понятно, что таков обычный стиль их работы - полное взаимопонимание и никаких лишних слов.
Держась за руки, они вместе начинают кружить вокруг этой свалки. Не приближаясь.
Видимая панорама изменяется по мере передвижения Дж amp;Дж. В этом помещении есть большие настенные экраны, очевидно, встроенные стационарно. Ни один, конечно, не работает. Словно по темным стенам развесили в аккуратных рамках абсолютно пустые, белесовато-серые холсты.
Вот еще один пример непостижимой для нас технологической беспечности наших предков. А вдруг экраны откажут, и что тогда?.. Это ходовая рубка, однако здесь нет ни единого портала. Ни даже маленького окошка.
Странная куча громоздится действительно посредине комнаты. Большая коллекция разных вещей, но в глаза бросается мебель. Почему Джайп назвал это место полем битвы, я не понимаю. Из-за нагромождения вещей? Или потому что все переломано?
Мои кулаки сжимаются так крепко, что кожа натягивается на костяшках.
Джуниор отпускает руку отца и приближается к свалке с переднего фасада (не знаю, уместен ли такой термин?), чтобы изучить ее. Хочет выяснить, что же погребено в «кургане». Наконец, обернувшись к отцу, он жестами показывает, как будет разбирать завал.
Картинка трясется: Джайп отрицательно качает головой.
Но Джуниор все равно делает по-своему.
Он разглядывает предмет, прежде чем прикоснуться к нему, а уж затем легонько толкает в сторону. И одновременно слабое движение пробегает волной по всей куче вещей: это выглядит угрожающе. Джуниор, очевидно, так не думает. Он приблизился уже почти вплотную к куче и собирается, как я поняла, заглянуть в ту глубокую дыру. Повисает перед ее жерлом в горизонтальной позе пловца. И смотрит. Долго смотрит.
Я тоже вглядываюсь, и теперь мне кажется, что там, в дыре, где-то прямо впереди, на уровне его головы что-то есть. Что-то, чего я разглядеть не могу.
А он уже плывет и вплывает в эту дыру головой вперед… Именно так, как мы никогда, ни при каких обстоятельствах не должны делать в подобных местах! Потому что вернуться назад будет очень сложно, если вообще…
И конечно, так оно и случается.
Случилось.
- Вот оно… - выдыхаю я. - Проклятье…
Карл молча кивает.
Голубка прячет лицо в ладонях.
На экране застывшая картинка.
С точки зрения Джайпа я вижу лишь подошвы Джуниора. Никакого движения. Ничего.
Секунды бегут. Набралась уже, наверное, целая минута (не знаю точно, забыла сразу посмотреть на счетчик в кадре), когда Джайп наконец сдвигается с места.
Он приближается к Джуниору сбоку. Но не трогает сына, не прикасается к нему сразу. Вместо этого все камеры смотрят на кучу, и я думаю, что Джайп тоже.
Проклятье, вот сейчас и начнется тот самый монолог.
Я слышала его один раз.
Но запомнила наизусть, оказывается.
«Время кончается, пора».
«Погоди, па, ты должен на это посмотреть».
Костюм Джайпа показывает нам… что? Всплеск черноты, какая-то волна? Или просто стол? Не знаю, не разглядела, не смогла, голова Джуниора все заслоняет, он протягивает руку вперед и…
«Черт»!
Это слово звучит необычно, с нелинейными акустическими искажениями, хотя я ничего подобного не помню. Помню, однако, что тогда, на скипе, я не сумела точно определить эмоцию. Из-за искаженного звука? Или все-таки слушала невнимательно?..
Джайп совсем забыл о своих камерах. Он рядом с сыном, прямо под боком у проклятой кучи, и теперь мы видим лишь ее крупным планом. Закругленные углы мебели, обломанные ножки (все-таки сорвало), смятый, перекрученный, разорванный металл с такими острыми, страшно острыми краями и зазубринами.
«Подвинь руку».
Но я не вижу соответствующего движения. На экране все та же картинка, она не изменилась. Так уже было со мной на скипе, когда я таращилась на бесполезный наладонник.
«Еще чуточку левее».
И потом:
«Мы просрочили уже пять минут».
А вот это - самая настоящая паника. В прошлый раз я не смогла ее распознать. Но паника охватила Джайпа именно тогда, в тот самый момент.
Карл прикрывает рот рукой.
Джайп слегка поворачивается, и теперь мы наконец видим на экране его руки. Руки поспешно хватаются за торчащие из «кратера» ботинки и, насколько я понимаю, начинают тянуть.
«Замечательно».
Но я не вижу ничего такого замечательного. Ноги, обутые в эти ботинки, даже не шелохнулись. «Так и продолжай».
Что продолжать?! Ничего не произошло, абсолютно никаких перемен. Разве Джайп этого не видит, не замечает, что ли?.. Руки на экране напрягаются, пальцы впиваются в ботинки мертвой хваткой - или я просто воображаю это? Ведь мои руки поступили бы именно так.
«У нас получилось».
Опять мерещится? Отлипаю от стены и вплотную придвигаюсь к изображению, как будто и впрямь сумею чем-нибудь помочь. Там что-то сдвинулось?! Или мне показалось?..
«А сейчас аккуратно».
Разом вспоминаю все, о чем на секунду позабыла, и это ужасно, ибо прошлого не изменить. Я уже знаю, что Джуниор не выберется, что Джайп не выживет. Знаю, что…
«Еще аккуратнее, ну - сукин сын!»
Руки соскальзывают, но тут же вцепляются в неподвижные ботинки с новой силой. И в этом движении такое отчаяние, такое отсутствие элементарной осторожности… Ничего похожего на стандартные спасательные процедуры.
«Двигайся - двигайся - двигайся - ах, дьявол…»
На этот раз руки удерживаются, соскользнув наполовину. И они тянут, определенно тянут… и сползают окончательно.
«Ну давай… »
И опять сползают.
«Давай, сынок!»
И опять.
«Еще раз… »
И снова.
«Давай же, помоги мне - давай… »
И наконец руки Джайпа опускаются, падают в отчаянии.
Ноги Джуниора остаются неподвижными. И они точно в том же положении, что и раньше, на мой нетренированный взгляд.
Какое-то время ничего не происходит. Но мы хорошо слышим неровное, свистящее дыхание Джайпа. Этого я совсем не помню - может быть, наша рабочая система связи и наладонник вообще не пропускают неречевые частоты?
Внезапно все приходит в бешеное движение. Картинки на экране дергаются, мелькают, подпрыгивают, вращаются, когда он хватает, тянет, толкает, отбрасывает. Пытаясь развалить кучу, разобрать ее, растащить на отдельные предметы, но только ничего, совсем ничего не выходит - каждая вещь сама возвращается назад в проклятую кучу, словно бы притянутая магнитом.
А потом он отпрянул. Отступает, пятится, но одна его рука остается там, похоже, зацепилась за что-то острое (но костюм не был проколот!), и вдруг его резко отпустило.
Назад, назад, панорама отъезжает, и я опять вижу торчащие из кучи ботинки, и прищуриваюсь, и приглядываюсь изо всех сил - это что, другие ботинки? Совсем незнакомые? Джайп отступает, пока не ударяется спиной о стену, и тогда он начинает панически метаться, потеряв самого себя…
…А после он все-таки покидает это ужасное место. Чтобы отчаянно позвать меня на помощь, хотя и знает, должен знать, что я не помогу, не стану вмешиваться в процесс естественного отбора, и паника - совершенно явная, очевидная паника - не оставляет его и гонит вперед.
Он добирается до конца коридора.
Что было дальше, я знаю лучше всех и машу рукой Карлу:
- Выключи!
Не хочу смотреть, это я уже видела собственными глазами. С меня достаточно.
