А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Кавалеры, ухаживайте за дамами!
Первая, официальная часть мероприятия, вступила в силу.
«Невский факел» сидел за специально накрытым для них сбоку от сцены столиком, тоже пил и закусывал. Гремели надоевшие тосты, гости кричали «горько».
Опохмелившийся Котов начал с интересом разглядывать публику, отмечая для себя молодых женщин, сидящих не в паре с мужчиной. Редкое мероприятие обходилось без того, чтобы Дима не обменялся телефонами с какой-нибудь встретившейся с ним глазами одинокой особой. Такое знакомство, конечно, не всегда срабатывало, но время от времени барышни звонили, и Котов приглашал их к себе домой.
С приличествующим своему положению опозданием прибыл композитор Александр Марусин. Его внешность примелькалась на телевидении, многие узнали и радостно приветствовали. Прозвучал тост за выдающиеся достижения нашей советской эстрады, а потом и за здоровье Александра Юрьевича лично.
Гости заметно хмелели. Все начали громко и наперебой говорить, не слушая друг друга, часто уходили курить или в туалет. По всему было видно, что пора уже начинать танцы. Спустя несколько минут подошёл папаша и сказал, что пора.
Ансамбль громко и четко вступил, разом подняв с мест большую часть публики. Гости, притопывая и прихлопывая, сначала окружили молодых, танцующих «медленный танец» под довольно ритмичную мелодию. Ансамбль начал прогон своей хорошо обкатанной программы.
Среди публики преобладала молодёжь — друзья и подруги молодожёнов. Они принимали ансамбль очень хорошо, после каждой песни аплодировали, знакомые слова популярных песен громко и азартно подпевали.
По прошествии получаса, после трёх бисов песни «Комарово», во время исполнения которой гости едва ли не перекрикивали ансамбль, объявили перерыв, и все уселись за стол.
«Невский факел» тоже занял места за своим отдельным столиком.
— Сейчас будут петь, — сказал Лисовский, потягивавший белое сухое вино. — «Ромашки спрятались».
— «Ах, кто-то с горочки спустился», — возразил Осипов приятелю и залпом опрокинул рюмку водки.
От нечего делать они хотели поспорить, но тут дама из числа граждан старшего поколения дурным голосом затянула:
— Ромашки спря-ятались, поникли лю-ютики!..
Старшее поколение с готовностью подхватило, перекрикивая друг друга, и напряжённая, фальшивая разноголосица плотно заполнила помещение.
Котов поднялся и, разминая на ходу папиросу, направился в туалет.
На лестнице у открытых окон собралась курящая молодёжь, и Дима увидел здесь стоящую в стороне девицу лет двадцати, которую он раньше приметил за столом.
Справив нужду, Дима остановился у зеркала. Проклятое ухо он ещё дома тщательно припудрил, но потом машинально трогал его, и теперь оно снова предательски фосфорицировало и блестело.
Котов прикурил папиросу и с приятной улыбкой подошёл к девушке.
— Привет, — сказал он, затягиваясь и глядя ей в глаза.
— Здрасьте, — ответила девушка смущённо.
— А вы меня не помните? Встречались у Бориса на той неделе.
— У какого Бориса?
— Гребенщикова.
— Ой, вы меня с кем-то путаете!
— Неужели путаю? А как вас зовут?
— Марина.
— А меня Дима.
— Ну… очень приятно.
— Так вы мне завтра позвоните, — Котов без дальнейших церемоний начирикал в специальном блокнотике свой номер и оторвал листок.
— А это нужно? — неуверенно улыбнулась Марина.
— Это важно, — многозначительно и кокетливо сказал Котов.
Во втором отделении среди прочего исполнили две песни Александра Марусина: «Юность комсомола» и «Молодёжь на марше». Поглядывая на Степанова, Котов без труда подыграл половинками бас к набившей оскомину мелодии.
В перерыве к их столику подошёл сам Марусин и приветливо улыбнулся:
— Как настроение, ребята?
— Александр Юрьевич, пожалуйста, присаживайтесь! — Котов вскочил, уступая своё место.
— Нет-нет, спасибо, только два слова. Вот мой домашний телефон, — Марусин протянул Диме визитную карточку. — Сейчас я ухожу, но хочу, чтобы в конце недели вы мне позвонили. Возможно, у нас будет повод для встречи и серьёзного разговора. Желаю вам сегодня так же успешно отработать. До свидания.
И Марусин удалился.
Котов посмотрел на товарищей. Осипов насмешливо улыбался; Лисовский с аппетитом закусывал; Степанов оцепенело смотрел в одну точку.
Третье отделение состояло из хитов, находящихся вне времени и пространства, некоторые даже с матом. Мероприятие подходило к своей самой хмельной и безобразной стадии.
Молодая устроила первую сцену своему мужу, усмотрев измену в его задушевном танце со старой знакомой. Она ударила его кулаком по лицу, а потом кричала в слезах: «Мудак! Пидарас! Ненавижу!..» и пыталась сорвать с пальца обручальное кольцо. Несколько человек её держали. Муж сидел за столом, в отчаянии уронив голову на руки. Из-под его локтя торчком поднималась тарелка с недоеденным салатом.
Одна из танцующих, полная дама лет шестидесяти, грузно упала, поскользнувшись на какой-то гадости. Она ударилась головой, сломала руку и порезалась об осколки, после чего её увезли на скорой помощи.
В туалете двое молодых людей в белых рубашках и галстуках били третьего молодого человека. А потом он лежал на полу и через него перешагивали.
Когда спиртное закончилось, народ начал расходиться. Никто не прощался, никто толком не помнил, по какому случаю он напился. Наиболее продвинутая часть молодёжи стайками разъезжалась по квартирам.
Котов и Степанов сматывали шнуры и зачехловывали гитары. Осипов с Лисовским встречали на улице такси.
Дима напоследок оглядел зал.
Запах стоял тошнотворный, столы и пол были усеяны объедками и осколками битой посуды. Доступные для глаза фрагменты изначально белой скатерти переливались всеми цветами набора акварельных красок. В куске сливочного масла был затушен хабарик. Под столом виднелась затоптанная блевотина.
«Усталые, но довольные пионеры возвращались в лагерь», — почему-то вспомнил Дима фразу из школьного учебника.
Группа закончила свой очередной, привычный трудовой день.
Вторник
На другой день мысли Котова были заняты двумя вещами. Во-первых, ему не давала покоя вчерашняя встреча с Марусиным и возможные в перспективе последствия этого эпизода. Скорее всего, что всё это неспроста, и ансамбль композитору понравился, но в каком качестве они могут ему пригодиться? Песни Марусина исполняли такие зубры эстрады как Лещенко и Кобзон, Сенчина и Ротару — разве мог с ними тягаться Дима Котов и его любительский ансамбль «Невский факел»? Всё могло разъясниться только после встречи с самим композитором.
Ещё одна вещь, не столь важная, но более привычная и приятная, которая занимала Котова, было предстоящее свидание с Мариной. Вчерашняя знакомая позвонила с работы ещё в начале дня, и они договорились встретиться ровно в шесть на Василеостровской. Дима ходил по квартире и не спеша наводил порядок.
Бегло осмотрев большую комнату, выбрав оттуда пустые бутылки, грязную посуду и окурки, он принялся за меньшую, имевшую преимущественное значение именно в интимном плане.
В меньшей комнате располагались светомузыка, бар с подсветкой и откидным столиком, широкая кровать. В единственное кресло Дима набросал книг, названия и авторы которых могли характеризовать его как мыслящего, культурного человека. После этого девушке, попавшей в его комнату, было уже некуда сесть, кроме как на кровать.
Дима вынес из комнаты грязные носки, заодно смахнув ими пыль с мебели. После некоторого колебания постельное бельё решил не менять: не такой уж королевой казалась эта Марина.
А вот душ следовало принять. Хотя бы для ощущения уверенности в себе.
К четырём всё было готово, Дима лежал на кровати и, коротая время, читал книгу.
Свидание
Точно в назначенное время Котов подошёл к метро. Народу было много и, чтобы не потеряться в толпе, он решил стоять прямо у выхода с эскалатора — так, чтобы можно было сразу увидеть друг друга. Как сегодня могла быть одета Марина, Котов не знал, да и вообще как выглядела плохо помнил. Поэтому он больше надеялся на то, что девушка сама к нему подойдёт.
Пропустив очередной поток граждан, он проскочил внутрь и встал на самое видное место в двух шагах от эскалатора. Из-под земли на него выплывали фигуры в военной форме и в штатском, мужского и женского пола, молодые и старые. Почти у каждого на лице ничего кроме усталости…
Вдруг он увидел Марину. Она так неожиданно шагнула на него с эскалатора, оторвавшись от общего потока, что Дима немного опешил.
— Извини, я немного опоздала, — сказала она, улыбаясь. — Ты давно ждёшь?
Котов машинально посмотрел на часы.
— Нет, ничего, привет…
Они вышли из метро и направились через дорогу к трамвайной остановке.
— А куда мы идём? — поинтересовалась Марина.
— Мне всё равно. А куда ты хочешь?
