И после уж помер.
Затем Анатолий подробно рассказал, как он избавился от трупа, как вынес его из дома в холодильнике…
– То-то я смотрю – чего-то на кухне не хватает! – сообразил Маркиз, глядя на то место, где прежде стоял огромный морозильный агрегат. – Вот Хрущ удивится! А потом куда ты его дел?
Анатолий скромно потупился и рассказал, как отвез холодильник вместе с трупом на дачу директора цирка Щекотило.
Эту деталь Маркиз горячо одобрил.
Он представил, как Щекотило, приехав по весне на дачу, обнаружит там холодильник с его содержимым, и искренне порадовался.
– А кто это был, так я и не понял! – закончил Анатолий свое повествование.
– А хоть как он выглядел-то? – поинтересовался Маркиз.
Он сам не знал, для чего задает этот вопрос – так, на всякий случай поинтересовался внешностью загадочного человека, который заявился в квартиру Хруща только для того, чтобы умереть.
Анатолий Зевако, при его цирковой профессии «артист-трансформатор», обладал прекрасной памятью на лица и очень подробно описал своего таинственного гостя.
– Мужчина небольшого роста, – сообщил он, – плотный и коренастый, волосы короткие, рыжеватые. Плечи широкие, покатые, короткая толстая шея…
Маркиз внимательно слушал описание и с каждым словом все больше настораживался.
Это описание полностью совпадало с описанием того мужчины, который встречался с покойной Маргаритой Михайловной в музее писателя Панаева. И который снова приходил в этот музей на следующий день…
– Вот те на… – произнес он, выслушав Анатолия.
– Что, никак, знакомый? – заинтересовался Зевако.
– Не то чтобы знакомый… – протянул Маркиз.
В голове у него выстраивалась цепочка загадочных событий.
Маргарита Михайловна, жена Окуня, вызывает своего любовника Сергея Евсюкова в офис фирмы. Вызывает не на любовное свидание. Ей нужно забрать что-то, что она прятала в террариуме у черепахи.
Забрав этот таинственный предмет, она расстается с Евсюковым и отправляется в музей Панаева, где у нее назначена еще одна встреча – с рыжеватым типом явно уголовного вида. Ему-то она и передает тот предмет, который забрала из террариума.
После этого она возвращается домой, и там ее убивают.
А ее уголовный знакомый через день снова появляется в музее Панаева. Спрашивается, для чего? Он явно не похож на человека, которого вдруг обуяла тяга к культуре!
После этого странного визита его тоже, как выяснилось, убили. То есть ранили, и он успел добраться до квартиры Валентина Хруща… Опять-таки, спрашивается, зачем? Чтобы умереть на руках у своего знакомого?
И еще один вопрос: куда в итоге подевался тот загадочный предмет, из-за которого так суетилась Маргарита?
Не для того ли рыжий уголовник пришел перед смертью к Хрущу, чтобы рассказать ему что-то очень важное?
– Слушай, – повернулся Маркиз к Анатолию, – а больше этот рыжий точно ничего не говорил?
– Да говорю тебе – бредил! – ответил Зевако. – Она, говорит, мне его отдала… А кого отдала – поди разбери!
– Кто – она и кого – его? – заинтересованно переспросил Маркиз.
– Ну да… отдала, говорит, то самое… Не знаю что, а она – ширма.
– Правильно… – подтвердил Маркиз. – Она отдала его в музее… Знать бы только, что это такое… А что еще за ширма?
– Вот-вот! – согласился с ним Анатолий. – У него в башке перед смертью все перемешалось, ширму какую-то приплел! И еще, говорит, ты должен его оттуда взять и вернуть… Только поди разбери – откуда взять, кому вернуть, и вообще – о чем речь? Найдешь, говорит, там… И больше ничего толком не сказал, вовсе стал бредить. Что-то про Косыгина… или про Топтыгина…
– Про Топтыгина? – удивленно проговорил Маркиз. – Про какого Топтыгина?
– Ну да… стихи какие-то детские… – Анатолий наморщил лоб, потер переносицу и неуверенно продекламировал:
И Топтыгина прогнал
Как-то там… дубиной
И кого-то обозвал
Тра-та-та скотиной.
– Что, так и сказал – тра-та-та? – усомнился Маркиз.
– Нет, там как-то по-другому, – признался Анатолий, – но я не все запомнил.
– И все?
– Да кабы все, – вздохнул Анатолий. – Значит, только я с дачи вернулся, звонит баба какая-то – ноет, приехать хочет. Еле отвертелся, а тут еще один тип притащился, Кренделем звать. Говорит, Упертый пропал, нигде найти не могут, так вот не знаю ли я чего?
– А ты что?
– А что я? Не мог же я ему сказать, что Упертый на даче у Щекотило в холодильнике отдыхает. Говорю, не знаю ничего, никого не видел. Беспокойная какая квартира оказалась, лучше бы я ниже этажом у Зинаиды перекантовался.
– У тебя телефон жены Окуня сохранился? – нетерпеливо перебил его Маркиз.
Анатолий порылся в карманах и нашел нужную бумажку. Леня набрал номер, и, как и рассчитывал, нарвался на домработницу Александру. Поговорив с ней как со старой знакомой, он без труда выяснил, что покойная Маргарита Михайловна в девичестве носила фамилию Широкова (это он помнил по прежней встрече), что в школе дали ей выразительную кличку Ширма, да так и звали до старших классов. Александра еще раз подтвердила, что училась Маргарита плохо, водила компанию с разной шпаной, известными всему району хулиганами и двоечниками, а кем они потом стали, Александра не знает, потому как сама с такой публикой никогда не зналась. Хотя как-то раз видела она Маргариту с одним таким рыжим и с удивлением узнала в нем Витьку Упоренко. Маргарита еще засмеялась тогда и сказала, что старый друг – лучше новых двух, старые связи всегда пригодятся.
– Слыхал? – сказал Маркиз, отсоединившись. – Вот тебе и Упертый. С детства они с Маргаритой знакомы были. Она ему доверила что-то важное, за что он жизнью поплатился.
– И за что мне все это? – заныл Анатолий.
– Ладно, – решительно проговорил Маркиз, – как бы там ни было, тебе надо переезжать к нам. Здесь становится слишком беспокойно. Кроме того, я хотел, чтобы ты сыграл одну небольшую, но очень ответственную роль, а для нее понадобится грим.
– У меня чемоданчик всегда при себе, – сообщил Анатолий, – я без него как без рук…
– Тебе понадобится настоящий сложный грим, в твоем наборе недостаточно материалов. И вообще, надо переезжать. Советовал я тебе поселиться у Зинаиды Викентьевны – там бы ты горя не знал, никто бы тебя не заметил…
– Очень жалею! – вздохнул Анатолий. – Но твоя подруга, кажется, была против…
– Она не против тебя лично, – успокоил приятеля Маркиз. – Она только против постоянных розыгрышей. Особенно ей не понравилось, когда она увидела меня в двух экземплярах. Когда у нее плохое настроение, Лола утверждает, что и одного-то меня с трудом выносит. Так что если мы пообещаем ей, что не будем устраивать спектаклей с переодеваниями, все будет в порядке.
Однако когда Лола увидела приятелей на пороге квартиры, она подбоченилась и проговорила:
– Так-так-так! Мы же, кажется, прошлый раз все выяснили и договорились не возвращаться снова к этой теме? Или я – или этот человек-конденсатор!
– Трансформатор, – машинально поправил ее Анатолий.
– Да хоть микрокалькулятор! – взорвалась Лола. – Я не хочу встречать у себя на кухне Филиппа Киркорова или Усаму бен Ладена! Я не хочу однажды столкнуться в коридоре с собственным двойником! Если вам наплевать на мои нервы – еще куда ни шло, но это, в конце концов, нервирует животных!
Пу И, который вертелся у нее под ногами, возбужденно затявкал, чтобы выразить свою поддержку.
– Лолочка, – перебил ее Маркиз, – но Толя обещает, клятвенно обещает – никаких превращений!
– Знаю я ваши клятвы! – отмахнулась Лола. – Мужчинам верить вообще можно только в самом крайнем случае, когда уже не остается другого выхода!
– Ну что ж, – Леня тяжело вздохнул и незаметно подмигнул Анатолию, – поищем для него какое-нибудь другое пристанище… Жаль, конечно, что мы не сможем обсудить с тобой роль, которую Анатолию нужно будет сыграть. Ну ничего, обойдемся…
– Роль? – ревниво переспросила Лола. – Что еще за роль? Почему я ничего не знаю?
– Да так, ничего особенного, – Маркиз повернулся к двери, – самая обычная роль из фильма ужасов. Что-то вроде «Возвращения живых трупов»… Ну грим, правда, довольно сложный, но Анатолий как-никак профессионал…
– Так-так! – Лола заступила дорогу компаньону. – Без меня у вас ничего не получится! Я вам просто необходима! Это он-то профессионал? Жалкий дилетант! Обыкновенный любитель! Вот я действительно играла Панночку в постановке «Вия»… Это был мой звездный час! Зрители в первом ряду падали в обморок, а детей до шестнадцати лет вообще не пускали на представления! Ты знаешь, какие отзывы были в прессе? Один критик даже советовал запретить спектакль, чтобы не подвергать риску нервы зрителей!
– Да, конечно, ты могла бы помочь нам в работе над ролью, – вздохнул Леня, – но что делать – ведь ты против того, чтобы Анатолий погостил у нас…
– Я? Против? – переспросила Лола. – Да кто вам такое сказал?
– Ты сама, только что. – Леня был сама невинность.
– Даже если так – искусство требует жертв! Анатолий, вы что больше любите – чай или кофе?
– Да я вообще-то лучше бы яичницу съел…
– Из двух яиц или из трех?
– Из пяти. – Анатолий смущенно порозовел.
– Ладненько, – вклинился Леня в их увлекательную беседу, – вы тут поговорите пока на профессиональные темы, а мне надо в одно место смотаться…
В приемной компании «Бестинвест» было по-прежнему тихо и безлюдно. Теперь, когда один из руководителей компании бесследно исчез, а второй практически перестал появляться в офисе, жизнь здесь совсем замерла. Клиенты, и прежде не баловавшие компанию своим вниманием, теперь и вовсе забыли о ней.
Даже большая черепаха, прежде служившая лицом компании и встречавшая каждого посетителя проникновенным взглядом мудрых коричневых глаз, почувствовала нарастающую в воздухе предгрозовую напряженность и беспокойно ползала по своему террариуму, недоуменно поглядывая на секретаршу Людочку. Черепаху тоже волновало собственное будущее.
Людочка, по своему обыкновению, делала одновременно два серьезных дела: во-первых, тихонько всхлипывала и, во-вторых, поочередно обзванивала всевозможные коммерческие компании, телефоны которых находила в бесплатной рекламной газете, которую взяла на выходе из метро.
Всхлипывала она опять-таки по двум причинам: во-первых, оплакивала таинственное исчезновение Сергея Евсюкова, к которому питала глубокое, хотя и безответное чувство. Во-вторых, сокрушалась по поводу явно надвигающегося закрытия «Бестинвеста», в связи с чем она могла остаться без работы.
Правда, симпатичный мужчина из стоматологической клиники, который заходил к ним накануне, вроде бы обещал взять ее к себе на работу. Но «обещал» и «возьмет» – это, как говорят в Одессе, две большие разницы, а симпатичный стоматолог больше к ним в офис не заходил и даже не звонил. Была с ним и еще одна странность – Людочка, как ни напрягала память, не могла вспомнить его лицо, и это отчего-то вызывало у нее сильные сомнения относительно будущей работы.
