Они скользили по тихим, теплым водам залива, поочередно пристраиваясь к шлюпке Рэнда. Время от времени кто-нибудь из чоя осторожно наклонялся и протягивал руку. Рэнд отвечал на пожатие, и чоя вскрикивали, пораженные контактом, но не протестовали. Большие лодки были переполнены – чоя в них сидели целыми семьями. Когда кто-нибудь из них касался Рэнда, остальные близкие радостно утешали счастливца, заливающегося слезами.
– Расскажи, – попросила Дорея Чирека. – Расскажи мне все, – и она рассмеялась, когда Чирек описал ей эту сцену. Тихий и радостный смех напомнил священнику, какой была Дорея до Преображения. Она склонилась к Рэнду и заметила: – Они услышали твой призыв.
– Но я не… – Рэнд подавил возражение и побледнел.
– Разве нет?
Он перевел взгляд на Чирека.
– Я звал Палатона, – ответил он, продолжая управлять шлюпкой и замедляя ход по мере того, как залив заполнялся лодками.
– Ты звал на помощь, – поправила Дорея. – И они пришли.
Чирек сел, чувствуя, как шлюпка качается на волнах, поднятых другими судами. Он задумчиво скрестил руки на груди.
К ним приблизилась крохотная, узкая лодка.
– Отец Чирек! – окликнул сидящий в ней чоя.
– Да?
Чоя широко усмехнулся – это был подросток, почти ребенок.
– Нас прислал Малаки.
– Малаки! – Значит, молитвы Чирека были услышаны! – Где он?
– В Баялаке – вернее, в том, что от него осталось. Старый город сгорел дотла. Сохранились аэродром, порт и большая часть нового города. Малаки говорит, что сможет защитить вас. И он просил передать, что прежде недооценивал вас, – чоя широко ухмыльнулся, пытаясь скрыть иронию своих слов.
Рэнд повернулся к ним.
– Это далеко? – спросил он.
– Час пути. Вскоре можно почувствовать запах пожара.
Дым, правда, ощущался постоянно, но Чирек не стал поправлять юношу. Он благодарно произнес:
– Скажи ему, что мы придем.
Лодка развернулась и понеслась вперед, опережая весь караван; вскоре она скрылась.
– Малаки, – недоверчиво повторил Чирек.
– Ты в чем-то сомневаешься? – тихо спросила прорицательница.
– Да, – ответил священник. – Да.
Сны о тропическом болоте, деревьях с низкими ветвями, лианах, поросших мхом, вновь вытеснили прежние сны, в которых присутствовали лед, снег и мрак. Палатон проснулся, наконец-то согревшись, слабый и утомленный, ощущая боль в мышцах. Несмотря на неясную заботу Йораны, ему предстояло проболеть несколько дней. Что касается остальных ее ласковых забот, он думал, что запомнит их до конца жизни, как и огонь, вспыхнувший в нем от нежности и страсти. Он уже думал, что больше никогда не будет любить ее. Она возбудила в нем страсть и удовлетворила ее – Палатон не знал, что можно почувствовать все это без бахдара.
Осторожно задвигавшись на своем ложе, он сел. Йорана спала на соседнем сидении, запрокинув голову с растрепанными от его ласк волосами. Палатон выпутался из одеял. Его летный костюм, одолженный у Руфин, совсем измялся, был слишком широким и коротким, но Палатон не сетовал.
Йорана не спрашивала его о том, что он нашел в Мер лоне, и за это Палатон тоже был благодарен. Он еще сам не знал, что делать, когда пройдет первое потрясение. Свойства Огненного дома не так доминировали в нем, как надеялся Аэлиар – или же были подавлены учебой. Вероятно, дисциплина тезара в каком-то смысле спасла ему жизнь. Но потенциал оставался при нем. Будет ли этого достаточно, чтобы соблюдать осторожность и впредь? Он не представлял себе, как взять силу обратно у Рэнда, не знал, можно ли это сделать.
Что говорил ему глава общины Мерлона? Если у него не хватает смелости взять то, что принадлежит ему, никто ему не поможет. Были ли эти слова пустыми или старик просто хотел ободрить его и что-то подсказать?
Должно быть, Йорана услышала, как он ходит по салону, она подняла голову и робко улыбнулась:
– Тебе лучше?
– Намного.
– Отлично. Мне пора возвращаться к делам. Пойду к Руфин, – подкрепляя свои слова, Йорана встала, потянулась и прошла мимо Палатона, как ни в чем не бывало. Она открыла дверь в кабину пилота.
Руфин обернулась, освещенная подсветкой пульта.
– Проснулись? Хорошо. У меня есть новости – нашелся Рэнд.
– Где?
– В Баялаке.
Мысли Палатона вернулись к снам о глухих болотах.
– Он в безопасности?
– Ему помог Малаки. Он послал сообщение полчаса назад.
Им овладел гнев. Палатон ударил кулаком по стене и не обратил внимание на боль, пронзившую пальцы.
– Так вот чем объясняется мятеж! Будь проклят Малаки! Он не останавливается ни перед чем. Он изо всех сил старается показать, что улицы принадлежат ему – причем в любое время. Как только представится случай, я напомню ему о нашем соглашении.
– Но ты же не знаешь, что там случилось.
– Ну и что! Сейчас я только хочу вытащить оттуда Рэнда. Измени курс, Руфин, и добейся разрешения на посадку. Не обращай внимания, если Малаки запретит ее.
– Слушаюсь, – отозвалась Руфин и повернулась к приборам.
Йорана выглядела встревоженной.
– Что ты намерен делать?
Спасти Рэнда и себя. И всех остальных.
– Сейчас речь идет о жизни множества чоя, – ответил он. – Когда прибудет Паншинеа, он не захочет вести переговоры с простолюдинами – он просто начнет аресты и казни. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что он сделает это – хотя бы из-за первого мятежа. И ему придется действовать решительно, если он хочет сохранить поддержку Домов. Революция Заблудших немыслима.
– Даже Пан не может быть таким жестоким, – произнесла Йорана так, как будто не верила собственным словам.
Глиссер качнулся, ложась на крыло и меняя курс. Палатон чувствовал, что гнев в нем не угасает.
– Первый шаг сделаю я, – произнес он. Йорана не ответила.
Посадочная полоса была тускло освещена. Палатон не видел признаков опустошения в аэропорту, но на горизонте, над городом, полыхало оранжевое зарево. Еще прежде, чем Йорана распахнула дверь, он ощутил запах дыма. Воздух был наполнен жаром, копотью и вездесущим запахом пакета. Палатон помедлил на трапе.
Малаки, чья массивная фигура возвышалась среди чоя, выглядел так, как будто только что вырвался из схватки. Правая рука его была перевязана, бронежилет явно выдержал не один выстрел. Палатон заметил, что на одежде одного из сопровождающих его чоя красуется знак местной охраны.
Он спустился на полосу.
– Где Рэнд?
– В сущности, пока я его не видел, – ответил Малаки, не обращая внимания на напряженные голоса Палатона. – Его везут сюда.
– Везут? Откуда?
– С болот. Пойдем к южному причалу – он должен появиться там с минуты на минуту, – Малаки мельком взглянул на Йорану, но та отвела глаза. Он прикусил губу. – Тяжелый день?
– Для всех нас, – Палатон широко зашагал к ждущим их машинам. – Какая часть города находится в твоих руках?
Малаки коротко рассмеялся.
– Не в моих, Палатон, совсем не в моих. Думаю, ты будешь удивлен, увидев, кто завоевал город, – он сунул руку в болтающуюся на груди повязку и забрался в машину, напоминающую открытую платформу. Йорана молча последовала за ним.
Палатон устроился на платформе.
– Разве ты не обещал мне больше не устраивать ничего подобного?
– Обещал, но хорошо хотя бы то, что я поспел сюда вовремя. Впрочем, – челюсть Малаки дрогнула и он мрачно добавил: – Дело еще не кончено и может не кончиться совсем.
– Не говори загадками, – попросил Палатон, отворачиваясь от Малаки и оглядывая разгромленный город, по которому они ехали. Несмотря на то, что мятеж в Чаролоне продолжался гораздо дольше, здесь улицы имели куда более воинственный вид. Поперек них были воздвигнуты баррикады, в стенах виднелись отметины зарядов инфорсера. – Что здесь случилось?
– В этом квартале произошла первая схватка, – Малаки поерзал на сидении с недовольным видом, и наконец откинулся на подушки. – Больше я ничего не могу тебе сказать – до тех пор, пока мы не встретим Рэнда и Чирека.
Йорана обернулась к нему с побледневшим лицом и напряженным взглядом.
– Чирека?
– Да.
– Человек по-прежнему у него? Мне казалось, ты сообщил, что забрал его.
– В сущности, правильнее было бы сказать, что Рэнд призвал меня, – Малаки тонко улыбнулся, отказываясь продолжать.
Йорана удивленно взглянула на него, но промолчала.
Палатон смотрел вдаль, на приближающийся берег. Фонари всевозможной формы очерчивали его изгибы. Как только машина затормозила и припарковалась, Палатон вышел, оказавшись в огромной толпе.
Будучи тезаром, он привык к вниманию и уважению, но эта толпа раздражала его. Он не мог понять, чего она ждет в таком напряженном молчании, не глядя ни на него, ни на Малаки, а только на воду. Чоя заполняли все пространство причалов, кроме канала, который помощники Малаки удерживали стеной своих тел. Малаки подал знак охранникам присоединиться к нему. Они прошли по неровному коридору, время от времени сужающемуся под напором тел. Малаки зашипел от боли, когда кто-то из чоя задел его руку, но охранник расчистил проход, и они вышли к берегу.
– Смотри внимательно, – провозгласил Малаки. – Сегодня преображается мир, к которому мы привыкли, – его голоса подрагивали от гордости.
Он указал вдаль, туда, где болотные воды смешивались с морской водой залива. Из-за деревьев и поросших мхом лиан появилась флотилия, состоящая из самых разнообразных судов, всего, что только могло плавать. На воде заплясали огни, и флотилия двинулась к берегу.
Отражения фонарей повисли в воде, как десятки лун. Они разбивались от ударов шестов и весел, слышался шум двигателей более современных судов.
Йорана встревожилась.
– Вот они – впереди!
Палатон с беспокойством выпрямился. Он заметил Рэнда за рулем, ведущего шлюпку. Черты его лица оставались неразличимыми, но судя по росту, это был именно человек.
– Кто это с ним?
Йорана успела ответить прежде, чем это сделал Малаки:
– Чирек. И чоя, которую называют прорицательницей.
Палатон заметил белую повязку на ее лице.
– Она ранена?
– Нет, – ответил Малаки, – она сделала это сама.
Палатон не знал, что думать и чего ждать. Он посмотрел на Малаки, пытаясь выяснить истину, и вновь перевел взгляд на Рэнда. Он уже чувствовал касающийся его бахдар, связь между ними усиливалась. Как только он увидел, что Рэнд приближается, тот должен был почувствовать его присутствие в толпе.
Чоя закричали. Палатон не мог различить их слов. Рэнд замедлил скорость. Он повернул, подводя шлюпку к причалу. От нее разошлись волны.
– Что они кричат? – невольно спросила Йорана.
– Ифалан, – объяснил Малаки, – Вестник.
Жажда почувствовать свой бахдар пересиливала любопытство Палатона. Он слушал Малаки, но не придавал значения его словам. Толпа оживилась, и это оживление встревожило его. Он хотел увезти Рэнда подальше отсюда, в безопасное место, пока вновь не вспыхнул мятеж или нечто иное, о чем упоминал Малаки. Причал, предназначенный для грузовых судов, возвышался над бортом шлюпки. Человек взглянул на Палатона, потянулся и схватился за грубые, деревянные поручни лестницы.
