— Слишком много всякого ворья тут сшивается, — сказала старуха все тем же скрипучим голосом.
Том медленно повернул голову. Справа от него снова показался среди деревьев мужчина в клетчатой рубашке.
— Убирайся! — закричала женщина.
Том кинулся бежать по тропинке в сторону леса.
* * *
Битси Лангенхайм стояла возле мусорного бака, закидывая в него банки и бутылки. Она искоса посмотрела на Тома. Женщина явно страдала от похмелья. Она бросила в бак бутылку и промахнулась.
— На что это ты смотришь? — спросила Битси Тома.
— Так, ни на что.
— А что ты делал в лесу?
— Гулял.
— Держись оттуда подальше. Индейцы не любят непрошеных гостей.
Том вытер вспотевший лоб.
— Я уже успел это заметить.
Проворчав что-то недружелюбное. Битси стала искать в траве упавшую бутылку.
36
— К тебе тут приходили какие-то ребята, — сказала Барбара Дин. Она стояла на крыльце, крепко сжимая обеими руками дамскую сумочку. — Около десяти минут назад. Я сказала им, что ты, наверное, еще спишь, но они не успокоились, пока я не заглянула в твою комнату. Надеюсь, ты не сердишься на меня за это.
— Конечно, нет, — сказал Том. — А кто это был? Вы их не знаете?
— Телохранители Ральфа Редвинга, — Барбара оглянулась на дверь и снова посмотрела на Тома. — Одного из них зовут Хазек, правда? Это он заставил меня заглянуть в твою комнату.
— Они не сказали, что им надо?
Барбара сделала шаг в сторону двери.
— Только повидать тебя. Больше они ничего не сказали, — она снова посмотрела на Тома. — Я понятия не имею, чего они хотели, но вид у них был крайне неприятный.
— Думаю, они решили предупредить меня, чтобы я держался подальше от девушки Бадди Редвинга.
К удивлению Тома, Барбара улыбнулась. И сразу показалась Тому не такой нервной и не такой строгой. Теперь руки Барбары уже не так судорожно сжимали сумочку.
— А Бадди Редвинг, конечно же, слишком важная персона, чтобы решить этот вопрос самостоятельно, — произнесла Барбара, продолжая улыбаться.
— Думаю, Бадди ничего не делает сам, — сказал Том. — Он любит, чтобы рядом всегда находился хотя бы один из его друзей или помощников.
— Я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду, — Барбара замялась. — Ты хорошо спал? С постелью все в порядке?
— Все замечательно, — поспешил заверить ее Том.
— Я рада. Мне хочется, чтобы тебе было здесь хорошо. Ты собираешься сегодня ужинать в клубе? А то я хотела переночевать у себя дома.
Том сказал, что поест в клубе, и спросил Барбару, когда она собирается в город.
Женщина удивленно подняла брови.
— Вы не могли бы подвезти меня, — попросил Том.
— С удовольствием, — ответила Барбара Дин.
Они вместе спустились по лестнице, и Том последовал за Барбарой к небольшой колее, которая была перегорожена огромной веткой. Барбара откинула с дороги ветку, и они подошли к напоминавшему жучка зеленому «фольксвагену», стоящему под кустом дикой азалии. Барбара Дин попросила Тома подождать, пока она развернет машину, и он прошел по колее чуть дальше. Колея заканчивалась небольшой полянкой, за которой начинался лес. Справа стоял сильно пострадавший от времени сарай. Развернув машину, Барбара посмотрела на Тома через заднее стекло. Он подбежал к машине и уселся на переднее сиденье.
— Я держу в этом сарае своего коня, — пояснила Барбара. — Вообще-то я езжу на нем каждое утро, но стараюсь не бросать дом надолго. Лучше встану завтра пораньше и скорее сюда, чтобы вывести его. — Машина свернула на дорожку и теперь медленно двигалась между домиками.
Том спросил, знает ли Барбара Джерри Хазека.
— Я никогда не видела его до сегодняшнего дня, — сказала Барбара. — Но он очень похож на своего отца.
