Обальд прищурился, и взгляд его принял то особое выражение, что заставляло всякого, оказавшегося поблизости, искать убежища. Но Ульгрен не стал скрываться. Отпрыск встал перед родителем в полный рост и выпятил грудь.
— Городу не устоять против новой атаки, — стоял Ульгрен на своем. — И теперь, когда у нас стало больше воинов, мы с легкостью разделаемся с врагом.
Каждое слово в утверждении, что казалось само собою разумеющимся, Обальд сопровождал кивком, однако под конец заявил:
— Рано.
— Город вот-вот падет!
— Слишком много убитых, — настаивал Обальд. — Пусть великаны разрушат стены глыбами. Пусть великаны обрушат башню. Мы способны изгнать их из города или сделать так, что им будет негде укрыться. А затем мы перебьем их по одиночке.
— Половина великанов скрылась, — сообщил Ульгрен отцу.
Обальд выпучил налитые кровью глазки, и его челюсть затряслась от бешенства.
— Они преследуют лазутчика, который выбрался из города, — поспешно вставил Ульгрен.
— Целая половина?!
— Лазутчик опасен, — пояснил Ульгрен. — Это тот, что ходит с черной пантерой.
Ульгрен не проявлял особого беспокойства: Ад'нон предупреждал орков о Дзирте До'Урдене, точно так же, как Донния предупредила великанов. Учитывая все, что орки узнали о темном эльфе, половина отправившихся в погоню великанов выглядела вовсе не таким уж и неразумным применением сил.
— Прикажи собирать камни тем великанам, что остались, — наставлял Обальд. — Собирать большие камни. И стреляйте по городу горящими стрелами. Сожгите его, сровняйте с землей! Разрушайте до основания! И поплотней сожмите кольцо осады: пусть ни один из врагов не выберется!
Оскалившись, Ульгрен выразил полнейшее согласие. Оба орка взглянули на измученный осадой город, и каждый пребывал в полнейшей уверенности в том, что Низины вскоре падут и что всякому, кто находится за стенами города, вскоре суждено умереть.
Врезавшись в скалу прямо над головой Дзирта, валун угрожающе откатился назад, обдав дроу каменистым дождем.
Дзирт пригнул голову, защищаясь от града жалящих осколков, но вновь упорно продолжил начатое дело и потуже обвязал поясом вывихнутую лодыжку. Затем дроу резво встал в полный рост, перенес тяжесть тела на поврежденную ногу и серьезно кивнул: нога по-прежнему держала вес тела.
Так куда же пойти?
Преследователи, пятеро великанов, что гнались за ним всю долгую ночь, оказались упорны. Дроу воспользовался всеми известными приемами: возвращался по своим следам, насылал шары тьмы, взбирался на одно дерево и по ветвям перебирался на другое, и еще на одно, спускался на землю далеко в стороне и мчался в совершенно ином направлении, однако великаны по-прежнему шли за ним по пятам.
Дзирт решил, что кто-то направляет их путь. Вспомнив первый увиденный им лагерь великанов, где его приняли за союзника некоего неизвестного дроу, Дзирт понял, что утратил сильнейший из козырей. Понял он и то, что спутнице следует дать отдых.
— Гвен! — тихо позвал он.
Мгновение спустя по узкому ходу над Дзиртом прокралась пантера и уселась на темном камне в нескольких футах от темного эльфа.
— Отдохни, но отдыхай быстро, — обратился к пантере Дзирт, позволяя той скрыться. — Скоро ты мне понадобишься… Боюсь, что слишком скоро.
Большая кошка низко заворчала, и ворчание ее подхватил ветер. Гвенвивар будто растворилась в воздухе, стала бестелесной, серой дымкой, а затем — и вовсе исчезла.
Позади раздались громкие голоса, возвестившие Дзирту, что следовало продолжать путь. Его немного утешало то обстоятельство, что так много великанов удалось увести от Низин прочь: он завел их далеко на северо-запад, на суровые каменистые земли высокогорья. Каждый час дроу взбирался на высокий склон горы, откуда мог видеть пострадавший от осады город, и всякий раз эльфу оставалось лишь цепляться за призрачную надежду, что друзья невредимы, что они выстоят, или же что им удастся найти выход и пробраться к югу.
В этот момент в узкий проход закатился очередной валун, и вслед за стуком камня раздался рев великанов, а у Дзирта не осталось более времени для размышлений. Он метнулся прочь — столь быстро, сколь позволяла вывихнутая лодыжка, и порой, когда эльф преодолевал многоярусные склоны, ему приходилось передвигаться на четвереньках.
Однако эльф чувствовал усталость, и знал, что великаны устают не столь быстро, как менее крупные расы. Если преследователи и впредь будут столь же упорны, то он не сможет продолжать бег, а на то, чтобы сразиться с преследователями лицом к лицу, нет ни малейшей надежды. Будь то один или даже два великана — дроу сделал бы такую попытку, но с таким большим количеством сражаться невозможно. При всем мастерстве воина, ему не выстоять против пятерых могучих снежных великанов долго.
Необходимо иное решение — новый путь к отступлению, и такая возможность незамедлительно представилась в виде небольшого просвета среди каменных глыб, грудой сваленных друг на друга возле отвесной стены каменного утеса. Поначалу Дзирт подумал, что оказался всего лишь в темном, безопасном углублении среди камней, однако же позднее разглядел глубокий ход — трещину в земле, через которую темный эльф едва мог протиснуться. Дроу улегся на живот и заглянул в трещину, принюхиваясь. Инстинкты Подземья подсказывали: перед ним — не просто ямка в земле, а большой, глубокий провал.
Дзирт ползком вылез из пещеры и огляделся вокруг. Готов ли он прекратить погоню прямо здесь, прямо сейчас? Обоснованно ли друзья понадеялись на то, что он отвлечет великанов от обстрела города — ведь в подобном случае исполины вновь приступят к метанию каменных глыб?
Да и оставался ли выбор? Дзирт знал: так или иначе, погоне суждено вскоре закончиться.
Вздохнув, дроу с неохотой проскользнул в пещеру и продвинулся немного дальше, во тьму, после чего присел, прислушался, и приспособил зрение к полумраку.
Несколько минут снаружи доносилась грузная поступь великанов, по ворчливому бормотанию которых эльф понял: им доподлинно известно, куда он скрылся. В пещере стало несколько светлее, когда от входа отбросили груду сваленных валунов. Послышалось новое ворчливое бормотание, раздались предложения позвать орков или кого-то по имени Донния (Дзирт узнал имя дроу), чтобы те преследовали эльфа в глубине пещеры, и выход из пещеры заслонило лицо великана. Как же хотел Дзирт, чтобы в этот миг у него в руках оказался лук Кэтти-бри!
Вновь послышалось рассерженное рявканье, однако же шум длился недолго, после чего в пещере наступила полная темнота. Почва под ногами Дзирта затряслась: великаны закладывали выход валунами.
— Превосходно, — прошептал Дзирт.
В сущности, он вовсе не беспокоился за себя: поток воздуха подсказывал, что удастся найти новый выход из пещеры. Однако дроу не знал, как долго продлятся поиски.
Темный эльф опасался, что к тому времени, как удастся выбраться и кружным путем вернуться к Низинам, города уже не станет…
Левая рука совершенно не действовала. Он знал: чудовищный укус ворга раздробил кость, лоскут оторванной кожи воспалился и болезненно покраснел, однако же хафлинг не беспокоился о здоровье.
Реджис заставил зачарованного орка все быстрей и быстрей гнать измученное ездовое животное, хотя хафлинг и опасался, что испытывает скорее собственное везение, нежели выносливость ворга, что свирепел на глазах. Пользуясь немногими понятными обоим словами, каким-то чудом Реджису удалось убедить орка, что он знает, где находится большой клад и целый арсенал оружия для прочих орков, а потому орк-недоумок побоями вынудил ворга подчиниться и выпустить из пасти искалеченную руку хафлинга. Как ни извивалась и ни огрызалась зверюга, но пришлось пустить на широкую спину и второго наездника.
Разумеется, во время поездки Реджис ощущал беспокойство, не испытывая вовсе никаких удобств. Хафлинг сидел рядом с огромным вонючим орком, ноги , его свешивались по обе стороны толстой шеи ворга — и едва огромный ворг замедлил ход, выяснилось, что ноги хафлинга находятся от его пасти на расстоянии укуса.
Той ночью, едва миновав поле битвы, они продолжали скачку вплоть до самого утра, и хафлинг обнаружил, что все с большим и большим трудом удается держать орка в подчинении. Реджис постоянно использовал против орка магический рубин — не отдавая тому приказаний, но скорее маня орка, вновь и вновь, пользуясь приемами, которые хитроумный хафлинг отработал годом ранее на улицах Калимпорта.
