Он снова смерил ее взглядом с головы до пят; в его голубых глазах ясно читалось презрение. Ему было, полагала она, лет четырнадцать-пятнадцать. Она гадала, сам ли он изготовил висевший у него на боку светомеч или же где-то - у кого-то - достал.
- Ты называешь это применением Силы? - Он повернулся и посмотрел на скалу стены слегка справа от кровати. Она почувствовала то, что он делал мыслью, при помощи Силы; почувствовала, так же как тогда в туннелях, тренированную силу его воли и темную окраску, отмечавшую каждое ее применение.
Там, где был только темный красноватый камень, теперь возникло отверстие примерно в половину квадратного метра.
Он визгливо, по-детски, хихикнул.
- Никогда раньше такого не видывала, верно? - Он подошел к отверстию, но Лея чувствовала, что он по-прежнему следит за ней. Его рука лежала на бластере, и она помнила его слова в коридоре с потоком.
С ее смертью Республика рассыплется.
Он не любил, когда ему противоречили, и что еще важнее, никогда не считал себя неправым. Она подозревала, что он попросту не допускал такой мысли.
Ему бы очень хотелось застрелить ее при попытке к бегству.
Он достал из образовавшегося отверстия черный пластеновый кошель, и, по его кивку, камень снова появился там, где был. Он подарил ей свою самоуверенную, очаровательную улыбку.
- Даже мать не знает об этом тайнике, - сказал он, довольный собой. - Да если б и знала, то не представляла бы, как его открыть. - Он легко подбросил кошель на ладони. Лея узнала его - близнец того, который она нашла в комнате со старыми игрушками, м того, который Томла Эл извлекла из кармана Драба.
- Она знает не так много, как ей кажется. И к тому же думает, что я не могу с этим справиться; думает, что я не умею применять Силу для превращения ее в еще один источник энергии.
Голубые глаза сверкнули.
- Но когда при мне Сила, то все становится источником энергии. И скоро об этом узнают все.
Лея наблюдала за ним, не говоря ни слова, когда он прошел к двери. Затем он обернулся, и лицо его внезапно омрачилось.
- Почему твой дройд не остановился? - спросил он. - Почему он не подчинился мне?
- Ас чего ты взял, что он подчинится? - парировала она, сложив руки на груди.
- Потому что у меня есть Сила. У меня есть энергия.
Она чуть наклонила голову набок, молча рассматривая его. Нет надобности говорить: "Очевидно, не всегда".
И он не мог доказать ей, что она ошибается, подумала она, не рассказав ей, как он вообще приобрел такую мощь.
Миг спустя он прошипел ей:
- Свиноматка! - и бурей выскочил за дверь, захлопнув и заперев ее за собой.
Лее потребовалось пятнадцать ужасных минут для того, чтобы снова открыть отверстие в стене. Она совершенно ясно почувствовала, что он проделал, - выемка в стене была сделана так, что прикрывавший ее сегмент скалы перемещался при помощи Силы буквально в другое измерение. Тайник этот был старым, чувствовала она, спроектированным и построенным Джедаем огромной мощи, и даже столь небольшое смещение требовало такого контроля и силы, какие почти выходили за пределы ее возможностей. К тому времени, когда перемещение произошло, она чувствовала себя вымотавшейся, словно целый час упражнялась с мечом или пробежала много миль. Руки у нее дрожали, когда она погрузила их в отверстие.
На дно выемки просыпалось немного кремового порошка яррока.
Такой легко приобрести в любом космопорте. Если Ирек хоть в чем-то походил на некоторых особ из Альдераанской Избранной Академии для молодых дам, то у него должны быть везде припрятаны пакеты с этим порошком. Это могло объяснить, как он попал к Драбу Мак-Камбу.
В выемке лежали и другие предметы, затолканные подальше. Пачка заметок на тонкопласте. Крошечные мотки проводов. Пара маленьких паяльных пистолетов. Кучка ксиленовых чипов.
Золотое кольцо, которое, когда его извлекли на свет и протерли, оказалось знаком почетного диплома в Корускантском Университете.
Маленький золотой значок, ознаменовывающий посвящение в сотрудники Института Программируемого Интеллекта Магроди.
Женская перчатка из золотой сетки.
Лея перелистала заметки, и внизу последней страницы ей бросилась в глаза подпись:
"Наздра Магроди".
