– Но как же... Что же нам делать?
– Сначала надо накормить Джека, – сказала девушка. – Он хочет есть и пить. Мама, что у нас есть из еды?
– Борщ, – растерянно ответила мама. – И колбаса. Разве он будет есть борщ?
Она взглянула на меня и непроизвольно вздрогнула.
– Что это за порода? Я никогда не видала таких собак.
– Очень хорошая порода, – ответила девушка. – Просто замечательная. – Давай, мамочка, свой борщ. Джек! Пойдем на кухню!
Честно говоря, есть мне совершенно не хотелось. Тем более борщ с колбасой. В состоянии Изменения мы предпочитаем питаться свежим мясом. Разумеется, не человеческим: большая часть того, что говорится о нас в сказках и легендах, выдумки или преднамеренная ложь. Мы отнюдь не людоеды, а в лесах для хорошего охотника до сих пор достаточно дичи. Но выхода у меня не оставалось. Вслед за девушкой я поплелся на кухню и покорно засунул морду в кастрюлю.
Пока я возился с кастрюлей, девушка рассказывала матери о том, что произошло. Та всплескивала руками, ахала, хваталась за голову, но к концу рассказа смотрела на меня ничуть не благосклонней.
– Он бросился на них? – спросила мать. – И тебя не тронул?
– Мама! Ну ты же сама видишь! – недовольно ответила Лена. – Я цела и невредима. А они... им Джек показал!
– Откуда ты знаешь, что его зовут Джек?
– Потому что он откликается, – сказала девушка с легкомысленной уверенностью. – Джек!
Я повернулся в ее сторону и шевельнул хвостом. Не могу сказать, что я испытал восторг от своего нового имени, первого пришедшего девушке на ум, но делать было нечего.
– Ну вот! – торжествующе воскликнула она. – Что я тебе говорила!
– Странно, – с сомнением произнесла мать, но мысли ее уже переключились на иную, гораздо более тревожную тему. – Как же они смогли тебя найти, Лена?
– Я не знаю, – в отчаянии дочь всплеснула руками. – Давыдов гарантировал, что об этой квартире никто не может знать. Нужно ему позвонить, прямо сейчас...
Она потянулась к телефону, но мать перехватила ее руку.
– Подожди! Никому не звони. Собирайся! Мы должны немедленно уехать!
– Куда, мама?
– Туда, куда я хотела с самого начала. У меня ключи от Вериной дачи. Там они нас не найдут, не смогут найти.
– Но следователь сказал...
– Он обещал нас охранять, твой следователь! Он уверял, что ты будешь в безопасности! Зачем ты вообще в это ввязалась?!
– Они убийцы, мама, – тихо сказала девушка. – Они убили человека у меня на глазах.
– Нас они тоже убьют, – горько проговорила мать. – Если только мы немедленно не уедем. Собирайся!
На дачу... значит, туда, где есть лес. Это меня устраивало. Если, конечно, женщины возьмут меня с собой. Вот об этом следовало позаботиться. Я встал, подошел к матери и положил голову ей на колени. Она машинально коснулась меня и тут же отдернула руку.
– Нужно взять его с собой, – твердо сказала девушка. – Мама, пусть Джек поедет с нами.
– Ты с ума сошла! – воскликнула мать. – Как мы его довезем? Что мы там с ним будем делать? Его же нужно кормить! Не выдумывай, Лена. Мы выпустим его на улице, и если он такой умный, как ты говоришь, он спокойно отыщет свой дом.
Я поднял голову и посмотрел в глаза матери. Она испуганно отвела взгляд.
– Скажи ему, чтобы он сел на место, – попросила она.
– Место, Джек! – приказала девушка, и я покорно вернулся в угол.
– Ты видишь, какой он! – торжествующе сказала дочь. – Он все понимает. Его нельзя оставлять, он хочет поехать с нами. А повезем очень просто: сначала в такси, потом в электричке. Поезда сейчас идут совсем пустые, никто нам ничего не скажет.
– Даже слишком умный, – заметила мать. – И от этого мне почему-то жутковато.
Я принялся старательно чесаться: нет и не может быть во мне ничего страшного, я просто обыкновенная большая собака.
– Ну, мама! Ты пойми, кроме него, у нас нет никакой защиты, – настаивала девушка.
– Даже это чудовище не защитит нас от бандитов, – горько усмехнулась мать. – Впрочем, поступай, как знаешь.
* * *
Небольшой дачный поселок находился на востоке в тридцати километрах от города, и мы добрались туда без особых приключений. Всю дорогу я вел себя, словно многократный победитель соревнований по служебной выучке – шел строго рядом с девушкой, ни разу не натянув веревку, привязанную к импровизированному ошейнику из старого пояска. Я боялся, что некоторые проблемы для моего образа создадут сторожевые дворняжки, но собаки учуяли мой запах задолго до того, как мы подошли к воротам, и благоразумно разбежались. Аккуратный домик стоял на участке, обнесенном сплошным полутораметровым забором. Участок густо зарос плодовыми деревьями и кустарником и не просматривался насквозь. Девушка заперла калитку на задвижку и сняла с меня ошейник – этот символ собачьей несвободы.
– Вот мы и пришли, Джек, – сказала она. – Теперь можешь отдохнуть.
Все складывалось как нельзя удачно. Метрах в двухстах от забора начинался лес. В выходные дни он наверняка полон грибников и дачников, но сегодняшним утром поселок был практически пуст, я мог в любую минуту отправляться домой, что, собственно, и намеревался сделать немедленно. Я легко перепрыгнул забор и широкой рысью помчался прочь.
– Джек! Джек! – услышал я растерянный оклик девушки, но бега не замедлил. Увы, наш совместный путь завершился навсегда.
Густой кустарник обдал меня росистым ливнем, на полянке я остановился и отряхнулся, с наслаждением ощущая лесные запахи. Этот лес был полон жизни и свежей пищи, меня ждали прекрасные шесть дней измененного состояния.
– Мама, Джек убежал, – пожаловалась девушка.
– Ну и слава Богу, – ответила мать с немалым облегчением. – Он на меня просто ужас наводил, твой Джек.
Даже сейчас, на расстоянии четверти километра, в утренней тишине я слышал их разговор совершенно ясно.
– Он вернется, – убежденно проговорила девушка. – Погуляет и вернется.
Я услышал пение мобильного телефона.
– Да! – сказала девушка. – Сережа, это ты?.. Мы уехали из города... На дачу к тете Вере, так было нужно... Не волнуйся, Сережа, у нас все в порядке... Никому ничего не говори, пожалуйста!.. Хорошо, приезжай, если хочешь.
– Не надо было ему говорить, где мы, – проворчала мать.
– Ну, мама! – обиделась девушка. – Это же Сережа! Ты готова всех подряд подозревать. Очень хорошо, что Сережа приедет, мы с ним сходим за грибами.
Пожалуй, все устроилось к лучшему. Этот неведомый Сережа послужит им защитой и поддержкой, теперь я могу уходить со спокойной совестью. Так бы я и поступил, если бы не ощущение неясной тревоги, зашевелившееся где-то в отдаленном уголке сознания. В состоянии Изменения мы становимся особенно чуткими – иначе нашему виду трудно было бы выжить в течение тысячелетий. И сейчас я ощутил запах опасности. Запах этот всегда означал, что я должен уходить. Но опасность не грозила немедленно, к тому же сейчас она была адресована вовсе не мне. Я сел и задумчиво обвил хвостом передние лапы.
Конечно, мы не должны вмешиваться в дела людей, если желаем оставаться незамеченными, однако мне не хотелось бросать девушку, в судьбе которой я уже принял участие. И она была так похожа на Лизу... От дома меня отделял всего лишь один ночной переход, до окончания Изменения оставалась масса времени. Я решил задержаться. К тому же мне нравился этот лес. Толстые сосны и ели, из-под кроны которых в солнечный день не увидеть неба, сменялись дубовыми и березовыми рощицами; маленькие болотца в оврагах были наполнены прохладной, вечно спокойной темной водой, а подлесок, где так уютно отдыхать после охоты, в иных местах совершенно непроходим для двуногих.
Лес звал меня с такой силой, что я не мог не ответить на его зов. Я побежал, заложив широкую дугу с центром в дачном поселке, и уже через сотню шагов наткнулся на свежий след дичи. Это был заяц – мускулистый неутомимый бегун в расцвете сил. Гнаться и настигнуть его, ощутить на зубах вкус живой плоти – вот что означает наслаждение настоящей охоты. В упоении погони я забыл обо всем, моя жертва увела меня глубоко в чащу, и лишь заканчивая трапезу, догрызая нежные косточки добычи, я вновь подумал о девушке.
Охота и возвращение заняли немало времени. Когда я добрался до поселка, уже смеркалось. К несчастью, мой недавний прыжок через забор на улицу угодил точно в середину стаи дворняжек, которая бегала по поселку, почитая себя его хозяевами. Жуткий вой и визг бросившихся врассыпную животных означал смертельный ужас, и этот сигнал был понятен всем живым существам одинаково. Хорошо, что ни девушка, ни ее мать не оказались свидетелями произошедшего, хотя поднявшийся тогда шум слышали наверняка. Чтобы его не связали со мной, прежде чем поскрестись в дверь, я минут десять пролежал в смородине возле крыльца дачи.
Друг девушки, которого она называла Сережей, был уже здесь: я почувствовал его запах, и он мне не понравился. Человеческий запах имеет множество оттенков. Он передает внутреннее состояние не в пример точнее и правдивее, чем лицо или голос. Именно поэтому, преуспев в искусстве изощренно лгать друг другу, люди не в состоянии обмануть даже комнатную собачонку. Радость и горе, боль и злоба, страдание и страх – все имеет свой собственный запах. Друг девушки источал острый запах предательства.
– Джек вернулся! – обрадовалась девушка, впуская меня. – Сережа! Это Джек, который меня спас.
Молодой человек посмотрел на меня с неприязнью и опаской.
– Какое кошмарное чудовище, – пробормотал он.
У него были длинные волосы и смазливое лицо с безвольным подбородком.
– Джек красивый и умный, – обиделась за меня девушка. – Не говори так про него. Он все понимает.
– Это меня и пугает, – негромко сказала мать.
В углу стояла предназначенная мне кастрюлька с какой-то человеческой едой. Я вежливо понюхал и отвернулся, показывая, что вполне сыт. Постукивая по полу когтями, я пересек комнату и улегся рядом с креслом девушки. Мужчина с некоторым усилием отвел от меня взгляд, возвращаясь к прерванному разговору.
– Ты должна отказаться от своих показаний, Лена, – убеждал он. – Ну зачем тебе это нужно?!
– Но я не могу, как ты не понимаешь, – возразила девушка. – Я опознала его, я уже рассказала все, что видела.
– Наплевать! – воскликнул мужчина. – Ты скажешь, что ошиблась, что тебя ввел в заблуждение следователь, что ты находилась в состоянии стресса... да что угодно, в конце концов!
– И тогда дело закроют?
– Не знаю... да какое это имеет значение?
– Он преступник, – сказала девушка. – Он убил человека на моих глазах. Он и меня бы убил, если бы мне не удалось убежать. Ты хочешь, чтобы его выпустили, чтобы он ходил по улицам рядом с нами, как ни в чем не бывало? Чтобы он убил кого-нибудь еще?
– Как ты не понимаешь! – взмахнул руками мужчина. – Ну как ты не можешь понять? Тебе никогда не справиться с ними. Неужели тебя ничему не научил последний урок? Несмотря на все обещания следователя, они легко нашли тебя, и просто чудо, что все закончилось благополучно.
– Не чудо, – поправил девушка, – а Джек. Мужчина поглядел на меня с явным отвращением.
– Джек, Джек! – раздраженно сказал он. – Даже эта зубастая тварь тебя не защитит. Если уж не смогла защитить милиция...
– Чего ты хочешь? – спросила девушка. – Чтобы я отказалась от показаний? Думаешь, это что-нибудь изменит? Они все равно не оставят меня в покое.
– Ты не права, Леночка! – торопливо проговорил мужчина. – Мне точно известно, что они не желают тебе ничего плохого. Они даже готовы заплатить.
– Откуда ты это знаешь, Сережа? – настороженно спросила мать.
– Просто знаю... – глаза его забегали. – Они отыскали меня, их человек со мной разговаривал. Он просил убедить тебя принять правильное решение. Поверь мне, с ними можно иметь дело.
– С ними? С убийцами? – девушка смотрела на него с гневным возмущением. – О чем ты говоришь?
– Да открой ты глаза, наконец! – воскликнул он. – Я тебя очень прошу! Посмотри, что делается вокруг! Неужели ты надеешься на какие-то перемены? У них деньги, сила, власть. Ну что мы можем сделать?
– Может быть, Сережа не так уж не прав? – вздохнула мать. – Действительно, что мы можем сделать? Сейчас такое время...
– Я не знаю, – беспомощно сказала девушка. – Не знаю.
– Вот и хорошо, – мужчина облегченно вздохнул. – Не нужно совершать необдуманных поступков. Мы спокойно, разумно разрешим ситуацию. Пусть каждый занимается своим делом: милиция – своим, мы – своим.
– А убийцы – своим? – спросила девушка. – Ты это хотел сказать, Сережа?
– Ну что ты, – испугался он, – я вовсе не это имел в виду. Они получат по заслугам, я не сомневаюсь, но сейчас мы должны думать прежде всего о твоей безопасности. У нас просто нет иного выхода. Ну, скажите же ей, Наталья Петровна!
– Лена... – начала мать, но девушка ее перебила.
– Я все поняла, не нужно повторять. И я не хочу больше об этом говорить.
– Если я правильно тебя понял?.. – осторожно произнес мужчина.
– Ты понял правильно, – подтвердила девушка.
1 2 3 4