Он позвонил мне с работы, сказал, что все идет нормально, он сейчас едет в банк, чтобы самому отвезти платежку, а копию оставил в своем компьютере, так что тот, кому надо, может поинтересоваться и сообщить злоумышленникам, что все идет по их плану.
* * *
Бывший возлюбленный Марии Николаевны Амелиной прождал возле ее дома до вечера, но ничего не изменилось. Шторы были по-прежнему плотно задернуты, но с наступлением темноты ему удалось заметить тонкую полоску света в комнате, да еще в кухне, где занавески были тоньше, мелькал изредка женский силуэт. Часов в одиннадцать он решил, что никто из интересующей его квартиры сегодня не выйдет, и отправился передохнуть. Рано утром он снова занял свой пост наблюдения и ждал часа два, замерз и вымок под мелким осенним дождиком. Ничего не происходило в окнах на шестом этаже, даже форточку никто не открыл. Он хотел было уже уходить, как вдруг заметил давешнего неприятного плешивого мужчину, который вошел в подъезд, стараясь остаться незамеченным. Домофон сегодня был отключен, так как на пятом этаже шел ремонт и рабочие все время таскали в подъезд то стройматериалы, то сантехнику, то вообще сварочный аппарат. Наблюдатель бросился за плешивым, поднялся бегом по лестнице, но лифт обогнать не сумел, поэтому примерно между третьим и четвертым этажами только успел услышать, как хлопнула дверь на шестом и женский голос что-то проговорил сердито. Через некоторое время плешивый вышел и с теми же предосторожностями выскользнул из дома, затем сел в неброскую «девятку», подождал немного, и вырулил следом за темно-синей новой «ауди», в которую спокойно сел светловолосый мужчина приличного вида. Сами по себе эти манипуляции были интересны, но наблюдателя интересовала только Мария Николаевна Амелина, поэтому он снова занял свой пост у парадной. Его терпение было вознаграждено: на лифте с шестого этажа приехала вниз дама, и сердце у бывшего разведчика замерло на мгновение. Она была похожа на Марию, те же рыжеватые волосы, походка, поворот головы, но это была не она. Воротник у пальто был поднят, и волосы причесаны так, чтобы не видно было лица. Это можно было объяснить шрамами после аварии, но, даже не видя ее лица, мужчина понял, что это не Мария. Он шел сзади на приличном расстоянии и с нарастающим беспокойством видел, как эта неизвестная женщина старается походить на Марию, но делает это неумело и непрофессионально.
Пройдя два квартала, дама вдруг изменила походку и пошла вперед быстрее. Это выглядело так, как будто она перестала притворяться, имитировать чужую походку и жесты, словом, махнула рукой на конспирацию. Теперь уже ничто в этой женщине не напоминало Марию. Дама перешла дорогу и села в бежевый «крайслер», стоящий в маленьком тупичке. Человек отметил номер машины — три девятки и повернул назад, к дому.
Дверь подъезда была по-прежнему нараспашку — теперь на третий этаж носили мебель. Человек осторожно поднялся по лестнице на шестой этаж и огляделся. На площадку выходили три двери — одна квартира, судя по некрашеной еще двери, была необитаемой, на звонок в другую никто не ответил, очевидно, хозяева были на работе. Но человека интересовала третья квартира — она по документам принадлежала Марии Николаевне Амелиной. Но где же она сама? Он прислушался — на площадке не было слышно ни звука — и принялся аккуратно колдовать над замками. Через десять минут он вошел в квартиру. Там было пусто. Квартира выглядела необжитой, это естественно, ведь Мария жила здесь всего несколько месяцев. Он походил по комнатам, огляделся. Вот на полочке стоят безделушки, которые он помнил еще по тем временам, когда они встречались с Марией. Вот в шкатулке серьги, что были надеты у нее в Москве, в их последнюю встречу. Он даже нашел в шкафу ее платье, что запомнил тогда. Паспорта в квартире не было, других документов тоже, но порывшись в письменном столе, он нашел старый альбом с фотографиями. Мария в юности, в театре, на Черном море…
Определенно, дело было нечисто. Она жила здесь, но потом куда-то пропала. И он обязательно выяснит, что с ней случилось.
* * *
Корень был в ярости. В ярость он впал позавчера рано утром, когда его обманула, обвела вокруг пальца наглая баба со своим белобрысым хахалем. Каким образом она сумела подать ему знак, Корень так и не понял, но тем не менее бабу освободили какие-то хмыри, а он. Корень, хоть и не потерял жизнь, но остался ни с чем, да еще и перед братвой неудобно. Но Корень всегда гордился своей выдержкой. Чего он достигнет, если сейчас вломится в квартиру к той бабе и прикончит ее?
