Однажды они разбили кристалл, лишив его магической силы. Но ключ невозможно уничтожить. Его осколки постоянно стремятся слиться в единое целое.
– А нельзя было выбросить их в море, замуровать в кратере вулкана?
– Ни океан, ни скалы не удержат эти осколки. Они все равно попадут к людям. Ведь только человеческая воля может открыть дорогу демонам ада. И только человеческая воля может помешать частям кристалла воссоединиться. Но тех, кто станет хранителями осколков, ждут страдания. Камень притягивает боль и несчастья. Поэтому мне не хотелось надолго оставлять его у Татьяны. Хорошо, что кристалл достался охотнику, я бы все равно не смог удержать его. И кто знает, в какие руки он бы попал? Кровавый Алекс способен на страшные поступки, но он совершает их во имя добра. Этот человек искренне ненавидит все, что связано с темными силами. Много лет назад от колдовства погибли родители Алекса, и теперь он мстит, выжигая зло огнем. Пока осколок у Кровавого Алекса, тот, кто мечтает открыть врата, останется не у дел.
Кристиан замолчал. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я вдруг увидела, какой у него больной и несчастный вид. Должно быть, вампир испытывал голод, и мое пребывание здесь было неоправданным риском. И все же думать о том, что сейчас мы расстанемся навсегда, не хотелось. Кристиан задумчиво смотрел поверх моей головы.
– И все же… – пробормотал он.
– О чем ты?
– Я подумал, что человек невольно проникается духом того, с чем борется. – Он растянул губы в невеселой улыбке. – Остается надеяться, что камень в надежных руках. Ведь это последний осколок кристалла, ведь некто почти собрал дьявольскую головоломку.
– Кто?
– Для тебя его имя не имеет значения. – Вампир плотнее завернулся в плед. – Довольно разговоров. Я устал и хочу остаться один. Днем очень трудно бодрствовать.
Мне пришлось подняться и направиться к озаренному солнечным светом выходу. Мысленно я искала повод, чтобы остаться.
– Поторопись, мама очень хочет увидеть тебя. После того как вас похитили, ей советовали вернуться в город, но она осталась. Я случайно услышал, как она говорила кому-то о твоем исчезновении, и, сообразив, в чем дело, отправился на ферму. Не заставляй ее ждать. Прощай, Света.
– Прощай, Кристиан.
Понимая, что больше никогда не увижу его, я с тяжелым сердцем медленно вышла из разрушенного магазина. Жаркое солнце ослепило привыкшие к сумраку глаза…
Часть третья
ПРАЗДНИК МЕРТВЫХ
События в Борисовке едва не испортили все каникулы. Сразу же после моего возвращения из вампирского плена мама спешно покинула дачный поселок, решив больше туда не возвращаться. В городе меня ожидали продолжительные беседы со следователем, который вел дело о похищении людей маньяком-«вампиром». Положение спас долгий, почти месячный отдых на море. Посещение курорта позволило хорошо отдохнуть и выбросить из памяти неприятные воспоминания. Правда, это не относилось к Кристиану. О нем я думала каждую ночь, представляя красивое, печальное лицо вампира.
Домой мы вернулись тридцать первого августа. Я с нетерпением ждала начала нового учебного года, потому что соскучилась по своим школьным приятелям. Огорчало лишь то, что первым уроком расписании шла биология, наводившая ужас как на двоечников, так и на отличников.
Начальный день осени выдался теплым, солнечным, но в воздухе уже сквозила легкая грусть, предвестница долгой зимы. Впрочем, предаваться меланхолии было некогда: то и дело встречавшиеся на улице знакомые отвлекали от печальных мыслей. Ребята и девчонки сильно изменились – вытянулись, повзрослели, загорели. Глядя на веселую толпу у дверей школы, становилось понятно, что практически все сумели с толком распорядиться короткими летними месяцами.
До начала урока оставалось еще минут пятнадцать, но в классе собрались почти все ученики. Центром внимания одноклассников была посетившая этим летом Италию Вика Барышева. Гордая Виктория восседала прямо на столе, раздаривая приятелям мелкие сувениры и то и дело сыпя непонятными словечками.
– Буон джёрно, Акулиничева! – Заметив меня, она энергично помахала рукой.
– Привет, синьорита иностранка!
– Осторожно, Сережка идет! – послышалось за спиной.
Появление в классе Сергея Ивойлова всегда сопровождалось мелкими происшествиями. Вот и теперь неуклюжий и рассеянный Ивойлов успел смахнуть на пол чьи-то тетрадки и наступить кому-то на ногу. Увидев меня, он немедленно сообщил:
– Ты не представляешь, Светка, какие у нас были приключения! Помнишь двоюродную сестру Петьки Толкачева, Зизи?
– Конечно, – я кивнула. Ее трудно забыть. Стоит Зизи приехать из Москвы, как все вокруг оказывается перевернутым вверх ногами.
– Короче, я, Петька и Зизи отдыхали на Черном море и вляпались в такую невероятную историю!…
Но я уже не слушала Ивойлова – стараясь быть незамеченной, в класс тихонько проскользнула Жанна Ханова. Впрочем, в таком виде она вряд ли могла претендовать на роль невидимки – ее роскошные волосы были распущены и выкрашены даже не в рыжий, а в ярко-алый цвет! Я не видела Ханову с начала лета и потому сразу заметила, как сильно она изменилась. Жанна побледнела, осунулась, ее взгляд стал рассеян, а движения порывисты и резки. Нелепо-вызывающе алые локоны придавали ей и вовсе странный, «потусторонний» вид.
Прозвенел звонок. Мы быстро расселись по местам, напряженно прислушиваясь, когда же раздадутся шаги приближающейся к классу биологички. Но вместо грозной Натальи Александровны в класс вбежала растрепанная и, как всегда, опоздавшая Панкратова.
– Наталья Александровна заболела! – Ее слова перекрыл восторженный рев. Татьяна громко хлопнула ладонью по столу и, когда шум немного утих, добавила: – Ее будет замещать какой-то мужчина.
За дверью послышались уверенные шаги, и едва Панкратова успела юркнуть на свое место, в кабинет биологии вошел тот, о ком она говорила.
– Здравствуйте! Я ваш новый преподаватель биологии, Александр Вла…
– О! – раздалась в третьем ряду, и потерявшая сознание Ханова начала медленно сползать со стула.
В бесцветных глазах Кровавого Алекса отразилось изумление. Он зорко осмотрел класс и негромко произнес:
– О, старые знакомые… Какая приятная неожиданность!
Никто, кроме меня и Панкратовой, не обратил внимания на реплику нового учителя. Всех занимала упавшая в обморок Ханова. Через минуту-другую она шевельнулась, застонала и открыла глаза.
Я подняла руку:
– Александр Владимирович, можно я провожу Ханову в медпункт?
Он не возражал. Подхватив Ханову под руку, я вывела ее из класса.
– Охотник пришел за мной, – прошептала она.
– Вряд ли, Жанна. Алекс сам удивился, когда увидел нас.
– Нет! Он сожжет меня вместе со школой!
Ханова зарыдала. Успокаивая ее, я думала о том, каким ветром занесло в нашу школу охотника на вампиров. Он оказался здесь не случайно, но вряд ли стал бы изображать школьного учителя только ради того, чтобы разделаться с Хановой. Скорее всего, Кровавый Алекс преследовал иные, неизвестные нам цели. Умывшись и припудрив нос, Жанна отважилась подойти к кабинету биологии. Она робко постучала в приоткрытую дверь:
– Можно?
– Входи.
Алекс продолжал объяснения. Я села на свое место и открыла тетрадь…
Не отличавшаяся оригинальностью Нина Даниловна начала год с сочинения на тему «Как я провел лето». Сидевший рядом со мной на уроках литературы Ивойлов тут же начал делиться впечатлениями о летних каникулах. Сережка был известным фантазером, ему не слишком доверяли, но слушали с интересом. На этот раз он решил поразить мое воображение совершенно фантастической историей про обитающих в зеркалах призраков. Слушая его рассказ, я думала о том, что события, развернувшиеся в Борисовке, не вызвали бы доверия даже у самого Ивойлова.
– …тогда Зизи вылезает из окна клуба и спускается по пожарной лестнице…
– Ивойлов! – Окрик Нины Даниловны напоминал удар бича. – Еще одно слово – и будешь рассказывать свои сказки за дверью! Ханова!
Жанна побелела и с испугом подняла глаза на учительницу.
– Ханова, встань! На кого ты похожа?! У нас школа, а не публичный дом! Окажись на твоем месте какая-нибудь Барышева, я бы не удивилась, но ты… Завтра же приведи волосы в порядок, иначе я буду говорить с твоими родителями!
Сидевшая передо мной Ханова опустилась на место и сжала голову руками. Время приближалось к середине урока, и, перестав обращать внимание на происходящее, я вплотную занялась сочинением. Для того чтобы получить у Нины Даниловны «пятерку», следовало придумать незамысловатый сюжет о конструктивно проведенных летних месяцах. Например, рассказать о том, как я помогала бабушке по хозяйству, пропалывала огород и доила корову. Такая информация абсолютно не соответствовала действительности, но производила хорошее впечатление на нашу учительницу литературы. Строки ровно ложились на бумагу, работа спорилась, но вдруг что-то неожиданно впилось мне в запястье. Отмахнувшись, я продолжала писать, но, когда невидимое насекомое вновь атаковало руку, мне не удалось сдержать испуганного восклицания.
– Акулиничева!
– Я уколола палец, Нина Даниловна.
Я перевернула страницу и с удивлением посмотрела в тетрадь – страница была испачкана чем-то красным. Алые пятнышки очень напоминали кровь. Три крошечные ранки на запястье припухли и кровоточили. Еще две красовались на указательном пальце. Воспоминания о кровопийцах вызвали у меня неожиданный приступ откровенности. Толкнув Ивойлова локтем, я прошептала:
– Сережа, а знаешь, кто наш новый учитель биологии? Только никому не рассказывай. Он охотник на вампиров. Упыри зовут его Кровавым Алексом и боятся не меньше солнечного света. Он вызволил меня и Панкратову из вампирского плена и едва не сжег на костре Ханову. Поэтому Жанна и упала в обморок при виде его.
– Не может быть! – Глаза Ивойлова буквально вылезли из орбит. – Расскажи поподробней!
– Ивойлов! Акулиничева!
Склонив голову над тетрадью, я задумалась, переписать ли заново испорченную страницу или попробовать стереть красные-пятнышки ластиком.
У школьных ворот меня окликнула запыхавшаяся Панкратова. Мы не встречались со времени приключений в Борисовке, и чувствовалось, что ей очень хочется поделиться накопившимися за лето новостями. Какое-то время мы шли молча, но потом, забежав вперед, Татьяна заискивающе произнесла:
– Светочка, у меня к тебе просьба. Можно сказать, вопрос жизни и смерти.
– Что случилось?
– Ты такая способная, талантливая! Прошу тебя, нарисуй портрет Кристиана, ведь у меня нет ни одной его фотографии.
Мне не надо было объяснять, что означает ее просьба. Когда Панкратова увлекалась очередным киноактером, она собирала все фильмы с его участием, разыскивала журнальные интервью и на вполне сносном английском строчила письма в фан-клубы. При этом она говорила, что ее жизнь разбита, вздыхала, переживала, но при этом чувствовала себя вполне счастливой. Теперь на месте актера оказался такой же далекий, недосягаемый вампир, чья недоступность вполне устраивала Татьяну. Я хотела признаться, что сама постоянно набрасываю на каждом клочке бумаги профиль Кристиана, но почему-то промолчала.
– Так как же, Светлана? – прервала мои раздумья Таня.
– Знаешь, это не так-то просто. Мы виделись мельком, в полутьме, и вообще мне плохо удаются портреты!
– Светочка, миленькая, постарайся. Я должна видеть его, я не могу без него жить!
– Тань, вспомни, о скольких «звездах» ты говорила то же самое.
– Ах, не сравнивай! То были мимолетные увлечения, а это моя первая и последняя любовь!
Разговаривая, мы незаметно дошли до Татьяниного двора. Я присела на скамейку, рассматривая игравшую в песочнице малышню.
– Пойми, Кристиан – вампир, – убеждала я Панкратову. – Знаешь, мне самой его жалко. Во время последней встречи я так хотела ему помочь, как-то улучшить жизнь, но… Он – вампир, и этим сказано все!
– Свет, зайди ко мне на минуточку, – неожиданно попросила Татьяна.
Я торопилась домой, но оставлять Панкратову в одиночестве после такого разговора было жестоко. Мы поднялись на четвертый этаж. Таня отперла дверь и проследовала в свою крошечную комнатушку. Ее интерьер мог произвести на слабонервного неизгладимое впечатление. Стол, полки и даже спинка дивана были завалены стопками книг и кассет в ярких обложках, на стенах висели плакаты, с которых на меня смотрели окровавленные, клыкастые физиономии…
– Впечатляет? Теперь я собираю все, что связано с вампирами. Вот здесь список фильмов, еще не попавших в коллекцию. У тебя таких нет?
Я покачала головой:
– Мама не любит американское кино.
– Может быть, ты все же смотрела фильм «Вампиры»?
– Не помню.
– Такое невозможно забыть, я все полтора часа проплакала. Представляешь, охотники устроили облаву на загородный дом, в котором скрывались вампиры. Света, я никогда не видела более жестокого отношения с этими несчастными!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– А нельзя было выбросить их в море, замуровать в кратере вулкана?
– Ни океан, ни скалы не удержат эти осколки. Они все равно попадут к людям. Ведь только человеческая воля может открыть дорогу демонам ада. И только человеческая воля может помешать частям кристалла воссоединиться. Но тех, кто станет хранителями осколков, ждут страдания. Камень притягивает боль и несчастья. Поэтому мне не хотелось надолго оставлять его у Татьяны. Хорошо, что кристалл достался охотнику, я бы все равно не смог удержать его. И кто знает, в какие руки он бы попал? Кровавый Алекс способен на страшные поступки, но он совершает их во имя добра. Этот человек искренне ненавидит все, что связано с темными силами. Много лет назад от колдовства погибли родители Алекса, и теперь он мстит, выжигая зло огнем. Пока осколок у Кровавого Алекса, тот, кто мечтает открыть врата, останется не у дел.
Кристиан замолчал. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я вдруг увидела, какой у него больной и несчастный вид. Должно быть, вампир испытывал голод, и мое пребывание здесь было неоправданным риском. И все же думать о том, что сейчас мы расстанемся навсегда, не хотелось. Кристиан задумчиво смотрел поверх моей головы.
– И все же… – пробормотал он.
– О чем ты?
– Я подумал, что человек невольно проникается духом того, с чем борется. – Он растянул губы в невеселой улыбке. – Остается надеяться, что камень в надежных руках. Ведь это последний осколок кристалла, ведь некто почти собрал дьявольскую головоломку.
– Кто?
– Для тебя его имя не имеет значения. – Вампир плотнее завернулся в плед. – Довольно разговоров. Я устал и хочу остаться один. Днем очень трудно бодрствовать.
Мне пришлось подняться и направиться к озаренному солнечным светом выходу. Мысленно я искала повод, чтобы остаться.
– Поторопись, мама очень хочет увидеть тебя. После того как вас похитили, ей советовали вернуться в город, но она осталась. Я случайно услышал, как она говорила кому-то о твоем исчезновении, и, сообразив, в чем дело, отправился на ферму. Не заставляй ее ждать. Прощай, Света.
– Прощай, Кристиан.
Понимая, что больше никогда не увижу его, я с тяжелым сердцем медленно вышла из разрушенного магазина. Жаркое солнце ослепило привыкшие к сумраку глаза…
Часть третья
ПРАЗДНИК МЕРТВЫХ
События в Борисовке едва не испортили все каникулы. Сразу же после моего возвращения из вампирского плена мама спешно покинула дачный поселок, решив больше туда не возвращаться. В городе меня ожидали продолжительные беседы со следователем, который вел дело о похищении людей маньяком-«вампиром». Положение спас долгий, почти месячный отдых на море. Посещение курорта позволило хорошо отдохнуть и выбросить из памяти неприятные воспоминания. Правда, это не относилось к Кристиану. О нем я думала каждую ночь, представляя красивое, печальное лицо вампира.
Домой мы вернулись тридцать первого августа. Я с нетерпением ждала начала нового учебного года, потому что соскучилась по своим школьным приятелям. Огорчало лишь то, что первым уроком расписании шла биология, наводившая ужас как на двоечников, так и на отличников.
Начальный день осени выдался теплым, солнечным, но в воздухе уже сквозила легкая грусть, предвестница долгой зимы. Впрочем, предаваться меланхолии было некогда: то и дело встречавшиеся на улице знакомые отвлекали от печальных мыслей. Ребята и девчонки сильно изменились – вытянулись, повзрослели, загорели. Глядя на веселую толпу у дверей школы, становилось понятно, что практически все сумели с толком распорядиться короткими летними месяцами.
До начала урока оставалось еще минут пятнадцать, но в классе собрались почти все ученики. Центром внимания одноклассников была посетившая этим летом Италию Вика Барышева. Гордая Виктория восседала прямо на столе, раздаривая приятелям мелкие сувениры и то и дело сыпя непонятными словечками.
– Буон джёрно, Акулиничева! – Заметив меня, она энергично помахала рукой.
– Привет, синьорита иностранка!
– Осторожно, Сережка идет! – послышалось за спиной.
Появление в классе Сергея Ивойлова всегда сопровождалось мелкими происшествиями. Вот и теперь неуклюжий и рассеянный Ивойлов успел смахнуть на пол чьи-то тетрадки и наступить кому-то на ногу. Увидев меня, он немедленно сообщил:
– Ты не представляешь, Светка, какие у нас были приключения! Помнишь двоюродную сестру Петьки Толкачева, Зизи?
– Конечно, – я кивнула. Ее трудно забыть. Стоит Зизи приехать из Москвы, как все вокруг оказывается перевернутым вверх ногами.
– Короче, я, Петька и Зизи отдыхали на Черном море и вляпались в такую невероятную историю!…
Но я уже не слушала Ивойлова – стараясь быть незамеченной, в класс тихонько проскользнула Жанна Ханова. Впрочем, в таком виде она вряд ли могла претендовать на роль невидимки – ее роскошные волосы были распущены и выкрашены даже не в рыжий, а в ярко-алый цвет! Я не видела Ханову с начала лета и потому сразу заметила, как сильно она изменилась. Жанна побледнела, осунулась, ее взгляд стал рассеян, а движения порывисты и резки. Нелепо-вызывающе алые локоны придавали ей и вовсе странный, «потусторонний» вид.
Прозвенел звонок. Мы быстро расселись по местам, напряженно прислушиваясь, когда же раздадутся шаги приближающейся к классу биологички. Но вместо грозной Натальи Александровны в класс вбежала растрепанная и, как всегда, опоздавшая Панкратова.