И с остальных тоже. Оказывается, никто уже не смотрит это видео, кроме меня. Голубка снова закрыла лицо руками, а Карл зажмурился. Как будто бы можно так просто, заблокировав визуал, отгородиться от ужасов жизни и смерти.
Я хватаю пульт и сама вырубаю экран. А потом сползаю на пол и утыкаюсь головой в колени. Дьявольщина! Ведь Кудесница все-таки была права. Она была чертовски права. На корабле действительно есть С-технология, и это единственная штука, которая все еще работает. Это СТ посылает ту слабую сигнатуру, которая и приманила меня сюда…
А потом СТ убила Джуниора.
И Джайпа.
А если бы я сунулась в рубку, убила бы и меня.
Неудивительно, что Кудесница сбежала без оглядки. Ничего удивительного в том, что она решила выдать всех нас. Никто не поверил ей, а она считала, по личному опыту, что нам никогда, никогда не одолеть это крушение… И я уже начинаю думать, что и в этом Кудесница права, но поток моего покаяния прерывает одна мысль.
Вскочив, я опять включаю экран и среди информации, снятой с костюма Джайпа, нахожу его карту крушения. Я знаю, он всегда держал свою систему на автомате, так что на карте уже имеется ходовая рубка. Я вызываю карту внешнего корпуса, совмещаю с ней интерьер-ную карту Джайпа… Вот оно, теперь все ясно как день.
Наш зонд - наш застрявший зонд - прижимается к чему-то, что находится прямо перед шлемом Джуниора. Перед самым его визором.
А я-то беспокоилась, что случится, если С-технология вдруг вырвется в пространство… а оно всегда так и было. С тех пор, по крайней мере, как я нашла это крушение.
Наше пространство в порядке - значит, СТ можно взять.
Карл наблюдает за мной.
- И что ты теперь собираешься делать?
Но только это не Карл говорит. Это голосом Карла со мной говорит моя жадность, о которой я думала, что ее не было и нет у меня… Но всякого можно поймать на особый крючок.
- Я не знаю, что делать, - отвечаю я ему. И ей. - Даже представления не имею.
Я возвращаюсь к себе, сажусь на кровать и смотрю в портал. К счастью, отсюда не видно отдаленного крушения.
У меня нет никаких идей, нет энергии и уже нет времени.
Кудесница со своей кавалерией скоро окажется здесь, и у меня отберут крушение. Конфискуют во имя интересов правительства, я уже никогда его не увижу.
На том моя карьера и закончится.
Больше никаких дайвингов, путешествий через полгалактики. Совсем ничего.
Думаю, я задремала, потому что обнаружила себя глядящей в лицо Джуниора за визором его шлема. Глаза его двигаются, но медленно, так невыносимо медленно, что я сразу понимаю: он все еще живой там, в мертвом корабле, но только голова его - в ином измерении.
И я знаю с такой же уверенностью: парня ожидает долгая мучительная смерть, если я не помогу, и поэтому хватаю острый обломок металла - прямо голыми руками (это сон все-таки) - и резким взмахом вспарываю боковину его костюма.
Спасая его.
Проклиная его.
Обрекая на гораздо худшую смерть, чем ему предстояла.
Я пробуждаюсь рывком, едва не ударившись головой о стену. Дыхание вырывается из груди короткими толчками. Что если этот сон подсказывает мне истину? И парень еще жив? Но если он действительно жив, все равно я не могу ничего для него сделать.
Абсолютно ничего.
Кроме как разделить ту же участь.
Если я полезу в эту кучу и попытаюсь освободить его, меня неизбежно затянет, как и Джуниора. Как и любого другого, кто залезет туда.
Я закрываю глаза, но боюсь опустить голову на подушку. Боюсь заснуть, не хочу видеть снов. Это будут сплошные кошмары про С-тех-нологию… хуже, гораздо хуже тех, что я видела в детстве…
И вдруг дремота слетает с меня.
Я открываю глаза, я думаю: это корабль «Дигнити».
