А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Ничто так не возбуждает жажду, как победа! Напрасно Франкур призывал друзей к сдержанности: ведь им предстоял визит во дворец Амальфи. Что подумают о солдатах французской армии, от которых за версту пахнет вином? Несмотря на разумные доводы, Раймон и Обозный вошли в столицу Ломбардии сильно навеселе.
Со вчерашнего вечера город пребывал в сильном волнении. Жители праздновали победу, с восторгом наблюдая позорный уход австрийской армии. Кавалеристы, артиллеристы, пехотинцы — все вперемежку, то и дело натыкаясь на повозки «скорой помощи», спешно покидали Милан. Напрасно командиры пытались навести порядок в войсках.
Солдаты перестали слушаться и подчиняться, панический страх взял верх над привычкой к дисциплине. В небольшом городке близ столицы жители уже развесили национальные флаги и, взявшись за оружие, возводили баррикады. Появление французов усугубило панику с одной стороны и вызвало бурю ликования — с другой.
В городе еще находилось более четырех тысяч австрийских солдат. Толпящиеся на перекрестках и около баррикад миланцы скандировали:
— Да здравствует свобода! Да здравствуют французы! Осмелев, они крушили пушки, растаскивали оружие и прочие военные атрибуты противника, ломали и топтали ненавистные знамена. Уже стали постреливать по убегавшим тедескам.
Радостные возгласы, пистолетные выстрелы и колокольный звон слились в общий шум. Друзей толкали, пихали и, наконец, сжали так, что те не могли пошевелиться. Напрасно Франкур изо всех сил кричал по-итальянски: «Где дворец Амальфи?» А ведь речь шла о логове врагов Италии, об оплоте австрийской тирании. Конечно, французов проводят туда. Стоит дорогим гостям только сказать слово — от проклятого дворца не останется камня на камне!
Вихрь ликующей толпы закрутил зуавов. Чьи-то могучие руки подняли их над восторженными лицами, орущими ртами и аплодирующими руками. Людское море увлекало французов в глубь улиц и площадей.
— Теперь ты понимаешь, что такое победа? — крикнул Обозному капрал.
Толстяк был наверху блаженства.
— Кажется, я стал героем!
— Так и есть. Считай, тебе посчастливилось откусить от праздничного пирога!
— Выходит, я оказался сто раз прав, что спрятался вчера…
Людской поток вынес зуавов на площадь, где топтались сотни австрийцев, не успевших покинуть город.
— Французы! Французы! — испуганно закричали солдаты, увидев яркие фески и красные шаровары победителей.
Франкур, насадив головной убор на острие штыка и подняв высоко над собой, заорал во все горло:
— Сдавайтесь, тысяча чертей! Или мы истребим вас!
Под натиском итальянцев первые ряды противника побросали оружие и подняли руки вверх. Их примеру последовали остальные. Две тысячи воинов, взятых в плен без единого выстрела, подгоняемые горожанами, устремились к замку.
Толпа остановилась у мрачного здания с темными крепостными стенами и узкими оконными проемами.
— II palazzo Amalfi! Palazzo Amalfi!
На грубый стук дверь чуть-чуть приоткрылась.
Зуавы спрыгнули на землю и, отдав миланцам честь, вошли во дворец. Массивная дверь закрылась, и французы оказались в огромном вестибюле, посреди которого возвышалась освещенная лампадами золотая статуя старца в церковных одеждах, сидящего на троне. У подножия, на пьедестале, на ручках кресла лежали различные предметы, не имеющие между собой ничего общего, — ковчег, детская пустышка, шпага, маленький кораблик, серебряное сердечко, дверная ручка и многое другое. Французы с удивлением разглядывали их, когда вошел мужчина, одетый в черное.
— Вы говорите по-французски? — спросил Фр анкур без всякого приветствия.
— Да, месье.
— Прекрасно! Кто вы?
— Я управляющий его сиятельства графа ди Сан-Жермано.
— Мне необходимо видеть его.
— Графа сейчас нет. Скажите, что вам нужно, я передам, когда он вернется.
Пока капрал разговаривал с управляющим, Раймон и Обозный разглядывали статую.
— Это Папа, — шепнул старый зуав своему товарищу, — вернее, его мраморное изваяние.
— Похоже на Пия Девятого, — подхватил Обозный. — Я часто видел его портреты… Хорошая работа, не хуже, чем в соборе. Но зачем все эти безделушки вокруг?
— Должно быть, подношения в знак признательности за то, что он исполнил какое-либо желание.
— А здесь не очень уютно, — озираясь, произнес толстяк. — Надеюсь, во дворце есть хороший погреб и столовая.
Франкур уже стал замерзать в холодном, как склеп, доме. Ему было не по себе от пронизывающего взгляда мажордома.
— Я хотел бы подобрать апартаменты для полковника: просторное и хорошо отделанное помещение. Вы понимаете, командир для нас — как сам император. И еще — комнаты для генералов и конюшню для лошадей.
— Вы останетесь довольны.
— Я могу посмотреть?
— Конечно, но, прежде чем начать осмотр, не согласитесь ли выпить и закусить с дороги?
Не дожидаясь ответа, управляющий поднес к губам свисток. Появились двое одетых в черное слуг.
— Проводите этих отважных солдат в столовую и проследите, чтобы им всего хватило.
Пройдя по облицованному плитами коридору, зуавы очутились в столовой. Накрытый тончайшей скатертью стол был великолепно сервирован: хрустальные бокалы, серебряные приборы и множество чудесно пахнущих яств. Обед для эрцгерцога!
Друзья сложили сумки и карабины в угол и, не подав виду, что зрелище произвело на них впечатление, уселись за стол. Откупоривая бутылку с длинным узким горлышком, Раймон усмехнулся:
— Похоже, нас ждали!
— Черт возьми, стоило не умереть вчера, — облизал спекшиеся губы Обозный.
— Только не напивайтесь! — предупредил Франкур.
Он еще не отделался от неприятного впечатления, которое произвел на него управляющий. А события последних дней научили молодого человека осторожности. Зуавы принялись за еду. С аппетитом Гаргантюа они поглощали все подряд. В течение часа без передышки работали только зубы да челюсти. Щеки солдат залоснились и порозовели, глаза заблестели. Состязаясь, кто больше выпьет, Раймон и Обозный откупоривали одну бутылку за другой.
Наконец капрал остановил их:
— Достаточно! Больше ни капли, это приказ! Господин управляющий! А теперь не могли бы вы показать нам апартаменты?
Солдат повели по просторным залам. От выложенного мраморными плитами пола веяло холодом, в покоях стоял запах плесени. На стенах висели огромные, почерневшие от времени полотна. Кожаная обивка кресел потрескалась. Как и в большинстве богатых итальянских домов, отсутствовал элементарный комфорт. Франкур состроил недовольную гримасу:
— Никакого коврика — не пол, а каток. Здесь легко простудиться. Нужно, чтобы постелили ковры, — обратился он к управляющему.
— Это невозможно. В замке нет того, что вы просите.
— Тогда мы реквизируем их где-нибудь. Обозный, ты займешься этим!
— Что? — переспросил сов ершенно пьяный толстяк.
— Найди где хочешь пару лучших ковров и положи на пол. Это для полковника. Понял?
Обозный на мгновение задумался, хихикнул и ответил, с трудом ворочая языком:
— Ну, если только для полковника…
— Давай, давай, действуй. Часть своих комендантских полномочий я возлагаю на тебя. Можешь приказывать слугам. А теперь, господин управляющий, проводите меня на конюшню.
Обозный остался стоять посреди залы. Мысли путались в голове, не давая сосредоточиться и решить непостижимо трудную задачу.
— Он, кажется, сказал: хороших и новых… чтобы полковнику было приятно! Вот дурацкая затея… прямо глупость какая-то… Но это — приказ, и нужно подчиняться. А если я не найду? Бог мой, тогда положу солдатские башмаки!
Толстяк обернулся к стоявшему в углу слуге и крикнул тоном, не терпящим возражений:
— Эй! Принесите немедленно пару сапог!
— Но, синьор…
— Высоких сапог, начищенных до блеска, новых.
— Уверяю вас, ваше превосходительство…
— Меня зовут Обозный… Я зуав второй роты Третьего полка, воюю за освобождение Италии. Если ты сейчас же не принесешь пару сапог, я врежу тебе, как последнему изменнику! Выполняй!
Эта грозная тирада, сопровождавшаяся устрашающими жестами, возымела действие. Испуганный слуга бросился исполнять распоряжение. Оставшись один, Обозный устроил невообразимый шум. Он прыгал, стучал, бил посуду и кричал, что истребит всех и все. Слуга вернулся, напуганный больше, чем прежде, с парой гигантских сапог, годных, пожалуй, лишь для отборных солдат папской охраны либо карабинеров императорской гвардии.
— Bouno!.. Bouno!.. — одобрительно воскликнул толстяк. — теперь можно исполнить приказ!
Зажав в каждой руке по сапогу, юноша толкнул дверь и, слегка покачиваясь, направился в вестибюль. Остановившись перед статуей Святого отца, он пробормотал:
— На ноги надеть не получится — мешает облачение… Может, повесить на шею?.. Скоро прибудет полковник. Раймон говорит, он дал обет освободить Италию!.. Ладно, положу на колени, так надежнее…
Обозному удалось достаточно симметрично расположить обувь на коленях у статуи. Отступив на шаг, толстяк оценивающе посмотрел на композицию. Крики за спиной заставили его вздрогнуть.
— Birbante!.. Ladrone!.. Assassino!.. Sacrilego!..
Зуав обернулся и увидел слугу, который из любопытства проследовал за ним. Увиденное возмутило итальянца до глубины души.
— Эй! Какая муха тебя укусила? — осведомился зуав.
Слуга с трудом сдерживал гнев, бросая злобные взгляды на француза.
— Вы совершили ужасное оскорбление! Это святотатство, которое требует отмщения…
— Я не собирался никого оскорблять! Я имел в виду…
— Возмездие! Проклятье!
— А разве пустышки, шпага и остальные безделушки обижают кого-то? Хватит! Заткнись!
— Берегитесь!
— Не мешай мне… Это статуя Папы, я не ошибся?
— Да, да, Святого отца!
— Как ты его назвал?
— Пио-Ноно!
— Ну, мы говорим Папа Пий Девятый. Капрал приказал: «Обозный, положи пару лучших сапог на Папу…» Я выполняю… Приказ есть приказ!
Босеронец не имел злого умысла. Просто в замутненном винными парами сознании зуава пара ковров превратилась в пару сапог.
Человек в черном решительно направился к статуе с явным намерением убрать предметы, оскорбляющие святыню. Обозный грубо отпихнул его так, что тот упал на четвереньки.
— Не подходи, или я тебя уничтожу! — пригрозил зуа в.
Трясясь от злости, итальянец поднялся с колен и, выхватив из-за пояса кинжал, ринулся на Обозного.
— Богохульник! Неверная тварь! Я убью тебя! — неистовствовал слуга.
Из коридора донесся грохот падающей мебели, звон разбитого стекла, топот, а вслед за этим — голос Раймона, гулким эхом прокатившийся под мрачными сводами.
Чуткое ухо Франкура, находившегося в это время во дворе, среди хозяйственных построек, также уловило шум борьбы.
ГЛАВА 6
Со свиным рылом в калашный ряд. — Мулы маркитантки. — Вилы заменяют штыки. — Убийцы. — Капрал взаперти. — Два зуава в ловушке. — Опять бандиты. — Конюх. — Сторож конюшни. — «А! Синьорина Беттина!»
Миновав бесконечно длинный коридор, Франкур в сопровождении мажордома спустился в просторный двор, обсаженный вековыми платанами. Конюшня находилась за массивными строениями, в которых помещались кухня, сараи для карет, ангары. Капралу показалось странным, что по дороге они никого не встретили, и снова беспокойство закралось в его душу. Вспомнились проклятья толпы в адрес дворца и его обитателей. А Беттина, очаровательная незнакомка, спасшая его от гибели? Каким таинственным образом ее имя связано с этим мрачным палаццо? Франкур не спешил задать интересовавший его вопрос, так как управляющий не внушал ему доверия. Правда, он оказал зуавам радушный прием, но по виду — настоящий разбойник. К тому же у капрала сложилось впечатление, что здесь ждали кого-то познатнее. «А мы вломились со свиным рылом в калашный ряд… Может, они хотели напоить нас до полусмерти, чтобы потом избавиться без хлопот?»
— Мы пришли, месье, — певучий голос управляющего прервал размышления молодого человека.
Конюшни, хоть и роскошные, находились в запустении. Мраморные ясли давно не видели корма, стойла покосились, мозаичный пол был покрыт толстым слоем пыли, а под стрельчатыми сводами крыши трудились над своими тенетами полчища пауков. В стойлах можно было разместить двадцать лошадей, но они пустовали.
— Вы довольны, ваша милость? — спросил мажо рдом.
— Да, — задумчиво ответил Франкур и тут же спросил:
— А нет ли у вас другой конюшни?
— Нет, месье!
Юноше показалось, что он слышит за стеной лошадиное ржание, звон цепей и стук подков. В противоположном конце помещения Франкур разглядел замаскированную стеблями кукурузы дверь. «Здесь что-то кроется». Капрал решительно направился в заинтересовавший его угол. Так и есть — за дверью была еще одна конюшня. Шесть великолепных лошадей отдыхали в стойлах. Однако вид у скакунов был очень уставший, на мокрых от пота боках запеклась грязь. Капрал бросил взгляд на управляющего. Тот молчал. Вдруг — юноша чуть не вскрикнул от неожиданности — он увидел мулов, таких же грязных и изможденных, как и лошади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов