— А следовательно, — возразил полковник, — в век все большего обнищания. Призывы к реформе избирательной системы повлекут за собой бунты; помните об этом. Если мы к следующему году сумеем набрать семнадцать дивизий, нам понадобятся все люди до единого. Вы забегаете вперед, Мейн.
— Неужели? Сомневаюсь! Разумеется, при условии, что мистер Чевиот справится со своей работой. Сэр, с чего вы взяли, будто справитесь?
— Если позволите, я сейчас вам докажу, — с поклоном отвечал Чевиот.
— Докажете? Но как? Чевиот быстро огляделся.
Лампа в кроваво-красной стеклянной колбе отбрасывала тусклые, жутковатые отблески. На стенах поблескивали сабли, пистолеты, мушкеты, металлические значки — знаки отличия. Напротив, рядом с беломраморным камином, красовалось чучело медведя, изъеденное молью; медведь стоял на задних лапах, выставив когти и, казалось, внимательно прислушивался. Одного глаза у него не было.
— Сэр, — сказал Чевиот, поворачиваясь к полковнику Роуэну и обводя комнату рукой, — найдется ли среди ваших трофеев заряженный пистолет?
— Заряженный пистолет у меня всегда при себе, — серьезно ответил полковник.
Он выдвинул ящик письменного стола и извлек оттуда пистолет средних размеров и среднего калибра. Чевиот с удовольствием отметил, что рукоятка украшена серебряной пластиной, на которой выгравированы инициалы полковника.
С тем же серьезным видом полковник Роуэн поставил оружие на предохранитель и протянул оружие Чевиоту:
— Подойдет?
— Замечательно! С вашего позволения, сэр, я произведу один опыт. А вы, господа, будете свидетелями. Погодите! — Чевиот оглянулся на фигуру за конторкой. — Вас здесь трое. Трое свидетелей осложнят мне задачу.
Полковник Роуэн повернул шею.
— Мистер Хенли! — позвал он.
Послышались глухой стук и звяканье незаправленной лампы; кто-то неуклюже вылезал из-за конторки. Скоро из тени вышел низкорослый, приземистый человечек лет пятидесяти с лишком.
Он прихрамывал на правую ногу вследствие раны, полученной при Ватерлоо, и опирался на тонкую трость черного дерева. У него были живые карие глаза, чуть приплюснутый нос и веселый полный рот. Плешь на затылке окружал густой венчик рыжеватых волос; бакенбарды также были рыжеватыми.
В человеке с такой внешностью нетрудно угадать дамского угодника, неугомонного весельчака, любителя вкусно поесть и выпить. Подобное мнение складывалось, невзирая на черный костюм и важный вид, какой человечек напустил на себя, приблизившись к полковнику Роуэну.
— Позвольте представить вам мистера Алана Хенли, нашего старшего клерка.
— Ваш покорный слуга, сэр, — пропел мистер Хенли несколько самодовольно хорошо поставленным голосом, в котором, однако, угадывался намек на то, что его обладатель не происходил из привилегированных слоев.
Чевиоту он адресовал отдельную улыбку, которую не видел полковник Роуэн. Прислонив трость к столу, он напустил на себя сосредоточенный вид и оперся о столешницу обеими руками.
— Но послушайте! — не выдержал мистер Мейн. — Что еще за опыты такие?! Что он намерен делать?
— Наблюдайте, — ответил Чевиот, полируя пистолет извлеченным из кармана пестрым шелковым носовым платком необъятных размеров — так, словно единственной его целью было придать стволу больше блеска. Осторожно, двумя пальцами взяв пистолет за кончик ствола и рукоятку, Чевиот положил оружие на стол, под лампу. — Там, в коридоре, — сказал он, засовывая платок в карман, — дежурит констебль. Сейчас я туда выйду. Попросите констебля чем-нибудь занять меня; в общем, сделайте так, чтобы я не видел, что здесь происходит.
— Так… так… и что?!
— Закройте дверь, заприте ее на замок. Затем пусть один из вас, господа, возьмет пистолет и выстрелит с любого расстояния в… скажем, вон в то чучело медведя у камина.
Все развернулись и посмотрели на бурого медведя, который злобно косился на них одним глазом.
— Затем, — продолжал Чевиот, — подайте мне знак, что можно возвращаться. И я скажу, кто из вас стрелял, с какого расстояния и что этот человек делал до и после выстрела. Вот и все.
— Все?! — повторил Ричард Мейн, выйдя из оцепенения.
— Да, мистер Мейн.
Адвокат что было сил грохнул кулаком по столу.
— Приятель, да вы безумец! — почти прокричал он. — То, что вы предлагаете, невозможно!
— А все-таки я попробую!
— Бедный старый Том, — не без грусти произнес полковник Роуэн и посмотрел на бурого медведя. — Я подстрелил его в Испании много лет назад. Еще одна пуля ему не повредит… Однако, — воскликнул полковник, — наш гость без труда сумеет определить, с какого расстояния произведен выстрел — по следам пороха.
Чевиоту показалось, что у него переворачивается сердце. Неужели эти люди?…
Его ужас, видимо, разделяли и старший клерк, и адвокат. Мистер Алан Хенли закинул назад крупную лысеющую голову и вытаращил глаза. По его виску медленно скатилась капля пота.
— С-сэр… — начал он.
— Полно, Хенли, вы ведь бывали на войне! Неужели вы никогда не видели, как получаются раны?
— Нет, сэр. Сдается мне… — Мистер Хенли закашлялся и тут же поправился: — Едва ли я видел.
— Если выстрел производится с близкого расстояния, на мундире остаются черные следы. Даже если стрелять с десяти — двенадцати футов, а заряд большой, остаются слабые следы. В другом же, мистер Чевиот… простите, но я нахожу ваше предложение невероятным.
— Невероятным?! — возмутился мистер Мейн. — Да это попросту невозможно! — Он посмотрел на Чевиота: — А давайте побьемся об заклад. Ставлю за то, что у вас ничего не выйдет!
— Мистер Мейн, я… — Чевиот замолчал. К горлу подступил ком; ему стало не по себе. Он замыслил ловкий трюк, притом трюк довольно дешевый. Замечательно представлять, как ты одурачишь невежественных людей своими познаниями. Но когда доходит до дела, вдруг сталкиваешься с некоей непреодолимой преградой…
— Пять фунтов! — гнул свое адвокат, извлекая из кармана банкнот. — Поспорим на пять фунтов?
— Мистер Мейн, я не могу взять ваши деньги. Я совершенно уверен в успехе. Видите ли…
Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.
Кто-то громко постучал в дверь — только и всего. Но стук стал сигналом для присутствующих, до них вдруг дошло, насколько они взволнованы. Мейн буквально подскочил на месте. Даже невозмутимый полковник Роуэн дернул подбородком.
— Да, да, что такое? — крикнул он.
Дверь открылась; на пороге появился констебль. В зловещем красном свете он казался огромным. Встав по стойке «смирно», констебль отдал честь. Затем строевым шагом подошел к полковнику Роуэну, держа в вытянутой руке лист бумаги, сложенный вчетверо. Бумага была запечатана крупным желтым восковым гербом.
— Вам письмо, сэр. Персональное, лично в руки.
— Спасибо.
Краснолицый констебль чопорно прошагал назад и застыл у двери по стойке «смирно». Едва взглянув на письмо, полковник Роуэн резко вскинул голову:
— Биллингс!
— Да, сэр?
— Письмо вскрывали. Печать поддета снизу.
— Так точно, сэр! — тут же прохрипел Биллингс. — Думаю, это леди, сэр.
— Леди? Какая леди?
— Та самая, сэр, чья карета стоит прямо под окнами. Рыжеволосая и красивая, как картинка.
— Ага, — прошептал полковник Роуэн и посмотрел на Чевиота.
— С вашего позволения, сэр! — Биллингс снова отдал честь. — Я слышал, как подъехала лошадь. Решил, кто-то из патрульных. Отпер дверь на улицу — что такое? Лакей в ливрее на лошади. На лошади! — добавил он с гримасой отвращения. — В прежние времена, сэр, нас заставляли ножками бегать — и мы, сэр, носились стрелой.
— Биллингс!
— Извините, сэр. В общем, так. Дама высовывается из окошка. Лакей смотрит на нее с самой умильной рожей. Что она ему сказала, я не слышал; только потом он протянул ей письмо. Вскоре она его вернула. Лакей подлетел ко мне, отдал письмо и ускакал, не дожидаясь ответа. А больше, сэр, я ничего не знаю.
«Только этого не хватало! — подумал Чевиот. — Какое отношение имеет Флора ко всему происходящему? И вообще к чему-либо, связанному с полицией?»
Вслух он ничего не сказал. Как только за Биллингсом закрылась дверь, полковник Роуэн молча вскрыл письмо и прочел его. Лицо его помрачнело. Он передал письмо мистеру Мейну.
— Очень жаль, мистер Чевиот, — произнес полковник, — но придется отложить ваш опыт с пистолетом. Произошло событие чрезвычайной важности. Кто-то снова украл у леди Корк птичий корм.
Пауза.
Последние слова были настолько нелепыми, настолько неожиданными, что в первую секунду Чевиот даже не рассмеялся. Ему показалось, что он чего-то не расслышал.
— Птичий корм? — повторил он.
— Птичий корм! — взволнованно повторил мистер Мейн. Вдруг глаза его зажглись вдохновенным светом, и он ударил по письму. — Ей-богу, Роуэн! Раз наш друг Чевиот мнит себя настоящим сыщиком, вот прекрасная возможность его проверить! Мне, разумеется, любопытно было бы узнать, правда ли то, что он утверждал насчет пистолета. Но пока — вот ему проба.
— Честно говоря, — заметил полковник, — мне в голову пришла та же мысль.
На Чевиота устремились две пары глаз. Он медленно наклонился.
— Насколько я понимаю, — вежливо отозвался он, — вы хотите, чтобы именно я расследовал сие ужасное преступление?
— Мистер Чевиот, неужели вы находите дело настолько забавным?
— Откровенно говоря, да, полковник. Впрочем, мне случалось выполнять и более бессмысленные задания.
— Вот как! — Полковник глубоко вздохнул. — Вот как! — Выждав немного, он продолжил: — Вы знакомы с леди Корк? Или, если именовать ее полным титулом, с графиней Корк и Оррери?
— Нет, сэр.
— Леди Корк — хозяйка одного из светских салонов. В качестве домашних любимцев она держит множество певчих птиц. Всем известен также ее говорящий попугай ара; он клюется и курит сигары. Второй раз за неделю кто-то украл птичий корм из нескольких клеток. Кроме птичьего корма, ничего не пропало. Но леди Корк ужасно разгневана.
Полковник Роуэн, человек сдержанный, помолчав, проговорил:
— Мы… столичная полиция… являемся новым учреждением. Не нужно вам говорить, как всякий сброд ненавидит и боится нас. Если мы хотим добиться успеха, то должны завоевать доверие знати. Сам герцог, будучи премьер-министром, готов снизойти до нас и помочь нам. А вы, мистер Чевиот?
— Да, — ответил Чевиот, опуская глаза. — Понимаю. И прошу прощения.
— Не за что. Но действовать нужно немедля. Сегодня леди Корк дает бал для молодежи. Поскольку вы джентльмен, ваше присутствие не вызовет толков. Теперь вы понимаете его преимущество, Мейн?
— Помилуйте, Роуэн, только не утверждайте, будто я против! — воскликнул адвокат.
— Пожалуй, лучше будет, если мистер Хенли черкнет для вас пару строчек и мы с Мейном подпишемся — дабы подтвердить ваши полномочия. Хенли!
Старший клерк уже ковылял к своей конторке. Масло под стеклянным колпаком горело желтовато-синеватым пламенем. Мистер Хенли взялся чинить перо.
— По-моему, лучше, если с вами пойдет Хенли — вдруг вам понадобится записать чьи-либо показания. Нужно заказать лошадей. Погодите! — Полковник Роуэн как будто смутился. — Верно ли я понял, что карета, стоящая на улице, принадлежит леди Дрейтон?
В комнате стояла тишина, так что было слышно, как старший клерк царапает пером по бумаге.
— Вы правы, — кивнул Чевиот. — Позвольте узнать, где живет леди Корк?
— Нью-Берлингтон-стрит, дом номер шесть… Сюда вы ехали вместе с леди Дрейтон?
— Да.
— Ага! Несомненно, у нее есть приглашение на бал; возможно, вы захотите отправиться туда в ее карете?
— С вашего позволения, сэр.
— Разумеется, разумеется! — Полковник Роуэн отвел глаза. — Что же касается вскрытого письма… оставляю дело на ваше усмотрение. Хенли!
Старший клерк приковылял к столу; на половинке листа писчей бумаги красивым и аккуратным почерком были начертаны четыре строчки. Записку он положил на стол вместе с пером и чернильницей. Мейн и полковник Роуэн торопливо поставили свои подписи. Мистер Хенли посыпал записку песком, свернул ее и передал Чевиоту.
— Поторопитесь, — посоветовал полковник Роуэн, — однако не слишком спешите. Хенли должен опередить вас — он поскачет верхом, чтобы все объяснить. И еще одно!
Джон Чевиот ощутил необъяснимый холодок в сердце. Большие глаза полковника Роуэна и его худое лицо были исполнены спокойной, но непреклонной властности.
— Возможно, происшествие кажется вам пустячным. Однако я повторяю: кража корма — дело чрезвычайной важности. Не подведите нас, мистер Чевиот! Вы постараетесь?
— Постараюсь, — ответил Чевиот, — разгадать тайну пропавшего птичьего корма.
Он шутливо поклонился, прижав шляпу к груди. Последнее, что он успел заметить, — тускло и зловеще блеснувший ствол пистолета на столе под лампой. Чевиот бодро вышел из комнаты. Он и представить себе не мог, что его ждет самое ужасное приключение, которое не могло бы пригрезиться в самом кошмарном сне.
Глава 3
Празднество в газовом свете
До них доносилось пение целой дюжины скрипок, сопровождаемое арфой;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36