"До сего дня не знаю, знал ли об этом Палпатин". Свернувшись на подоконнике, Лея прочла эти слова со странным чувством почти горя, жалости к человеку, который написал их в этой самой комнате не так уж много лет назад. Начерченные на другой стороне четкие черные линии схем чипов немного просачивались сквозь бледно-зеленый пласт, вызывая эффект палимпсеста [Палимпсестом называется текст, нанесенный на место более древнего стертого текста. (Примеч. переводчика.)]. Спокойный научный факт и страшное применение, которое ему нашли. На свой лад Магроди был таким же наивным, как и герметически огражденный от окружающего мира проектировщик Звезды Смерти Кви Ксукс.
Она гадала, не писал ли он это на обратной стороне чертежей, потому что это был единственный письменный материал, которым ему дозволяли пользоваться.
"Вероятно, - подумала она, принимая во внимание отсутствие полей и то, как четкое каллиграфическое письмо теснилось сверху и снизу. - Вероятно, так оно и было".
"Мне следовало бы заподозрить, или понять, или догадаться. С какой стати императорская наложница, имеющая все удовольствия и привилегии, доступные для тех, кому нечего делать, кроме как заботиться о собственной красоте, станет разыскивать среднего возраста книгочейку - жену профессора роботехники, если не ради какой-то интриги? Я никогда не обращал внимания на дворцовые дела, на эту постоянную возню с целью занять место среди императорских министров и на куда более жестокую закулисную борьбу за власть, которую вели жены и любовницы, каждая из которых твердо вознамерилась стать матерью единственного наследника Палпатина.
Я думал, что такие дела недостойны внимания ученого.
Я заплатил высокую цену за свою ученую рассеянность и невежество.
Я лишь молюсь, чтобы. Элизи и нашей дочери Шенне тоже не пришлось поплатиться".
Лея закрыла глаза. Все доклады, полученные ею после уничтожения Альдераана и взрыва Звезды Смерти, содержали предположения, что Магроди исчез добровольно, вероятно, в печально знаменитом мозговом центре Императора, спасаясь от возмездия повстанцев за то, что он совершил. То есть такие предположения выдвигались в докладах тех, кто не "читал, что за внезапным исчезновением выдающегося ученого стоит сама Лея. Многие приписывали ему работу над "Поджигателем". Взял с собой жену и. дочь и отправился в какое-то уединенное место…
Променял бы ее отец свои идеалы и стал бы работать на Императора ради ее спасения?
Это было ее самым большим страхом на борту звездного разрушителя Вейдера, а позже на самой Звезде Смерти - что Бейл Органа уступит шантажу.
Она по-прежнему не знала этого. Ему так и не предложили такого выбора.
Полагаю, Мон Мотма посмеется, узнав, с какой легкостью меня заметили в ловушку. И она с полным правом может это сделать, если обстоятельства когда-нибудь позволят ей смеяться над чем-либо, связанным с тем злом, которое от меня потребовали совершить. Я думал, что стоит мне сделать нечто конкретное - и они освободят Элизи и Шенну, наверное, высадят меня на какой-нибудь пустынной планете, где меня в конце концов найдут…
Досада пугающая, но не бесконечная.
Дражайшие боги моего народа, не бесконечная.
Роганда Исмарен говорила мне, что все это делается во имя Императора. Ее окружали несколько громил, людей военного типа и с военной выправкой, но без мундиров. Полагаю, она могла подкупить их деньгами, ловко украденными из фондов Казначейства, или же обмануть их, как обманула меня. Она и сама достаточно владела искусством финансовых махинаций - и шантажа, - чтобы приобрести все, чего желала. Похоже, денег куда больше, чем сотрудников (Лея и сама это заметила): оборудование имеется самое точное, самое новое и самое дорогое, программы и материалы - лучше некуда, но все те же десять-двенадцать охранников.
Хоть ока и говорила мне - и охранникам, - что все делалось по его приказу, я так и не получил ни клочка эмпирических или косвенных свидетельств, что Палпатин как-то причастен к этому.
Это не имело значения.
Я даже не знал, на какую планету они меня забрали, равно как и того, где находились Элизи и Шенна после того единственного раза, когда я их видел.
