!
– Ничччего не понимаю!!! – не выдержал Кеша.
– И я не понимаю, – нахмурился Богдамир.
– Сейчас объясню! – Господин Стейк снова сложил ладошки и увлеченно начал: – Итак. Как работает страховая компания? Каждый ее клиент ежемесячно получает кредитную пенни, которая складывается из суммы оценок рисков…
– Все, пожалуй, пока достаточно, – перебил Богдамир. – Я все понял. Все понял. То есть, верю. То есть, банкам – выгодно, страховой компании – тоже выгодно… Кто же пострадал?
– Вы. – Господин Адольф Стейк безмятежно улыбался.
Богдамир и Кеша переглянулись.
– Как вы сказали? – изогнул бровь Богдамир. – Я?
– Вы. И пингвин. Ну, и я, конечно. Каждое физическое лицо и каждое юридическое. Пропала во Вселенной и списана огромная балансная наличность – значит, подскочил общий инфляционный баланс! Теперь все чуть-чуть подорожает. Уже подорожало. Вы не заправляли сегодня свою яхту на энергозаправках?
– Нет.
– Ну, значит, еще увидите. Не бойтесь, там не так уж много инфляции – четыре с половиной процента от мирового уровня.
– Хорошо же… – протянул Богдамир угрожающе. – Я подожду заправлять свою яхту, пока не найду пропавший миллиард!
– Спасибо, конечно, – господин Стейк смущенно развел руками и потупился. – Это, конечно, будет очень хорошо… Но энергетическое топливо все равно уже не подешевеет.
– Да я найду деньги еще до вечера, не будь я майор Богдамир! – рявкнул Хома.
– Но топливо… э-э-э… в некоторым смысле… не подешевеет, – произнес Стейк, стараясь говорить как можно мягче. – И наш банк тут совершенно ни при чем! – заверил он поспешно. – Это кризис топливных компаний.
– Какой же кризис, если деньги я найду? – насупился Богдамир.
– Ну вы же взрослый человек, – мягко улыбнулся господин Стейк. – Вы же умный человек. Так? Вы можете припомнить хоть один случай, хоть одно происшествие в истории человечества, хоть какую-нибудь потерю, находку, какой-нибудь кризис или, наоборот, всплеск с расцветом, в результате которого энергия хоть бы чуть-чуть – ПОДЕШЕВЕЛА?
5. Майор Богдамир на обеденном перерыве
Весь долгий путь обратно Хома Богдамир и пингвин Кеша спорили на неполиткорректную тему. Хотя в законе за это и была предусмотрена небольшая статья, но микрофонов в катере Богдамира не было.
Кеша, убежденный расист, доказывал, что роботы обнаглели. Они вытесняют нас, кричал Кеша. Нас, белковых организмов, вытесняют с рабочих должностей, а сами размножаются с дикой скоростью! Они уже давно добились прав личности, практически обрели равноправие! Они повсюду, и недалек тот день, когда им разрешат избираться в правительство! Они совершенно охамели, не стесняясь нас, разговаривают на своем дебильном языке, куда ни выйдешь – только и слышен отвратительный скрежет машинного кода! Если так пойдет, горячился пингвин Кеша, во Вселенной не останется ни нас, ни наших потомков – будут сплошь роботы, а мы попросту вымрем как биологический вид! Это геноцид! – щелкал клювом Кеша. – Необъявленная тихая война на истребление нашего вида!
Будучи сдержанным, выросший в семье роботов, Богдамир возражал. К сожалению, – рассудительно говорил он, – нельзя отрицать, что такая тенденция действительно имеет место быть. Но белковые существа сами виноваты! Они зажрались, обленились, привыкли беззаботно жить, вкусно есть, весело отдыхать и по-пустому разглагольствовать, но не желают ни трудиться ни даже размножаться. Кто из нас согласен на черную работу? Приходится звать роботов. Вот ты, Кеша, сидишь и возмущаешься быстро воспроизводящимися роботами, а сам высидел хоть одно яйцо? Ты кричишь, что роботы занимают твое рабочее место, а сам готов пойти подметать улицы, гудя и мигая желтой лампой?
