– Пацаны, убить не убью, не умею. Но ведь покалечу, а? Пацаны? Руки-ноги переломаю, а? Может, не надо, а?
Рука со «свечкой» уверенно приближалась, и мой первый удар прутом был именно по ней – вспышка получилась яркой и звонкой.

Ремонт

Спать не хотелось. Да и как спать с открытыми глазами, когда все вокруг шуршит и светится? Я слонялся по квартире и пил пиво, закусывая хлебом. Хотелось слушать музыку, но только не в плеере с наушниками. Наушники, конечно, сияли радужно и красиво, но ничего не освещали. А вот телевизор полыхал как надо – музыкальными каналами. Но крутили там не совсем то, что бы мне хотелось слышать.
Очень хотелось позвонить Алле, но ведь номер, номер… Оказалось, что я вообще не помнил наизусть ни одного номера, разве что свой. А пообщаться с кем-нибудь очень хотелось. Можно было, конечно, порыться в мобильнике наугад и позвонить кому попало, но я знал, что в мобильнике у меня накопилась дикая куча таких левых людей, которые меня даже и не вспомнят, да и я их вряд ли. Почему я не чистил записную книжку мобильника?
К кому обратиться с просьбой, прочесть в мобильнике номер Аллы, я пока не решил – то ли удивлять прохожих на улице, то ли спуститься на четвертый к нашей домовой сплетнице старухе Андреевне. Как сформулировать эту просьбу аккуратно, я не придумал, а дарить всему человечеству сплетню о том, как жилец Саша ослеп и ругается с девицей Аллой, совсем не хотелось. Кроме Андреевны, я никого в доме не знал.
После обеда мне надоело слоняться по квартире, и тут пришла идея покопаться в машине. Почему я машину эвакуировал с проспекта именно к дому, а не в автосервис, – этого я понять не мог. Но раз уж она здесь, то я выбрался во двор и занялся ремонтом сам, громко посвистывая. Видно было мерзко, особенно провода. Я помечтал, как бы принести сюда телевизор, чтобы светить качественным ультрафиолетом, но мечта была несбыточная. Приходилось свистеть. Через полчаса от свиста пересохли губы, и я стал размышлять, где можно в воскресенье купить хороший свисток. Затем – размышлял, как сделать хороший свисток. Наконец нашлось неожиданное решение: в «бардачке» обнаружилась авторучка, а когда я развинтил ее и подул в трубочку, это оказался неплохой ультрафиолетовый свисточек – вполне яркий и довольно бесшумный, если не считать легкого сипения.
Со свистком дело пошло веселее, и вскоре стало ясно, что мотор цел, а дело, похоже, в электрике. Электросхема машины у меня была, да только какой в ней толк? Отвертка-пробник с лампочкой тоже не помогала – она была изобретена световыми людьми для световых же людей, а вовсе не для инвалидов вроде меня. Но вот тестер, который пищал на замыкание, оказался очень полезен.
В разгар работы пришла Андреевна.
– Сломалось? – участливо спросила она.
– А как же, Ольга Андреевна! – бодро вздохнул я. – Ремонтируем!
Андреевна помялась немного, но не уходила.
– Все с тех пор, как машину твою во дворе помяли?
– Нет, новая поломка, – сказал я хмуро. – А случаем, не знаете, кто ее помял?
– Боюсь, не скажу… – вздохнула Андреевна. – А преступность-то растет во дворе!
– Это точно… – кивнул я рассеянно.
Андреевна оглянулась, подкралась ко мне бочком и зашептала:
– В соседнем дворе-то за гаражами утром нашли четверых мальчиков!
– Мертвых? – ахнул я совершенно искренне.
– Слава господи, живые, – вздохнула Андреевна. – Лежали, стонали, ручки-ножки переломаны, живого места нет. А вокруг – ножи валяются, палки железные и чайки японские!
– Чайки японские?
– Или чакры? – Андреевна задумалась. – Вот память, только утром участковый называл…
– Господи, какое зверство! – вздохнул я, невольно подражая тону Андреевны. – У кого ж это рука-то поднялась на детишек малых?
– Куда там! Да ладно бы еще на детишек! – совершенно искренне вздохнула Андреевна. – А тут большие мальчики, твоего возраста, да и то – подкараулили, покалечили… Охохонюшки…
– Даже не знаю, что и сказать, – вздохнул я. – Поймали бандитов-то?
– А то сам не знаешь! – зловеще сказала Андреевна, и я вздрогнул.
– Ну, может, по приметам… По отпечаткам… По пятнам крови…
Я вдруг похолодел и нырнул под машину, хотя там мне делать было совсем нечего. Мне вдруг пришло в голову, что если на меня попали брызги крови, то я их никак не мог увидеть. А одежда на мне та же… Я истошно загремел ключом, делая вид, что занят починкой.
– Да уж куда там… – ворковала ничего не подозревающая Андреевна. – У нас в стране сроду никого не находили… Ладно, пойду я дальше, не буду мешать. Работай, Саша.
– До свидания, Ольга Андреевна… – выдавил я и застучал ключом в такт бьющемуся сердцу.
Вылезти из-под машины я долго не решался, пока не замерз окончательно. Наконец, выждав момент, выскочил, захлопнул капот, покидав туда инструменты, и нырнул в подъезд. Дома содрал с себя всю одежду и засунул в стиральную машину вместе с ботинками. На всякий случай вымыл пол в квартире и немного на лестнице. А еще очень хотелось вымыть пол в лифте – на случай, если вдруг на мне повисла капелька крови и туда тоже упала, но я понимал, что если кто-то застанет жильца, моющего лифт, – это будет самое необъяснимое происшествие в доме за всю его историю.
Еще мне подумалось, что надо было засыпать свои следы красным перцем, потому что собака наверняка учует след, если ее привезут. А еще мне подумалось, что надо продолжать чинить машину, но выйти снова во двор в другой одежде – это очень подозрительно.
Тут наконец здравый смысл победил, и я взял себя в руки. В конце концов, наверняка на этих ублюдках висит куча нераскрытых дел, и менты не дураки. Да и в случае чего, я всего-навсего оборонялся… И не до смерти же. По головам и органам не бил…
Я плюнул и решил об этом больше не думать. И снова вышел к машине. Мне сразу повезло – я наконец обнаружил проводок, который коротил на массу. Замотал его изолентой – и машина завелась! Я сел за руль, немного порычал мотором, взялся за рычаг передач, привычно выжал сцепление… и замер.
Стало понятно, что за рулем мне больше не сидеть никогда. И дело даже не в том, что машина ярко светилась внутри, и от этого было плохо видно, что делается снаружи… Но – разметка, знаки, светофоры… Я выключил двигатель и вынул ключ. И медленно побрел домой, задумчиво посвистывая в трубочку от ручки и тоскливо глядя на ряды машин…
Бортовина одной из них показалась мне странной. Я подошел ближе и посвистел – ну да, это был слой шпаклевки и краски, под которым виднелись вмятины на металле. Очень знакомой формы и на очень знакомой высоте…
Я рассеянно потрогал пальцем крыло и громко присвистнул. Вдруг в машине замелькало шуршание, и выполз мужичок с настороженным лицом.
– Ну что, сосед? – спросил я, хотя видел его впервые. – Бортовину-то хорошо выправил?
И тут же засунул в рот свисток и начал задумчиво свистеть. И увидел то, чего даже не ожидал увидеть, – как он напрягся. Чуть поджал живот, и от этого внутренние органы зашевелились, наглядно иллюстрируя то, что образно называется «поджилки затряслись». И я понял, что угадал на все сто.
– А в чем дело? – грубо спросил сосед и тут же снова поджался будто в ожидании удара.
– Покрасил хорошо, так вроде ничего и не заметно… – задумчиво соврал я, поглаживая борт, а затем решительно поднял голову, хотя вовсе не был уверен, что прав. – Ремонт крыла оплати?
– Какого крыла? – опешил сосед абсолютно искренне, но тут же все испортил, добавив: – Ничего не знаю!
– Да ладно тебе, сосед… – сказал я миролюбиво и махнул рукой на окна. – Что ты как маленький? Весь дом видел, как в мой «жигуль» впечатался. Да ты не бойся, там не много вышло…
Сосед затравленно посмотрел на окна возвышающегося дома, покусал губу и еле слышно прошептал:
– Сколько?

Ночь

Хоть в доме было жарко, я укрыл грудь и живот всеми одеялами, что были, а сверху еще положил подушку. Стало темнее, но это помогало мало. Все равно кругом были звуки. Заснуть не получалось никак.
Я встал с дивана и долго возился с бачком унитаза, потому что он время от времени начинал довольно ярко шипеть. Исправить мне его не удалось, и тогда я просто перекрыл на ночь всю воду в квартире.
Снова лег и, казалось, уже почти заснул, но у соседей сверху по паркету начала взад-вперед ходить собачка, цокая коготками. В этих вспышках тварь была хорошо различима через перекрытие, и мне очень хотелось найти такой вентиль, которым можно было бы перекрыть и собачку, желательно потуже и навсегда. Представив себе эту процедуру во всех подробностях, я понял, что становлюсь кровожадным психом, поэтому взял себя в руки, успокоился и попытался воздействовать на собачку дистанционно – гипнозом. То есть мысленно убеждал ее, а заодно и себя, что пора спать… спать… спать… Через полчаса это помогло – собачка перестала цокать.
А еще через пару минут проснулся мой Гейтс, почесался, прошелся туда-сюда по коридору, а затем взялся выполнять свою любимую недопустимую операцию: тихонько драть обои в коридоре, полагая, что я из комнаты не услышу и не увижу. Может, я бы и не услышал, но видел это безобразие прекрасно. За недопустимую операцию Гейтс крепко получил по ушам. А после – немного еды, в знак примирения и на сон грядущий. Поев и успокоившись, Гейтс улегся на батарею и заснул.
Понаслаждавшись наступившей темнотой, я, по-видимому, все-таки начал засыпать. Заснуть не заснул, но уже чуть-чуть погрузился в дрему… Как вдруг из прихожей ударил ослепительный колокольный клекот дверного звонка. Это было похоже на электросварку, вдруг заискрившую перед носом. Сердце подпрыгнуло вверх, потянуло меня за собой и подбросило высоко над диваном. Я вскочил в тапки, завернулся в одеяло и бросился в прихожую, пытаясь сообразить на ходу, кто бы это мог быть. Одно из двух: либо следователи, либо… Алла? А вдруг Алла? Бывают же в мире чудеса?
Чуда не произошло – подойдя к двери, я разглядел за ней силуэт Андреевны. Повернул ключ, открыл дверь, и Андреевна слегка отпрянула, увидев меня в одеяле.
– Саша, ты спишь?! – спросила она так изумленно, что мне стало ясно: снова ошибся со временем и сейчас наверняка стоит ясный день.
– Люблю спать днем, – соврал я.
– Но сейчас-то полтретьего ночи? – еще больше изумилась Андреевна.
– Ночи?.. – Я снова был ошарашен. – Но… что же вы тогда так трезвоните? Что-то случилось?!
– Ничего не случилось… – пожала плечами Андреевна. – Не спится мне чего-то, вот, думаю, к кому бы зайти, за жизнь поговорить, кто тоже не спит…
– Как?! Откуда вы знаете, что я не сплю?! – опешил я.
– Я ж не слепая! – усмехнулась Андреевна и пристально на меня уставилась.
– Э-э-э… И все-таки с чего вы взяли? – Я затравленно укутался в одеяло.
– Глянула с балкона, у кого свет горит; у Саши горит – и в комнате, и на кухне, ну, думаю… – Андреевна вдруг осеклась, оглядела меня с ног до головы и замерла с открытым ртом, прижав ладонь к груди. – Батюшки, вот же дура старая! Сашенька, миленький, прости меня, пожалуйста! У тебя ж, наверное, девушка в гостях! Я ж видела три раза, к тебе девушка крашеная приезжала! И у вас, наверное, с ней… – Андреевна смущенно помяла руками воздух, словно лепила кекс. – Секс?
– Книжку читал перед сном, – соврал я, помолчав. – А знаете, Ольга Андреевна, к кому пойдите, кто не спит? Сейчас скажу…
Я поднял указательный палец, призывая помолчать, и начал оглядываться, стараясь увидеть, откуда доносится шумок. Андреевна тоже прислушалась, для человеческих ушей эти звуки, конечно, были слишком слабы. А вот для моего… Перемежающиеся багровые и зеленые вспышки говорили, что там вовсю идет семейная ссора.
– Ольга Андреевна, значит, так: пять этажей вниз, справа от лифта в торце – чья квартира?
– Васятка Осипенко с женой! – как автомат откликнулась Андреевна. – Ну, которого ты сегодня так напугал, что он тебе деньги за помятую машину дал, я видела…
– Васятка? – подпрыгнул я. – Этот пожилой мужик? А разве не он виноват?
– Он, он! – прошептала Андреевна. – Сама видела.
– А чего ж мне не сказали?! – обиделся я.
– Обещала Васятке, что не скажу… – вздохнула Андреевна с детской непосредственностью. – А он мне линолеум обещал настелить в кухне… Но раз ты и сам видел… Только не говори ему, что я сказала, бога ради!
– Угу, Ольга Андреевна. – Я зябко поежился в одеяле. – Спокойной вам ночи, идите к Васятке, он точно не спит.
– А откуда тебе знать? – недоверчиво покосилась Андреевна.
– Да вот знаю. Чую. Проверьте, убедитесь.
– Схожу… – кивнула Андреевна и на прощание добавила: – А Васятку не пугай, он хороший. Только глупый и неуклюжий. Я ж его еще вот таким пацаненком помню…
И она ушла.
Я запер дверь и прошелся по квартире, проверяя клавиши выключателей. Действительно, в комнате и в кухне были включены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49