Именно по этой причине она и делала второе дело – обзванивала фирмы в расчете на трудоустройство.
– Фирма «Мурзин и компаньоны»? – проговорила она, набрав очередной номер. – Вам нужен офис-менеджер? Нет? А делопроизводитель? А секретарь? Компьютер? Владею… Кофе? Умею… Английский? Со словарем… Ну извините…
Повесив трубку, она переглянулась с черепахой, громко всхлипнула и сообщила:
– И здесь не берут…
Людочка набрала следующий номер и осведомилась, придав своему голосу жизнерадостную интонацию:
– Фирма «Брокгауз и сыновья»? Вам нужен офис-менеджер?
Ответа на свой вопрос Людочка не расслышала, потому что ее отвлекло неожиданное событие.
Дверь ее собственного офиса распахнулась, и на пороге появился молодой человек, крепенький и кругленький, как гриб боровик, только что вынырнувший из-подо мха.
– Вы к кому? – осведомилась Людочка, приподнявшись за своей стойкой и прикрыв трубку рукой. – Василий Романович будет позднее… или завтра… Это я не вам! – проговорила она в трубку. – Извините, я вам завтра перезвоню!
Боровичок подкатился к стойке, достал из внутреннего кармана служебное удостоверение и предъявил его Людочке, в то же время представившись:
– Лейтенант Снегирев!
– О-очень приятно… – пробормотала Людочка, испуганно разглядывая лейтенанта. – Вы по… по поводу Маргариты Михайловны? Так я уже все, что знала…
– Кто такая Маргарита Михайловна? – заинтересовался лейтенант, но тут же переключился на другую тему: – Евсюков Сергей Николаевич здесь работает?
– З-з-здесь! – ответила Людочка дрожащим голосом. – А что… что с ним… что с ним случилось? Он нашелся? С ним все в порядке? – И на лице ее возникла готовность с одинаковой вероятностью радостно засиять, если Сергей Николаевич нашелся, или громко зарыдать, если с ним случилось несчастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Затем Анатолий подробно рассказал, как он избавился от трупа, как вынес его из дома в холодильнике…
– То-то я смотрю – чего-то на кухне не хватает! – сообразил Маркиз, глядя на то место, где прежде стоял огромный морозильный агрегат. – Вот Хрущ удивится! А потом куда ты его дел?
Анатолий скромно потупился и рассказал, как отвез холодильник вместе с трупом на дачу директора цирка Щекотило.
Эту деталь Маркиз горячо одобрил.
Он представил, как Щекотило, приехав по весне на дачу, обнаружит там холодильник с его содержимым, и искренне порадовался.
– А кто это был, так я и не понял! – закончил Анатолий свое повествование.
– А хоть как он выглядел-то? – поинтересовался Маркиз.
Он сам не знал, для чего задает этот вопрос – так, на всякий случай поинтересовался внешностью загадочного человека, который заявился в квартиру Хруща только для того, чтобы умереть.
Анатолий Зевако, при его цирковой профессии «артист-трансформатор», обладал прекрасной памятью на лица и очень подробно описал своего таинственного гостя.
– Мужчина небольшого роста, – сообщил он, – плотный и коренастый, волосы короткие, рыжеватые. Плечи широкие, покатые, короткая толстая шея…
Маркиз внимательно слушал описание и с каждым словом все больше настораживался.
Это описание полностью совпадало с описанием того мужчины, который встречался с покойной Маргаритой Михайловной в музее писателя Панаева. И который снова приходил в этот музей на следующий день…
– Вот те на… – произнес он, выслушав Анатолия.
– Что, никак, знакомый? – заинтересовался Зевако.
– Не то чтобы знакомый… – протянул Маркиз.
В голове у него выстраивалась цепочка загадочных событий.
Маргарита Михайловна, жена Окуня, вызывает своего любовника Сергея Евсюкова в офис фирмы. Вызывает не на любовное свидание. Ей нужно забрать что-то, что она прятала в террариуме у черепахи.
