- Господи, только не это! - выругалась Дана.
Пульс прощупывался. Скалли перевела дух.
- «Скорую», быстрей, - крикнула она, стаскивая с себя куртку, - офицер ранен!
Она укрыла напарника курткой, огляделась. И замерла. Столб и поперечина, поддерживающие двускатный навес у причала, были выкрашены белой краской. И забрызганы кровью Малдера.
«Белый крест, - пронеслось в голове Скалли, - он не мог знать всё с такой точностью, даже если он всё спланировал заранее. На месте Призрака мог оказаться любой другой агент или полицейский. Но белый крест забрызган кровью Малдера».
В машине «скорой помощи» Скалли неотрывно смотрела на лицо Фокса, словно боясь, что если она отведёт взгляд, то навсегда потеряет напарника.
В больнице Малдера сразу переложили на операционный стол. Дана отрешённо слушала переговоры врачей, продолжая глядеть в умиротворённое лицо Фокса.
- Что у нас?
- Огнестрельное в верхнюю треть бедра.
- Давление?
- Нижнее - 67
- Два литра крови для переливания.
Только теперь Скалли устало прикрыла глаза. От неё его жизнь теперь мало зависела.
Окружная больница
Роли, штат Северная Каролина
16 ноября 1994
Поздний вечер
Лиз Хоули балансировала на грани потери сознания. Но агенты были вынуждены дать ей для опознания фотографии преступников, соответствующих словесному портрету, сделанному Лютером Ли Боггзом. На семнадцатой Элизабет отвернулась. Детектив Дилэни протянул снимок Скалли. Дана уже видела это лицо. Только без бороды. Но всё равно узнала - мужчина с холодными глазами из кошмара, наведённого Боггзом. Агент и детектив вышли в коридор.
- Лукас Джексон Генри, - читал Дилэни вслух, - двадцать восемь лет. Был осуждён в Луизиане - изнасилование, наркотики. Ничего особенного, сидел несколько раз. Он был свидетелем автомобильной катастрофы, в которой погибли его мать и отчим. Причём женщина оказалась обезглавлена. Семилетняя годовщина этого события наступает через три дня.
- Он его постоянно переживает заново, - скорее себе, чем Дилэни, сказала Скалли и села на подоконник. - Тогда понятно. Значит, нам осталось ровно три дня.
- Самое важное, что мы нашли, - произнёс Дилэни. - Высказывалось предположение, что в последних пяти убийствах, которые совершил Лютер Ли Боггз, участвовал партнёр. Мы не можем доказать это в суде, однако уверены, что партнёром был Лукас Генри.
Центральная тюрьма
Роли, штат Северная Каролина
17 ноября 1994
07:36
В камеру Боггза она буквально порвалась.
- Ты нас подставил! Ты по уши в этом деле, ты и твой сообщник - Лукас Генри. Ты подставил Малдера потому, что он тебя сюда засадил!
Последнюю фразу Скалли выкрикнула. Боггз, развалившись на койке, смотрел на неё снизу вверх с недоумённым любопытством.
- Я тебе вот что скажу, - продолжила Дана, - если он умрёт, то я и не подумаю останавливать человека, который поволочёт тебя в газовую камеру и отправит на небеса навсегда, сукин сын!
Скалли отвернулась к двери.
- Дана, - раздался сзади знакомый голос, голос напарника, и Скалли резко обернулась.
На секунду ей показалось, что перед ней сидит Малдер, облачённый в проклятый красный комбинезон. Нет, это был всего лишь Боггз. Но Скалли продолжала слышать голос Малдера:
- Ведь ты мне поверила.
Скалли зажала ладонями уши.
- Нет! - закричала она не для того, чтобы ответить, а лишь бы заглушить этот голос. - Нет! Я тебе не верю!
Она даже закрыла глаза, чтобы случайно не увидеть ещё какой-нибудь призрак в красном комбинезоне. Когда они открыла глаза, Боггз смотрел на неё с беспокойством.
- Ну, если ты не веришь мне, - сказал он, подняв брови, - может быть поверишь самой себе.
Боггз закрыл глаза, склонил голову и глубоко задышал. Потом с кряхтением потёр лицо скованными руками.
- Мне четырнадцать лет, - заговорил он ровным голосом, - мои родители уехали. Я спустилась потихонечку вниз, совсем одна, взяла одну из сигарет моей мамы и вышла на крыльцо. Было темно. Я была так перепугана, сердце билось.
Скалли заворожено смотрела на то, как Боггз теребит прядь волос, играет ею.
- Меня бы убили, если б узнали, - продолжал заключённый, - но я не могла удержаться. Не потому, что хотелось курить, а потому, что это было запрещено.
Боггз пригладил волосы и поглядел на Скалли.
- Ну, - неуверенно сказала она, - в жизни любого ребёнка бывает такое мгновение.
- Я знаю, чего ты хочешь, - откинувшись к стене, произнёс Боггз. - И я знаю, с кем хочешь поговорить. Что же ты молчишь - спроси меня.
- Я поверю вам, если вы мне позволите с ним поговорить, - голос дрожал и срывался.
Боггз криво усмехнулся и поглядел по сторонам. Закрыл глаза.
Когда он вновь открыл их, взгляд его изменился, потяжелел. И Скалли узнала этот взгляд. Изменился и голос. И тоже стал таким знакомым…
- Старбак…
Скалли почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. А Боггз поднял кулаки к лицу, и из его горла вырвался натужный полустон-полувой.
- Н-нет! - прорычал он. - Нет-нет! Никто ни с кем говорить не будет, пока я не договорюсь с вами!
Его выпученные глаза бешено уставились на Скалли. Та поёжилась. А заключённый наклонился вперёд:
- Не нужно недооценивать мой страх перед смертью! И не нужно играть на моём ужасе перед возвращением в это кресло. Я знаю, что мой ад - возвращаться в это кресло, снова и снова, всё время. Но в этой жизни, я не хочу больше попадать в него. Никогда!
Скалли оторопела. Боггз заговорил тише и спокойнее:
- Когда я проходил врата смерти, меня провожал священник. Я никогда в жизни не слушал священников, никогда. Он сказал мне: «Тот, кто не любит, - живёт при смерти. Тот, кто ненавидит брата своего, - убийца. Ни одному убийце не дарована жизнь вечная».
И тут Скалли вновь почувствовала, что отстраняется от реальности. Она видела эту же камеру, но с другой точки. И в камере, кроме неё и Боггза, были ещё люди. Седой сухопарый священник что-то говорил, держа в руках раскрытую Библию. Но Дана не слышала, что он говорит. В её ушах звучали слова Боггза, доносящиеся из какого-то далёкого далёка.
- …Вся моя семья все, кого я убил, стояли и смотрели на меня…
И Скалли тоже увидела - мальчик-подросток, две девушки, пожилые мужчина и женщина. Никто, кроме неё и плачущего Боггза, не видел этих людей. Ни священник, ни охранники. Никто.
- …Я видел страх. Я видел ужас. Я заставил их бояться, когда убивал…
Боггза вывели из камеры и повели по коридору. А справа и слева вдоль стен стояли те, кого он убил, и смотрели на него. И он смотрел на них.
- …И свой страх они отдали мне. Весь. Целиком…
Заключённого пристегнули к креслу. Дверь захлопнулась.
- …Я подумал, что меня уже убили. Я увидел тысячи, тысячи душ, стремящихся попасть в моё тело…
Скалли вздрогнула, и видение исчезло. Она по-прежнему сидела на стуле в камере Боггза, а заключённой монотонно продолжал свой монолог:
- Это тёмное и холодное место как раз для тебя. Но Малдеру там делать нечего, - отчеканила она. - И отца моего там нет.
Тот невозмутимо поднял правую бровь.
- Наверное, капитан и сам рассказал бы то же самое. Но я ему не позволю. Никто ничего никому не скажет до тех пор, пока мы не договоримся.
- Я вам не верю, - устало отрезала Скалли.
- Ну что ж, Скалли, - взглянув на Дану исподлобья, ответил заключённый, - в этом тёмном холодном месте полным-полно места для лжецов. Ради Бога, играйте как хотите. Ноя знаю, что вы мне верите, - он усмехнулся. - Если вам хочется убедить себя, что я действую с Лукасом Генри заодно, - ради Бога. Но в любом случае - получаю я информацию от Лукаса или от духов - из меня вы больше ничего не выжмете, пока мы не договоримся. Терять мне нечего, поймите.
Скалли повернулась к двери.
- Охрана! - крикнула она.
- Если я умру, - раздался сзади спокойный голос Боггза, - и мальчишка умрёт.
Дверь открылась, и Скалли, не оглянувшись на заключённого, вышла.
Мотель «Саншайн»
20 миль от Уитакера,
штат Северная Каролина
17 ноября 1994
Женщина раскачивалась всем телом, совершая тазом вращательные движения, но лицо её оставалось практически бесстрастным, она продолжала равнодушно жевать резинку. Да и О'Лири, верхом на котором она сидела, был далёк от пылкой страсти. Он подцепил эту проститутку в надежде забыться, но ни женщина, ни пинта «Белой лошади» не помогали. О'Лири словно раздвоился. Части его «я» находилась не здесь и не сейчас.
Перед глазами вновь предстали события трёхдневной давности. Тогда Шон дежурил в ночь. В камере Боггза вышла из строя видеокамера. Срочно вызвали дежурного техника, а заключённого перевели в камеру для допросов и оставили под присмотром О'Лири. Первые минут двадцать Боггз сидел в углу, сжавшись и нахохлившись, как мокрый воробей. Потом пристально поглядел но О'Лири. Смотрел долго и внимательно, Шону аж стало не по себе.
И тут заключённый замурлыкал ту самую ковбойскую песенку, регулярно добавляя в припев пятую строку, отсебятину: «Я узнал тебя, бедный Шонни-малыш».
О'Лири вздрогнул. А Боггз, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания, бормотал что-то малоразборчивое себе под нос. Но Шон прислушивался, и его трясло. Заключённый бессвязно рассказывал некоторые истории из его, Шона О'Лири, жизни. И про то, как Шон в четырнадцать лет до полусмерти отделал чернокожего парня из уличной банды бейсбольной битой, и про фиаско с Мэри-Линн Догерти, и про то, как погиб отец.
А потом Шон словно отстранился от происходящего и увидел самого себя, стоящего в холле своего дома. А на площадке лестницы, ведущей на второй этаж, лежала его мать. И Шон знал, что она мертва. Из уха миссис О'Лири вытекала тоненькая струйка крови, и под головой скопилась лаково блестящая тёмно-красная лужица.
Резкий звук открываемой двери прервал видение. Шон вздрогнул. Сердце его учащённо билось, дыхание было тяжёлым, и он чувствовал, как струйки пота сбегают вдоль позвоночника.
- Что с тобой? - спросил его начальник смены Галлахер.
О'Лири вымученно улыбнулся:
- Всё в порядке. Простыл, наверное, вчера.
- Смотри, - покачал головой Галлахер, - а то могу отпустить со смены.
- Да нет, всё нормально.
Заключённого выводили, он сочувственно посмотрел на О'Лири.
- Бедный, бедный Шонни-малыш, - пробормотал он.
С этой ночи О'Лири, сам того не желая, начал превращаться в маньяка. Он искал и находил - истинные, мнимые ли - доказательства неверности жены. Он начал ощущать угрозу себе и своей матери, исходящую от жены и некоего гипотетического «амиго». Мелкие подробности быта, назойливые воспоминания, случайные слова друзей - всё это только укрепляло в нём уверенность. И наконец - давешний разговор с женой, в котором она ясно дала понять, что неверна ему…
- Эй, милок, - внезапно окликнула Шона проститутка, прекратив свои движения, - тебя, часом, не Пиноккио зовут?
О'Лири оторвался от своих мыслей и недоумённо взглянул на женщину.
- Я тут вкалываю на тебе, потею, а ты лежишь бревно бревном, - пояснила она.
В О'Лири вспыхнула злость.
- Потеешь на мне, говоришь? - свирепо прорычал он. - Тогда придётся попотеть ещё подо мной!
Он обхватил женщину за бока, приподнял и швырнул, как куклу, уложив на лопатки борцовским приёмом. Рыча, навалился на неё и через минуту обмяк.
Центральная тюрьма
Роли, штат Северная Каролина
17 ноября 1994
После полудня
- Губернатор и верховный суд не собираются договариваться с маньяком-убийцей. Особенно с этим, насколько я знаю. Всем известно, что он любой ценой пытается избежать газовой камеры.
Произнеся эти тираду, директор тюрьмы снял очки в массивной оправе и отхлебнул воды из стакана. Скалли, прищурившись, посмотрела на обширную лысину опустила взгляд.
- Да, сэр, - негромко сказала она.
- Единственное, что Боггз от меня получит, - это смерть вовремя. Не более того. Давно пора было его казнить.
Директор захлопнул папку, водрузил на нос очки и поглядел на Дану поверх них, словно говоря: « Разговор окончен». Скалли встала и вышла из кабинета не попрощавшись.
Она долго сидела в машине. Власти не шли на компромисс с убийцей, а он отказывался давать информацию по делу. Тупик.
Минут через двадцать Скалли завела машину и поехала в больницу. Ещё ранним утром она узнала, что Малдер очнулся и жизнь его вне опасности. Но проклятые дела не позволили Дане навестить напарника.
- Привет, - слабым голосом произнёс Малдер, увидев Скалли на пороге палаты. - Что плохого?
- У нас заканчивается время - устало ответила Дана. - Всё ещё нет никаких следов Лукаса Генри. Полиция Роли сказала…
- Неважно, - перебил Малдер. - Что бы ни сказал кто бы то ни было - не верь ему. Боггз придумал всю эту шараду, чтобы отыграться на мне за то, что он сидит в камере смертников. Следующая не очереди - ты.
Скалли пристально поглядела в лицо Фокса.
- А что, если есть и другое объяснение?
- Не слушай ты его, - повторил Малдер. Язык его заплетался. - Ты можешь стать его последней жертвой.
Скалли энергично замотала головой:
- Я должна…
- Принести себя в жертву? - перебил Призрак. - По-моему, на душе Боггза уже достаточно грехов, чтобы отправить его прямиком в ад.
1 2 3 4 5 6 7