И все-таки, помимо чисто внешней привлекательности, его к ней притягивало и еще кое-что. Кэтти-бри была первой на его жизненном пути женщиной, которая не укладывалась в рамки роли, что испокон веков была уготована женщинам тундры. Варвар не был вполне уверен, нравится ли ему это, однако не мог отрицать, что его неудержимо тянет поболтать с девушкой подольше.
– Ты частенько приходишь сюда. Что ты здесь ищешь? – спросила Кэтти-бри.
Вульфгар лишь пожал плечами. Он и сам толком не понимал, что влечет его сюда.
– Может, свой дом?
– Да, пожалуй что так, но еще и многое другое, что недоступно понять женщине.
Уловив в словах Вульфгара непреднамеренную резкость, Кэтти-бри улыбнулась.
– Тогда расскажи мне, – попросила она, и в ее голосе зазвучали саркастические нотки, – Возможно, мое невежество позволит тебе взглянуть на твои проблемы с другой стороны.
Она спрыгнула с камня, на котором стояла, и, обойдя вокруг Вульфгара, уселась на камень рядом с ним.
Юноша невольно залюбовался грациозными движениями Кэтти-бри. Внешность ее была столь же загадочна, как порой удивительно многообразным был ее живой ум. Высокая, стройная и хрупкая, она была тем не менее привычна к тяжелой, изнурительной работе по дому.
– Так о чем тебе рассказать? О подвигах и невыполненной клятве? – таинственным голосом произнес Вульфгар, отчасти желая поразить ее, но скорее затем, чтобы лишний раз утвердиться во мнении о том, во что женщинам вникать следует, а во что нет.
– О клятве, которую ты исполнишь, – рассудила Кэтти-бри, – как только тебе представится такая возможность.
Вульфгар торжественно кивнул:
– Бремя долга легло на меня, когда был убит мой отец. Но настанет день…
Он не договорил и с тоской принялся вглядываться в безбрежные пространства тундры.
Кэтти-бри покачала головой, и ее каштановые локоны, взлетев, мягко упали на плечи. Из таинственных слов Вульфгара ей стало ясно, что он, движимый долгом чести, собирается совершить нечто очень опасное, возможно, даже смертельно опасное.
– Не знаю, да и не могу знать, что движет тобой… Могу лишь пожелать тебе удачи. Однако, если ты собираешься совершить нечто подобное тому, о чем только что сказал, можешь не сомневаться, что лишь даром потратишь время и силы.
– Что может женщина знать о чести, – огрызнулся Вульфгар.
Но девушку было не так-то просто смутить.
– Так что же, – отозвалась она, – ты думаешь, что честь присуща мужчинам только потому, что у вас в штанах есть что-то такое особенное?
Вульфгар покраснел и отвернулся, будучи неспособным слышать такие выражения от женщины.
– И еще… – продолжала Кэтти-бри. – Насчет того, зачем ты сюда пришел, можешь говорить все, что тебе вздумается, но я-то знаю, что ты волнуешься за Бренора. И поэтому твои глупые отговорки меня совершенно не интересуют.
– Ты знаешь только то, что тебе хочется знать!
– Ты такой же, как и он! – резко сказала Кэтти-бри, сменив тему и не обращая внимания на слова Вульфгара. – Ты похож на дворфа гораздо больше, чем сам способен признать! – рассмеялась она. – Вы рождены упрямыми гордецами и никогда не признаете за другими права на благородные поступки и чувство долга. Думай как знаешь, Вульфгар из Долины Ледяного Ветра. Мне-то ты можешь врать сколько угодно, однако перед самим собой… о-о, тут совсем другая история!
С этими словами Кэтти-бри вскочила и вприпрыжку понеслась к пещерам дворфов.
Вульфгар, несмотря на то что был не на шутку рассержен, нежным взглядом проводил грациозные движения ее бедер. Он никак не мог взять в толк, что же все-таки так притягивает его к этой девушке.
Впрочем, молодой варвар вполне отдавал себе отчет в том, что, если как следует поразмыслить, придется признать, что она вывела его из себя, своими наблюдениями, как обычно, попав в точку.
* * *
Дзирт До'Урден провел два дня рядом с лишившимся чувств дворфом. И хотя эльф ни на мгновение не переставал волноваться за друга и очень хотел взглянуть на волшебный боевой молот, он все же держался на почтительном расстоянии от таинственной кузницы.
Наконец рано утром, на заре третьего дня, когда Бренор пришел в себя и сладко потянулся, эльф бесшумно удалился по той самой тропе, по которой, как он знал, вскоре направится к дому и дворф. Найдя подходящее место, Дзирт развел костер.
Поначалу солнечный свет ослепил Бренора, однако он быстро пришел в себя, сел и осмотрелся по сторонам. И тут его взгляд упал на сверкающий в лучах зари боевой молот.
Дворф в поисках бриллиантовой пыли торопливо обшарил каменистую землю вокруг наковальни, и, когда ничего не нашел, его восторг многократно усилился. Стоило Бренору взять оружие в руки, как все его тело охватила дрожь. Дворф радостно покрутил молот в руках, оценив, сколь безупречно уравновешено оружие. Увидев, как драгоценная пыль покрыла символы богов, он невольно задержал дыхание. Пораженный качеством своей работы, дворф до конца понял глубокий смысл тех слов, что когда-то сказал ему отец. Сомневаться не приходилось, ничего подобного он уже никогда не сделает. Осознав это, дворф задумался: да сможет ли он вообще когда-нибудь вновь взять в руки кузнечный молот?
Безуспешно пытаясь разобраться в своих смятенных чувствах, он положил серебряный молоточек и зубило назад в золотой сундучок и засунул пергаментный свиток в трубку, прекрасно, впрочем, понимая, что волшебные руны никогда больше не появятся на пергаменте. Только сейчас Бренор сообразил, что не ел несколько дней, и сразу же вновь почувствовал усталость. Тем не менее он взял все, что смог поднять, взвалил огромный молот на плечо и поплелся к дому.
Очень скоро сладкий запах жаркого ударил ему в ноздри.
– Ну что, вернулся из своих странствий? – приветствовал друга дворф.
Дзирт глянул прямо в глаза Бренора, стараясь не выдать своего любопытства и желания: поскорее прикоснуться к сверкающему боевому молоту.
– Ведь ты же звал меня, добрый дворф, – сказал он, слегка поклонившись. – Ты послал за мной столько народу, что я всерьез обеспокоился и решил вернуться.
Это была истинная правда, но сейчас, завидев жарящееся на огне мясо, Бренор решил, что с основным делом можно и подождать.
– Ты действительно нужен мне, – буркнул он. Дзирт понимающе улыбнулся. Сам-то он уже наелся вволю, а этого горного кролика изловил и зажарил специально для Бренора.
– Присоединишься ко мне, а, дворф?
Не успел он договорить, как Бренор уже рвал тушку кролика на части. И вдруг дворф, на мгновение оторвавшись от пищи, подозрительно уставился на эльфа.
– И давно ты здесь сидишь?
– Я пришел на рассвете, – не моргнув глазом соврал Дзирт, прекрасно понимая, что ритуал дворфа должен был проходить в полном уединении. Бренор довольно усмехнулся под нос и принялся за кролика, в то время как эльф насадил на вертел новый кусок.
Дождавшись, пока Бренор насытится, эльф вдруг схватил молот. Не успел дворф и глазом моргнуть, как Дзирт уже поднял оружие.
– Великоват для дворфа, а? – небрежно заметил он. – И слишком тяжел для моих нежных рук, – добавил он и испытующе глянул на Бренора, который уже стоял, скрестив руки на груди, и нетерпеливо притопывал сапогом. – Для кого же тогда этот молот?
– У тебя просто талант совать нос не в свое дело, – хрипло огрызнулся Бренор.
В ответ Дзирт лишь рассмеялся.
– Это для мальчишки? Для Вульфгара? – спросил он нарочито недоверчивым тоном. Эльф отлично знал, сколь нежные чувства питает Бренор к молодому варвару, впрочем, не сомневаясь, что сам дворф ни за что в этом не признается.
– Самое подходящее оружие для варвара. Ты сам, что ли, его сделал?
Дзирт был искренне поражен тем, как искусно сработан молот. И хотя он был слишком тяжел для него, эльф в полной мере оценил, сколь удивительно точно уравновешено оружие.
– Молот как молот. И старый к тому же, – пробормотал Бренор. – Этот сопляк где-то потерял свою дубину. Ну и не могу же я оставить его безоружным в этой проклятой тундре.
– И как он называется?
– Клык Защитника, – не задумываясь выпалил Бренор. Дворф не помнил, когда придумал это название, и потому решил, что, судя по всему, оно пришло ему на ум тогда, когда он вдыхал в молот волшебную силу.
– Понимаю, – сказал Дзирт, возвращая оружие дворфу. – Старый молот вполне сойдет для мальчишки. Голова молота из мифрила, твердая как алмаз рукоять и пригоршня бриллиантовой пыли. Понимаю, нечего его баловать!
– Да заткнись ты! – вспылил Бренор, покраснев до корней волос, и Дзирт склонился в насмешливом поклоне.
– Зачем я тебе вдруг понадобился, друг мой? – спросил эльф, решив сменить тему.
Бренор прокашлялся.
– Этот мальчишка, – мягко сказал он, и Дзирт, заметив, что к горлу дворфа подкатил комок, решил приберечь свои насмешки для более подходящего момента. – Он получит свободу до начала зимы, – продолжал Бренор. – А вот боец из него никудышный. Он сильнее любого из самых крепких людей, которых мне доводилось видеть, он движется с легкостью молодого оленя. Но воин из него пока никакой.
– Ты хочешь, чтобы я обучил его воинскому искусству? – недоверчиво спросил эльф.
– Самому мне это не под силу, – выпалил Бренор. – В нем семь футов росту, и низкие удары дворфа – это для него не наука!
Эльф задумчиво взглянул на друга. Как и всем, кто близко знал Бренора, ему было известно, что между дворфом и молодым варваром сложились хорошие отношения. Однако даже он со всем своим жизненным опытом не подозревал, насколько серьезна эта дружба.
– Не для того я пять лет его воспитывал, чтобы его в первый же день разорвал на куски какой-нибудь вонючий йети! – рявкнул Бренор, раздраженный тем, что друг медлит с ответом. – Так что же, ты поможешь мне?
Дзирт снова улыбнулся, однако на этот раз он и не думал дразнить приятеля. Эльфу пришла на память его схватка с йети почти пять лет назад. В тот день Бренор спас ему жизнь. И это был далеко не первый и, по-видимому, не последний раз, что он оказался в долгу у дворфа.
– Богам известно, что я обязан тебе гораздо большим, мой друг. Конечно же, я обучу его, – сказал Дзирт, и Бренор, довольно усмехнувшись, схватил новый кусок крольчатины.
* * *
Молот Вульфгара звонко бил по наковальне. Рассерженный тем, что Кэтти-бри в их последней беседе заставила его во многом сознаться, варвар вернулся в свою кузницу и с удвоенной энергией принялся за работу.
– Кончай махать молотом, малыш, – послышался скрипучий голос, и Вульфгар резко обернулся. Он настолько глубоко ушел в работу, что даже не услышал, как вошел Бренор. Его лицо невольно растянулось в довольной улыбке, но варвар быстро справился с собой и вновь принял суровый вид.
Бренор любовно окинул взглядом огромную фигуру юноши и обратил внимание на первые признаки золотистой бороды на его щеках.
– Я, пожалуй, уже не имею права называть тебя малышом.
– Ты с полным правом можешь называть меня так, как захочешь, – ответил Вульфгар. – Ведь я твой раб.
– У тебя характер дикий, как сама тундра, – улыбнувшись, сказал Бренор. – И ты никогда не был и никогда не будешь ничьим рабом.
Столь неожиданные слова застали юношу врасплох. Он попытался было ответить, однако, не найдя нужных слов, решил, что благоразумнее будет промолчать.
– И я никогда не видел в тебе раба, малыш, – продолжал Бренор. – Ты служил мне, чтобы отплатить за зло, что принес нам твой народ, и я многому научил тебя взамен за твой труд. А теперь отложи свой молот, – сказал Бренор, придирчиво осматривая работу Вульфгара. – Из тебя вышел неплохой мастер. Ты чувствуешь металл. Однако пещера и кузница дворфа – не место для тебя. Пожалуй, настало время тебе почувствовать на своем лице лучи солнца.
– Свобода? – прошептал Вульфгар.
– И думать забудь об этом! – отрезал Бренор. – Не забывай, что ты принадлежишь мне до последних дней осени, – прорычал он и угрожающе ткнул скрюченным пальцем в грудь юноши.
Вульфгар едва успел прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Удивительная смесь черствости и чуткости Бренора одновременно смущала, смешила и раздражала его. Однако он уже давно перестал этому удивляться. Четыре года службы у дворфа научили его быть начеку и не обращать внимания на внезапные вспышки грубости хозяина.
– Заканчивай работу в кузнице, – скомандовал Бренор. – Завтра утром я познакомлю тебя с твоим учителем. И памятуя о своей клятве, ты будешь слушаться его так же, как меня!
Подумав, что придется служить кому-то еще, Вульфгар приуныл. Однако в свое время он поклялся беспрекословно повиноваться Бренору в течение пяти лет и одного дня и твердо знал, что никогда не обесчестит себя, преступив клятву. Поэтому варвар лишь согласно кивнул.
– В ближайшее время я нечасто буду видеть тебя, – продолжал Бренор. – Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты дал мне клятву, что никогда больше не поднимешь оружие против жителей Десяти Городов. Вульфгар напрягся.
– Это невозможно, – твердо сказал он. – Когда я выполню условия, которые ты поставил передо мной без малого пять лет назад, я уйду отсюда, не связанный никакими обязательствами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47