- Ну, что ты думаешь по этому поводу?
- Почерк совсем не похож, - сказал Карелла.
- Но тут те же инициалы - А и М, - сказал Хейвс.
Детектив Мейер Мейер все еще никак не мог прийти в себя. Он не любил привидений. Ему не нравился этот дом. Он хотел оказаться у себя дома. Он хотел лежать сейчас в теплой постели со своей женой Саррой. Он хотел, чтобы она сейчас погладила его по руке и сказала, что таких вещей вообще не бывает на свете, что здесь нечего бояться - ведь он же - взрослый человек! Как можно вдруг поверить в полтергейст, в духов, в привидения каких-то древних голландцев? Глупости какие-то...
Но ведь слышал он их, ощущал на себе их леденящее душу присутствие и, был момент, ему даже казалось, что он видит их. В ужасе он обернулся на новый звук - на звук шагов на лестнице. Кто-то спускался в гостиную. Расширившимися от страха глазами он смотрел на лестницу, даже не представляя себе, что там могло сейчас объявиться. Он уже готов был достать свой револьвер, но побоялся выставить себя в смешном виде перед четой Горман. Он пришел в этот дом ни во что не верящим скептиком, а сейчас ему страстно захотелось стать верующим или хотя бы суеверным, чтобы можно было во все это поверить, как-то это все осознать. И теперь он со страхом дожидался, кто же все-таки спускается сюда такими мерными шагами - может быть, мертвец, закутанный в саван и звенящий цепями на полуистлевших костях? Или это будет бесформенное сияние, а в нем белый череп или рука, с костлявых пальцев которой падают капли крови невинно убиенных младенцев?
Но в комнату спустился Биллем Ван-Хоутен в красных бархатных шлепанцах, в красном же смокинге, со знакомыми космами грязных седых волос, торчащих из-за ушей. Он окинул присутствующих сердитым взглядом своих голубых глаз и направился прямо к дочери с зятем.
- Ну, - осведомился он. - Они опять приходили?
- Да, папа, - сказала Адель.
- И что им нужно было на этот раз?
- Не знаю. Они опять говорили по-голландски.
- Скоты, - резюмировал Ван-Хоутен и обернулся к Мейеру. - Вы тоже видели их? - спросил он.
- Нет, сэр, я их не видел, - сказал Мейер.
- Но они были здесь, - горячо возразил Горман и повернул свое ничего не выражающее лицо в сторону жены. - Я их слышал.
- Да, милый, - заверила его Адель. - Мы все слышали их. Но на этот раз все было, как тогда, помнишь? Когда мы могли ясно их слышать, но сами они так и не смогли материализоваться.
- Да, да, совершенно верно, - сказал Горман, кивая. - Такое уже однажды имело место, детектив Мейер. - Теперь лицо его было обращено в сторону Мейера. Он продолжал упрямо кивать головой, поблескивая своими черными очками. Тоном своего голоса, он напоминал ребенка, который жаждет подтверждения. - Но вы ведь и сами слышали их, не правда ли, детектив Мейер?
- Да, - сказал Мейер. - Я, несомненно, слышал их, мистер Горман.
- А ветер?
- И ветер - тоже.
- И вы чувствовали их? Потому что.., становится так холодно, когда они появляются. Вы тоже чувствовали их присутствие, правда.
- Да, что-то чувствовал, - сказал Мейер менее уверенно.
- Вы удовлетворены? - неожиданно вклинился в разговор Ван-Хоутен.
- Чем? - не понял его Мейер.
- Вы убедились, что в этом доме есть духи? Ведь именно ради этого вы явились сюда, не так ли? Для того, чтобы удостовериться...
- Детектив Мейер оказался здесь потому, что я попросил Адель связаться с полицией, - сказал Горман.
- А почему вы это сделали?
- Из-за украденных ценностей, - сказал Горман. - И еще потому... - он не сразу нашел нужные слова, - потому что я... Видите ли, я потерял зрение и это - факт, но мне хотелось убедиться в том.., что я одновременно с этим не потерял и разум.
- Вы абсолютно нормальны, Ральф, - сказал Ван-Хоутен.
- Я вот хотел.., кстати об этих драгоценностях, - нерешительно проговорил Мейер.
- Их украли они, - сказал Ван-Хоутен.
- Кто?
- Иоганн и Элизабет. Наши милые привидения, эти скоты.
- Это невозможно, мистер Ван-Хоутен.
- Как это - невозможно?
- Потому что привидения... - начал было Мейер, но замолчал.
- Да?
- Ну, как вам сказать, привидения не воруют драгоценностей. Я имею в виду, что им они вроде бы ни к чему, зачем они им? - и он растерянно умолк, поглядывая на чету в ожидании поддержки. Но те явно не собирались идти кому бы то ни было на выручку. Они сидели на диване у камина с грустным и обреченным видом.
- Они хотят выжить нас из этого дома, - сказал Ван-Хоутен. - Это ясно как божий день.
- А откуда это вам известно?
- Потому сто они сами это говорили.
- Когда?
- Прямо перед тем, как они украли брошь и серьги.
- Они об этом сказали именно вам?
- И мне, и детям. Мы тогда сидели здесь втроем.
- Но, насколько я понимаю, привидения эти говорят только по-голландски.
- Правильно. Но Ральфу и Адели я перевел.
- И что же тогда случилось?
- О чем вы спрашиваете?
- Когда вы обнаружили пропажу драгоценностей?
- Сразу же, как только они ушли.
- Вы хотите сказать, что вы сразу бросились к сейфу...
- Да, и сразу же открыл его, но драгоценности уже успели исчезнуть.
- Мы положили их в сейф всего за десять минут до того, - сказала Адель. - Мы пришли из гостей - Ральф и я - мы вернулись тогда домой очень поздно. Папа все еще не спал и читал, сидя как раз в том кресле, в котором сейчас сидите вы. Я попросила его отпереть сейф, он его открыл и положил в него драгоценности. Он тут же запер сейф и.., и потом пришли они.., и стали угрожать.
- И какое это было время?
- Их обычное время. Время, когда они имеют обыкновение появляться без четверти три ночи.
- А когда, утверждаете вы, были положены в сейф драгоценности?
- Примерно в половине третьего.
- А когда сейф был открыт снова?
- Как только они удалились, - ответил Ральф, - они пробыли всего несколько мгновений. На этот раз они просто объявили моему тестю, что забирают брошь и серьги. Он бросился к сейфу, как только свет снова зажегся...
- А свет всегда гаснет?
- Всегда, - сказала Адель. - Все повторяется неизменно. Свет гаснет, в комнате становится холодно и сразу начинают возникать эти.., странные спорящие голоса. - Она приостановилась и тут же продолжила. - И тогда появляются Иоганн с Элизабет.
- Но сегодня они так и не появились, - заметил Мейер.
- Такое случилось раз и раньше, - быстро вставила Адель.
- Они хотят выжить нас из этого дома, - сказал Ван-Хоутен, - вот чего они добиваются. И очень может быть, что нам придется выехать отсюда. Не дожидаясь, пока они отнимут у нас все остальное.
- Все остальное? А что вы под этим подразумеваете?
- Остатки драгоценностей дочери. Различные акции. В общем, все то, что хранится в сейфе.
- А где этот сейф?
- Здесь. Вот за этой картиной, - Ван-Хоутен подошел к противоположной камину стене. Там висела старинная картина в тяжелой позолоченной раме, изображавшая пасторальный пейзаж. Оказалось, что рама эта с одной стороны прикреплена к стене петлями. Ван-Хоутен потянул раму на себя, взявшись за ее край, и картина отошла от стены, подобно открывающейся двери. За ней в стене был небольшой круглой формы черный сейф. - Вот он.
- Скольким людям известна цифровая комбинация шифра замка?
- Шифр известен только мне, - сказал Ван-Хоутен.
- И эта комбинация цифр записана у вас где-нибудь?
- Да.
- И где?
- Она спрятана в надежном месте.
- Где именно?
- А вот это уж, по-моему, не должно вас интересовать, детектив Мейер.
- Я просто пытаюсь выяснить, мог ли еще кто-нибудь каким-нибудь образом узнать эту комбинацию.
- Я полагаю, что это теоретически возможно, - сказал Ван-Хоутен, - но на практике абсолютно исключено.
- Ну что ж, - сказал Мейер, пожимая плечами. - Я просто не знаю, что и подумать. Мне, по-видимому, остается только обмерить комнату, нанести на план расположение окон, дверей и прочего, если вы не возражаете. Мне ведь придется составить отчет, - и он снова пожал плечами.
- А не кажется ли вам, что время уже достаточно позднее? - заметил Ван-Хоутен.
- Но я ведь и сюда добрался довольно поздно, - сказал Мейер и улыбнулся.
- Идем, папа, я приготовлю нам всем чай на кухне, - сказала Адель. Вы еще долго здесь пробудете, детектив Мейер?
- Трудно сказать. Придется, по-видимому, повозиться.
- Тогда я и вам принесу сюда чай, хорошо?
- Благодарю вас, это было бы очень любезно с вашей стороны.
Она поднялась с дивана и взяла мужа за руку. Медленно и осторожно она провела его мимо своего отца и вывела в открытую дверь. Ван-Хоутен еще раз глянул на Мейера, кивнул ему и тоже вышел. Мейер притворил за ними дверь и сразу же направился к торшеру.