— Не знаю… Мне казалось, ты сам что-нибудь придумаешь. Я не против где-нибудь посидеть.
— Можно зайти ко мне.
— К тебе? Даже не знаю. Это удобно?…
Вскоре они стояли в прихожей, и Дима галантно помогал своей гостье раздеться.
— Извини, пожалуйста, а где здесь ванная? — шёпотом спросила Марина.
«В сортир хочет», — подумал Котов.
— Здесь всё, — сказал он, щёлкнув сразу тремя выключателями.
— Спасибо.
Дима зашёл в комнату, включил мягкую подсветку и музыку. В баре стояли полбутылки коньяка, умыкнутые со вчерашней свадьбы и бутылка сухого с незапамятных времён. Появилась Марина.
— Что будем пить? Вино, коньяк?
Марина остановилась, оглядывая комнату.
— Ты, кажется, чай хотел…
— Ладно, ты проходи, садись.
Марина села на краешек кровати. Дима разлил коньяк и сел рядом.
— За встречу?
Чокнулись и выпили. Дима налил ещё.
— Давай сразу по второй.
Выпили по второй. Марина всё ещё немного волновалась.
— У тебя можно курить?
— Что? (Дима продумывал план дальнейших действий.)
— Курить здесь можно?
— Да, да, конечно.
Марина встала, вынула из полиэтиленового пакета с надписью «Montana» пачку болгарских сигарет и вернулась на место. Дима щёлкнул зажигалкой.
— Хочешь сигарету?
— Я лучше беломор, люблю покрепче.
Они стали курить. Программа выстраивалась приблизительно такая:
1. Напоить.
2. Пригласить на танец и в танце поцеловать.
3. а) спокойная работа при обоюдном согласии;
б) применение некоторой силы в разумных пределах;
в) продолжать пить;
г) расстаться навеки.
Варианты «в» и «г» возникали при неудаче варианта «б», а вариант «г» мог состояться даже после добросовестного исполнения вспомогательного варианта «в»…
Чтобы не попасть в неловкое положение, следовало определить доступность барышни. Ведь насколько нелепо было бы предложение немедленно вступить в половую связь даме, требующей тонкого и деликатного подхода, настолько смешной оказалась бы попытка ломиться в открытую дверь.
Дима попытался представить, о чём сейчас думает Марина. Скорее всего, о том же, знать бы её мысли. Даст или не даст? Они посмотрели друг на друга и одновременно порывисто глубоко затянулись.
«Даст», — подумал Дима.
Он разлил по рюмкам оставшийся коньяк. Получилось «с горкой».
— Ну, что, давай выпьем?
— Много налил, не взять.
— Отпей.
Подавая пример, Котов наклонился к своей рюмке, вытянул губы и отсосал часть коньяка. Марина сделала так же и, улыбаясь, посмотрела на него. Дима вдруг понял, что пора. Он обнял девушку и ладонью мягко приблизил её голову. Глаза их на секунду встретились, губы слились в поцелуе.
Марина, не очень искушённо, но отвечала, и в Котове стала подниматься знакома волна радости, предвкушение удовольствия, с которым могли сравниться разве что очень хорошая выпивка или крупный денежный куш.
Дима щёлкнул выключателем и не сильно, но настойчиво положил Марину на лопатки. Продолжая целовать её в щёки и в шею, стал расстёгивать пуговицы на рубашке и дальше, на джинсах. Рука скользнула под колготки и нащупала мягкие волосы. Марина слегка раздвинула ноги, и средний палец погрузился в заполненный до краёв нектаром упругий цветок. Несколько круговых движений чуть выше, вокруг твердеющей тычинки, заставили девушку негромко ахнуть.
— Разденемся, — шепнул Дима.
Они разделись и легли под одеяло. Их руки и ноги сплелись, губы жадно ловили долгие поцелуи. Их бёдра бессознательно двигались, дыхание участилось. Уже чувствуя приближение оргазма, Дима сосредоточился, принял позицию сверху и прошептал «помоги»… Марина взяла подрагивающий, бестолковый от возбуждения член и направила. Член скользнул в упругое лоно, двинулся вперёд-назад и остановился.
— Ты уже?…
— Нет, погоди.
Чтобы сразу не кончить, ещё не успев толком начать, он задержал дыхание. Оргазм на время отступил, и любовники минуты полторы в полную силу воздавали хвалу Эросу. Но вот их движения навстречу друг другу ускорились, всё вдруг взбесилось и заходило ходуном. Марина застонала, закричала, напряглась и упала расслабленная.
Котов по инерции сделал ещё несколько движений и отвалился в сторону, лицом в подушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов