– Конечно, – не выдержал Лорри Крапивный, Седьмой Совета, самый нервный из всех одиннадцати. – Нельзя вламываться в чужой город без приглашения и вести себя как заблагорассудится.
– Мы не задержимся надолго, – подал голос второй хамон.
– Да, не задержимся, – вступил третий и зашипел: – Ваш Мир всего один из многих, а нам везде надо побывать. Это – Рогдарм.
– Что такое… Рогдарм? – Члены Совета тревожно переглянулись.
– Судьба – Рогдарм, Неотвратимость – Рогдарм, Бесполезность – Рогдарм, – с готовностью принялся перечислять стоящий справа хамон.
– И Вечность, – подсказал хамон, стоящий в центре.
Это было довольно загадочно, а Совету все загадочное не нравилось. Можно даже сказать, что у него была аллергия на всякие там загадки и тайны. В результате этой непродолжительной беседы Совет ничего не понял, но виду, конечно, не подал. Нельзя же ударить в грязь лицом перед гостями из другого мира, пусть и незваными, не имея понятия, что такое Рогдарм. Со своего места встал лорд Уникам – Девятый Совета и Повелитель Вампиров по совместительству. Остальные с почтением взглянули на него и перестали шептаться.
Теодор Уникам выглядел как всегда очень достойно и немножко внушал ужас. Он был высок, худощав и очень бледен. У него были темные, коротко остриженные волосы и четкие, словно вырезанные из камня черты лица – прямой нос, идеальной формы черные брови, тонкие бескровные губы. Но это все ерунда! Вот глаза Теодора Уникама – это действительно удивительное зрелище. Холодные, блестящие, с расширенными черными зрачками и меняющие цвет в зависимости от настроения. Сейчас глаза были серыми. В гневе они наверняка ужасны, да вот только рассказать об этом больше некому… Пожалуй, он был самый умный и рассудительный из всех членов Совета. Он мог позволить себе никого не бояться. Его смерть имела место быть давным-давно, и обычные страхи заурядных людей были от него весьма далеки. Лорд вплотную подошел к одному из хамонов, загородив собой Апольского. Четвертый Совета взглянул на него с благодарностью. За Повелителем Вампиров он был как за каменной стеной.
– Зачем вы сюда прибыли? Какова цель вашего визита? – Голос лорда Уникама звучал вкрадчиво и мудро одновременно. В этом он был весь: если бы он захотел, то вы бы съели собственный ботинок и ничегошеньки не заметили. И только потому, что он вас об этом попросил.
– Наша цель проста – из одного мира в другой. И так до бесконечности. В каждом из миров мы останавливаемся только на один день.
– Хорошо. А вы каждый раз устраиваете ярмарку в новом мире?
– Да, ярмарка, праздник, увеселение… Нам все равно, что устраивать, – равномерно шипели хамоны.
– И вы не берете никакой платы за это? – Вампир был сама невинность. Только глаза поблескивали изредка красным.
– Мы не берем денег за это.
Советники немного расслабились. Но лорд Уникам был не так прост: он почувствовал подвох.
– Не берете денег. А плату берете?
Хамоны не ответили. Они что-то задумчиво шипели про себя. Вампир не спускал с них глаз, будучи готовым немедленно отреагировать на любую неприятную неожиданность с их стороны. А он мог не так уж мало…
– Плату берем, – наконец соблаговолили ответить они. Казалось, что говорят хамоны против своей воли.
– Какую же?
– Жизненную силу.
– Ага! – громко и обвиняюще сказал лорд Уникам. Уж он-то как вампир знал, что значит брать жизненную силу. – И много?
– Нет. Существа не умирают. Они быстро устают, и на смену им приходят другие. Это плата за веселье.
– И давно вы этим занимаетесь?
– От рождения миров.
– Давненько! – тихонько присвистнул Ярок Гиншпиль, Пятый Совета.
– И даже сейчас, когда наши неразумные горожане ломятся на Главную площадь, вы вытягиваете из них силы?
– Да. И мы просим вас не мешать нам. Сегодня наше время. Эти люди пришли к нам добровольно. Они веселятся.
Лорд Уникам напряженно размышлял. Ему не нравилась сложившаяся ситуация, но сделать с хамонами ничего нельзя. И ослу понятно, что они обладают таким потенциалом, с которым Совет не справится. Тем более под угрозой могли оказаться жизни тысяч горожан.
– Вы гарантируете, что ни одному живому существу не будет нанесен вред?
– Нет. Вред будет нанесен, но небольшой, – педантично уточнил один из хамонов. – Мы гарантируем, что все станут такими, как раньше. Но нужно будет время.
– Сколько времени?
– По вашему исчислению это неделя. Нам пора, – зашипели и засуетились они, – нужно возвращаться к себе. Ваша атмосфера для нас вредна. – И стали таять в воздухе.
– Стойте, последний вопрос! Вы уйдете из нашего Мира и никогда не вернетесь в него?
Один из хамонов задержался, чтобы ответить:
– Да, уйдем и никогда не вернемся. Мы не возвращаемся, в этом нет нужды.
Больше он ничего не сказал. Его серое одеяние стало клочками тумана, который постепенно исчез.
Совет вышел из оцепенения. Все громко и одновременно заговорили. Лорри Крапивный выругался:
– Вот вампиры чертовы! Отнимают жизненную силу! Простите меня, лорд Уникам, вы, я надеюсь, понимаете, что именно я имею в виду. Я не хотел вас обидеть.
– Я не обиделся.
Он действительно не обиделся. Его вообще мало заботили человеческие чувства как таковые. С тех пор как вампиры перестали пить человеческую кровь непосредственно из носителя, они стали полноправными членами общества. С причудами, конечно, не без того, но кто сейчас без них? Благодаря эликсиру, который давным-давно изобрел техномаг Рокмус, обычная вода превращалась в превосходную человеческую кровь, сладкую и ароматную. А вот что-нибудь изменить в мировоззрении вампиров оказалось не под силу даже самому искусному техномагу.
– Ну вот и поговорили. До чего короткой оказалась беседа, аж неприятно. Или приятно? Действительно, что с нами считаться? Всего лишь Совет Фара… Не то что они – о, великолепные невесомые серые балахоны…
– Не горячись, Соул. Главное, мы теперь знаем, что тут происходит. Завтра они уйдут, и обо всем этом можно будет с легкостью забыть. – Лорд Уникам положил руку на плечо Второго Совета.
– Вы думаете, им можно верить?
– А разве у нас есть выбор? Бесплотный туман же не арестуешь и не посадишь в Подводный Купол. Хамоны – это, скорее всего, разновидность духов-разрушителей. До богов они явно не дотягивают, раз им приходится кормиться силой живых существ.
– Я люблю этот Мир, но иногда в нем становится неприятно. Тесно! Можно подумать, нам не хватает здесь людей, эльфов, гномов и всякой нечисти, а они все прибывают и прибывают. Перевалочный пункт какой-то и конечная станция одновременно! Вот еще и духи-разрушители пожаловали. Что нам делать, если это войдет у них в дурную привычку?
– Хамоны обещали не приходить больше.
– Наверняка они не одни такие! – отмахнулся Клайв Вистроу, Одиннадцатый Совета. – Поживиться на дармовщинку жизненной силой захочет каждый. Еще и в очередь выстроятся.
– Если совсем припечет, обратимся за помощью к богам. Их тут в столице много крутится в человеческом обличье. И многие из них в долгу перед Фаром вообще и этим Миром в частности.
– У богов короткая память, – Апольский вздохнул. – Но с этим ничего не поделаешь.
– Давайте решим, что мы ответим народу, если он вдруг спросит о том, что с ним случилось. Правду? Или официальную версию?
Советники задумались. Правду говорить не хотелось. Она была горькой и подрывала доверие к Совету, но, к сожалению, в этом деле оказалось замешано слишком уж много людей.
– Ну, раз наслать на всех Непомнящий Ветер не получится, значит, скажем правду, – решил Соул. – В Фаре слишком много ясновидцев. Почти что каждый второй. Если будет нужно, хотя я искренне надеюсь, что этого делать не придется, то созовем пресс-конференцию.
– Я бы предпочел, чтобы в следующий раз, когда мы будем разговаривать с непрошеными гостями из других миров, с нами был Главный техномаг. Совет без охраны смотрится несолидно.
– Этого осталось ждать всего две недели. Комиссия не может работать быстрее: она должна выбрать лучшего из лучших.
– Да знаю я, знаю. Две недели, значит, две недели.
Хамоны сделали все в точности, как и обещали. Еще не наступило утро следующего дня, как они покинули этот Мир. Тихо и незаметно – не прощаясь. Никакого оркестра и толпы провожающих с цветами на вокзале. Хотя вряд ли они воспользовались именно вокзалом. Не тот масштаб. Так уж вышло, что все в Фаре напрочь забыли о том, что случилось ранее. Все, включая Совет. Как будто и не было никакой ярмарки, листовок, захватывающих представлений, ошеломительных аттракционов и таинственных пришельцев из другого мира. Было ли это умышленно сделано самими хамонами или кем-то еще (может, вмешались какие-нибудь Высшие Силы?), теперь неведомо. Но этих самых сил, чтобы заменить настоящую память ложной, у хамонов определенно хватило бы. Ведь это для духов-разрушителей, коими они и являлись, на самом деле сущие пустяки.
Посещение ими города не прошло для его жителей бесследно. Все, кто побывал на ярмарке (а таких «счастливчиков» было много), заболели: насморк, общее недомогание, головная боль, расстройство желудка – и не вышли на работу на следующий день. Это была суровая расплата за жадность. Экономическая жизнь столицы была парализована практически целую неделю, доходы резко упали. Кое-кто из воротил большого бизнеса остался этим очень недоволен. Но кто они? Так, пылинки мироздания. Аналитики Министерства совместно с магами пытались прояснить ситуацию, но их доводы не выглядели достаточно убедительными, чтобы в них поверить. Состояние дел, не мудрствуя лукаво, окрестили Черной неделей и постарались поскорее забыть.
Эрик сидел на кровати рядом с Фоксом и болтал ногами. Они остались в трактире у Зеллеса. Трактирщик был так великодушен, что решил взять с них всего половину платы. Эрик хотел бы пожить у Лукаса, но он не мог лишний раз беспокоить мельника и его семью. Они и так им уже многим были обязаны. Фокс грустно смотрел на забинтованную ногу.
– Она все время чешется, – пожаловался он Эрику.
– Значит, заживает.
– Или хочет, чтобы ее выкупали. Но эту каменюку нельзя мочить, к сожалению. Ничего, скоро снимут гипс, и тогда..
– Ох. Зря я тебе не поверил в тот раз. Что-то происходит, и это что-то явно нечистое. Одни мы с ним не справимся – нужна квалифицированная помощь.
– Хорошо, что Квинт денег выслал, правда?
– Еще бы! Без монет не разгуляешься.
Им было скучно. Два дня они безвылазно сидели в своих комнатах. Даже еду Зеллес вынужден был носить им наверх. Фокс никуда не выходил, потому что его больная нога изрядно затрудняла нормальное перемещение, к тому же злополучную лестницу гном теперь не хотел видеть. Эрик первые несколько часов после возвращения из неудавшегося вояжа в Ласковые Холмы вообще всего страшился, в том числе выйти во двор и уж тем более остаться одному. Он постоянно прислушивался к себе: не нашептывает ли ему кто-то незримый что-нибудь нехорошее. Фокс даже начал опасаться, не сходит ли Эрик потихоньку с ума, до того дикое выражение лица было иногда у его друга. Но все обошлось. Шок от увиденного миновал, и мозги Эрика приходили в полный порядок не по дням, а по часам.
– Надеюсь, подмога придет без промедления.
– После такого эмоционального письма, что я им отправил, они наверняка поторопятся.
– Хочешь, расскажу историю? – Гном приподнялся на подушках. – Я ее от Гераля услышал.
– Какую?
– О людях, населяющих Даалон.
– О Смотрящих? Так я про них знаю.
– Правда? – огорчился Фокс – А я уже было решил записаться в заправские сказители. А ты точно знаешь?
– Ну да. На берегу великого океана построен город, и населяют его странные существа. Так?
– Правильно. – Фокс вздохнул. – Жалко, что ты уже знаешь эту историю. Тогда ты расскажи мне что-нибудь.
Идет безобидный путник по дороге – сама доброта, ничего не подозревает – и приходит в тоже самое место, из которого он вышел. В результате прогулки он едва не теряет рассудок. Зовут путника Эрик. Интересно?
– Не очень, если честно. Я это уже где-то слышал.
– Хорошо, тогда послушай поучительную историю о трех поросятах и волке-неудачнике с хорошими легкими.
И Эрик рассказал ему историю про трех поросят, приукрасив сказку, как только сумел. Фокс, не перебивая, внимательно слушал. Когда Эрик закончил свой рассказ, гном спросил:
– А что с ними случилось потом? Я не верю, что поросята стали варить в котле волка. Как-то это не по-поросячьи.
– Конечно, не стали. Они наверняка выяснили все недоразумения за чашкой чаю с печеньем и расстались друзьями. Волк теперь играет на трубе в оркестре, а поросята открыли строительную контору «Три пятачка» и сейчас процветают. Дела идут полным ходом.
– Как интересно… А какие истории ты знаешь еще?
Эрик понял, что в детстве Фоксу никто не рассказывал сказок. Теперь придется наверстывать упущенное, благо время у них есть. Эрик устроился поудобнее и принялся в ускоренном порядке приобщать друга к сокровищнице мировой литературы
– Все-таки без нашей помощи парни не обойдутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39