– Палатон! – бледное лицо человека было покрыто пылью, но он дружески улыбался, а его бирюзовые глаза, огромные на странном лице, просияли. Палатон чувствовал, как в ответ улыбается он сам.
Малаки осторожно подошел, чтобы протянуть руку, но первым подоспел молодой чоя.
– Ифалан! – крикнул он, склоняясь с причала.
Рэнд улыбнулся, и вместо того, чтобы подняться по лестнице, пожал пальцы чоя. В этот момент Палатон почувствовал, будто сам он сжал чужие пальцы – бахдар мигнул так ярко, что он не сдержал вздоха. Молодой чоя восторженно вскрикнул и попятился. Его подхватили и оттащили прочь под изумленным взглядом Палатона. Его толкали, дергали, но он стоял, не шевелясь, пытаясь выяснить, что произошло.
Йорана протиснулась к Малаки, как только напор толпы стал невыносимым. Причал трещал под ее весом.
– Что происходит?
Палатон внутренне сжался. Вряд ли он вообразил себе яркую голубую ауру, окутавшую сжатые ладони. Он чувствовал бахдар, острый запах, подавляющий вонь дыма и пепла. Бахдар пах надеждой и страхом.
Рэнд уже не обращал внимания на протянутые ему руки и карабкался по лестнице. Достигнув ее верха, он оглянулся и помог Чиреку и раненой чоя с завязанными глазами. Йорана приблизилась к прорицательнице, защищая ее от усиливающихся толчков. Малаки пробрался к ней поближе и протянул Рэнду руку.
Странная улыбка прорезала усталое лицо Рэнда. Он ступил на причал.
Палатон почувствовал, как между ними возникает мост бахдара. Он не мог понять, что происходит, и это потрясало его.
– Нет! – метнувшись вперед, он отбросил руку Рэнда, борясь с неизвестным.
Толпа вскрикнула от ужаса. Палатон оглянулся и увидел вокруг море враждебных лиц. Малаки мрачно взглянул ему в глаза.
– Не могу поверить, чтобы именно ты, Палатон, отказал мне в этом.
Жажда бахдара захватила его, подобно голоду, его мысли перепутались. Палатон знал, что так и не понимает случившегося. Малаки говорил о преображении их мира, и Рэнд оказался виной всему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Расскажи, – попросила Дорея Чирека. – Расскажи мне все, – и она рассмеялась, когда Чирек описал ей эту сцену. Тихий и радостный смех напомнил священнику, какой была Дорея до Преображения. Она склонилась к Рэнду и заметила: – Они услышали твой призыв.
– Но я не… – Рэнд подавил возражение и побледнел.
– Разве нет?
Он перевел взгляд на Чирека.
– Я звал Палатона, – ответил он, продолжая управлять шлюпкой и замедляя ход по мере того, как залив заполнялся лодками.
– Ты звал на помощь, – поправила Дорея. – И они пришли.
Чирек сел, чувствуя, как шлюпка качается на волнах, поднятых другими судами. Он задумчиво скрестил руки на груди.
К ним приблизилась крохотная, узкая лодка.
– Отец Чирек! – окликнул сидящий в ней чоя.
– Да?
Чоя широко усмехнулся – это был подросток, почти ребенок.
– Нас прислал Малаки.
– Малаки! – Значит, молитвы Чирека были услышаны! – Где он?
– В Баялаке – вернее, в том, что от него осталось. Старый город сгорел дотла. Сохранились аэродром, порт и большая часть нового города. Малаки говорит, что сможет защитить вас. И он просил передать, что прежде недооценивал вас, – чоя широко ухмыльнулся, пытаясь скрыть иронию своих слов.
Рэнд повернулся к ним.
– Это далеко? – спросил он.
– Час пути. Вскоре можно почувствовать запах пожара.
Дым, правда, ощущался постоянно, но Чирек не стал поправлять юношу. Он благодарно произнес:
– Скажи ему, что мы придем.
Лодка развернулась и понеслась вперед, опережая весь караван; вскоре она скрылась.
– Малаки, – недоверчиво повторил Чирек.
– Ты в чем-то сомневаешься? – тихо спросила прорицательница.
– Да, – ответил священник. – Да.
Сны о тропическом болоте, деревьях с низкими ветвями, лианах, поросших мхом, вновь вытеснили прежние сны, в которых присутствовали лед, снег и мрак. Палатон проснулся, наконец-то согревшись, слабый и утомленный, ощущая боль в мышцах. Несмотря на неясную заботу Йораны, ему предстояло проболеть несколько дней. Что касается остальных ее ласковых забот, он думал, что запомнит их до конца жизни, как и огонь, вспыхнувший в нем от нежности и страсти. Он уже думал, что больше никогда не будет любить ее. Она возбудила в нем страсть и удовлетворила ее – Палатон не знал, что можно почувствовать все это без бахдара.
Осторожно задвигавшись на своем ложе, он сел. Йорана спала на соседнем сидении, запрокинув голову с растрепанными от его ласк волосами. Палатон выпутался из одеял. Его летный костюм, одолженный у Руфин, совсем измялся, был слишком широким и коротким, но Палатон не сетовал.
Йорана не спрашивала его о том, что он нашел в Мер лоне, и за это Палатон тоже был благодарен. Он еще сам не знал, что делать, когда пройдет первое потрясение. Свойства Огненного дома не так доминировали в нем, как надеялся Аэлиар – или же были подавлены учебой. Вероятно, дисциплина тезара в каком-то смысле спасла ему жизнь. Но потенциал оставался при нем. Будет ли этого достаточно, чтобы соблюдать осторожность и впредь? Он не представлял себе, как взять силу обратно у Рэнда, не знал, можно ли это сделать.
Что говорил ему глава общины Мерлона? Если у него не хватает смелости взять то, что принадлежит ему, никто ему не поможет. Были ли эти слова пустыми или старик просто хотел ободрить его и что-то подсказать?
Должно быть, Йорана услышала, как он ходит по салону, она подняла голову и робко улыбнулась:
– Тебе лучше?
– Намного.
– Отлично. Мне пора возвращаться к делам. Пойду к Руфин, – подкрепляя свои слова, Йорана встала, потянулась и прошла мимо Палатона, как ни в чем не бывало. Она открыла дверь в кабину пилота.
Руфин обернулась, освещенная подсветкой пульта.
– Проснулись? Хорошо. У меня есть новости – нашелся Рэнд.
– Где?
– В Баялаке.
Мысли Палатона вернулись к снам о глухих болотах.
– Он в безопасности?
– Ему помог Малаки. Он послал сообщение полчаса назад.
Им овладел гнев. Палатон ударил кулаком по стене и не обратил внимание на боль, пронзившую пальцы.
– Так вот чем объясняется мятеж! Будь проклят Малаки! Он не останавливается ни перед чем. Он изо всех сил старается показать, что улицы принадлежат ему – причем в любое время. Как только представится случай, я напомню ему о нашем соглашении.
– Но ты же не знаешь, что там случилось.
– Ну и что! Сейчас я только хочу вытащить оттуда Рэнда. Измени курс, Руфин, и добейся разрешения на посадку. Не обращай внимания, если Малаки запретит ее.
– Слушаюсь, – отозвалась Руфин и повернулась к приборам.
Йорана выглядела встревоженной.
– Что ты намерен делать?
Спасти Рэнда и себя. И всех остальных.
– Сейчас речь идет о жизни множества чоя, – ответил он. – Когда прибудет Паншинеа, он не захочет вести переговоры с простолюдинами – он просто начнет аресты и казни. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что он сделает это – хотя бы из-за первого мятежа. И ему придется действовать решительно, если он хочет сохранить поддержку Домов. Революция Заблудших немыслима.
– Даже Пан не может быть таким жестоким, – произнесла Йорана так, как будто не верила собственным словам.
Глиссер качнулся, ложась на крыло и меняя курс. Палатон чувствовал, что гнев в нем не угасает.
– Первый шаг сделаю я, – произнес он. Йорана не ответила.
Посадочная полоса была тускло освещена. Палатон не видел признаков опустошения в аэропорту, но на горизонте, над городом, полыхало оранжевое зарево. Еще прежде, чем Йорана распахнула дверь, он ощутил запах дыма. Воздух был наполнен жаром, копотью и вездесущим запахом пакета. Палатон помедлил на трапе.
Малаки, чья массивная фигура возвышалась среди чоя, выглядел так, как будто только что вырвался из схватки. Правая рука его была перевязана, бронежилет явно выдержал не один выстрел. Палатон заметил, что на одежде одного из сопровождающих его чоя красуется знак местной охраны.
Он спустился на полосу.
– Где Рэнд?
– В сущности, пока я его не видел, – ответил Малаки, не обращая внимания на напряженные голоса Палатона. – Его везут сюда.
– Везут? Откуда?
– С болот. Пойдем к южному причалу – он должен появиться там с минуты на минуту, – Малаки мельком взглянул на Йорану, но та отвела глаза. Он прикусил губу. – Тяжелый день?
– Для всех нас, – Палатон широко зашагал к ждущим их машинам. – Какая часть города находится в твоих руках?
Малаки коротко рассмеялся.
– Не в моих, Палатон, совсем не в моих. Думаю, ты будешь удивлен, увидев, кто завоевал город, – он сунул руку в болтающуюся на груди повязку и забрался в машину, напоминающую открытую платформу. Йорана молча последовала за ним.
Палатон устроился на платформе.
– Разве ты не обещал мне больше не устраивать ничего подобного?
– Обещал, но хорошо хотя бы то, что я поспел сюда вовремя. Впрочем, – челюсть Малаки дрогнула и он мрачно добавил: – Дело еще не кончено и может не кончиться совсем.
– Не говори загадками, – попросил Палатон, отворачиваясь от Малаки и оглядывая разгромленный город, по которому они ехали. Несмотря на то, что мятеж в Чаролоне продолжался гораздо дольше, здесь улицы имели куда более воинственный вид. Поперек них были воздвигнуты баррикады, в стенах виднелись отметины зарядов инфорсера. – Что здесь случилось?
– В этом квартале произошла первая схватка, – Малаки поерзал на сидении с недовольным видом, и наконец откинулся на подушки. – Больше я ничего не могу тебе сказать – до тех пор, пока мы не встретим Рэнда и Чирека.
Йорана обернулась к нему с побледневшим лицом и напряженным взглядом.
– Чирека?
– Да.
– Человек по-прежнему у него? Мне казалось, ты сообщил, что забрал его.
– В сущности, правильнее было бы сказать, что Рэнд призвал меня, – Малаки тонко улыбнулся, отказываясь продолжать.
Йорана удивленно взглянула на него, но промолчала.
Палатон смотрел вдаль, на приближающийся берег. Фонари всевозможной формы очерчивали его изгибы. Как только машина затормозила и припарковалась, Палатон вышел, оказавшись в огромной толпе.
Будучи тезаром, он привык к вниманию и уважению, но эта толпа раздражала его. Он не мог понять, чего она ждет в таком напряженном молчании, не глядя ни на него, ни на Малаки, а только на воду. Чоя заполняли все пространство причалов, кроме канала, который помощники Малаки удерживали стеной своих тел. Малаки подал знак охранникам присоединиться к нему. Они прошли по неровному коридору, время от времени сужающемуся под напором тел. Малаки зашипел от боли, когда кто-то из чоя задел его руку, но охранник расчистил проход, и они вышли к берегу.
– Смотри внимательно, – провозгласил Малаки. – Сегодня преображается мир, к которому мы привыкли, – его голоса подрагивали от гордости.
Он указал вдаль, туда, где болотные воды смешивались с морской водой залива. Из-за деревьев и поросших мхом лиан появилась флотилия, состоящая из самых разнообразных судов, всего, что только могло плавать. На воде заплясали огни, и флотилия двинулась к берегу.
Отражения фонарей повисли в воде, как десятки лун. Они разбивались от ударов шестов и весел, слышался шум двигателей более современных судов.
Йорана встревожилась.
– Вот они – впереди!
Палатон с беспокойством выпрямился. Он заметил Рэнда за рулем, ведущего шлюпку. Черты его лица оставались неразличимыми, но судя по росту, это был именно человек.
– Кто это с ним?
Йорана успела ответить прежде, чем это сделал Малаки:
– Чирек. И чоя, которую называют прорицательницей.
Палатон заметил белую повязку на ее лице.
– Она ранена?
– Нет, – ответил Малаки, – она сделала это сама.
Палатон не знал, что думать и чего ждать. Он посмотрел на Малаки, пытаясь выяснить истину, и вновь перевел взгляд на Рэнда. Он уже чувствовал касающийся его бахдар, связь между ними усиливалась. Как только он увидел, что Рэнд приближается, тот должен был почувствовать его присутствие в толпе.
Чоя закричали. Палатон не мог различить их слов. Рэнд замедлил скорость. Он повернул, подводя шлюпку к причалу. От нее разошлись волны.
– Что они кричат? – невольно спросила Йорана.
– Ифалан, – объяснил Малаки, – Вестник.
Жажда почувствовать свой бахдар пересиливала любопытство Палатона. Он слушал Малаки, но не придавал значения его словам. Толпа оживилась, и это оживление встревожило его. Он хотел увезти Рэнда подальше отсюда, в безопасное место, пока вновь не вспыхнул мятеж или нечто иное, о чем упоминал Малаки. Причал, предназначенный для грузовых судов, возвышался над бортом шлюпки. Человек взглянул на Палатона, потянулся и схватился за грубые, деревянные поручни лестницы.
– Палатон! – бледное лицо человека было покрыто пылью, но он дружески улыбался, а его бирюзовые глаза, огромные на странном лице, просияли. Палатон чувствовал, как в ответ улыбается он сам.
Малаки осторожно подошел, чтобы протянуть руку, но первым подоспел молодой чоя.
– Ифалан! – крикнул он, склоняясь с причала.
Рэнд улыбнулся, и вместо того, чтобы подняться по лестнице, пожал пальцы чоя. В этот момент Палатон почувствовал, будто сам он сжал чужие пальцы – бахдар мигнул так ярко, что он не сдержал вздоха. Молодой чоя восторженно вскрикнул и попятился. Его подхватили и оттащили прочь под изумленным взглядом Палатона. Его толкали, дергали, но он стоял, не шевелясь, пытаясь выяснить, что произошло.
Йорана протиснулась к Малаки, как только напор толпы стал невыносимым. Причал трещал под ее весом.
– Что происходит?
Палатон внутренне сжался. Вряд ли он вообразил себе яркую голубую ауру, окутавшую сжатые ладони. Он чувствовал бахдар, острый запах, подавляющий вонь дыма и пепла. Бахдар пах надеждой и страхом.
Рэнд уже не обращал внимания на протянутые ему руки и карабкался по лестнице. Достигнув ее верха, он оглянулся и помог Чиреку и раненой чоя с завязанными глазами. Йорана приблизилась к прорицательнице, защищая ее от усиливающихся толчков. Малаки пробрался к ней поближе и протянул Рэнду руку.
Странная улыбка прорезала усталое лицо Рэнда. Он ступил на причал.
Палатон почувствовал, как между ними возникает мост бахдара. Он не мог понять, что происходит, и это потрясало его.
– Нет! – метнувшись вперед, он отбросил руку Рэнда, борясь с неизвестным.
Толпа вскрикнула от ужаса. Палатон оглянулся и увидел вокруг море враждебных лиц. Малаки мрачно взглянул ему в глаза.
– Не могу поверить, чтобы именно ты, Палатон, отказал мне в этом.
Жажда бахдара захватила его, подобно голоду, его мысли перепутались. Палатон знал, что так и не понимает случившегося. Малаки говорил о преображении их мира, и Рэнд оказался виной всему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44