Корабли «Дигнити» имеют технологию невидимости, если их, конечно, давным-давно не ободрали. Кудесница много рассказала мне про СТ, и теперь я знаю: на нашем корабле она точно есть. И я знаю, что это оригинальная версия пятитысячелетней давности.
НАСТОЯЩАЯ невидимость, и она имеет НАСТОЯЩУЮ цену.
И я могу застолбить это крушение за собой, подать заявку. Теперь уже нет смысла беспокоиться о пиратах, хранить полную секретность, как было с прежними крушениями. Это время ушло, оно позади.
Я встаю и начинаю мерить шагами свою компактную каюту.
Подать заявку - дело почти неслыханное в среде свободных дай-веров. Мы скрываем местоположение наших любимых крушений, держим наши лучшие дайвинги в секрете от пиратов, и от других дайве-ров, и от правительства тем более.
Но в это крушение я больше нырять не стану - никогда.
И никто из моих людей - тоже.
Так какая разница, если даже узнает вся Вселенная?
Когда заявка будет утверждена и «Дигнити» станет моей собственностью, я вправе получать солидную арендную плату с каждого, кто пожелает произвести в нем собственные раскопки. С любого, кто готов на это, невзирая на риск отдать концы почти сверхъестественным и чрезмерно долгим способом. А сюда народ слетится тучами, как дважды два четыре.
И если я подаю заявку - то получаю крайне полезные преференции!
Во-первых, как только моя заявка будет зарегистрирована, меня уже никто не сможет обвинить ни в чем. Даже в убийстве по неосторожности. Каждому известно, что раскопки - деятельность опасная по определению, не говоря уже о галактических законах. Неважно, в каком крушении и чем конкретно ты занимаешься, но если это по определению раскопки, связанные с «неотъемлемыми рисками», ты можешь потерять хоть всю свою команду, и ничего тебе за это не будет.
Во-вторых, как только я стану собственницей крушения, то получу право наложить на него карантин. Одновременно с правом задержать и передать под юрисдикцию судебных властей любого, кто нарушит мой карантин или просто попытается это сделать. Если я захочу, никто и близко не подойдет к проклятой СТ, пока я жива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Держась за руки, они вместе начинают кружить вокруг этой свалки. Не приближаясь.
Видимая панорама изменяется по мере передвижения Дж amp;Дж. В этом помещении есть большие настенные экраны, очевидно, встроенные стационарно. Ни один, конечно, не работает. Словно по темным стенам развесили в аккуратных рамках абсолютно пустые, белесовато-серые холсты.
Вот еще один пример непостижимой для нас технологической беспечности наших предков. А вдруг экраны откажут, и что тогда?.. Это ходовая рубка, однако здесь нет ни единого портала. Ни даже маленького окошка.
Странная куча громоздится действительно посредине комнаты. Большая коллекция разных вещей, но в глаза бросается мебель. Почему Джайп назвал это место полем битвы, я не понимаю. Из-за нагромождения вещей? Или потому что все переломано?
Мои кулаки сжимаются так крепко, что кожа натягивается на костяшках.
Джуниор отпускает руку отца и приближается к свалке с переднего фасада (не знаю, уместен ли такой термин?), чтобы изучить ее. Хочет выяснить, что же погребено в «кургане». Наконец, обернувшись к отцу, он жестами показывает, как будет разбирать завал.
Картинка трясется: Джайп отрицательно качает головой.
Но Джуниор все равно делает по-своему.
Он разглядывает предмет, прежде чем прикоснуться к нему, а уж затем легонько толкает в сторону. И одновременно слабое движение пробегает волной по всей куче вещей: это выглядит угрожающе. Джуниор, очевидно, так не думает. Он приблизился уже почти вплотную к куче и собирается, как я поняла, заглянуть в ту глубокую дыру. Повисает перед ее жерлом в горизонтальной позе пловца. И смотрит. Долго смотрит.
Я тоже вглядываюсь, и теперь мне кажется, что там, в дыре, где-то прямо впереди, на уровне его головы что-то есть. Что-то, чего я разглядеть не могу.