– Зззапросто! – горячился Кеша и агрессивно хлопал крыльями по бокам. – Хоть зззавтра!
Похоже, он сейчас и сам в это верил. Но, приближаясь к Солнечной системе, Кеша потерял интерес к теме роботов и раскудахтался на свою любимую тему.
– Творожжжок! – твердил он. – Сколько можжжно без обеда? Так не долго и язззву жжжелудка заработать!
– Что-то я не слышал, чтобы пингвины болели язвой желудка, – хмыкнул Богдамир, но Кеша смерил его таким огненным взглядом, что Богдамир тут же припарковался где попало – на Венере.
Оставив катер, они пошли в ближайший Торгмаркет, и на восемнадцатом этаже обнаружили маленький уютный ресторанчик. Ресторанчик назывался "Старое ООО" и был декорирован в виде древнего офиса. Все здесь было сделано под старину. Регенерирующий кафель стен был запрограммирован держать такую форму и цвет, словно бы стены состояли из накладных пластиковых панелей, к которым кнопками или степплером пришпилены разноцветные служебными записки на настоящей бумаге.
Под потолком змеились декоративные вентиляционные короба, а вдоль стен на уровне пояса тянулись толстые короба для проводов, густо утыканные антикварными розетками самых разных типов. Хома, благодаря своему старому учителю RT11SJ, даже помнил их названия: электрическая, компьютерная, телефонная и телевизионная. Несколько розеток как бы случайно выпадали из своих гнезд и висели на заголившихся проводках, будто ожидая прихода офисного сисадмина. Но третьим глазом Хома четко видел, что проводки декоративные, как и сами розетки.
Потолок был раскрашен мимикропеной так, словно он состоял из квадратиков навесных фальшпанелей. Хома вспомнил, что ему довелось однажды слушать ток-шоу, где известный психолог Ебожинский очень красиво объяснял странную любовь наших предков ко всему фальшивому: к фальшивым стенам, фальшивым полам и фальшивым потолкам в офисах и квартирах древней эпохи. Правда, сути его теории Хома не запомнил. С психологами ведь всегда так: пока говорит – мир прост и понятен, будто освещен неземным светом. Рот закрыл – свет погасил.
Кстати, подумал Хома, как же освещается ресторан? Он поднял голову. Из чашек в потолке торчали диоды, замаскированные под галогенные лампы накаливания. Но они не светили – свет тонкими редкими лезвиями выбивался из окон, плотно закрытых старомодными жалюзи. Инфракрасным глазом Хома видел, что окна не настоящие, а накладные, и под жалюзями нет ничего, кроме светопанелей. Ясное дело, обычным посетителям зрелище постоянного светящихся окон призвано намекать, что на улице еще светло, поэтому можно сидеть и заказывать до бесконечности.
Хома глянул на пол – здесь лежало ворсистое покрытие, которое, видимо, должно было символизировать старинный турецкий ковролин конца двадцатого – начала двадцать первого века. Как этот муляж выглядел для человеческого глаза, Хоме было неведомо, но в инфракрасных лучах было заметно, что здесь распылили обычный саморегенерирующийся ворс.
В качестве столиков в ресторане использовались серые офисные тумбы. Но столики были пусты – в это время суток в этом забытом месте Солнечной системы посетители ресторанов являлись редкостью.
К вошедшим тут же подбежал управляющий робот. Его кожух был искусно выполнен в виде костюма древнего офисного работника: ровный, и от того кажущийся абсолютно квадратным пиджак, строгий галстук, на поясе батарея мобильников и пейджеров, взгляд устремлен точно на подбородок собеседника, а на лице – заискивающая улыбка, какие носили офисные менеджеры той далекой эпохи: восторг от крутизны собственной карьеры и трепет перед величием начальства.
– Доброго времени суток! – затрещал робот. – Как дела? Что нового? Как погода? Курс валют?
А вот кланяться в те годы, насколько Богдамир слышал, было уже не модно. И этого он не ожидал. Но робот поклонился, продолжая бормотать дежурные вопросы-комплименты, при этом его взгляд сполз с богдамирова подбородка вниз, и тут он, конечно, заметил Кешу.
– Я очень сожалею, – сказал управляющий, распрямляясь, – наш ресторан не обслуживает животных. Кафе для животных и комната ожидания хозяев с кинозалом находятся на третьем этаже Торгмаркета.
– Это диссскриминация!!! – взбеленился Кеша.
Он принялся наскакивать на управляющего и агрессивно поклевывать пластиковые штанины кожуха, которые издавали при этом глухой стук.
– Я что, тварь дрожжжащая? Или право имею жжжрать со своим напарником, где мне захочетссся?
– Очень сожалею, – повторил управляющий, продолжая глядеть исключительно на подбородок Богдамира, – Наш ресторан не обслуживает животных. Кафе для животных и комната ожидания хозяев…
Уговоры тут оказались бесполезными. Тогда Хома попытался обратиться к роботу на техническом коде, которым в совершенстве владел с детства:
– D2 FB 20 F1 F3 EA E0 2C 20 E2 E5 E4 F0 EE 20 F2 F0 E0 ED E7 E8 F1 F2 EE F0 EE E2 2C 20 ED E0 20 EA EE E3 EE 20 E7 E0 E3 F0 E5 EC E5 EB 20 E4 E8 ED E0 EC E8 EA EE EC 3F 20 C4 EE EB E1 E0 F2 FC 20 F2 E2 EE FE 20 ED E0 EB E0 E4 F7 E8 F6 F3 20 E2 EE 20 E2 F1 E5 20 F0 E0 E7 FA E5 EC FB 20 EA E8 EB EE E2 EE EB FC F2 EE EC 21!
В общении с роботами такие слова не раз ему помогали быстро найти общий язык. Но не сейчас.
– CF F8 E5 EB 20 ED E0 F5 F3 E9 20 E8 20 ED E8 E8 E1 E5 F2 21, – с той же вежливостью парировал управляющий. – Наш ресторан не обслуживает животных. Кафе для животных…
Не говоря ни слова, Хома сгреб Кешу подмышку и вышел.
Хома долго уговаривал Кешу отправиться в дешевую механическую закусочную класса "М", которая в любых Торгмаркетах непременно находится в подвальном этаже. Но Кеша наотрез отказывался. Он кричал, что синтетику из «М» даже голуби клевать брезгуют, а людям, тем более мыслящим пингвинам это несмываемый позор. Кеша кричал, что хамский ресторан его оскорбил в лучших чувствах, и теперь он во что бы то ни стало снова пойдет туда и вернется поевшим – на столе или под столом!
Они спорили долго. Наконец, Кеша выдал последний аргумент: зря что ли так долго стояли в дверях и так подробно рассматривали интерьер этого гнусного места, чтобы теперь уйти и никогда больше туда не вернуться?
Этот довод, как ни странно, показался Богдамиру веским. И они вернулись.
Но перед этим пришлось пройтись по окрестным торговым залам и раздобыть большой пластиковый пакет, куда бы Кеша помещался с головой.
С этим пакетом в руке Хома снова переступил порог ресторанчика "Старое ООО".
– Доброго времени суток! – затрещал робот-управляющий как ни в чем не бывало. – Как дела? Что нового? Как погода? Курс валют?
Он поклонился и повел Хому в угол к одному ему известному столику, словно заранее приберег его для дорогого гостя. Столик был такой же, как и прочие – серая поверхность, на ней баночки с заменителями соли и перца в форме мобилы и пейджера.
Оказалось, за то время, пока они ходили, в ресторане появились и другие посетители: трое крупных парней в черных куртках космических экспедиторов. Они сидели за большим столом вдалеке, а вокруг них суетились кибер-официантки. Одна умело расставляла перед гостями кружки с темным пивом, стараясь повернуть их так, чтобы логотип бросался в глаза. Другая устанавливала в центре стола горячую фондюшницу и программировала электрогорелку.
На официантках были корпуса офисных барышень: мини-юбка с силиконовыми ногами, строгий серый пиджак, очки, парик с тремя слоями геля, и лицо, жестко опаленное солярием.
Точно такая же официантка подбежала и к столику Богдамира. Вручила меню в виде ламинированного листа древнего факса и упорхнула, резво перебирая силиконовыми поршнями.
Кеша выбрался, шурша, из пакета, забрался на колено Хоме, повернул к меню правый глаз и принялся читать вслух.
– Зззавтраки, – вполголоса начал Кеша и предвкушающе цыкнул клювом. – Сссырники сссоевые. Творожжжок сссоевый. Кашшшица сссоевая. Завтраки кончились. Переворачивай.
Богдамир непроизвольно облизнулся и перевернул лист.
– Обеды. Щщщи из сссоевой капусты. Сссуп из сссоевых ниток "а ля доширак". Шшшницель сссоевый с гарниром. Гарниры: сссоя варенная, сссоя жаренная, сссоя паренная. Сссуки!
– Почему? – удивился Богдамир.
– Всссего пятьдесят грамм порццция! – прошипел Кеша возмущенно.
– Не жлобись. Возьмем несколько порций. Не нищие. – Богдамир опять с предвкушением облизнулся и перевернул лист.
– Фффирменные блюда. Фондю сссоевое. Напитки: сссоевое пиво "Старый дозор" в асссортименте: темное, светлое, сумеречное и последнее: нефильтрованное.
– Это все?
– Всссе.
– Я буду сырники, – сказал Хома. – Ты, разумеется, творожок?
– Творожжжок! – категорично подтвердил Кеша.
Они отложили меню и стали ждать официантку. Таймеры у киберофицианток таких заведений традиционно выставляются на десять минут с момента выдачи меню до принятия заказа, а затем – ровно на сорок минут до выноса еды. Упросить хоть немного сократить это время практически никому не удавалось. И непонятно, почему еду тем троим принесли так быстро. Видимо, они сделали заказ давно, а сами ходили гулять по Торгмаркету. Так делается.
В зал выплыла очередная официантка и принялась возиться с ящиками, возвышавшимися на большом столе в углу.
– Тым-ды-дым! – глухо послышалось из ящиков. – Ошибка чтения MP3!
Официантка продолжала копошиться. Хома потер лоб чтобы третий глаз лучше видел, и присмотрелся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
– Ничччего не понимаю!!! – не выдержал Кеша.
– И я не понимаю, – нахмурился Богдамир.
– Сейчас объясню! – Господин Стейк снова сложил ладошки и увлеченно начал: – Итак. Как работает страховая компания? Каждый ее клиент ежемесячно получает кредитную пенни, которая складывается из суммы оценок рисков…
– Все, пожалуй, пока достаточно, – перебил Богдамир. – Я все понял. Все понял. То есть, верю. То есть, банкам – выгодно, страховой компании – тоже выгодно… Кто же пострадал?
– Вы. – Господин Адольф Стейк безмятежно улыбался.
Богдамир и Кеша переглянулись.
– Как вы сказали? – изогнул бровь Богдамир. – Я?
– Вы. И пингвин. Ну, и я, конечно. Каждое физическое лицо и каждое юридическое. Пропала во Вселенной и списана огромная балансная наличность – значит, подскочил общий инфляционный баланс! Теперь все чуть-чуть подорожает. Уже подорожало. Вы не заправляли сегодня свою яхту на энергозаправках?
– Нет.
– Ну, значит, еще увидите. Не бойтесь, там не так уж много инфляции – четыре с половиной процента от мирового уровня.
– Хорошо же… – протянул Богдамир угрожающе. – Я подожду заправлять свою яхту, пока не найду пропавший миллиард!
– Спасибо, конечно, – господин Стейк смущенно развел руками и потупился. – Это, конечно, будет очень хорошо… Но энергетическое топливо все равно уже не подешевеет.
– Да я найду деньги еще до вечера, не будь я майор Богдамир! – рявкнул Хома.
– Но топливо… э-э-э… в некоторым смысле… не подешевеет, – произнес Стейк, стараясь говорить как можно мягче. – И наш банк тут совершенно ни при чем! – заверил он поспешно. – Это кризис топливных компаний.
– Какой же кризис, если деньги я найду? – насупился Богдамир.
– Ну вы же взрослый человек, – мягко улыбнулся господин Стейк. – Вы же умный человек. Так? Вы можете припомнить хоть один случай, хоть одно происшествие в истории человечества, хоть какую-нибудь потерю, находку, какой-нибудь кризис или, наоборот, всплеск с расцветом, в результате которого энергия хоть бы чуть-чуть – ПОДЕШЕВЕЛА?
5. Майор Богдамир на обеденном перерыве
Весь долгий путь обратно Хома Богдамир и пингвин Кеша спорили на неполиткорректную тему. Хотя в законе за это и была предусмотрена небольшая статья, но микрофонов в катере Богдамира не было.
Кеша, убежденный расист, доказывал, что роботы обнаглели. Они вытесняют нас, кричал Кеша. Нас, белковых организмов, вытесняют с рабочих должностей, а сами размножаются с дикой скоростью! Они уже давно добились прав личности, практически обрели равноправие! Они повсюду, и недалек тот день, когда им разрешат избираться в правительство! Они совершенно охамели, не стесняясь нас, разговаривают на своем дебильном языке, куда ни выйдешь – только и слышен отвратительный скрежет машинного кода! Если так пойдет, горячился пингвин Кеша, во Вселенной не останется ни нас, ни наших потомков – будут сплошь роботы, а мы попросту вымрем как биологический вид! Это геноцид! – щелкал клювом Кеша. – Необъявленная тихая война на истребление нашего вида!
Будучи сдержанным, выросший в семье роботов, Богдамир возражал. К сожалению, – рассудительно говорил он, – нельзя отрицать, что такая тенденция действительно имеет место быть. Но белковые существа сами виноваты! Они зажрались, обленились, привыкли беззаботно жить, вкусно есть, весело отдыхать и по-пустому разглагольствовать, но не желают ни трудиться ни даже размножаться. Кто из нас согласен на черную работу? Приходится звать роботов. Вот ты, Кеша, сидишь и возмущаешься быстро воспроизводящимися роботами, а сам высидел хоть одно яйцо? Ты кричишь, что роботы занимают твое рабочее место, а сам готов пойти подметать улицы, гудя и мигая желтой лампой?
– Зззапросто! – горячился Кеша и агрессивно хлопал крыльями по бокам. – Хоть зззавтра!
Похоже, он сейчас и сам в это верил. Но, приближаясь к Солнечной системе, Кеша потерял интерес к теме роботов и раскудахтался на свою любимую тему.
– Творожжжок! – твердил он. – Сколько можжжно без обеда? Так не долго и язззву жжжелудка заработать!
– Что-то я не слышал, чтобы пингвины болели язвой желудка, – хмыкнул Богдамир, но Кеша смерил его таким огненным взглядом, что Богдамир тут же припарковался где попало – на Венере.
Оставив катер, они пошли в ближайший Торгмаркет, и на восемнадцатом этаже обнаружили маленький уютный ресторанчик. Ресторанчик назывался "Старое ООО" и был декорирован в виде древнего офиса. Все здесь было сделано под старину. Регенерирующий кафель стен был запрограммирован держать такую форму и цвет, словно бы стены состояли из накладных пластиковых панелей, к которым кнопками или степплером пришпилены разноцветные служебными записки на настоящей бумаге.
Под потолком змеились декоративные вентиляционные короба, а вдоль стен на уровне пояса тянулись толстые короба для проводов, густо утыканные антикварными розетками самых разных типов. Хома, благодаря своему старому учителю RT11SJ, даже помнил их названия: электрическая, компьютерная, телефонная и телевизионная. Несколько розеток как бы случайно выпадали из своих гнезд и висели на заголившихся проводках, будто ожидая прихода офисного сисадмина. Но третьим глазом Хома четко видел, что проводки декоративные, как и сами розетки.
Потолок был раскрашен мимикропеной так, словно он состоял из квадратиков навесных фальшпанелей. Хома вспомнил, что ему довелось однажды слушать ток-шоу, где известный психолог Ебожинский очень красиво объяснял странную любовь наших предков ко всему фальшивому: к фальшивым стенам, фальшивым полам и фальшивым потолкам в офисах и квартирах древней эпохи. Правда, сути его теории Хома не запомнил. С психологами ведь всегда так: пока говорит – мир прост и понятен, будто освещен неземным светом. Рот закрыл – свет погасил.