Забрав этот таинственный предмет, она расстается с Евсюковым и отправляется в музей Панаева, где у нее назначена еще одна встреча – с рыжеватым типом явно уголовного вида. Ему-то она и передает тот предмет, который забрала из террариума.
После этого она возвращается домой, и там ее убивают.
А ее уголовный знакомый через день снова появляется в музее Панаева. Спрашивается, для чего? Он явно не похож на человека, которого вдруг обуяла тяга к культуре!
После этого странного визита его тоже, как выяснилось, убили. То есть ранили, и он успел добраться до квартиры Валентина Хруща… Опять-таки, спрашивается, зачем? Чтобы умереть на руках у своего знакомого?
И еще один вопрос: куда в итоге подевался тот загадочный предмет, из-за которого так суетилась Маргарита?
Не для того ли рыжий уголовник пришел перед смертью к Хрущу, чтобы рассказать ему что-то очень важное?
– Слушай, – повернулся Маркиз к Анатолию, – а больше этот рыжий точно ничего не говорил?
– Да говорю тебе – бредил! – ответил Зевако. – Она, говорит, мне его отдала… А кого отдала – поди разбери!
– Кто – она и кого – его? – заинтересованно переспросил Маркиз.
– Ну да… отдала, говорит, то самое… Не знаю что, а она – ширма.
– Правильно… – подтвердил Маркиз. – Она отдала его в музее… Знать бы только, что это такое… А что еще за ширма?
– Вот-вот! – согласился с ним Анатолий. – У него в башке перед смертью все перемешалось, ширму какую-то приплел! И еще, говорит, ты должен его оттуда взять и вернуть… Только поди разбери – откуда взять, кому вернуть, и вообще – о чем речь? Найдешь, говорит, там… И больше ничего толком не сказал, вовсе стал бредить. Что-то про Косыгина… или про Топтыгина…
– Про Топтыгина? – удивленно проговорил Маркиз. – Про какого Топтыгина?
– Ну да… стихи какие-то детские… – Анатолий наморщил лоб, потер переносицу и неуверенно продекламировал:
И Топтыгина прогнал
Как-то там… дубиной
И кого-то обозвал
Тра-та-та скотиной.
– Что, так и сказал – тра-та-та? – усомнился Маркиз.
– Нет, там как-то по-другому, – признался Анатолий, – но я не все запомнил.
– И все?
– Да кабы все, – вздохнул Анатолий. – Значит, только я с дачи вернулся, звонит баба какая-то – ноет, приехать хочет. Еле отвертелся, а тут еще один тип притащился, Кренделем звать. Говорит, Упертый пропал, нигде найти не могут, так вот не знаю ли я чего?
– А ты что?
– А что я? Не мог же я ему сказать, что Упертый на даче у Щекотило в холодильнике отдыхает. Говорю, не знаю ничего, никого не видел. Беспокойная какая квартира оказалась, лучше бы я ниже этажом у Зинаиды перекантовался.
– У тебя телефон жены Окуня сохранился? – нетерпеливо перебил его Маркиз.
Анатолий порылся в карманах и нашел нужную бумажку. Леня набрал номер, и, как и рассчитывал, нарвался на домработницу Александру. Поговорив с ней как со старой знакомой, он без труда выяснил, что покойная Маргарита Михайловна в девичестве носила фамилию Широкова (это он помнил по прежней встрече), что в школе дали ей выразительную кличку Ширма, да так и звали до старших классов. Александра еще раз подтвердила, что училась Маргарита плохо, водила компанию с разной шпаной, известными всему району хулиганами и двоечниками, а кем они потом стали, Александра не знает, потому как сама с такой публикой никогда не зналась. Хотя как-то раз видела она Маргариту с одним таким рыжим и с удивлением узнала в нем Витьку Упоренко. Маргарита еще засмеялась тогда и сказала, что старый друг – лучше новых двух, старые связи всегда пригодятся.