– Наталья Александровна заболела! – Ее слова перекрыл восторженный рев. Татьяна громко хлопнула ладонью по столу и, когда шум немного утих, добавила: – Ее будет замещать какой-то мужчина.
За дверью послышались уверенные шаги, и едва Панкратова успела юркнуть на свое место, в кабинет биологии вошел тот, о ком она говорила.
– Здравствуйте! Я ваш новый преподаватель биологии, Александр Вла…
– О! – раздалась в третьем ряду, и потерявшая сознание Ханова начала медленно сползать со стула.
В бесцветных глазах Кровавого Алекса отразилось изумление. Он зорко осмотрел класс и негромко произнес:
– О, старые знакомые… Какая приятная неожиданность!
Никто, кроме меня и Панкратовой, не обратил внимания на реплику нового учителя. Всех занимала упавшая в обморок Ханова. Через минуту-другую она шевельнулась, застонала и открыла глаза.
Я подняла руку:
– Александр Владимирович, можно я провожу Ханову в медпункт?
Он не возражал. Подхватив Ханову под руку, я вывела ее из класса.
– Охотник пришел за мной, – прошептала она.
– Вряд ли, Жанна. Алекс сам удивился, когда увидел нас.
– Нет! Он сожжет меня вместе со школой!
Ханова зарыдала. Успокаивая ее, я думала о том, каким ветром занесло в нашу школу охотника на вампиров. Он оказался здесь не случайно, но вряд ли стал бы изображать школьного учителя только ради того, чтобы разделаться с Хановой. Скорее всего, Кровавый Алекс преследовал иные, неизвестные нам цели. Умывшись и припудрив нос, Жанна отважилась подойти к кабинету биологии. Она робко постучала в приоткрытую дверь:
– Можно?
– Входи.
Алекс продолжал объяснения. Я села на свое место и открыла тетрадь…
Не отличавшаяся оригинальностью Нина Даниловна начала год с сочинения на тему «Как я провел лето». Сидевший рядом со мной на уроках литературы Ивойлов тут же начал делиться впечатлениями о летних каникулах. Сережка был известным фантазером, ему не слишком доверяли, но слушали с интересом. На этот раз он решил поразить мое воображение совершенно фантастической историей про обитающих в зеркалах призраков. Слушая его рассказ, я думала о том, что события, развернувшиеся в Борисовке, не вызвали бы доверия даже у самого Ивойлова.
– …тогда Зизи вылезает из окна клуба и спускается по пожарной лестнице…
– Ивойлов! – Окрик Нины Даниловны напоминал удар бича. – Еще одно слово – и будешь рассказывать свои сказки за дверью! Ханова!
Жанна побелела и с испугом подняла глаза на учительницу.
– Ханова, встань! На кого ты похожа?! У нас школа, а не публичный дом! Окажись на твоем месте какая-нибудь Барышева, я бы не удивилась, но ты… Завтра же приведи волосы в порядок, иначе я буду говорить с твоими родителями!
Сидевшая передо мной Ханова опустилась на место и сжала голову руками. Время приближалось к середине урока, и, перестав обращать внимание на происходящее, я вплотную занялась сочинением. Для того чтобы получить у Нины Даниловны «пятерку», следовало придумать незамысловатый сюжет о конструктивно проведенных летних месяцах. Например, рассказать о том, как я помогала бабушке по хозяйству, пропалывала огород и доила корову. Такая информация абсолютно не соответствовала действительности, но производила хорошее впечатление на нашу учительницу литературы. Строки ровно ложились на бумагу, работа спорилась, но вдруг что-то неожиданно впилось мне в запястье. Отмахнувшись, я продолжала писать, но, когда невидимое насекомое вновь атаковало руку, мне не удалось сдержать испуганного восклицания.
– Акулиничева!
– Я уколола палец, Нина Даниловна.