Кстати, подумал Хома, как же освещается ресторан? Он поднял голову. Из чашек в потолке торчали диоды, замаскированные под галогенные лампы накаливания. Но они не светили – свет тонкими редкими лезвиями выбивался из окон, плотно закрытых старомодными жалюзи. Инфракрасным глазом Хома видел, что окна не настоящие, а накладные, и под жалюзями нет ничего, кроме светопанелей. Ясное дело, обычным посетителям зрелище постоянного светящихся окон призвано намекать, что на улице еще светло, поэтому можно сидеть и заказывать до бесконечности.
Хома глянул на пол – здесь лежало ворсистое покрытие, которое, видимо, должно было символизировать старинный турецкий ковролин конца двадцатого – начала двадцать первого века. Как этот муляж выглядел для человеческого глаза, Хоме было неведомо, но в инфракрасных лучах было заметно, что здесь распылили обычный саморегенерирующийся ворс.
В качестве столиков в ресторане использовались серые офисные тумбы. Но столики были пусты – в это время суток в этом забытом месте Солнечной системы посетители ресторанов являлись редкостью.
К вошедшим тут же подбежал управляющий робот. Его кожух был искусно выполнен в виде костюма древнего офисного работника: ровный, и от того кажущийся абсолютно квадратным пиджак, строгий галстук, на поясе батарея мобильников и пейджеров, взгляд устремлен точно на подбородок собеседника, а на лице – заискивающая улыбка, какие носили офисные менеджеры той далекой эпохи: восторг от крутизны собственной карьеры и трепет перед величием начальства.
– Доброго времени суток! – затрещал робот. – Как дела? Что нового? Как погода? Курс валют?
А вот кланяться в те годы, насколько Богдамир слышал, было уже не модно. И этого он не ожидал. Но робот поклонился, продолжая бормотать дежурные вопросы-комплименты, при этом его взгляд сполз с богдамирова подбородка вниз, и тут он, конечно, заметил Кешу.
– Я очень сожалею, – сказал управляющий, распрямляясь, – наш ресторан не обслуживает животных. Кафе для животных и комната ожидания хозяев с кинозалом находятся на третьем этаже Торгмаркета.
– Это диссскриминация!!! – взбеленился Кеша.
Он принялся наскакивать на управляющего и агрессивно поклевывать пластиковые штанины кожуха, которые издавали при этом глухой стук.
– Я что, тварь дрожжжащая? Или право имею жжжрать со своим напарником, где мне захочетссся?
– Очень сожалею, – повторил управляющий, продолжая глядеть исключительно на подбородок Богдамира, – Наш ресторан не обслуживает животных. Кафе для животных и комната ожидания хозяев…
Уговоры тут оказались бесполезными. Тогда Хома попытался обратиться к роботу на техническом коде, которым в совершенстве владел с детства:
– D2 FB 20 F1 F3 EA E0 2C 20 E2 E5 E4 F0 EE 20 F2 F0 E0 ED E7 E8 F1 F2 EE F0 EE E2 2C 20 ED E0 20 EA EE E3 EE 20 E7 E0 E3 F0 E5 EC E5 EB 20 E4 E8 ED E0 EC E8 EA EE EC 3F 20 C4 EE EB E1 E0 F2 FC 20 F2 E2 EE FE 20 ED E0 EB E0 E4 F7 E8 F6 F3 20 E2 EE 20 E2 F1 E5 20 F0 E0 E7 FA E5 EC FB 20 EA E8 EB EE E2 EE EB FC F2 EE EC 21!
В общении с роботами такие слова не раз ему помогали быстро найти общий язык. Но не сейчас.
– CF F8 E5 EB 20 ED E0 F5 F3 E9 20 E8 20 ED E8 E8 E1 E5 F2 21, – с той же вежливостью парировал управляющий. – Наш ресторан не обслуживает животных. Кафе для животных…
Не говоря ни слова, Хома сгреб Кешу подмышку и вышел.