А он уже плывет и вплывает в эту дыру головой вперед… Именно так, как мы никогда, ни при каких обстоятельствах не должны делать в подобных местах! Потому что вернуться назад будет очень сложно, если вообще…
И конечно, так оно и случается.
Случилось.
- Вот оно… - выдыхаю я. - Проклятье…
Карл молча кивает.
Голубка прячет лицо в ладонях.
На экране застывшая картинка.
С точки зрения Джайпа я вижу лишь подошвы Джуниора. Никакого движения. Ничего.
Секунды бегут. Набралась уже, наверное, целая минута (не знаю точно, забыла сразу посмотреть на счетчик в кадре), когда Джайп наконец сдвигается с места.
Он приближается к Джуниору сбоку. Но не трогает сына, не прикасается к нему сразу. Вместо этого все камеры смотрят на кучу, и я думаю, что Джайп тоже.
Проклятье, вот сейчас и начнется тот самый монолог.
Я слышала его один раз.
Но запомнила наизусть, оказывается.
«Время кончается, пора».
«Погоди, па, ты должен на это посмотреть».
Костюм Джайпа показывает нам… что? Всплеск черноты, какая-то волна? Или просто стол? Не знаю, не разглядела, не смогла, голова Джуниора все заслоняет, он протягивает руку вперед и…
«Черт»!
Это слово звучит необычно, с нелинейными акустическими искажениями, хотя я ничего подобного не помню. Помню, однако, что тогда, на скипе, я не сумела точно определить эмоцию. Из-за искаженного звука? Или все-таки слушала невнимательно?..
Джайп совсем забыл о своих камерах. Он рядом с сыном, прямо под боком у проклятой кучи, и теперь мы видим лишь ее крупным планом. Закругленные углы мебели, обломанные ножки (все-таки сорвало), смятый, перекрученный, разорванный металл с такими острыми, страшно острыми краями и зазубринами.
«Подвинь руку».
Но я не вижу соответствующего движения. На экране все та же картинка, она не изменилась. Так уже было со мной на скипе, когда я таращилась на бесполезный наладонник.
«Еще чуточку левее».
И потом:
«Мы просрочили уже пять минут».
А вот это - самая настоящая паника. В прошлый раз я не смогла ее распознать. Но паника охватила Джайпа именно тогда, в тот самый момент.
Карл прикрывает рот рукой.
Джайп слегка поворачивается, и теперь мы наконец видим на экране его руки. Руки поспешно хватаются за торчащие из «кратера» ботинки и, насколько я понимаю, начинают тянуть.
«Замечательно».
Но я не вижу ничего такого замечательного. Ноги, обутые в эти ботинки, даже не шелохнулись. «Так и продолжай».
Что продолжать?! Ничего не произошло, абсолютно никаких перемен. Разве Джайп этого не видит, не замечает, что ли?.. Руки на экране напрягаются, пальцы впиваются в ботинки мертвой хваткой - или я просто воображаю это? Ведь мои руки поступили бы именно так.
«У нас получилось».
Опять мерещится? Отлипаю от стены и вплотную придвигаюсь к изображению, как будто и впрямь сумею чем-нибудь помочь. Там что-то сдвинулось?! Или мне показалось?..
«А сейчас аккуратно».
Разом вспоминаю все, о чем на секунду позабыла, и это ужасно, ибо прошлого не изменить. Я уже знаю, что Джуниор не выберется, что Джайп не выживет. Знаю, что…
«Еще аккуратнее, ну - сукин сын!»
Руки соскальзывают, но тут же вцепляются в неподвижные ботинки с новой силой. И в этом движении такое отчаяние, такое отсутствие элементарной осторожности… Ничего похожего на стандартные спасательные процедуры.
«Двигайся - двигайся - двигайся - ах, дьявол…»
На этот раз руки удерживаются, соскользнув наполовину. И они тянут, определенно тянут… и сползают окончательно.
«Ну давай… »
И опять сползают.
«Давай, сынок!»
И опять.
«Еще раз… »
И снова.