Я перевернула страницу и с удивлением посмотрела в тетрадь – страница была испачкана чем-то красным. Алые пятнышки очень напоминали кровь. Три крошечные ранки на запястье припухли и кровоточили. Еще две красовались на указательном пальце. Воспоминания о кровопийцах вызвали у меня неожиданный приступ откровенности. Толкнув Ивойлова локтем, я прошептала:
– Сережа, а знаешь, кто наш новый учитель биологии? Только никому не рассказывай. Он охотник на вампиров. Упыри зовут его Кровавым Алексом и боятся не меньше солнечного света. Он вызволил меня и Панкратову из вампирского плена и едва не сжег на костре Ханову. Поэтому Жанна и упала в обморок при виде его.
– Не может быть! – Глаза Ивойлова буквально вылезли из орбит. – Расскажи поподробней!
– Ивойлов! Акулиничева!
Склонив голову над тетрадью, я задумалась, переписать ли заново испорченную страницу или попробовать стереть красные-пятнышки ластиком.
У школьных ворот меня окликнула запыхавшаяся Панкратова. Мы не встречались со времени приключений в Борисовке, и чувствовалось, что ей очень хочется поделиться накопившимися за лето новостями. Какое-то время мы шли молча, но потом, забежав вперед, Татьяна заискивающе произнесла:
– Светочка, у меня к тебе просьба. Можно сказать, вопрос жизни и смерти.
– Что случилось?
– Ты такая способная, талантливая! Прошу тебя, нарисуй портрет Кристиана, ведь у меня нет ни одной его фотографии.
Мне не надо было объяснять, что означает ее просьба. Когда Панкратова увлекалась очередным киноактером, она собирала все фильмы с его участием, разыскивала журнальные интервью и на вполне сносном английском строчила письма в фан-клубы. При этом она говорила, что ее жизнь разбита, вздыхала, переживала, но при этом чувствовала себя вполне счастливой. Теперь на месте актера оказался такой же далекий, недосягаемый вампир, чья недоступность вполне устраивала Татьяну. Я хотела признаться, что сама постоянно набрасываю на каждом клочке бумаги профиль Кристиана, но почему-то промолчала.
– Так как же, Светлана? – прервала мои раздумья Таня.
– Знаешь, это не так-то просто. Мы виделись мельком, в полутьме, и вообще мне плохо удаются портреты!
– Светочка, миленькая, постарайся. Я должна видеть его, я не могу без него жить!
– Тань, вспомни, о скольких «звездах» ты говорила то же самое.
– Ах, не сравнивай! То были мимолетные увлечения, а это моя первая и последняя любовь!
Разговаривая, мы незаметно дошли до Татьяниного двора. Я присела на скамейку, рассматривая игравшую в песочнице малышню.
– Пойми, Кристиан – вампир, – убеждала я Панкратову. – Знаешь, мне самой его жалко. Во время последней встречи я так хотела ему помочь, как-то улучшить жизнь, но… Он – вампир, и этим сказано все!
– Свет, зайди ко мне на минуточку, – неожиданно попросила Татьяна.
Я торопилась домой, но оставлять Панкратову в одиночестве после такого разговора было жестоко. Мы поднялись на четвертый этаж. Таня отперла дверь и проследовала в свою крошечную комнатушку. Ее интерьер мог произвести на слабонервного неизгладимое впечатление. Стол, полки и даже спинка дивана были завалены стопками книг и кассет в ярких обложках, на стенах висели плакаты, с которых на меня смотрели окровавленные, клыкастые физиономии…
– Впечатляет? Теперь я собираю все, что связано с вампирами. Вот здесь список фильмов, еще не попавших в коллекцию. У тебя таких нет?
Я покачала головой:
– Мама не любит американское кино.
– Может быть, ты все же смотрела фильм «Вампиры»?
– Не помню.
– Такое невозможно забыть, я все полтора часа проплакала. Представляешь, охотники устроили облаву на загородный дом, в котором скрывались вампиры. Света, я никогда не видела более жестокого отношения с этими несчастными!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22