Магическое лезвие легко рассекло кость и мозг потомка. Быстро выдернув меч из раны. Грозный Волк отбежал в сторону, поскольку тварь начала таять, превращаясь в облако кислоты, дождем оседавшей на землю.
Бывший рыцарь направился к меньшей шахте, откуда лезло совсем уж бесформенное чудовище.
– Отвратительно! – прошептал он, поскольку эта тварь были еще страшнее, чем остальные потомки.
Ее голова сидела на толстой шее, обвитой, словно канатами, набухшими венами, крылья были дряблыми и обвисшими: одно зубчатое, как у летучей мыши, другое – скругленное и более длинное, чем первое. У потомка было три руки – третья росла справа, из верхней части плеча, и была маленькой, лишенной чешуи, как будто принадлежала кендеру или гному. Глаза мерзкой твари были огромными и громоздились чуть ли не на переносице широкого плоского носа. Хвост существа был длиннее, чем у других потомков, и заканчивался змеиной пастью.
– Чудовище! – сплюнул Дамон.
Отвратительная тварь, очевидно, была создана тем же способом, что и остальные потомки, но, видимо, была жертвой неудачного опыта. Грозный Волк решил, что Сабл при создании существа использовала не людей, а эльфов, гномов и кендеров, и подумал, что больше никто из драконов-владык не позволил бы себе оставить в живых таких уродливых тварей, как это сделала Онисаблет.
– Ты следующий, – прорычал Грозный Волк, бросаясь на существо, но Фиона оказалась ближе и ударила первой.
Меч девушки описал дугу над ее головой и срубил третью, маленькую руку чудовища. Тварь кинулась на Фиону, неистово молотя ее оставшимися руками, но когти чудовища оказались бессильны против соламнийских доспехов.
Пока Дамон разыскивал новую цель, он увидел, что Фиона высоко вскинула меч и разрубила ключицу уродливого потомка. Раздался отвратительный хруст, и девушка отвернулась, спасая глаза, поскольку из раны брызнула кислота. На мгновение взгляды Соламнийского Рыцаря и бывшего Рыцаря Тьмы встретились, и каждый прочитал в глаза другого одинаковый гнев и жажду битвы.
Не говоря ни слова. Грозный Волк повернулся и побежал к Мэлдреду. Пока наемники-людоеды расправлялись с оставшимися потомками, силач расспрашивал одного из рабов.
– Сколько в шахтах? – Он произнес эти слова на людоедском языке, но они были достаточно простыми, чтобы Дамон смог понять, о чем говорит Мэлдред. – Сколько? – Раб не отвечал. – Хозяева, – пояснил силач. – Ваши хозяева. Сколько их в шахтах?
Раб что-то пробормотал, но так тихо, что Грозный Волк за шумом битвы ничего не услышал.
– Десять потомков там, – объяснил силач другу на общем языке, указывая на меньшую шахту. – И еще дюжина, и несколько драконидов – в большой. – Он кивнул на глубокую яму. – Мы с Фионой возьмем большую шахту на себя.
Дамон нахмурился. Со своим магическим мечом он бы справился с любыми потомками и драконидами, да и с любой другой мерзостью, которая могла обнаружиться в шахтах, лучше, чем кто бы то ни было другой. Какое-то мгновение в нем боролись два противоречивых желания – взять на себя выполнение более трудной задачи или же пойти туда, где безопаснее. Перевесило второе.
– Хорошо, – ответил Грозный Волк. – Тогда мы с Ригом возьмем на себя малую шахту.
Мэлдред кивнул.
Мореход, расталкивая наемников-людоедов, минуя застывших, словно пораженных столбняком рабов и корзины с рудой, пробивался к Фионе, которая только что уложила еще одного монстра. В одной руке у него бы длинный меч, в другой – сразу три кинжала.
– Леди-рыцарь! – крикнул Мэлдред, выбегая ему наперерез. – Мне нужна твоя помощь!