Да ничего, кроме неприятностей. Ни денег, ни препарата он не получит. Так что с местью следует подождать, это всегда успеется.
Полдня ушло на то, чтобы освободиться от веревок и освободить своих подчиненных.
Потом немного пришли в себя, и к вечеру машина с Корнем и двумя его ребятами уже дежурила у дома зловредной бабы с собакой.
Свет у нее горел, но сама она не показывалась, даже с собакой не выходила. Наутро они вышли вместе с белобрысым, быстро шмыгнули в машину и отъехали торопливо. Корень был начеку и спокойно вырулил следом. Все шло по плану. Баба со своим белобрысым хахалем приехали к банку в центре города и остановили машину на платной стоянке за зданием, причем встали около самой будки охраны. Ну и черт с ними! Не так уж они ему и нужны. Гораздо проще перехватить деньги, которые получит неизвестный «Арвен», а с этими двоими он сможет разобраться позже.
* * *
Корень уверенно подошел к дверям банка.
Охранник лениво потянулся за пропуском.
— Я к главбуху, насчет открытия счета!
Охранник кивнул и махнул рукой:
— На второй этаж, комната двенадцать!
Поднявшись на второй этаж, Корень подошел к кабинету главного бухгалтера, занял очередь за знойной дамой бальзаковского возраста и направился к окошечку операционистки. Дождавшись, когда от окна отойдет кудрявая девушка в кожаном плащике, он вальяжно склонился к окошку, улыбнулся самой обаятельной (как ему казалось из своих улыбок и промурлыкал:
— Здравствуйте, Зульфия Омаровна! (имя-отчество операционистки он только что прочел над окошечком).
— Здравствуйте! — ответила дама несколько неуверенно — лицо посетителя, его близко посаженные глаза и густые брови были ей незнакомы.
Вдруг прямо перед Зульфией Омаровной появилась стодолларовая купюра. Операционистка, не меняя выражения лица и вообще никак не показывая своего оживления, сделала неуловимое движение рукой, и купюра исчезла. Взгляд ее необычайно потеплел.
— Чем я могу вам помочь?
Корень перешел на полушепот:
— Вот чем вы можете мне помочь. У вас есть такой клиент — фирма «Арвен». Так вот, когда их человек сегодня придет к вам, подайте мне, пожалуйста, какой-нибудь знак…
— Как же, ведь это такое нарушение… — так же полушепотом ответила Зульфия Омаровна.
Тут же перед ней появилась еще одна купюра. Молниеносно сглотнув ее, Зульфия прошептала:
— Я дважды включу лампу!
Корень ободряюще улыбнулся и вернулся на диванчик перед кабинетом главбуха. Оттуда отлично просматривалось окошечко Зульфии Омаровны. Корень с умным видом погрузился в чтение «Коммерсанта», который захватил исключительно для солидности, одним глазом наблюдая за окошком. Клиенты подходили один за другим, Зульфия Омаровна каждый раз включала лампу над окошком, чтобы клиенту удобнее было расписаться за полученные выписки. Очередь к главбуху понемногу рассасывалась. Наконец из кабинета вышла бальзаковская дама, за которой занимал Корень и сделала приглашающий жест. В это время к двери подбежала запыхавшаяся и совершенно замотанная толстушка с папкой.
— Кто последний к главбуху? Я за вами буду! Ой, я, наверное, уже не успею?
— Проходите, проходите, — галантно пропустил ее Корень, которому совершенно нечего было делать в кабинете, — проходите, я за вами.
Толстушка пылко его поблагодарила и проскочила в кабинет. Приемные часы банка неумолимо подходили к концу. И в это время к окошечку операционистки подошла худенькая девушка лет двадцати. Корень скользнул по ней взглядом без всякого интереса, и в это время лампа вдруг дважды мигнула. Корень, мгновенно насторожившись, окинул взглядом полупустой зал и ленивой походкой вышел на лестничную площадку. Через минуту девушка появилась тоже и пошла по лестнице на первый этаж, где располагался кассовый зал. Корень не спеша спустился, и, не входя в кассовый зал, внимательно оглядел его с порога.
