом.
Не отвечая, Чани взял у нее меч из рук и резким движением выдернул его из ножен. В лицо им пахнуло холодом, и неведомая черная тень заполнила расселину. По лезвию меча побежали, извиваясь, черные руны, а камни на рукояти загорелись мрачным кроваво-красным блеском.
— Не совладать? — угрюмо спросил Чани.
Принцесса долго смотрела на него.
— И все-таки я боюсь, за тебя боюсь…
Чани успокаивающе улыбнулся, сунул меч в ножны и направился к выходу из расселины.
— Солнца и счастья тебе, — прошептала Ториль.
Путь был тяжелым. Поднимающиеся из-под камней испарения смешивались с черным дымом и образовывали колеблющуюся завесу, которую приходилось буквально раздвигать руками — такой плотной и тяжелой она была. Иссушающая жара невольно наталкивала на мысль о воде, и действительно, изредка попадались неподвижные малахитово-зеленые лужи. Но когда Чани, поддавшись искушению, сунул в такую лужу руку, то сразу же ее отдернул, едва удержавшись от крика, — вода обжигала, как кислота, и долго еще потом зудела покрасневшая кисть. Кружилась голова, перед глазами вертелись разноцветные колеса, но Чани упорно шел дальше.
Сначала он подумал, что натолкнулся на остатки какой-то древней стены, сложенной еще в те времена, когда о драконе не слыхали. Крупные черно-зеленые кирпичи выглядели странно, но Чани уже привык к необычному. И лишь заметив, что стена едва заметно вздрагивает и раскачивается, понял, что это не стена. Перед ним был спящий дракон.
Доносились раскаты чудовищного храпа и взревывания. Чани невольно пробрала дрожь. А что будет, когда дракон проснется? Но он превозмог страх и осторожно дотронулся до тускло поблескивающей чешуи и тотчас отдернул руку, словно обжегшись, хотя бок дракона был ничуть не горячий. Камень и камень.
Ничего не случилось. Чудовище продолжало мирно спать, не заметив прикосновения.
Чани уже смелее похлопал его по боку… Но если он так огромен, что легко принять его за крепостную стену, то как же с ним справиться? Даже если и захочешь отрубить голову, просто не дотянешься. Чани от огорчения, забывшись, стукнул кулаком по дракону. И опять ничего не произошло. Храп не прервался. Чани удивился и второй раз, теперь нарочно постучал по чешуе. Никакого результата. Десятикрылый не просыпался. Это было даже обидно. Его пришли казнить, а он не соизволит обратить внимание…
Тогда Чани нахально — семь бед, один ответ — схватился за выступающий край чешуи, подтянулся и вскарабкался на спину дракона. Спина была широкая и больше всего напоминала крытую крупной черепицей крышу какого-то длинного здания. По хребту бежал ярко-красный гребень, каждая пластина которого была выше Чани.
Чани перевел дух и достал из ножен меч. Глаза золотого дракона на рукоятке налились кровью, меч начал нервно подергиваться в руке и тихо гудеть. Чани, осторожно ступая, двинулся вдоль гребня, надеясь, что идет в нужную сторону — к голове.
Дракон по-прежнему ничего не замечал. Храп становился все громче, указывая, что путь выбран правильно. Каждый мощный выдох вздымал облака пепла, и вскоре Чани стал плохо различать окружающее, так как в воздухе кружились многочисленные черные хлопья, настоящая метель. Несколько раз он натыкался на плотные кожистые складки, закрывающие чешую. Чани догадался, что это крылья. Постепенно он вообще забыл про осторожность, брел, спотыкаясь и падая. Пару раз он едва не сорвался вниз, успевая в последний момент схватиться за что-то торчащее из спины чудовища. Теперь Чани мечтал только об одном — чтобы дракон поскорее кончился. Но дракон этого делать не собирался, он тянулся бесконечно.
Вдруг нога Чани задела что-то мягкое, раздался пронзительный визг, верещанье, и какой-то темный клубок покатился вниз. Чани в страхе приник к холодной пластине гребня.
— Караул! Тревога! — завопил снизу Крысюк.
Дракон спал.
— Караул! Наших бьют! — надрывался Бесхвостый.
Чани почувствовал, что чешуя под ногами зашевелилась, задрожала, дракон перестал храпеть и сиплым спросонья голосом прогудел:
— Кого бьют?
— Меня, — пожаловался Крысюк.
— И правильно делают.
— Но и тебя могут! На меня кто-то наступил.
— Чепуха, — уверенно ответил дракон. — Чтобы по мне ходили, а я не знал об этом? Чепуха.
— Но я правду говорю.
— Значит, ты заболел.
— Вот отрубят тебе глупую башку…
— Если глупую — то, значит, не мне.
— Это намек?
— Я чувствую, что волшебник по-прежнему далеко. Он не двигается с места.
— Это та принцесса, о которой я тебе рассказывал. Ну съешь ее, пожалуйста. Дракон ты, в конце концов, или не дракон? Ты должен питаться принцессами.
— Что за напасть на мою голову! Вот высплюсь и съем. Честное драконовское слово.
— А как быть с тем, который идет по тебе?
— По мне?
Чани увидел, как из пепла вынырнула огромная прямоугольная морда, из ноздрей ее валил дым. Чани поднял меч, но дракон и не попытался напасть.
— Никого не вижу, — глядя ему прямо в глаза, сообщил Десятикрылый.
— Но кто-то же хотел меня задавить, — плаксиво вякнул Крысюк.
— Померещилось. — Морда исчезла в облаке дыма, послышался глухой удар, от которого вздрогнула земля: дракон снова улегся. — И отвяжись по-хорошему.
Чани, как завороженный, шел вперед, он в очередной раз споткнулся и упал, разбил колено в кровь. Он зашипел от боли, но тут же зажал рот ладонью. Перед ним лежала широкая пластина из яркого полированного золота, блестевшая даже сквозь покрывавшую ее грязь. Золотое крыло… То самое, которое придает дракону такую силу…
И почти не соображая, что делает, Чани взмахнул мечом. Промелькнула черная тень, весь мир почернел на мгновение, что-то просвистело, раздался металлический лязг, и крыло с грохотом и звоном полетело вниз. Чани протиснулся между пластинами гребня и вторым ударом отрубил другое крыло.
Дракон дернулся и завопил:
— Убили! Зарезали!
Сквозь дым и пепел полыхнул огонь.
Чани опять увидел морду дракона с разинутой пастью, но большой зеленый глаз неожиданно хитро подмигнул ему. Затем по спине дракона прокатилась волна, шкура лихорадочно передернулась, уходя из-под ног, и Чани вдруг понял, что летит, беспорядочно переворачиваясь. Он с размаха шлепнулся на большую кучу теплого пепла, удивляясь, что все еще цел и невредим.
А дракон тем временем продолжал бесноваться:
— Да он меня… Да я его… По-гу-би-ли!
— Ага! Я же предупреждал! Я же говорил! — заверещал Крысюк. — Ты не хотел слушать, теперь убедился сам! Поймай их! Поймай! Убей!
Чани поднял меч, но дракон вдруг успокоился.
— Поищи дурака в другом месте, — предложил он. — Теперь-то я и вовсе не пойду. Золотых крыльев нет, могущества нет, ничего нет. Я не враг себе. Короче, я ложусь спать, и пропадите вы все пропадом!
— Все расскажу Королю, — пригрозил Крысюк. — Если на тебя управы не найдем, то уж на Грифоне-то отыграемся. Подумай по-хороше… — он осекся.
Чани увидел, как из тучи пепла, поднятой драконом, высунулась огромная лапа, брезгливо, двумя когтями державшая за шиворот Крысюка.
— Пойди охладись, — со спокойным удовлетворением порекомендовал дракон. — Теперь у вас нет власти надо мной.
Лапа раскрутила Крысюка получше и отпустила, он со свистом и визгом полетел куда-то, раздался плеск, хлюпанье… Но все звуки опять перекрыл мерный храп.
17. СДЕЛКА
— Вы делаете одну ошибку за другой, — сердито выговаривала Ториль. — Даже удивительно, как вы до сих пор ухитряетесь оставаться в живых. Если бы не я, вас давно бы прикончили, как щенят.
— Все равно мы поможем человеку, который попал в беду, выручая нас. И тебя тоже, — с укором сказал Хани.
Ториль пристально посмотрела на волны, плескавшиеся за бортом Галеры.
— Меня? Ты всерьез воображаешь, что эти чудовища могли мне что-то сделать? — Она горделиво выпрямилась, поправляя перевязь, на которой висел Черный Меч. — Мне не страшен никто.
— Но в тот момент ты говорила иначе.