«Давай же, помоги мне - давай… »
И наконец руки Джайпа опускаются, падают в отчаянии.
Ноги Джуниора остаются неподвижными. И они точно в том же положении, что и раньше, на мой нетренированный взгляд.
Какое-то время ничего не происходит. Но мы хорошо слышим неровное, свистящее дыхание Джайпа. Этого я совсем не помню - может быть, наша рабочая система связи и наладонник вообще не пропускают неречевые частоты?
Внезапно все приходит в бешеное движение. Картинки на экране дергаются, мелькают, подпрыгивают, вращаются, когда он хватает, тянет, толкает, отбрасывает. Пытаясь развалить кучу, разобрать ее, растащить на отдельные предметы, но только ничего, совсем ничего не выходит - каждая вещь сама возвращается назад в проклятую кучу, словно бы притянутая магнитом.
А потом он отпрянул. Отступает, пятится, но одна его рука остается там, похоже, зацепилась за что-то острое (но костюм не был проколот!), и вдруг его резко отпустило.
Назад, назад, панорама отъезжает, и я опять вижу торчащие из кучи ботинки, и прищуриваюсь, и приглядываюсь изо всех сил - это что, другие ботинки? Совсем незнакомые? Джайп отступает, пока не ударяется спиной о стену, и тогда он начинает панически метаться, потеряв самого себя…
…А после он все-таки покидает это ужасное место. Чтобы отчаянно позвать меня на помощь, хотя и знает, должен знать, что я не помогу, не стану вмешиваться в процесс естественного отбора, и паника - совершенно явная, очевидная паника - не оставляет его и гонит вперед.
Он добирается до конца коридора.
Что было дальше, я знаю лучше всех и машу рукой Карлу:
- Выключи!
Не хочу смотреть, это я уже видела собственными глазами. С меня достаточно.
И с остальных тоже. Оказывается, никто уже не смотрит это видео, кроме меня. Голубка снова закрыла лицо руками, а Карл зажмурился. Как будто бы можно так просто, заблокировав визуал, отгородиться от ужасов жизни и смерти.
Я хватаю пульт и сама вырубаю экран. А потом сползаю на пол и утыкаюсь головой в колени. Дьявольщина! Ведь Кудесница все-таки была права. Она была чертовски права. На корабле действительно есть С-технология, и это единственная штука, которая все еще работает. Это СТ посылает ту слабую сигнатуру, которая и приманила меня сюда…
А потом СТ убила Джуниора.
И Джайпа.
А если бы я сунулась в рубку, убила бы и меня.
Неудивительно, что Кудесница сбежала без оглядки. Ничего удивительного в том, что она решила выдать всех нас. Никто не поверил ей, а она считала, по личному опыту, что нам никогда, никогда не одолеть это крушение… И я уже начинаю думать, что и в этом Кудесница права, но поток моего покаяния прерывает одна мысль.
Вскочив, я опять включаю экран и среди информации, снятой с костюма Джайпа, нахожу его карту крушения. Я знаю, он всегда держал свою систему на автомате, так что на карте уже имеется ходовая рубка. Я вызываю карту внешнего корпуса, совмещаю с ней интерьер-ную карту Джайпа… Вот оно, теперь все ясно как день.
Наш зонд - наш застрявший зонд - прижимается к чему-то, что находится прямо перед шлемом Джуниора. Перед самым его визором.
А я-то беспокоилась, что случится, если С-технология вдруг вырвется в пространство… а оно всегда так и было. С тех пор, по крайней мере, как я нашла это крушение.
Наше пространство в порядке - значит, СТ можно взять.
Карл наблюдает за мной.
- И что ты теперь собираешься делать?
Но только это не Карл говорит. Это голосом Карла со мной говорит моя жадность, о которой я думала, что ее не было и нет у меня… Но всякого можно поймать на особый крючок.
- Я не знаю, что делать, - отвечаю я ему. И ей. - Даже представления не имею.