— Вы знали Уэнделла Хазека?
— Я знала, кто он такой, — Барбара свернула на дорогу, огибающую холм. — Уэнделл работал на судью Бейкера, пока тот не уволил его. Он был очень неприятным человеком, и его сын показался мне таким же. К тому же он работает на Редвингов. Так что я вряд ли могу быть объективной.
— Думаю, что вы правы и в том, и в другом случае, — сказал Том. — Но почему судья Бейкер нанял такого неприятного человека? Или он сам был таким же?
Барбара рассмеялась.
— Навряд ли. Уэнделл был еще совсем мальчишкой, когда устроился на работу к судье. В те дни на Милл Уолк еще были честные судьи. И честные полицейские тоже. — Барбара покачала головой. — Вообще-то мне не стоило этого говорить. Я давно не имею отношения к делам Милл Уолк. И, мне кажется, я немного предвзято отношусь к жизни на острове.
Они ехали молча, пока машина не свернула на шоссе. Тогда Том спросил:
— Вы, должно быть, хорошо помните то лето, когда убили Джанин Тилман?
— Ну конечно, — Барбара в упор посмотрела на Тома. — Это было на следующий год после смерти твоей бабушки. Ты, наверное, ничего об этом не слышал.
— Почему вы так думаете?
— Потому что знаю Глена Апшоу. Он не хотел слышать даже имени жены после ее смерти. Просто вычеркнул ее из памяти. Наверное, он думал, что так будет лучше для Глории.
— Вы думаете, Магда была ему хорошей женой? Барбара встревоженно посмотрела на Тома.
— Вряд ли я могу ответить на этот вопрос. Думаю, что не всякая женщина могла бы стать для твоего дедушки тем, что люди называют хорошей женой.
— Недавно я кое-что узнал о своей бабушке, — сказал Том. — И меня удивило, что дедушка женился на такой женщине. Барбара скривила губы.
— Хочешь знать, что я думаю? — спросила она, глядя в сторону, и Том вдруг понял, что затронул болезненную для нее тему. — Не знаю, что ты там выведал о Магде, но только могу сказать тебе, что она напоминала большого ребенка. Она во всем зависела от других. Когда Глен встретил ее, Магда работала официанткой в ресторане своих родителей — маленькая хорошенькая блондиночка, которая выглядела на девятнадцать, хотя на самом деле ей было за тридцать. Она была тихой, как мышка. Думаю, это и понравилось Глену — он мог полностью контролировать ее жизнь. Глен говорил ей, что надеть, что сказать. Он управлял своей женой, был для нее богом.
— А у Магды не было друзей?
— Глен не особенно поощрял ее общаться с кем-нибудь без его участия. После рождения Глории Магда вообще перестала появляться на людях. Глен уволил всех слуг — это в то время, когда у всех его друзей были горничные, прачки, кухарки, садовники, — и Магда сама выполняла всю работу по дому и еще ухаживала за ребенком. Как маленькая тихая девочка, которая хочет во что бы то ни стало угодить отцу.
— Значит, у дедушки было практически два ребенка, — сказал Том.
— Он получил то, чего хотел. Большую часть того, чего хотел, — машина медленно ехала по пустому шоссе.
— Тогда почему Магда покончила с собой? Мне кажется, что она тоже имела именно то, чего хотела. Магда осталась наконец без посторонних глаз с любимым мужем и ребенком.
— Глен почти все время оставлял ее одну. Отправляясь в какую-нибудь поездку, он брал с собой Глорию, а Магду оставлял дома. После рождения девочки Магда стала выглядеть на свой возраст. А это не устраивало Глена. Никак не устраивало. Я думаю, он просто потерял к ней всякий интерес.
— Но вы все же не думаете, что в тех слухах, которые ходили относительно ее смерти, была доля правды?
— Ты не мог слышать об этом от Глена, — сказала Барбара.
— Я прочитал это в старых газетах.