Девушка обернулась и, увидев силача, поспешила к нему, не замечая Рига или не обращая на него внимания. Мореход с отвращением посмотрел, как она мчится на зов Мэлдреда, и хотел было последовать за ней, но тут увидел, что из меньшей шахты появились еще две темные фигуры – потомок и третий монстр. Он тряхнул головой и побежал к ним – только суглинок взметнулся из-под ног.
Размахнувшись, Риг метнул три кинжала, и все они нашли свою цель, погрузившись по рукояти в грудь монстра и превратив его в облако кислоты. Но на него уже наступал потомок.
Соламнийка не слышала ни звуков сражения, ни воинственных криков людоедов-наемников – для нее существовал только голос Мэлдреда. Силач объяснил, подкрепляя слова жестами и не отводя глаз от лица девушки:
– Леди-рыцарь, мы с тобой рискнем пойти в большую шахту.
Пока он излагал свой план, из отверстия появился еще один потомок, но Дамон снес его рогатую голову прежде, чем тот сумел вылезти полностью.
– Там, внизу, много людоедов и людей, – закончил силач свой монолог. – Мы должны перебить потомков и освободить рудокопов. Дамон и Риг пойдут в другую шахту, а наемники останутся здесь, чтобы прикончить любых тварей, которых минуют наши с тобой мечи.
Соламнийка кивнула, глядя ему в глаза.
– Все будет как ты хочешь, – сказала она.
– Где твой боевой дух, дорогая? Ты слишком легко соглашаешься с моими словами, – заметил Мэлдред, впервые жалея о том, что снова навел на девушку чары.
Он взял соламнийку за руку и повел ее к отверстию в земле. Скоро они уже спускались по веревкам.
Дамон бежал к шахте, уходящей вглубь холма, размахивая на ходу мечом, чтобы привлечь внимание Рига. Мореход только что расправился с потомком, и его кожа была покрыта волдырями в тех местах, где на нее попала кислота, а от рубахи, разодранной когтями твари, остались одни лохмотья, но плечи Мер-Крела были расправлены, а в глазах – ни следа усталости. Он оглянулся, увидел, что девушка и Мэлдред спускаются в шахту, и закричал:
– Фиона! Не ходи туда!
Он сделал было движение, чтобы присоединиться к ним, но Грозный Волк покачал головой и указал на темный провал за спиной Рига:
– Там десять потомков. А может, даже больше. Мы должны перебить их.
Риг на мгновение замешкался, но снова тряхнул головой и последовал за Дамоном, отгоняя печальные мысли в самый дальний уголок сознания. «Мы с Фионой уйдем отсюда вместе, – сказал он себе. – Скоро весь этот кошмар забудется, как дурной сон. И мы никогда больше не увидим Дамона Грозного Волка. Никогда».
Меньшая шахта сплошь состояла из узких тоннелей шести футов высотой. Ее явно пробили рабы-люди и гномы по ходу толстой серебряной жилы. Риг и Дамон шли по извилистым проходам, ориентируясь на свет факелов, щелканье кнутов и рычание.
По дороге они наткнулись на двух потомков, которые были очень удивлены – толща земли поглощала все звуки, и твари понятия не имели, что творится наверху. Одного Дамон зарубил прежде, чем тот успел что-либо предпринять, причем сделал это с закрытыми глазами, спасая их от кислоты. Развернувшись к другому потомку, Грозный Волк пронзил мечом его грудь, но не успел выдернуть клинок и отвернуться, как тот превратился в облако кислоты. Но яд осел на пол тоннеля, не причинив бывшему рыцарю никакого вреда.
– Значит, действительно кислота потомков не может обжечь меня, – пробормотал Дамон. – Благодарю тебя, – сказал он, глядя на Убийцу Червей. – Но вот когти этих тварей… – И он вытер полоску крови, бегущую из царапины на груди.
Риг даже не оглянулся, чтобы посмотреть, как у Грозного Волка обстоят дела.
– Я не желаю здесь находиться, – шипел он на ходу, однако не мог не признаться себе, что освобождение людей-рабов не самая плохая идея.
Выйдя из тоннеля в штольню, мореход закричал людям и гномам, чтобы они бросали свои кирки, и принялся разрывать цепи, которые от болотной сырости сильно проржавели. Напрягая мускулы, он рвал звено за звеном, отмахиваясь от слов благодарности.
– Если бы со мной была моя алебарда, – бормотал Риг, – я бы справился гораздо быстрее. Металл она рассекает, как пергамент.
Десятки рук прикасались к нему, спеша выразить благодарность, но мореход продолжал целеустремленно рвать цепи, приговаривая:
– Шрентак. Я должен был сейчас делать то же самое в Шрентаке.
Когда все рабы были освобождены, Риг велел им подниматься на поверхность, а сам вместе с подоспевшим Дамоном направился в другой коридор.
Не успели они пройти и нескольких шагов, как из темноты навстречу им тускло блеснули желтые глаза.
В большой шахте Мэлдред и Фиона были заняты тем, что освобождали людоедов. Один из них совершенно ослаб от голода и побоев, поэтому не мог идти. Мэлдред быстро заколол его, что-то тихо приговаривая на людоедском языке, и закрыл глаза мертвого раба.
– Рабство – достаточно веская причина для тебя, леди-рыцарь, чтобы спускаться сюда? Даже несмотря на то, что они людоеды? – спросил он и нахмурился, видя, какое равнодушное у Фионы лицо. «Что если мое последнее заклинание было слишком сильным и окончательно подавило ее?» – подумал силач и продолжал: – Неужели я погасил огонь, бушевавший в твоей крови, леди-рыцарь? Что ж, позже мне придется потрудиться, чтобы вернуть тебе хотя бы часть его.
Но соламнийка, казалось, не слышала его. Вместо того чтобы ответить, она пошла на шипящий звук, раздавшийся из темной ниши. Свет факела выхватил из темноты фигуру драконида, который стоял в нескольких ярдах и оценивающе приглядывался к девушке.
Перед соламнийкой стоял базак, один из драконидов, родившихся из заколдованных яиц бронзовых драконов. Это случилось давным-давно, в ту пору, когда Богиня Такхизис явилась на Кринн и создала драконидов, чтобы использовать их как непобедимых бойцов в Войне Копья. Бронзовые чешуйки базака мерцали в свете факела, придавая его фигуре что-то королевское. Чешуя на его теле была размером с крупную монету, а на лице и руках – мелкая, словно рыбья. Крылья у драконида были короткими и явно слишком слабыми, чтобы летать на дальние расстояния, но на открытом пространстве он мог использовать их, чтобы планировать.
Ростом базак был чуть выше Фионы, но не обладал такой развитой мускулатурой, как у Мэлдреда. Однако он выглядел мощным. Это был старый, закаленный в боях солдат. На его шее был золотой ошейник с бронзовыми шипами и вправленными ониксами, сапфирами и гранатами. Увидев драгоценность, соламнийка сразу же узнала ее.
Узнала она и глубокие шрамы, крест-накрест пересекавшие его грудь.
Это был тот самый драконид, который приходил в Совет Соламнийского Ордена, тот самый, который должен был сейчас находиться в Такаре, тот, кто знал о брате Фионы. Но лишь крошечная часть сознания девушки осознала тот удивительный факт, что вместо Такара приспешник черной драконицы находится в Копях Верного Сердца.
Существо открыло рот, словно собираясь заговорить, но Фиона оборвала его, вскрикнув:
– Грязное животное!
Она вскинула меч над головой.
Лишь мгновение базак казался озадаченным – он тут же отступил в глубину ниши и начал поводить перед собой руками. С его пальцев сорвалось серебристое сияние, образующее мерцающую серую сеть, которая перекрыла коридор, не давая Фионе и Мэлдреду подойти к дракониду.
– Глупосссти, – прошипел он. – Сссветлый Рыцсссарь, ты не возьмешшшь шшшахты. Ими владеет моя госсспожа. И всссем оссстальным тоже. Ты не сссможешь…
Фиона ударила мечом в паутину раз, другой и пошла, продираясь сквозь липкие нити. Базак продолжал выплетать серебристую преграду, но девушка удвоила усилия и прорвалась к существу. Она вонзила меч в его живот, не дав закончить фразу. Находясь под влиянием чар Мэлдреда, Фиона уже забыла, что это тот самый драконид, на встречу с которым она торопилась в Такар, тот самый, по указанию которого она собирала выкуп, существо, которое было ее последней надеждой.
Соламнийка снова размахнулась и перерубила шею базака. Голова покатилась в сторону, стуча по полу разрубленным позвоночником и оставив на теле лишь золотой ошейник. Мэлдред подскочил к девушке и потянул ее назад – как раз вовремя. Мертвое тело взорвалось, посылая во все стороны обломки костей, несколько из которых ударили в броню Фионы.
Силач и соламнийка быстро направились вниз по тоннелю.
Им потребовалось почти два часа, чтобы обойти шахту и освободить ее от потомков, отвратительных монстров и двух огромных удавов, которых использовали, чтобы рабы не отходили с отведенных им мест. Мэлдред и Фиона обыскали все ниши и разломы, крича на общем языке и языке людоедов, чтобы найти как можно больше пленников, но шахта была такой огромной, что, возможно, потребовалось бы не меньше дня, чтобы обойти ее полностью. Силач не хотел тратить столько времени впустую и заявил:
– Освобожденных людоедов надо доставить в Блотен как можно скорее, пока потомки и другие обитатели болот не спохватились и не начали преследование. Может быть, Доннаг позже пришлет сюда еще один отряд, – успокоил он Фиону. – Если, конечно, освобожденные людоеды уговорят его сделать это. Только после тебя, леди-рыцарь, – галантно сказал Мэлдред, позволяя соламнийке первой взяться за веревку и начать восхождение, и только тогда последовал за ней. – Она достигла своей цели, – размышлял он громко. – Великолепная мечница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Бывший рыцарь направился к меньшей шахте, откуда лезло совсем уж бесформенное чудовище.
– Отвратительно! – прошептал он, поскольку эта тварь были еще страшнее, чем остальные потомки.
Ее голова сидела на толстой шее, обвитой, словно канатами, набухшими венами, крылья были дряблыми и обвисшими: одно зубчатое, как у летучей мыши, другое – скругленное и более длинное, чем первое. У потомка было три руки – третья росла справа, из верхней части плеча, и была маленькой, лишенной чешуи, как будто принадлежала кендеру или гному. Глаза мерзкой твари были огромными и громоздились чуть ли не на переносице широкого плоского носа. Хвост существа был длиннее, чем у других потомков, и заканчивался змеиной пастью.
– Чудовище! – сплюнул Дамон.
Отвратительная тварь, очевидно, была создана тем же способом, что и остальные потомки, но, видимо, была жертвой неудачного опыта. Грозный Волк решил, что Сабл при создании существа использовала не людей, а эльфов, гномов и кендеров, и подумал, что больше никто из драконов-владык не позволил бы себе оставить в живых таких уродливых тварей, как это сделала Онисаблет.
– Ты следующий, – прорычал Грозный Волк, бросаясь на существо, но Фиона оказалась ближе и ударила первой.
Меч девушки описал дугу над ее головой и срубил третью, маленькую руку чудовища. Тварь кинулась на Фиону, неистово молотя ее оставшимися руками, но когти чудовища оказались бессильны против соламнийских доспехов.
Пока Дамон разыскивал новую цель, он увидел, что Фиона высоко вскинула меч и разрубила ключицу уродливого потомка. Раздался отвратительный хруст, и девушка отвернулась, спасая глаза, поскольку из раны брызнула кислота. На мгновение взгляды Соламнийского Рыцаря и бывшего Рыцаря Тьмы встретились, и каждый прочитал в глаза другого одинаковый гнев и жажду битвы.
Не говоря ни слова. Грозный Волк повернулся и побежал к Мэлдреду. Пока наемники-людоеды расправлялись с оставшимися потомками, силач расспрашивал одного из рабов.
– Сколько в шахтах? – Он произнес эти слова на людоедском языке, но они были достаточно простыми, чтобы Дамон смог понять, о чем говорит Мэлдред. – Сколько? – Раб не отвечал. – Хозяева, – пояснил силач. – Ваши хозяева. Сколько их в шахтах?
Раб что-то пробормотал, но так тихо, что Грозный Волк за шумом битвы ничего не услышал.
– Десять потомков там, – объяснил силач другу на общем языке, указывая на меньшую шахту. – И еще дюжина, и несколько драконидов – в большой. – Он кивнул на глубокую яму. – Мы с Фионой возьмем большую шахту на себя.
Дамон нахмурился. Со своим магическим мечом он бы справился с любыми потомками и драконидами, да и с любой другой мерзостью, которая могла обнаружиться в шахтах, лучше, чем кто бы то ни было другой. Какое-то мгновение в нем боролись два противоречивых желания – взять на себя выполнение более трудной задачи или же пойти туда, где безопаснее. Перевесило второе.
– Хорошо, – ответил Грозный Волк. – Тогда мы с Ригом возьмем на себя малую шахту.
Мэлдред кивнул.
Мореход, расталкивая наемников-людоедов, минуя застывших, словно пораженных столбняком рабов и корзины с рудой, пробивался к Фионе, которая только что уложила еще одного монстра. В одной руке у него бы длинный меч, в другой – сразу три кинжала.
– Леди-рыцарь! – крикнул Мэлдред, выбегая ему наперерез. – Мне нужна твоя помощь!
Девушка обернулась и, увидев силача, поспешила к нему, не замечая Рига или не обращая на него внимания. Мореход с отвращением посмотрел, как она мчится на зов Мэлдреда, и хотел было последовать за ней, но тут увидел, что из меньшей шахты появились еще две темные фигуры – потомок и третий монстр. Он тряхнул головой и побежал к ним – только суглинок взметнулся из-под ног.
Размахнувшись, Риг метнул три кинжала, и все они нашли свою цель, погрузившись по рукояти в грудь монстра и превратив его в облако кислоты. Но на него уже наступал потомок.
Соламнийка не слышала ни звуков сражения, ни воинственных криков людоедов-наемников – для нее существовал только голос Мэлдреда. Силач объяснил, подкрепляя слова жестами и не отводя глаз от лица девушки:
– Леди-рыцарь, мы с тобой рискнем пойти в большую шахту.
Пока он излагал свой план, из отверстия появился еще один потомок, но Дамон снес его рогатую голову прежде, чем тот сумел вылезти полностью.
– Там, внизу, много людоедов и людей, – закончил силач свой монолог. – Мы должны перебить потомков и освободить рудокопов. Дамон и Риг пойдут в другую шахту, а наемники останутся здесь, чтобы прикончить любых тварей, которых минуют наши с тобой мечи.
Соламнийка кивнула, глядя ему в глаза.
– Все будет как ты хочешь, – сказала она.
– Где твой боевой дух, дорогая? Ты слишком легко соглашаешься с моими словами, – заметил Мэлдред, впервые жалея о том, что снова навел на девушку чары.
Он взял соламнийку за руку и повел ее к отверстию в земле. Скоро они уже спускались по веревкам.
Дамон бежал к шахте, уходящей вглубь холма, размахивая на ходу мечом, чтобы привлечь внимание Рига. Мореход только что расправился с потомком, и его кожа была покрыта волдырями в тех местах, где на нее попала кислота, а от рубахи, разодранной когтями твари, остались одни лохмотья, но плечи Мер-Крела были расправлены, а в глазах – ни следа усталости. Он оглянулся, увидел, что девушка и Мэлдред спускаются в шахту, и закричал:
– Фиона! Не ходи туда!
Он сделал было движение, чтобы присоединиться к ним, но Грозный Волк покачал головой и указал на темный провал за спиной Рига:
– Там десять потомков. А может, даже больше. Мы должны перебить их.
Риг на мгновение замешкался, но снова тряхнул головой и последовал за Дамоном, отгоняя печальные мысли в самый дальний уголок сознания. «Мы с Фионой уйдем отсюда вместе, – сказал он себе. – Скоро весь этот кошмар забудется, как дурной сон. И мы никогда больше не увидим Дамона Грозного Волка. Никогда».
Меньшая шахта сплошь состояла из узких тоннелей шести футов высотой. Ее явно пробили рабы-люди и гномы по ходу толстой серебряной жилы. Риг и Дамон шли по извилистым проходам, ориентируясь на свет факелов, щелканье кнутов и рычание.
По дороге они наткнулись на двух потомков, которые были очень удивлены – толща земли поглощала все звуки, и твари понятия не имели, что творится наверху. Одного Дамон зарубил прежде, чем тот успел что-либо предпринять, причем сделал это с закрытыми глазами, спасая их от кислоты. Развернувшись к другому потомку, Грозный Волк пронзил мечом его грудь, но не успел выдернуть клинок и отвернуться, как тот превратился в облако кислоты. Но яд осел на пол тоннеля, не причинив бывшему рыцарю никакого вреда.
– Значит, действительно кислота потомков не может обжечь меня, – пробормотал Дамон. – Благодарю тебя, – сказал он, глядя на Убийцу Червей. – Но вот когти этих тварей… – И он вытер полоску крови, бегущую из царапины на груди.
Риг даже не оглянулся, чтобы посмотреть, как у Грозного Волка обстоят дела.
– Я не желаю здесь находиться, – шипел он на ходу, однако не мог не признаться себе, что освобождение людей-рабов не самая плохая идея.
Выйдя из тоннеля в штольню, мореход закричал людям и гномам, чтобы они бросали свои кирки, и принялся разрывать цепи, которые от болотной сырости сильно проржавели. Напрягая мускулы, он рвал звено за звеном, отмахиваясь от слов благодарности.
– Если бы со мной была моя алебарда, – бормотал Риг, – я бы справился гораздо быстрее. Металл она рассекает, как пергамент.
Десятки рук прикасались к нему, спеша выразить благодарность, но мореход продолжал целеустремленно рвать цепи, приговаривая:
– Шрентак. Я должен был сейчас делать то же самое в Шрентаке.
Когда все рабы были освобождены, Риг велел им подниматься на поверхность, а сам вместе с подоспевшим Дамоном направился в другой коридор.
Не успели они пройти и нескольких шагов, как из темноты навстречу им тускло блеснули желтые глаза.
В большой шахте Мэлдред и Фиона были заняты тем, что освобождали людоедов. Один из них совершенно ослаб от голода и побоев, поэтому не мог идти. Мэлдред быстро заколол его, что-то тихо приговаривая на людоедском языке, и закрыл глаза мертвого раба.
– Рабство – достаточно веская причина для тебя, леди-рыцарь, чтобы спускаться сюда? Даже несмотря на то, что они людоеды? – спросил он и нахмурился, видя, какое равнодушное у Фионы лицо. «Что если мое последнее заклинание было слишком сильным и окончательно подавило ее?» – подумал силач и продолжал: – Неужели я погасил огонь, бушевавший в твоей крови, леди-рыцарь? Что ж, позже мне придется потрудиться, чтобы вернуть тебе хотя бы часть его.
Но соламнийка, казалось, не слышала его. Вместо того чтобы ответить, она пошла на шипящий звук, раздавшийся из темной ниши. Свет факела выхватил из темноты фигуру драконида, который стоял в нескольких ярдах и оценивающе приглядывался к девушке.
Перед соламнийкой стоял базак, один из драконидов, родившихся из заколдованных яиц бронзовых драконов. Это случилось давным-давно, в ту пору, когда Богиня Такхизис явилась на Кринн и создала драконидов, чтобы использовать их как непобедимых бойцов в Войне Копья. Бронзовые чешуйки базака мерцали в свете факела, придавая его фигуре что-то королевское. Чешуя на его теле была размером с крупную монету, а на лице и руках – мелкая, словно рыбья. Крылья у драконида были короткими и явно слишком слабыми, чтобы летать на дальние расстояния, но на открытом пространстве он мог использовать их, чтобы планировать.
Ростом базак был чуть выше Фионы, но не обладал такой развитой мускулатурой, как у Мэлдреда. Однако он выглядел мощным. Это был старый, закаленный в боях солдат. На его шее был золотой ошейник с бронзовыми шипами и вправленными ониксами, сапфирами и гранатами. Увидев драгоценность, соламнийка сразу же узнала ее.
Узнала она и глубокие шрамы, крест-накрест пересекавшие его грудь.
Это был тот самый драконид, который приходил в Совет Соламнийского Ордена, тот самый, который должен был сейчас находиться в Такаре, тот, кто знал о брате Фионы. Но лишь крошечная часть сознания девушки осознала тот удивительный факт, что вместо Такара приспешник черной драконицы находится в Копях Верного Сердца.
Существо открыло рот, словно собираясь заговорить, но Фиона оборвала его, вскрикнув:
– Грязное животное!
Она вскинула меч над головой.
Лишь мгновение базак казался озадаченным – он тут же отступил в глубину ниши и начал поводить перед собой руками. С его пальцев сорвалось серебристое сияние, образующее мерцающую серую сеть, которая перекрыла коридор, не давая Фионе и Мэлдреду подойти к дракониду.
– Глупосссти, – прошипел он. – Сссветлый Рыцсссарь, ты не возьмешшшь шшшахты. Ими владеет моя госсспожа. И всссем оссстальным тоже. Ты не сссможешь…
Фиона ударила мечом в паутину раз, другой и пошла, продираясь сквозь липкие нити. Базак продолжал выплетать серебристую преграду, но девушка удвоила усилия и прорвалась к существу. Она вонзила меч в его живот, не дав закончить фразу. Находясь под влиянием чар Мэлдреда, Фиона уже забыла, что это тот самый драконид, на встречу с которым она торопилась в Такар, тот самый, по указанию которого она собирала выкуп, существо, которое было ее последней надеждой.
Соламнийка снова размахнулась и перерубила шею базака. Голова покатилась в сторону, стуча по полу разрубленным позвоночником и оставив на теле лишь золотой ошейник. Мэлдред подскочил к девушке и потянул ее назад – как раз вовремя. Мертвое тело взорвалось, посылая во все стороны обломки костей, несколько из которых ударили в броню Фионы.
Силач и соламнийка быстро направились вниз по тоннелю.
Им потребовалось почти два часа, чтобы обойти шахту и освободить ее от потомков, отвратительных монстров и двух огромных удавов, которых использовали, чтобы рабы не отходили с отведенных им мест. Мэлдред и Фиона обыскали все ниши и разломы, крича на общем языке и языке людоедов, чтобы найти как можно больше пленников, но шахта была такой огромной, что, возможно, потребовалось бы не меньше дня, чтобы обойти ее полностью. Силач не хотел тратить столько времени впустую и заявил:
– Освобожденных людоедов надо доставить в Блотен как можно скорее, пока потомки и другие обитатели болот не спохватились и не начали преследование. Может быть, Доннаг позже пришлет сюда еще один отряд, – успокоил он Фиону. – Если, конечно, освобожденные людоеды уговорят его сделать это. Только после тебя, леди-рыцарь, – галантно сказал Мэлдред, позволяя соламнийке первой взяться за веревку и начать восхождение, и только тогда последовал за ней. – Она достигла своей цели, – размышлял он громко. – Великолепная мечница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56