Я возвращаюсь к себе, сажусь на кровать и смотрю в портал. К счастью, отсюда не видно отдаленного крушения.
У меня нет никаких идей, нет энергии и уже нет времени.
Кудесница со своей кавалерией скоро окажется здесь, и у меня отберут крушение. Конфискуют во имя интересов правительства, я уже никогда его не увижу.
На том моя карьера и закончится.
Больше никаких дайвингов, путешествий через полгалактики. Совсем ничего.
Думаю, я задремала, потому что обнаружила себя глядящей в лицо Джуниора за визором его шлема. Глаза его двигаются, но медленно, так невыносимо медленно, что я сразу понимаю: он все еще живой там, в мертвом корабле, но только голова его - в ином измерении.
И я знаю с такой же уверенностью: парня ожидает долгая мучительная смерть, если я не помогу, и поэтому хватаю острый обломок металла - прямо голыми руками (это сон все-таки) - и резким взмахом вспарываю боковину его костюма.
Спасая его.
Проклиная его.
Обрекая на гораздо худшую смерть, чем ему предстояла.
Я пробуждаюсь рывком, едва не ударившись головой о стену. Дыхание вырывается из груди короткими толчками. Что если этот сон подсказывает мне истину? И парень еще жив? Но если он действительно жив, все равно я не могу ничего для него сделать.
Абсолютно ничего.
Кроме как разделить ту же участь.
Если я полезу в эту кучу и попытаюсь освободить его, меня неизбежно затянет, как и Джуниора. Как и любого другого, кто залезет туда.
Я закрываю глаза, но боюсь опустить голову на подушку. Боюсь заснуть, не хочу видеть снов. Это будут сплошные кошмары про С-тех-нологию… хуже, гораздо хуже тех, что я видела в детстве…
И вдруг дремота слетает с меня.
Я открываю глаза, я думаю: это корабль «Дигнити».
Корабли «Дигнити» имеют технологию невидимости, если их, конечно, давным-давно не ободрали. Кудесница много рассказала мне про СТ, и теперь я знаю: на нашем корабле она точно есть. И я знаю, что это оригинальная версия пятитысячелетней давности.
НАСТОЯЩАЯ невидимость, и она имеет НАСТОЯЩУЮ цену.
И я могу застолбить это крушение за собой, подать заявку. Теперь уже нет смысла беспокоиться о пиратах, хранить полную секретность, как было с прежними крушениями. Это время ушло, оно позади.
Я встаю и начинаю мерить шагами свою компактную каюту.
Подать заявку - дело почти неслыханное в среде свободных дай-веров. Мы скрываем местоположение наших любимых крушений, держим наши лучшие дайвинги в секрете от пиратов, и от других дайве-ров, и от правительства тем более.
Но в это крушение я больше нырять не стану - никогда.
И никто из моих людей - тоже.
Так какая разница, если даже узнает вся Вселенная?
Когда заявка будет утверждена и «Дигнити» станет моей собственностью, я вправе получать солидную арендную плату с каждого, кто пожелает произвести в нем собственные раскопки. С любого, кто готов на это, невзирая на риск отдать концы почти сверхъестественным и чрезмерно долгим способом. А сюда народ слетится тучами, как дважды два четыре.
И если я подаю заявку - то получаю крайне полезные преференции!
Во-первых, как только моя заявка будет зарегистрирована, меня уже никто не сможет обвинить ни в чем. Даже в убийстве по неосторожности. Каждому известно, что раскопки - деятельность опасная по определению, не говоря уже о галактических законах. Неважно, в каком крушении и чем конкретно ты занимаешься, но если это по определению раскопки, связанные с «неотъемлемыми рисками», ты можешь потерять хоть всю свою команду, и ничего тебе за это не будет.
Во-вторых, как только я стану собственницей крушения, то получу право наложить на него карантин. Одновременно с правом задержать и передать под юрисдикцию судебных властей любого, кто нарушит мой карантин или просто попытается это сделать. Если я захочу, никто и близко не подойдет к проклятой СТ, пока я жива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13