— В старых газетах на Игл-лейк? — Том ничего не сказал. — Редактор местной газеты просто сошел с ума. Он был так настроен против приезжих с Милл Уолк, что готов был увидеть кровавые раны, там где их не было и в помине. Возможно, Глен действительно откупился от коронера, чтобы ускорить кремацию Магды, но он хотел избежать лишнего шума вокруг ее самоубийства, а не скрыть убийство. — Том понимающе кивнул.
— Даже люди, которые очень не любили Глена, не думали, что он убил Марту. Этому редактору не стоило совать свой нос в чужие дела.
— Вы весьма снисходительны к моему дедушке, — заметил Том.
— Я была снисходительной к твоему дедушке много лет назад. Я занималась его делами, взяла к себе твою мать, когда Глен попросил меня об этом. Когда-то давно Глен выручил меня из беды. А сейчас я просто работаю на него. Смотрю за домом, и он платит мне за это деньги. И никогда не рассказываю никому о вещах, которые он хотел бы сохранить в тайне, поэтому если ты... — Барбара вдруг замолчала, рассеянно глядя прямо перед собой. Руки ее крепко сжимали руль, сейчас она выглядела старой, сердитой и смущенной.
— Извини, — сказала Барбара, сворачивая к обочине. Остановив машину, она бессильно уронила руки на колени. Эти грубые, покрытые вздувшимися венами руки, казалось, принадлежали не Барбаре, а кому-то другому.
— Дедушка вовсе не просил меня проверять вас, — сказал Том.
— Я знаю, — Барбара откинулась на спинку сиденья.
— Не думаю, чтобы он мог предположить, что мы будем вести подобные разговоры и вообще захотим узнать друг друга поближе. Мой дедушка мыслит совсем по-другому, и такие вещи просто не приходят ему в голову.
— Вот здесь ты прав, — Барбара взглянула на Тома. — А ты не очень похож на Глена, правда?
— Я не знаю его достаточно хорошо, чтобы решить, похожи мы или нет, — признался Том.
— В тебе больше сочувствия к людям. А Глен, я думаю, просто послал тебя сюда, как когда-то меня.
— И как послал мою мать к вам после исчезновения Джанин Тилман.
— Нет, тогда все было несколько иначе. Глория очень привязалась к Джанин, и Глен не хотел, чтобы малышка узнала, что пережила еще одну чудовищную потерю. Думаю, он хотел избавить Глорию от боли и попытался сделать это своим обычным способом — устранив источник этой боли.
Теперь Барбара смотрела на Тома в упор, словно ожидая, что он попытается поставить под сомнение отцовские качества Гленденнинга Апшоу.
— Моя мать ничего не говорила вам о том, что видела человека, бегущего в лес в ночь исчезновения Джанин Тилман? — спросил Том.
— Нет, но если она действительно кого-то видела, тем больше было у Глена причин увезти ее с озера. Разве ты не понимаешь? Глория была очень гневной маленькой девочкой, и Глен, конечно же, не хотел, чтобы ребенку пришлось общаться с полицией.
«Глория была нервной маленькой девочкой задолго до этого лета», — подумал Том, но вслух ничего не сказал.
— А тебе очень интересно знать обо всем, что тогда случилось, да? — Барбара снова завела машину и выехала на шоссе.
— Просто то, что случилось в те дни, имеет кое-какое отношение к тому, что происходит сейчас.
— Но это было такое ужасное время. Есть вещи, которые вообще лучше не знать.
— Я не верю в это, — твердо возразил Том.
Барбара свернула на главную улицу. Было только восемь часов утра, поэтому магазины были еще закрыты, а тротуары почти безлюдны. Возле первого перекрестка Барбара Дин подъехала к тротуару. «Оук-стрит», — прочитал Том на черно-белой деревянной табличке.
— Мой дом стоит на этой улице, — сказала Барбара. — Ничего, если я высажу тебя прямо здесь? — Барбара неожиданно показалась Тому какой-то потерянной и неуверенной в себе. — Я знаю, как ты занят, но, может быть, как-нибудь вечером ты зайдешь ко мне пообедать? Я люблю готовить на двоих, а твое общество очень нравится мне, Том Пасмор.
— С удовольствием, — сказал Том.
— Может быть, я смогу рассказать тебе о чем-нибудь еще из того, что случилось в то лето, когда умерла Джанин. Естественно, оставаясь в рамках лояльности по отношению к твоему дедушке. Не стоит забывать: все, что он сделал, было сделано ради твоей матери.
— Назначьте только день, — сказал Том. Барбара коснулась его руки.
— Так твоя мать рассказывала тебе, что видела человека, бегущего в лес?
— Наверное, это был Антон Гетц. Это просто не мог быть никто другой.
— Это мог быть кто угодно, только не Антон Гетц. Гетц ходил с тростью и сильно хромал. Это была очень романтическая хромота. Антон Гетц ходил очень медленно. Глория могла вообще не видеть ничего такого — у нее было очень живое воображение, и она часто путала вымысел с реальностью.
— Я знаю это, — сказал Том, выходя из машины.
37
Когда спустя час Том шел по шоссе в обратном направлении, возле него остановился черный «линкольн». Задняя дверь машины открылась, и оттуда вышли двое парней в серых костюмах и темных очках. Один из них был слишком толст, чтобы застегнуть пиджак, а другой, напротив, тощ, как борзая. У обоих были длинные бакенбарды и зачесанные назад, на манер Элвиса Пресли, волосы. Джерри Хазек, тоже в сером костюме, но без очков, вылез из передней дверцы и печально посмотрел на Тома поверх машины.
— Мы подвезем тебя, — сказал он. — Давай, садись в машину.
— Я лучше пройдусь пешком, — Том затравленно оглянулся по сторонам.
— О, не надо, — настаивал на своем Джерри. — Что тебе это даст? Лучше полезай в машину.
Двое других стали приближаться к Тому.
— Нэппи и Робби, — сказал он. — «Уличные мальчишки».
Робби вынул руки из карманов и взглянул на своего товарища, который хмуро смотрел на Тома. Бакенбарды Нэппи росли почти до самого подбородка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Том медленно повернул голову. Справа от него снова показался среди деревьев мужчина в клетчатой рубашке.
— Убирайся! — закричала женщина.
Том кинулся бежать по тропинке в сторону леса.
* * *
Битси Лангенхайм стояла возле мусорного бака, закидывая в него банки и бутылки. Она искоса посмотрела на Тома. Женщина явно страдала от похмелья. Она бросила в бак бутылку и промахнулась.
— На что это ты смотришь? — спросила Битси Тома.
— Так, ни на что.
— А что ты делал в лесу?
— Гулял.
— Держись оттуда подальше. Индейцы не любят непрошеных гостей.
Том вытер вспотевший лоб.
— Я уже успел это заметить.
Проворчав что-то недружелюбное. Битси стала искать в траве упавшую бутылку.
36
— К тебе тут приходили какие-то ребята, — сказала Барбара Дин. Она стояла на крыльце, крепко сжимая обеими руками дамскую сумочку. — Около десяти минут назад. Я сказала им, что ты, наверное, еще спишь, но они не успокоились, пока я не заглянула в твою комнату. Надеюсь, ты не сердишься на меня за это.
— Конечно, нет, — сказал Том. — А кто это был? Вы их не знаете?
— Телохранители Ральфа Редвинга, — Барбара оглянулась на дверь и снова посмотрела на Тома. — Одного из них зовут Хазек, правда? Это он заставил меня заглянуть в твою комнату.
— Они не сказали, что им надо?
Барбара сделала шаг в сторону двери.
— Только повидать тебя. Больше они ничего не сказали, — она снова посмотрела на Тома. — Я понятия не имею, чего они хотели, но вид у них был крайне неприятный.
— Думаю, они решили предупредить меня, чтобы я держался подальше от девушки Бадди Редвинга.
К удивлению Тома, Барбара улыбнулась. И сразу показалась Тому не такой нервной и не такой строгой. Теперь руки Барбары уже не так судорожно сжимали сумочку.
— А Бадди Редвинг, конечно же, слишком важная персона, чтобы решить этот вопрос самостоятельно, — произнесла Барбара, продолжая улыбаться.
— Думаю, Бадди ничего не делает сам, — сказал Том. — Он любит, чтобы рядом всегда находился хотя бы один из его друзей или помощников.
— Я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду, — Барбара замялась. — Ты хорошо спал? С постелью все в порядке?
— Все замечательно, — поспешил заверить ее Том.
— Я рада. Мне хочется, чтобы тебе было здесь хорошо. Ты собираешься сегодня ужинать в клубе? А то я хотела переночевать у себя дома.
Том сказал, что поест в клубе, и спросил Барбару, когда она собирается в город.
Женщина удивленно подняла брови.
— Вы не могли бы подвезти меня, — попросил Том.
— С удовольствием, — ответила Барбара Дин.
Они вместе спустились по лестнице, и Том последовал за Барбарой к небольшой колее, которая была перегорожена огромной веткой. Барбара откинула с дороги ветку, и они подошли к напоминавшему жучка зеленому «фольксвагену», стоящему под кустом дикой азалии. Барбара Дин попросила Тома подождать, пока она развернет машину, и он прошел по колее чуть дальше. Колея заканчивалась небольшой полянкой, за которой начинался лес. Справа стоял сильно пострадавший от времени сарай. Развернув машину, Барбара посмотрела на Тома через заднее стекло. Он подбежал к машине и уселся на переднее сиденье.
— Я держу в этом сарае своего коня, — пояснила Барбара. — Вообще-то я езжу на нем каждое утро, но стараюсь не бросать дом надолго. Лучше встану завтра пораньше и скорее сюда, чтобы вывести его. — Машина свернула на дорожку и теперь медленно двигалась между домиками.
Том спросил, знает ли Барбара Джерри Хазека.
— Я никогда не видела его до сегодняшнего дня, — сказала Барбара. — Но он очень похож на своего отца.
— Вы знали Уэнделла Хазека?
— Я знала, кто он такой, — Барбара свернула на дорогу, огибающую холм. — Уэнделл работал на судью Бейкера, пока тот не уволил его. Он был очень неприятным человеком, и его сын показался мне таким же. К тому же он работает на Редвингов. Так что я вряд ли могу быть объективной.
— Думаю, что вы правы и в том, и в другом случае, — сказал Том. — Но почему судья Бейкер нанял такого неприятного человека? Или он сам был таким же?
Барбара рассмеялась.
— Навряд ли. Уэнделл был еще совсем мальчишкой, когда устроился на работу к судье. В те дни на Милл Уолк еще были честные судьи. И честные полицейские тоже. — Барбара покачала головой. — Вообще-то мне не стоило этого говорить. Я давно не имею отношения к делам Милл Уолк. И, мне кажется, я немного предвзято отношусь к жизни на острове.
Они ехали молча, пока машина не свернула на шоссе. Тогда Том спросил:
— Вы, должно быть, хорошо помните то лето, когда убили Джанин Тилман?
— Ну конечно, — Барбара в упор посмотрела на Тома. — Это было на следующий год после смерти твоей бабушки. Ты, наверное, ничего об этом не слышал.
— Почему вы так думаете?
— Потому что знаю Глена Апшоу. Он не хотел слышать даже имени жены после ее смерти. Просто вычеркнул ее из памяти. Наверное, он думал, что так будет лучше для Глории.
— Вы думаете, Магда была ему хорошей женой? Барбара встревоженно посмотрела на Тома.
— Вряд ли я могу ответить на этот вопрос. Думаю, что не всякая женщина могла бы стать для твоего дедушки тем, что люди называют хорошей женой.
— Недавно я кое-что узнал о своей бабушке, — сказал Том. — И меня удивило, что дедушка женился на такой женщине. Барбара скривила губы.
— Хочешь знать, что я думаю? — спросила она, глядя в сторону, и Том вдруг понял, что затронул болезненную для нее тему. — Не знаю, что ты там выведал о Магде, но только могу сказать тебе, что она напоминала большого ребенка. Она во всем зависела от других. Когда Глен встретил ее, Магда работала официанткой в ресторане своих родителей — маленькая хорошенькая блондиночка, которая выглядела на девятнадцать, хотя на самом деле ей было за тридцать. Она была тихой, как мышка. Думаю, это и понравилось Глену — он мог полностью контролировать ее жизнь. Глен говорил ей, что надеть, что сказать. Он управлял своей женой, был для нее богом.
— А у Магды не было друзей?
— Глен не особенно поощрял ее общаться с кем-нибудь без его участия. После рождения Глории Магда вообще перестала появляться на людях. Глен уволил всех слуг — это в то время, когда у всех его друзей были горничные, прачки, кухарки, садовники, — и Магда сама выполняла всю работу по дому и еще ухаживала за ребенком. Как маленькая тихая девочка, которая хочет во что бы то ни стало угодить отцу.
— Значит, у дедушки было практически два ребенка, — сказал Том.
— Он получил то, чего хотел. Большую часть того, чего хотел, — машина медленно ехала по пустому шоссе.
— Тогда почему Магда покончила с собой? Мне кажется, что она тоже имела именно то, чего хотела. Магда осталась наконец без посторонних глаз с любимым мужем и ребенком.
— Глен почти все время оставлял ее одну. Отправляясь в какую-нибудь поездку, он брал с собой Глорию, а Магду оставлял дома. После рождения девочки Магда стала выглядеть на свой возраст. А это не устраивало Глена. Никак не устраивало. Я думаю, он просто потерял к ней всякий интерес.
— Но вы все же не думаете, что в тех слухах, которые ходили относительно ее смерти, была доля правды?
— Ты не мог слышать об этом от Глена, — сказала Барбара.
— Я прочитал это в старых газетах.
— В старых газетах на Игл-лейк? — Том ничего не сказал. — Редактор местной газеты просто сошел с ума. Он был так настроен против приезжих с Милл Уолк, что готов был увидеть кровавые раны, там где их не было и в помине. Возможно, Глен действительно откупился от коронера, чтобы ускорить кремацию Магды, но он хотел избежать лишнего шума вокруг ее самоубийства, а не скрыть убийство. — Том понимающе кивнул.
— Даже люди, которые очень не любили Глена, не думали, что он убил Марту. Этому редактору не стоило совать свой нос в чужие дела.
— Вы весьма снисходительны к моему дедушке, — заметил Том.
— Я была снисходительной к твоему дедушке много лет назад. Я занималась его делами, взяла к себе твою мать, когда Глен попросил меня об этом. Когда-то давно Глен выручил меня из беды. А сейчас я просто работаю на него. Смотрю за домом, и он платит мне за это деньги. И никогда не рассказываю никому о вещах, которые он хотел бы сохранить в тайне, поэтому если ты... — Барбара вдруг замолчала, рассеянно глядя прямо перед собой. Руки ее крепко сжимали руль, сейчас она выглядела старой, сердитой и смущенной.
— Извини, — сказала Барбара, сворачивая к обочине. Остановив машину, она бессильно уронила руки на колени. Эти грубые, покрытые вздувшимися венами руки, казалось, принадлежали не Барбаре, а кому-то другому.
— Дедушка вовсе не просил меня проверять вас, — сказал Том.
— Я знаю, — Барбара откинулась на спинку сиденья.
— Не думаю, чтобы он мог предположить, что мы будем вести подобные разговоры и вообще захотим узнать друг друга поближе. Мой дедушка мыслит совсем по-другому, и такие вещи просто не приходят ему в голову.
— Вот здесь ты прав, — Барбара взглянула на Тома. — А ты не очень похож на Глена, правда?
— Я не знаю его достаточно хорошо, чтобы решить, похожи мы или нет, — признался Том.
— В тебе больше сочувствия к людям. А Глен, я думаю, просто послал тебя сюда, как когда-то меня.
— И как послал мою мать к вам после исчезновения Джанин Тилман.
— Нет, тогда все было несколько иначе. Глория очень привязалась к Джанин, и Глен не хотел, чтобы малышка узнала, что пережила еще одну чудовищную потерю. Думаю, он хотел избавить Глорию от боли и попытался сделать это своим обычным способом — устранив источник этой боли.
Теперь Барбара смотрела на Тома в упор, словно ожидая, что он попытается поставить под сомнение отцовские качества Гленденнинга Апшоу.
— Моя мать ничего не говорила вам о том, что видела человека, бегущего в лес в ночь исчезновения Джанин Тилман? — спросил Том.
— Нет, но если она действительно кого-то видела, тем больше было у Глена причин увезти ее с озера. Разве ты не понимаешь? Глория была очень гневной маленькой девочкой, и Глен, конечно же, не хотел, чтобы ребенку пришлось общаться с полицией.
«Глория была нервной маленькой девочкой задолго до этого лета», — подумал Том, но вслух ничего не сказал.
— А тебе очень интересно знать обо всем, что тогда случилось, да? — Барбара снова завела машину и выехала на шоссе.
— Просто то, что случилось в те дни, имеет кое-какое отношение к тому, что происходит сейчас.
— Но это было такое ужасное время. Есть вещи, которые вообще лучше не знать.
— Я не верю в это, — твердо возразил Том.
Барбара свернула на главную улицу. Было только восемь часов утра, поэтому магазины были еще закрыты, а тротуары почти безлюдны. Возле первого перекрестка Барбара Дин подъехала к тротуару. «Оук-стрит», — прочитал Том на черно-белой деревянной табличке.
— Мой дом стоит на этой улице, — сказала Барбара. — Ничего, если я высажу тебя прямо здесь? — Барбара неожиданно показалась Тому какой-то потерянной и неуверенной в себе. — Я знаю, как ты занят, но, может быть, как-нибудь вечером ты зайдешь ко мне пообедать? Я люблю готовить на двоих, а твое общество очень нравится мне, Том Пасмор.
— С удовольствием, — сказал Том.
— Может быть, я смогу рассказать тебе о чем-нибудь еще из того, что случилось в то лето, когда умерла Джанин. Естественно, оставаясь в рамках лояльности по отношению к твоему дедушке. Не стоит забывать: все, что он сделал, было сделано ради твоей матери.
— Назначьте только день, — сказал Том. Барбара коснулась его руки.
— Так твоя мать рассказывала тебе, что видела человека, бегущего в лес?
— Наверное, это был Антон Гетц. Это просто не мог быть никто другой.
— Это мог быть кто угодно, только не Антон Гетц. Гетц ходил с тростью и сильно хромал. Это была очень романтическая хромота. Антон Гетц ходил очень медленно. Глория могла вообще не видеть ничего такого — у нее было очень живое воображение, и она часто путала вымысел с реальностью.
— Я знаю это, — сказал Том, выходя из машины.
37
Когда спустя час Том шел по шоссе в обратном направлении, возле него остановился черный «линкольн». Задняя дверь машины открылась, и оттуда вышли двое парней в серых костюмах и темных очках. Один из них был слишком толст, чтобы застегнуть пиджак, а другой, напротив, тощ, как борзая. У обоих были длинные бакенбарды и зачесанные назад, на манер Элвиса Пресли, волосы. Джерри Хазек, тоже в сером костюме, но без очков, вылез из передней дверцы и печально посмотрел на Тома поверх машины.
— Мы подвезем тебя, — сказал он. — Давай, садись в машину.
— Я лучше пройдусь пешком, — Том затравленно оглянулся по сторонам.
— О, не надо, — настаивал на своем Джерри. — Что тебе это даст? Лучше полезай в машину.
Двое других стали приближаться к Тому.
— Нэппи и Робби, — сказал он. — «Уличные мальчишки».
Робби вынул руки из карманов и взглянул на своего товарища, который хмуро смотрел на Тома. Бакенбарды Нэппи росли почти до самого подбородка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77