Женщине на вид было лет шестьдесят и от всех остальных бабушек она отличалась только тем, что только что она убила своего мужа и троих детей. Ей разъяснили ее права, и она сразу же объявила, что скрывать ей нечего и она готова отвечать на любые вопросы, которые им угодно будет ей задать. В черном пальто, накинутом на забрызганные кровью пижаму и халат, держа скованные наручниками руки с черной записной книжкой в них на коленях, она спокойно сидела на казенном стуле с прямой спинкой. О'Брайен и Клинг глянули на полицейского, который стенографировал допрос, а тот в свою очередь посмотрел на часы и занес в протокол время начала допроса - три часа пятьдесят минут утра, - затем он подал им знак, что готов продолжать.
- Ваше имя и фамилия? - спросил О'Брайен.
- Изабель Мартин.
- Сколько вам лет, миссис Мартин?
- Шестьдесят.
- Где вы проживаете?
- На Эйнсли-авеню.
- Где на Эйнсли?
- В 657-ом номере.
- С кем вы там проживаете?
- С моим мужем Роджером, сыном Питером и дочерьми - Энни и Эбигейл.
- Не скажете ли вы нам, что произошло этой ночью, миссис Мартин? спросил Клинг.
- Я поубивала их всех, - ответила она. У нее были седые волосы, тонкий нос с горбинкой, карие глаза за очками без оправы. Отвечая на вопросы, она смотрела прямо перед собой, не поворачивая голову ни вправо, ни влево, полностью игнорируя допрашивающих. Казалось, что она сидит в полном одиночестве, погруженная в воспоминания о том, что произошло всего каких-нибудь полчаса назад.
- Можете ли вы сообщить нам какие-либо детали, миссис Мартин?
- Сначала я убила его, этого мерзавца.
- Кого вы имеете в виду, миссис Мартин?
- Моего мужа.
- Когда это произошло?
- Недавно.
- Сейчас почти четыре часа утра, - сказал Клинг. - Как вы считаете, могло это произойти, скажем, в половине четвертого или что-нибудь около этого?
- Я не смотрела на часы, - сказала она. - Я услышала, как он отпирает входную дверь, сразу же пошла на кухню и взяла его.
- На кухню?
- Да. Я пошла туда за ножом для разделки мяса, который лежал в раковине. Я ударила его этим ножом.
- Почему вы сделали это?
- Потому что хотела это сделать.
- Вы ссорились с ним, да?
- Нет. Он как раз запирал дверь, а я пошла на кухню, взяла из кухонной раковины нож, а потом ударила его этим ножом.
- Куда вы нанесли удар, миссис Мартин?
- В голову, в шею, наверное, и в плечо.
- Вы ударили его три раза этим ножом?
- Я била его много раз, а сколько, я не могу сказать.
- Вы сознавали то, что наносите ему удары ножом?
- Да, я сознавала это.
- И сознавали то, что удары наносятся тяжелым и острым ножом для разделки мяса?
- Да, это я знала.
- И вы намерены были убить его этим ножом?
- Да, я хотела убить его этим ножом.
- А потом, потом вы поняли, что убили его?
- Да, потом я увидела, что этот сукин сын мертв.
- Что вы сделали после этого?
- Тут появился мой старший. Питер. Мой сын. Он заорал на меня, стал кричать: "Что ты наделала?" Принялся ругаться. И я ударила его, чтобы заставить замолчать. Я ударила его только один раз - по горлу.
- А сознавали вы тогда, что именно вы делаете?
- Я знала, что делаю. Он такой же точно, этот Питер. Такой же подлец, только помоложе.
- А что было потом, миссис Мартин?
- Я пошла в спальню, где спали девочки, и сначала ударила разделочным ножом Энни, а потом Эбигейл.
- Куда вы наносили им удары, миссис Мартин?
- По лицу. По их лицам.
- И много вы нанесли ударов?
- Мне кажется, что Энни я ударила один раз, а Эбигейл - два раза.
- А почему вы сделали это, миссис Мартин?
- А кому же о них заботиться, если меня заберут в тюрьму? - спросила миссис Мартин, не обращаясь ни к кому в частности.
- Не хотите ли вы еще что-нибудь добавить к своим показаниям? спросил Клинг.
- Нечего мне добавлять. Я поступила совершенно правильно.
Детективы отошли от стола. Оба они были бледны.
- Господи, - прошептал О'Брайен.
- Да-а, - протянул Клинг. - Следует немедленно сообщить в районную прокуратуру и пусть прокурор сразу же снимет с нее показания.
- Убила всех четверых, не моргнув глазом, - сказал О'Брайен, задумчиво покачивая головой. Потом он подошел к стенографисту, который перепечатывал на машинке протокол допроса миссис Мартин.
Зазвонил телефон. Клинг подошел к ближайшему столу и снял трубку.
- Восемьдесят седьмой участок, детектив Клинг у телефона.
- Говорит Доннер.
- Слушаю тебя, Жирный.
- Мне, кажется, удалось раскопать одну из твоих колымаг.
- Выкладывай.
- Это та, которую сперли на Четырнадцатой улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24