Но даже имея при себе камень, Реджис предчувствовал грозящую беду. Ворга не удавалось убедить с такой же легкостью, как хозяина, и уж конечно, магия действовала на свирепое животное вовсе не так сильно, как возможность отведать свежей плоти хафлинга, да и орк не отличался чрезмерным терпением. Хуже всего было то, что хафлинг несколько раз чувствовал приближение обморока, ибо от раздробленной руки исходили вспышки пронзительной боли, охватывающей все тело, отчего Реджис едва не терял рассудок.
Подумав о друзьях, хафлинг напомнил себе, что не имеет права на ошибку — ради собственного же блага и ради блага товарищей.
Реджису оставалось лишь поддерживать стремительную скачку на юг, надеясь, что либо представится случай прикончить всадника и животное, либо возможность незаметно ускользнуть. Но несмотря на весь ужас своего положения, хафлинг понимал, что ему никогда не преодолеть пешком столь же длительного расстояния, как верхом на ворге. Когда на следующее утро землю осветили первые лучи солнца, то горы на юге, окаймлявшие восточный край Пути Падения, оказались гораздо ближе, чем скалистый хребет, оставленный позади.
Орку хотелось спать, но Реджис знал, что это невозможно. Хафлинг не сомневался: ворг закусит им тотчас, лишь только громадная тварь прикроет глаза.
— В горы, — запинаясь, повторил Реджис на наречии орков. — Расставить лагерь здесь — и тогда нас найдут дворфы.
С ворчанием орк гнал изможденного ворга вперед.
Едва они повернули на склоны гор, как Реджис принялся внимательно разглядывать каждый поворот и каждый утес, в отчаянии выискивая место, где можно было бы удрать. Хафлинг устроил бы небольшой утес, где можно тихо соскользнуть с ворга и исчезнуть в низкорослом кустарнике, или же река, течение которой унесло бы его подальше от зловещих спутников.
Высмотрев несколько подходящих мест, хафлинг, однако, не раз оставлял мысли о бегстве, ибо был чересчур перепуган, чтобы улизнуть. Реджис пытался набраться мужества, вспоминая о бедствиях, что терпят на севере друзья, но по-прежнему так и не разглядел места, где смог бы скрыться.
Однако по тону жалоб орка Реджис понял, что необходимо незамедлительно что-нибудь предпринять.
— Встаем на привал, — сообщил орк.
Реджис лихорадочно высматривал путь к бегству, не забывая о небольшой булаве, висящей на поясе.
Хафлинг собрался было немедленно достать оружие и раздробить орку макушку. Однако у Реджиса, как не старался он себя убедить, не поднималась рука, ибо хафлинг знал, что удару надлежит быть столь сильным и метким, чтобы тварь повалилась на месте, однако он вовсе не был уверен в собственных силах. Реджис знал наверняка, что не справился бы с воргом, даже будь его рука неповрежденной. Не успеет он тронуть орка, как на горле сомкнутся ужасные челюсти.
Хафлинг оставался в живых лишь благодаря хозяину ворга — орку.
Бедняга едва не свалился на землю, когда внезапно ворг остановился на небольшом пятачке ровной земли на плоскогорье. Лишь когда оскалившаяся тварь обернулась и щелкнула зубами у самой ноги, Реджис догадался слезть на землю. Он отбежал в сторону, и следом за ним метнулся ворг, однако хищника остановил орк — руганью и пинками под хвост.
Ворг отполз в сторону, грызя Реджиса полным ненависти взглядом, точно говоря: стоит орку заснуть — и огромный ворг немедленно прикончит хафлинга.
Решение подсказали деревья, что росли вокруг лужайки. Смертельно уставший, перепуганный Реджис, все тело которого ныло после невыносимых испытаний, добрался до подходящего дерева и начал взбираться вверх.
— Куда собрался? — требовательно спросил орк.
— Я буду сторожить лагерь первым, — ответил Реджис.
— Пусть сторожит собака, — с этими словами орк указал на ворга, обнажившего ужасные клыки.
— И я! — настаивал хафлинг.
Вскарабкавшись на верхушку дерева настолько быстро, насколько позволяла сломанная рука, Реджис поспешно скрылся от орка подальше.
Высмотрев укромный уголок, хафлинг прислонился к дереву спиной, свесив ноги с ветви, и постарался себя обезопасить. Реджис собрался было спуститься и убедить орка продолжать путь дальше, в одиночку, однако хафлинг понимал, что всем, прежде всего — воргу, необходим отдых, хотя, упади зубастая тварь от истощения замертво, Реджис не пролил бы не слезинки.
То и дело Реджис оглядывался на север, на далекие Низины, думая о друзьях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54