– Так и цепляются, проклятущие, – проворчал Айвэн, высоко замахиваясь топором и волоча за собой проткнутого насквозь зомби.
Он поднес лезвие поближе и, действуя им как рычагом, попытался отделаться от зомби.
– Сзади! – крикнул Кэддерли.
Слишком поздно. Еще одно чудовище сильно толкнуло Айвэна в плечо.
Айвэн взглянул на Кэддерли и тряхнул головой.
– Подождешь минутку? – завопил он в лицо зомби, а тот стукнул его еще раз, оставив красный рубец на щеке.
Тяжелый сапог Айвэна наступил на ногу зомби. Дворф рванулся вперед, рассчитывая, что резкое движение скинет предыдущего зомби с его топора. Двое врагов отшатнулись, но зомби почему-то не свалился.
Айвэн взмахнул рукой, заводя рукоять своего топора за плечо зомби, а потом протаскивая деревяшку перед его лицом. Вторая рука дворфа проделала то же самое, схватив другой конец топорища как раз под огромным железным лезвием. Топорище крепко придавило плечи и шею зомби, в то время как руки Айвэна остались за спиной твари, и дворфу удалось переместить кадавра. Монстр продолжал колотить Айвэна по спине, но расположился он слишком неудобно и не мог причинить дворфу ощутимого вреда.
– Я же просил тебя подождать, – мимоходом обронил Айвэн, и мускулы на его крепких руках напряглись, вздувшись буграми, – он давил назад и вниз, сгибая монстра пополам, чтобы сломать ему хребет.
Кэддерли этого уже не видел. Он вскочил, разыскивая свой жезл, но в этой наполненной телами тьме не было ни малейшего проблеска волшебного света. Юноша бросился к Пайкелу, но наткнулся на стену зомби. Кэддерли решил обогнуть ее, но тут внимание его привлекли какие-то посторонние предметы в глубине погреба – три гроба, два открытых и один закрытый.
Там же молодой жрец увидел кое-что еще – черноту, олицетворение зла. Суетливые тени плясали на крышке закрытого гроба. По виду ауры Кэддерли понял, что это. После того как он пришел к разгадке Песни Денира, состояние встреченных людей часто открывалось ему исходящими от них образами теней. Обычно Кэддерли приходилось концентрироваться, чтобы увидеть подобные вещи, требовалось призвать своего бога, но здесь источник зла был слишком велик, чтобы позволить теням скрыться.
Кэддерли знал, что нужен сейчас Пайкелу, но знал он и то, что только что нашел Кьеркана Руфо.
Пайкелу все это совсем не нравилось. Дворф был созданием природы, ставящим ее превыше всего, а это мерзкое извращенное существо, насевшее на него, погружало свои грязные клыки в личный храм, дарованный дворфу природой.
Он кричал и отбивался, но тщетно. Он чувствовал, как из него выкачивают кровь, но не мог ничего сделать, чтобы остановить это.
Тогда Пайкел попробовал другую тактику. Вместо того чтобы отталкивать вампира от себя, он прижал руки к бокам, надеясь, что чудовище ослабит схватку.
Глаза монстра расширились от потрясения, он задрожал как осиновый лист, но Пайкел понял, в чем дело, лишь почувствовав, что вода, его вода «ду-ида» вытекла из бурдюка, промочив спереди перевязь и штаны.
Вампир разжал руки и отпрянул, обрушив несколько винных полок; бутылки разлетелись по сторонам. Из груди его повалил дым, и Пайкел увидел, что струйка из протекшего бурдюка просверлила аккуратную дырочку прямо в сердце вампира.
Разъяренный дворф, размахивая дубинкой, бросился вперед, с наслаждением вколотив мерзкое извращение природы в пол. Чувствуя, что сзади подкрадываются зомби, он развернулся, но стена не-мертвых распалась на глазах – это Айвэн прорвался сквозь нее, вновь встав рядом с братом.
Единственный оставшийся у Кэддерли источник света тускнел по мере приближения его к гробам, взгляд не отрывался от танцующих теней, от ящика, укрывавшего Кьеркана Руфо. Потом он ощутил разлившееся в кармане тепло, на миг смутившее его.
Резко остановившись, Кэддерли хлестнул посохом воздух, разбив заодно несколько бутылок. Визг и хлопанье крыльев подтвердили верность его догадки.
– Я вижу тебя, Друзил, – пробормотал молодой жрец. – Даже не надейся, что я упущу тебя из виду!
Бесенок, припавший к бортику одного из открытых гробов, обрел видимость.
– Ты осквернил Библиотеку! – кинул ему обвинение Кэддерли.
Друзил зашипел на него:
– Здесь тебе не место, глупый жрец. Твой бог ушел!
В ответ Кэддерли выбросил вперед священный символ своего бога, и полыхнувший на секунду свет ужалил чувствительные глаза Друзила. Эти двое сражались друг с другом не впервые, и каждый раз Кэддерли доказывал, что сильнее.
Молодой жрец был уверен, что так будет и теперь, что на сей раз Друзил, этот самый зловредный бесенок, не сбежит от его ярости. Кэддерли вытащил амулет, связь между ним и Друзилом, и послал направленную на беса телепатическую волну, громко взывая к имени Денира. Образ вспыхнул в мыслях противников искрящимся шаром света, перелетев от Кэддерли к Друзилу.
Друзил ответил неблагозвучными именами всех обитателей нижних уровней, какие он только смог вспомнить, создав плывущий шар тьмы, поглотивший свет бога Кэддерли.
Две воли сражались на полпути между противниками. Сперва возобладала чернота Друзила, но искры света принялись постепенно пробивать оболочку тьмы.
Внезапно черная туча разорвалась, и пламенеющий шар накатился на беса.
Друзил заверещал в агонии; его разум едва не раскололся на куски, и он, полуобезумевший, кинулся спасаться бегством, разыскивая угол, темный уголок, полный теней, укромное местечко подальше от этой ужасной опустошительной энергии Кэддерли.
Молодой жрец хотел броситься в погоню, покончить с создающим проблемы Друзилом раз и навсегда, но тут крышка гроба отлетела, и оттуда клубами повалила глубокая тьма. Кьеркан Руфо сел и уставился на Кэддерли.
Они оба знали, что так все и случится.
За спиной Кэддерли Айвэн и Пайкел продолжали крошить безмозглых подданных вампира, но ни молодой жрец, ни Руфо этого не замечали. Кэддерли смотрел прямо перед собой, смотрел на монстра, разрушившего Библиотеку и отнявшего у него Данику.
– Ты убил ее, – размеренно произнес Кэддерли, стараясь только, чтобы голос не дрожал, – это давалось ему с трудом.
– Она сама убила себя, – возразил Руфо, не нуждаясь в пояснениях, о ком именно говорит Кэддерли.
– Ты убил ее!
– Нет! – взвизгнул Руфо. – Это ты убил ее! Ты, Кэддерли, тупой жрец, ты и твои идеи о любви!
Кэддерли отпрянул, пытаясь разобраться в загадочных словах Руфо. Даника умерла по собственной воле? Она отдала свою жизнь, чтобы сбежать от Руфо, потому что не могла любить Руфо, не могла принять его предложений?
В серых глазах Кэддерли закипели слезы. Горькая это была сладость, смесь боли потери и гордости за силу Даники.
Руфо легко поднялся из гроба. Он скользнул к Кэддерли, не издав ни звука.
Но в комнате было далеко не тихо. Даже Айвэна мутило от отвращения при хрустящих звуках, издаваемых разрубленными им зомби, и при шлепках, которыми Пайкел отбрасывал их через всю комнату. Противников у дворфов становилось все меньше и меньше.
Кэддерли не слышал этого; не слышал этого и Руфо. Кэддерли протянул вперед священный символ, а вампир просто прихлопнул его ладонью. Их битва сконцентрировалась вокруг маленькой эмблемы, чернота Руфо против света Кэддерли, средоточие веры молодого жреца и очаг гнева предельного извращения жизни. Едкий дым просочился между костлявыми пальцами Руфо, но никто не мог бы сказать, плавится ли то плоть вампира или священный символ Кэддерли.
Секунды перерастали в минуты, оба неприятеля дрожали, ни у того ни у другого не осталось сил на то, чтобы поднять вторую руку. Кэддерли верил, что все кончится здесь, все решится меж ними: им, проводником Денира, и Руфо, каналом Проклятия Хаоса.
Мгновения продолжали утекать, Кэддерли заставил себя повысить уровни энергии, вспоминая Данику и все, что у него отняли, но Руфо каждый раз противопоставлял ему равные силы, и Кэддерли начал понимать.
Это место Руфо. Несмотря на весь свой гнев и всю свою мощь, молодой жрец не сможет устоять против вампира, только не здесь.
Кэддерли прикусил губу, отказываясь принимать то, что, он знал, было реальностью. Он поднажал, Руфо ответил тем же. Голова болела так, что, казалось, сейчас взорвется, но он не мог позволить себе выпасть из Песни Денира.
Отчаяние черным неблагозвучием вклинивалось теперь в напевную мелодию. Хаос. Кэддерли видел красный пар, нависший над прозрачной текущей рекой. Напев начал дробиться.
Подскочивший сбоку Айвэн сильно ударил Руфо топором и рогатым шлемом разом. Оружие дворфа не ранило вампира, но Руфо отвлекся и утратил свои позиции, и Кэддерли получил возможность разорвать схватку, в которой он не мог победить.
Свирепо зарычав, Руфо отмахнулся от дворфа так, что тот, полетев кубарем, врезался в ближайший стеллаж и рухнул, осыпаемый сверху разбитым стеклом и расколотым деревом.
Кэддерли полоснул посохом наискось, первым пронзая вампира.
Поспешивший на подмогу Пайкел стиснул свой бурдюк, выплескивая на Руфо последние капли воды.
Это ничтожное нападение не озаботило Руфо, и Пайкел, к своему отчаянию, понял, что и из его дубинки уже выветрились заклинания. Он ударил Руфо изо всех сил, но тот не дрогнул.
– О-о-о-о! – взвыл Пайкел, точно повторяя курс полета своего брата.
Айвэн с расширившимися глазами нервно разглядывал единственную не разбившуюся бутылку.
Кэддерли ударил снова, угодив прямо в грудь вампира, и Руфо скривился от боли.
– Ты попался, – пообещал вампир, не попятившись, и Кэддерли не мог не согласиться.
Юный жрец, впав в ярость, ожесточенно размахивал своим заговоренным оружием.
Руфо дал отпор, и его крепкие кулаки вскоре одержали верх. В этом оскверненном здании, в покоях тьмы, Руфо просто был слишком силен.
Кэддерли каким-то образом ухитрился прервать битву и отступить на шаг, но Руфо уверенно последовал за ним.
– Кэддерли! – взвизгнул Айвэн, и оба, и юноша, и вампир, повернули головы, увидев любопытный снаряд, летящий в вампира.
Руфо инстинктивно выбросил вперед руку, прикрываясь, но, кажется, совершенно равнодушно. Кэддерли же, узнав брошенный предмет, отлично рассчитал время, нанеся по фляге удар в ту секунду, когда она столкнулась с ладонью Руфо.
Активированное масло взорвалось с чудовищной силой, отбросив Руфо на стену, а Кэддерли швырнув на пол, в другую сторону.
Молодой жрец сразу сел, разглядывая свой расщепленный, безнадежно сломанный посох. Потом он посмотрел на Кьеркана Руфо.
Вампир тяжело привалился к задней стене, одна рука его висела на тонком лоскуте кожи, глаза выкатились из орбит от шока и боли.
Кэддерли вскочил со звериным рычанием, перехватив обломок своего оружия, обернувшийся в его руке колом.
– Я найду тебя! – пообещал Руфо. – Я исцелюсь и найду тебя!
И призрачный зеленый свет окутал фигуру вампира.
Кэддерли вскрикнул и рванулся вперед, но лишь наткнулся на стену – Руфо рассеялся облаком пара.
– Врешь, не уйдешь! – взвыл Айвэн, поднимаясь с груды обломков и стягивая со спины ящик.
– О-о-ой! – согласился Пайкел, бросаясь к брату и хватая одну из предложенных ему ручек.
Дворфы влетели в зеленый туман, лихорадочно качая ручки кузнечных мехов, которые они утащили из кузницы.
В своем газообразном состоянии Руфо не мог сопротивляться засасыванию, и туман исчез в мехах.
– О-о-о! – завизжал Пайкел, затыкая отверстие своим толстым пальцем.
– Тащим его наружу! – неистово взревел Айвэн, и оба дворфа побежали к лестнице, вопя в унисон «О-о-о!»
Кэддерли кинулся за ними, направляя луч света так, чтобы дворфы видели дорогу. По пути он мельком заметил потерянный жезл, но времени возвращаться за ним не было.
Высшее испытание
– Он возвращается! – завопил Айвэн, когда мехи начали разбухать и выпячиваться в самых неожиданных местах, – Руфо вновь обретал телесную форму, туман затвердевал.
– О-о-ой! – взвыл Пайкел, несясь по коридорам, – впереди уже виднелся холл.
На этот раз Кэддерли первым обрушил весь свой вес на баррикаду, воздвигнутую перед выходом. Ему не удалось совсем отодвинуть нагромождение вещей, но он сумел расшатать его, и когда Айвэн и Пайкел врезались в преграду, все, что там стояло, включая Кэддерли, разлетелось в стороны. Молодой жрец тряхнул головой, приходя в себя от удара дворфского тарана и отгоняя головокружение, затем, кряхтя, поднялся и последовал за друзьями.
Снаружи в солнечных лучах барахтались дворфы. Палец Пайкела больше не затыкал небольшое отверстие в кузнечных мехах, но это больше не имело значения, поскольку Руфо уже не был газообразным. Кожа растягивалась и рвалась под распарывающими ее изнутри когтями.
Дворфы спешили, волоча за собой свою ношу, унося Руфо как можно дальше от мрачной Библиотеки, источника его силы. Они избегали теней деревьев, оставаясь все время на открытом солнцу пространстве.
Руфо, наконец, вырвался и крепко вцепился в дерн, глубоко зарыв в землю пальцы. Оба дворфа споткнулись и повалились носами вниз, сжимая каждый по оторванной ручке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36