— Вздор. Мало ли что я говорила тогда. Предположим, что это была минутная растерянность. Сейчас же, когда у нас есть такое оружие, нам, Повелителям Огня, не страшен никто и ничто.
— Но ведь Рюби пожертвовала собой.
— Это война, — жестким тоном сказала Ториль. — Полководец не имеет права на жалость. Умеренность на войне — это величайшая глупость, какую только можно вообразить. Мне вообще не понятно ваше мягкосердечие. Вот, например, ты, — она кивнула Чани. — Мог совершенно спокойно убить Десятикрылого. Почему ты этого не сделал?
— Зачем убивать напрасно? — пожал плечами Чани.
— Напрасно?! Ты должен был убить его сегодня, чтобы спокойно спать завтра. Это враг, а врага уничтожают.
— Я сделал его совершенно безвредным.
— Ты в этом уверен?
— Да.
— Предположим, — с видимой досадой согласилась принцесса. — Но где гарантия, что завтра Морской Король не приделает ему новую пару золотых крыльев и дракон с новой силой не обрушится на нас, мстя?
— Просто я уверен.
— Опять уверен?! — взорвалась Ториль.
— Да, опять.
Ториль с некоторой тревогой посмотрела на собирающиеся на западе облака. Что они могли таить?
— Тогда, если вы так не любите кровопролития, зачем мы плывем к острову Морского Короля? Мы ничего не потеряли на Фоорхейле. Вполне достаточно того, что мы выбили у него из рук самое грозное его оружие. Теперь ничто не угрожает Тан-Хорезу. И вашему городу тоже.
— Ты этого не понимаешь? — напряженно спросил Хани.
— Не понимаю.
— Тогда нам не о чем разговаривать.
Хани решительно повернулся и сбежал с кормового помоста. Ториль проводила его недобрым взглядом и повернулась к Чани.
— Тебе, если ты хочешь… — Она замялась. — Короче, тебе стоит поменять кое-какие свои взгляды. Я не привыкла, чтобы мне указывали…
Чани закрыл глаза, чтобы не сорваться.
— Неужели вы воображаете, что если этот рубин и находится у Морского Короля, то он отдаст его просто так?
— Нет, не воображаем, — ответил он.
— И не рассчитывайте на мою помощь в этом деле.
— Мы сразу это поняли, — холодно ответил Чани.
— Вас же прикончат, — горячо сказала она.
— Значит, так суждено. Но мы попытаемся выполнить свой долг.
— Вот и отлично. Для начала попробуйте договориться вот с этими, — принцесса махнула рукой.
И Чани увидел, что к Галере приближаются уже знакомые черные треугольники. Но только два! И на этот раз акулы держались не то что осторожно, а прямо-таки боязливо. Они не подошли к Золотой Галере, а описали большой круг, обходя ее, и умчались назад. Урок они запомнили хорошо.
— Вижу парус! — закричал Хани, стоявший на носу.
Действительно, далеко на западе возникла крошечная белая точка. Она быстро росла, увеличивалась и превратилась в прямоугольник, под которым разрезал волны низкий узкий темно-синий корпус незнакомой галеры.
Корабли быстро сближались, и вскоре стало видно, что на парусе незнакомца вышита большая четырехконечная синяя звезда в круге. Подойдя ближе, встречная галера описала полукруг, догоняя Золотую Галеру, и, подойдя буквально на два десятка шагов, приспустила парус.
— Ничего не понимаю, — пробормотала принцесса, вглядываясь в пустую кормовую надстройку синей галеры. — Если это тот, кого я ожидала встретить, то почему знак Ледяной Звезды?
— А кого ты ожидала? — подозрительно осведомился Чани.
— Того же, кого и вы.
На кормовом помосте синей галеры появился высокий, худой старик в богато расшитой серебром и жемчугом, но чрезвычайно грязной мантии, в которую он зябко кутался. На голове старика красовалась маленькая корона, на груди, на филигранной золотой цепи, висела большая голубая жемчужина.
Ториль вежливо поклонилась. Иссохшее, желтое лицо старика выразило нечто вроде изумления. Он поскреб голову и отвесил неуклюжий, но тоже вежливый ответный поклон.
— Приветствую вас, ваше высочество, — проскрипел старик.
— И я тоже приветствую вас, ваше величество, — сладко пропела Ториль. Глаза ее смотрели недобро.
— Все ли хорошо в славном городе Повелителей Огня?
— В Тан-Хорезе царят покой и счастье.
— Я рад этому, — сверкнув глазами, сказал старик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23