Людей в зале было немного, в основном, измученные отчетностью бухгалтеры среднего возраста. На этом фоне заметно выделялись двое мужчин, явно находящихся в очень хорошей спортивной форме. Девчонка, спустившаяся от Зульфии Омаровны, перекинулась с одним из парней парой слов и подошла к окошку расходной кассы.
Корень «сфотографировал» обоих боевиков и покинул здание банка, чтобы подготовить «комитет по встрече».
Возле банка не разрешали парковаться, а дальше стояло несколько машин, но все они были пусты. Корень понаблюдал немного и предположительно вычислил машину «Арвена». Она стояла метрах в ста от входа. Затемненные стекла не позволяли разглядеть людей внутри, но Корень считал себя реалистом и всегда исходил из худшего: как минимум двое вооруженных бойцов находятся внутри. Поэтому людей с деньгами надо брать ближе к выходу из банка, на возможно большем удалении от их машины. Препаратом придется пожертвовать — за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.
Да и зачем ему этот препарат, когда можно взять столько денег? А с теми двумя, что сидят сейчас в машине на стоянке за банком, он всегда успеет разобраться…
У входа в банк стоит телекамера, и если охранник заподозрит неладное, он тут же вызовет опергруппу, и к банку она подъедет через две-три минуты, это тебе не ларек зачуханный. Корень в который раз поразился собственной предусмотрительности и не спеша дошел до нанятого на один день грузовичка-"Газели". Там он тихонько переговорил с водителем, и тот, вырулив от тротуара, остановился в таком месте, чтобы перекрыть обзор машине «Арвена». Водитель грузовичка был парень неглупый, быстро в уме сложил два и два, понял, что дело пахнет жареным, и, оставив грузовичок где ведено, запер его и удалился от греха в расположенный неподалеку продуктовый магазин.
Корень хмыкнул и пошел к своим бойцам давать последние инструкции перед на-: чалом операции.
Все были давно готовы, а люди с деньгами все не появлялись. Корень занервничал: ведь уже когда он сидел возле кабинета главбуха, ему сказали, что приемные часы заканчиваются. В дверях показалась толстушка с папкой, которую Корень пропустил без очереди к главбуху. Корень покинул свой пост, подошел к даме с извинениями и спросил как можно вежливее:
— Скажите, там девушка моя, бухгалтер, что-то долго не выходит. Приемные часы ведь закончились?
Дама, радостная оттого, что успешно решила с главбухом все вопросы, ответила охотно:
— Закончились приемные часы у служащих банка, прекратили принимать документы, а касса еще работает. Ваша бухгалтерша, верно, деньги получает?
— Ну да, деньги, — с готовностью подтвердил Корень.
— Тогда не волнуйтесь. Расходная касса всегда дольше работает.
Прошло еще минут тридцать, и наконец на пороге банка показалась девчонка-бухгалтер из «Арвена» в сопровождении двоих охранников. Лицо у девушки было покрыто красными пятнами, охранники шли злые и мрачные, один из них нес коричневый кожаный чемоданчик. Корню очень не понравились выражения их лиц, он заподозрил неладное, но времени на изменение плана операции не было, тем более что за оставшиеся секунды он и не смог бы остановить своих людей без риска попасть под пули охраны «Арвена». Корень напрягся, приготовил пистолет и продолжал наблюдать за развитием событий.
Вышедшая из банка троица быстрым шагом направилась к своей машине, но не прошли они и десяти шагов, как с ними поравнялся идущий навстречу бритоголовый крепыш. В ту же секунду из припаркованной рядом машины, как черт из табакерки, выскочил здоровенный амбал — Толечка Маленький, правая рука Корня. Бритоголовый с одной стороны и Толечка с другой подскочили к «арвеновским» бойцам. Началась короткая схватка.
В эту секунду Корень, внимательно наблюдавший за событиями, заметил металлический блеск оружия в окне дома напротив.
Он понял, что проглядел снайпера, который держит улицу под огнем, и кинулся к нужному подъезду. Не успел он вбежать в парадную, как прогремели один за другим два выстрела. Оглядываться было некогда, Корень стрелой взлетел на третий этаж. На лестничной площадке стоял невысокий плешивый мужчина с обрезом и пуля за пулей поливал улицу выстрелами. Корень слету, почти не целясь, дважды выстрелил в незнакомца из пистолета. Тот зарычал, как раненый зверь, тяжело повернулся и успел еще выстрелить в Корня из обреза. Корень в свою очередь, успел разглядеть перекошенное болью и яростью лицо, и свет померк в его глазах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32