Лея задрожала, хотя подоконник на котором она читала, был самым теплым местом в комнате, и посмотрела на сверхъестественные радуги атмосферы под куполом. Она вспомнила, как в ночь перед Временем Встречи Собрания она сидела около одного из фонтанов в садах на крыше иторианского дома для гостей, в то время как Хэн показывал Джайне и Джесину, какая звезда является солнцем Корусканта. На самом Корусканте - Искрящейся Планете, как его называли в древних песнях, - пламенеющие вуали его ночных сияний препятствовали любительской астрономии, но на Игоре не было даже огней городов. Небо, казалось, так и дышало звездами.
Вокруг большинства из них вращались какие-нибудь планеты, хотя они могли быть не более чем голыми шарами из камня, или льда, или застывшего газа и годились для обитания только после чрезмерно дорогих работ по биоформации. На карты было нанесено менее двадцати процентов из них. До дня нападения Драба Маккамба она и слыхом не слыхивала о Белзависе.
Миры были велики.
А жизнь встречалась пугающе редко.
То, чего они хотят от меня, очень просто, сказали они мне. Мои таланты - о которых, как я думал, никто и не подозревал, - подвигли меня на сбор сведений о древних Джедаях, к экспериментированию с приписываемым им мысленным воздействием на энергетическое поле, называемое в источниках Силой.
"Таланты? - подумала пораженная Лея. - Магрода был наделен Силой?"
Это было нечто такое, чего она не знала, о чем Крей никогда не упоминала. Учитывая отношение Императора к Джедаям - в чем он не был одинок, - едва ли стоило удивляться, что ученый скрывал это.
Я думал, что мне удалось скрыть при экспериментах мои собственные способности влиять на это энергетическое поле посредством концентрации мысленных волн, способность, являющуюся, как я считаю, наследственной и присущей не только человеческому виду. Наверно, Роганда Исмарен или сам Император заключили по моим статьям в "Журнале Физики Высоких Энергий", что я знал о направляемых мыслеволнах больше, чем мне полагалось бы знать.
В любом случае, я, на свою беду, стал размышлять над легендой, о том что Джедаи были не в состоянии воздействовать посредством Силы на механизмы или дройдов. В свете природы, субэлектронных синапсов я теоретизировал о возможностях имплантированного субэлектронного преобразователя, хирургически вживленного в мозг того, кто обладал такой наследственной способностью концентрировать мыслеволны; такой преобразователь что даст ему или ей возможность влиять, при надлежащей тренировке, на искусственные интеллекты разной степени сложности на индивидуальном синоптическом уровне.
Они хотели, чтобы именно это я и сделал.
"Ирек", - подумала Лея. Возможно, этот юнец действительно был сыном Императора, хотя, учитывая возраст Палпатина во время вероятного зачатия Ирека, стратегические таланты Роганды и ее малую разборчивость в средствах, - существовали немалые шансы, что он с ним в родстве не состоял.
И если его матерью была Роганда, то для гарантии, что Ирек сам будет наделен Силой, семени Палпатина не требовалось.
Учитывая атмосферу Двора Палпатина, использование для убеждения стимулирования страха и угроз, грызню фракций и претендентов на власть. Лея могла лишь догадываться о том, какие совершались покушения на жизнь Роганды до рождения Ирека.
Неудивительно, что Роганда была лгуньей, хамелеоном, мастером подковерной борьбы. Будь она иной, ее бы убили.
Судя по времени этих событий, становилось совершенно ясно, что Роганда, сама дитя Джедаев, почти сразу же задумала улучшить те карты, какие оказались у нее на руках с рождением Ирека.
Иреку имплантировали преобразователь в пятилетнем возрасте, еще до того, как обломки Альдераана окончательно утвердились на своей постоянной, рваной орбите вокруг того, что было солнцем этой планеты.
При всем желании Лея и не могла бы измыслить более страшной мести человеку, обучавшему проектировщицу Звезды Смерти.
Наздру Магроди держали, давая ему легкие дозы антидепрессанта, как раз достаточные, чтобы лишить его всякого желания бежать, на комфортабельной вилле на планете столь негостеприимной, столь опасной, столь кишащей экстравагантными вирусами, разносимыми насекомыми, что выход за пределы окружавшего сады магнитного поля привел бы через несколько часов к его смерти.
Я могу лишь радоваться тому, что меня уже успокоили при помощи телезана, прежде чем продемонстрировать этот факт. Я по-прежнему не знаю, ни как звали того человека, которого они привязали за пределами поля, ни в чем заключалось его преступление, если он совершил его - командовавший казнью заверил меня, что совершил, но это, конечно же, могло быть и ложью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58