– Слыхал? – сказал Маркиз, отсоединившись. – Вот тебе и Упертый. С детства они с Маргаритой знакомы были. Она ему доверила что-то важное, за что он жизнью поплатился.
– И за что мне все это? – заныл Анатолий.
– Ладно, – решительно проговорил Маркиз, – как бы там ни было, тебе надо переезжать к нам. Здесь становится слишком беспокойно. Кроме того, я хотел, чтобы ты сыграл одну небольшую, но очень ответственную роль, а для нее понадобится грим.
– У меня чемоданчик всегда при себе, – сообщил Анатолий, – я без него как без рук…
– Тебе понадобится настоящий сложный грим, в твоем наборе недостаточно материалов. И вообще, надо переезжать. Советовал я тебе поселиться у Зинаиды Викентьевны – там бы ты горя не знал, никто бы тебя не заметил…
– Очень жалею! – вздохнул Анатолий. – Но твоя подруга, кажется, была против…
– Она не против тебя лично, – успокоил приятеля Маркиз. – Она только против постоянных розыгрышей. Особенно ей не понравилось, когда она увидела меня в двух экземплярах. Когда у нее плохое настроение, Лола утверждает, что и одного-то меня с трудом выносит. Так что если мы пообещаем ей, что не будем устраивать спектаклей с переодеваниями, все будет в порядке.
Однако когда Лола увидела приятелей на пороге квартиры, она подбоченилась и проговорила:
– Так-так-так! Мы же, кажется, прошлый раз все выяснили и договорились не возвращаться снова к этой теме? Или я – или этот человек-конденсатор!
– Трансформатор, – машинально поправил ее Анатолий.
– Да хоть микрокалькулятор! – взорвалась Лола. – Я не хочу встречать у себя на кухне Филиппа Киркорова или Усаму бен Ладена! Я не хочу однажды столкнуться в коридоре с собственным двойником! Если вам наплевать на мои нервы – еще куда ни шло, но это, в конце концов, нервирует животных!
Пу И, который вертелся у нее под ногами, возбужденно затявкал, чтобы выразить свою поддержку.
– Лолочка, – перебил ее Маркиз, – но Толя обещает, клятвенно обещает – никаких превращений!
– Знаю я ваши клятвы! – отмахнулась Лола. – Мужчинам верить вообще можно только в самом крайнем случае, когда уже не остается другого выхода!
– Ну что ж, – Леня тяжело вздохнул и незаметно подмигнул Анатолию, – поищем для него какое-нибудь другое пристанище… Жаль, конечно, что мы не сможем обсудить с тобой роль, которую Анатолию нужно будет сыграть. Ну ничего, обойдемся…
– Роль? – ревниво переспросила Лола. – Что еще за роль? Почему я ничего не знаю?
– Да так, ничего особенного, – Маркиз повернулся к двери, – самая обычная роль из фильма ужасов. Что-то вроде «Возвращения живых трупов»… Ну грим, правда, довольно сложный, но Анатолий как-никак профессионал…
– Так-так! – Лола заступила дорогу компаньону. – Без меня у вас ничего не получится! Я вам просто необходима! Это он-то профессионал? Жалкий дилетант! Обыкновенный любитель! Вот я действительно играла Панночку в постановке «Вия»… Это был мой звездный час! Зрители в первом ряду падали в обморок, а детей до шестнадцати лет вообще не пускали на представления! Ты знаешь, какие отзывы были в прессе? Один критик даже советовал запретить спектакль, чтобы не подвергать риску нервы зрителей!
– Да, конечно, ты могла бы помочь нам в работе над ролью, – вздохнул Леня, – но что делать – ведь ты против того, чтобы Анатолий погостил у нас…
– Я? Против? – переспросила Лола. – Да кто вам такое сказал?
– Ты сама, только что. – Леня был сама невинность.
– Даже если так – искусство требует жертв! Анатолий, вы что больше любите – чай или кофе?
– Да я вообще-то лучше бы яичницу съел…
– Из двух яиц или из трех?
– Из пяти. – Анатолий смущенно порозовел.
– Ладненько, – вклинился Леня в их увлекательную беседу, – вы тут поговорите пока на профессиональные темы, а мне надо в одно место смотаться…
В приемной компании «Бестинвест» было по-прежнему тихо и безлюдно. Теперь, когда один из руководителей компании бесследно исчез, а второй практически перестал появляться в офисе, жизнь здесь совсем замерла. Клиенты, и прежде не баловавшие компанию своим вниманием, теперь и вовсе забыли о ней.
Даже большая черепаха, прежде служившая лицом компании и встречавшая каждого посетителя проникновенным взглядом мудрых коричневых глаз, почувствовала нарастающую в воздухе предгрозовую напряженность и беспокойно ползала по своему террариуму, недоуменно поглядывая на секретаршу Людочку. Черепаху тоже волновало собственное будущее.
Людочка, по своему обыкновению, делала одновременно два серьезных дела: во-первых, тихонько всхлипывала и, во-вторых, поочередно обзванивала всевозможные коммерческие компании, телефоны которых находила в бесплатной рекламной газете, которую взяла на выходе из метро.
Всхлипывала она опять-таки по двум причинам: во-первых, оплакивала таинственное исчезновение Сергея Евсюкова, к которому питала глубокое, хотя и безответное чувство. Во-вторых, сокрушалась по поводу явно надвигающегося закрытия «Бестинвеста», в связи с чем она могла остаться без работы.
Правда, симпатичный мужчина из стоматологической клиники, который заходил к ним накануне, вроде бы обещал взять ее к себе на работу. Но «обещал» и «возьмет» – это, как говорят в Одессе, две большие разницы, а симпатичный стоматолог больше к ним в офис не заходил и даже не звонил. Была с ним и еще одна странность – Людочка, как ни напрягала память, не могла вспомнить его лицо, и это отчего-то вызывало у нее сильные сомнения относительно будущей работы.
Именно по этой причине она и делала второе дело – обзванивала фирмы в расчете на трудоустройство.
– Фирма «Мурзин и компаньоны»? – проговорила она, набрав очередной номер. – Вам нужен офис-менеджер? Нет? А делопроизводитель? А секретарь? Компьютер? Владею… Кофе? Умею… Английский? Со словарем… Ну извините…
Повесив трубку, она переглянулась с черепахой, громко всхлипнула и сообщила:
– И здесь не берут…
Людочка набрала следующий номер и осведомилась, придав своему голосу жизнерадостную интонацию:
– Фирма «Брокгауз и сыновья»? Вам нужен офис-менеджер?
Ответа на свой вопрос Людочка не расслышала, потому что ее отвлекло неожиданное событие.
Дверь ее собственного офиса распахнулась, и на пороге появился молодой человек, крепенький и кругленький, как гриб боровик, только что вынырнувший из-подо мха.
– Вы к кому? – осведомилась Людочка, приподнявшись за своей стойкой и прикрыв трубку рукой. – Василий Романович будет позднее… или завтра… Это я не вам! – проговорила она в трубку. – Извините, я вам завтра перезвоню!
Боровичок подкатился к стойке, достал из внутреннего кармана служебное удостоверение и предъявил его Людочке, в то же время представившись:
– Лейтенант Снегирев!
– О-очень приятно… – пробормотала Людочка, испуганно разглядывая лейтенанта. – Вы по… по поводу Маргариты Михайловны? Так я уже все, что знала…
– Кто такая Маргарита Михайловна? – заинтересовался лейтенант, но тут же переключился на другую тему: – Евсюков Сергей Николаевич здесь работает?
– З-з-здесь! – ответила Людочка дрожащим голосом. – А что… что с ним… что с ним случилось? Он нашелся? С ним все в порядке? – И на лице ее возникла готовность с одинаковой вероятностью радостно засиять, если Сергей Николаевич нашелся, или громко зарыдать, если с ним случилось несчастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31