Хома долго уговаривал Кешу отправиться в дешевую механическую закусочную класса "М", которая в любых Торгмаркетах непременно находится в подвальном этаже. Но Кеша наотрез отказывался. Он кричал, что синтетику из «М» даже голуби клевать брезгуют, а людям, тем более мыслящим пингвинам это несмываемый позор. Кеша кричал, что хамский ресторан его оскорбил в лучших чувствах, и теперь он во что бы то ни стало снова пойдет туда и вернется поевшим – на столе или под столом!
Они спорили долго. Наконец, Кеша выдал последний аргумент: зря что ли так долго стояли в дверях и так подробно рассматривали интерьер этого гнусного места, чтобы теперь уйти и никогда больше туда не вернуться?
Этот довод, как ни странно, показался Богдамиру веским. И они вернулись.
Но перед этим пришлось пройтись по окрестным торговым залам и раздобыть большой пластиковый пакет, куда бы Кеша помещался с головой.
С этим пакетом в руке Хома снова переступил порог ресторанчика "Старое ООО".
– Доброго времени суток! – затрещал робот-управляющий как ни в чем не бывало. – Как дела? Что нового? Как погода? Курс валют?
Он поклонился и повел Хому в угол к одному ему известному столику, словно заранее приберег его для дорогого гостя. Столик был такой же, как и прочие – серая поверхность, на ней баночки с заменителями соли и перца в форме мобилы и пейджера.
Оказалось, за то время, пока они ходили, в ресторане появились и другие посетители: трое крупных парней в черных куртках космических экспедиторов. Они сидели за большим столом вдалеке, а вокруг них суетились кибер-официантки. Одна умело расставляла перед гостями кружки с темным пивом, стараясь повернуть их так, чтобы логотип бросался в глаза. Другая устанавливала в центре стола горячую фондюшницу и программировала электрогорелку.
На официантках были корпуса офисных барышень: мини-юбка с силиконовыми ногами, строгий серый пиджак, очки, парик с тремя слоями геля, и лицо, жестко опаленное солярием.
Точно такая же официантка подбежала и к столику Богдамира. Вручила меню в виде ламинированного листа древнего факса и упорхнула, резво перебирая силиконовыми поршнями.
Кеша выбрался, шурша, из пакета, забрался на колено Хоме, повернул к меню правый глаз и принялся читать вслух.
– Зззавтраки, – вполголоса начал Кеша и предвкушающе цыкнул клювом. – Сссырники сссоевые. Творожжжок сссоевый. Кашшшица сссоевая. Завтраки кончились. Переворачивай.
Богдамир непроизвольно облизнулся и перевернул лист.
– Обеды. Щщщи из сссоевой капусты. Сссуп из сссоевых ниток "а ля доширак". Шшшницель сссоевый с гарниром. Гарниры: сссоя варенная, сссоя жаренная, сссоя паренная. Сссуки!
– Почему? – удивился Богдамир.
– Всссего пятьдесят грамм порццция! – прошипел Кеша возмущенно.
– Не жлобись. Возьмем несколько порций. Не нищие. – Богдамир опять с предвкушением облизнулся и перевернул лист.
– Фффирменные блюда. Фондю сссоевое. Напитки: сссоевое пиво "Старый дозор" в асссортименте: темное, светлое, сумеречное и последнее: нефильтрованное.
– Это все?
– Всссе.
– Я буду сырники, – сказал Хома. – Ты, разумеется, творожок?
– Творожжжок! – категорично подтвердил Кеша.
Они отложили меню и стали ждать официантку. Таймеры у киберофицианток таких заведений традиционно выставляются на десять минут с момента выдачи меню до принятия заказа, а затем – ровно на сорок минут до выноса еды. Упросить хоть немного сократить это время практически никому не удавалось. И непонятно, почему еду тем троим принесли так быстро. Видимо, они сделали заказ давно, а сами ходили гулять по Торгмаркету. Так делается.
В зал выплыла очередная официантка и принялась возиться с ящиками, возвышавшимися на большом столе в углу.
– Тым-ды-дым! – глухо послышалось из ящиков. – Ошибка чтения MP3!
Официантка продолжала копошиться. Хома потер лоб чтобы третий глаз лучше видел, и присмотрелся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12